Меж сказанным и несказанным

      — Я не знаю, что делать дальше, — услышал Дик, как Брюс пробормотал Дине, качая головой.       — У меня есть пара предложений, — сухо ответила она, слегка улыбнувшись ему, чтобы показать, что она шутит.       Шутка это или нет, но Кларк не был бы Кларком, если бы не почувствовал нужным вмешаться:       — Мы много кто, Канарейка, но мне бы хотелось думать, что мучители не входят в их число.       Позади них Джейсон закатил глаза. Дик даже не мог его винить: они занимались этим уже несколько часов, каждый пытался заставить Дефстроука Терминатора раскрыть свои секреты, рассказать, где находятся бомбы, прежде чем три крупных города будут взорваны к чертям. Брюс, Дина, Кларк, Диана, Хэл, Оливер, Барри — все они пытались заставить Слэйда Уилсона говорить, и всё безуспешно.       Никто из них не скажет этого вслух, но Дик знал, что все они были хотя бы слегка впечатлены выдержкой наёмника. Столкнуться с яростью всего высшего класса Лиги было нелегко, и всё же Дефстроук хранил молчание. Джейсон был не единственным, кто готовился предложить более жёсткие методы, пока не погибли миллионы и миллионы людей.       Последние двенадцать часов Дик твердил себе, что он не прав, что Слэйд ни за что не станет его слушать, что он раздувает собственную значимость, и всё, что он сделает, если выскажется, — это унизит себя и расскажет Лиге — и, что ещё хуже, своей семье — о том, что на самом деле произошло все эти годы назад.       Семь лет. Семь. Лет.       Господи, чего бы он только не отдал, чтобы вернуться на пятнадцать лет, до Слэйда, до Титанов, когда только он и Брюс были против всего мира. Страдать от злодеев, но не быть… использованным ими.       Но он обманывал себя. Он знал это. Он просто тянул время, пытаясь защитить себя. Он никогда не хотел, чтобы кто-то из них узнал о случившемся, и он приложил много усилий, чтобы это оставалось тайной. Даже Старфайр не знала, а ведь они начали встречаться всего через полгода после этого.       Он давно не разговаривал с Кори’андр. Если они переживут это, он должен будет ей позвонить. Они всё ещё были друзьями, и он скучал по её компании. Если он захочет поговорить… что ж, она его выслушает.       — Дайте мне попробовать, — сказал Дик, прежде чем он успел передумать. Он тут же пожалел об этом, его горло сжалось, когда все обратили на него своё внимание. Он сохранял абсолютно ровное выражение лица, его подбородок был уверенно поднят, а тело расслаблено.       — Найтвинг, я знаю, что ты… — начал Брюс, но Дику было всё равно, что он собирается сказать.       — Если это не сработает, значит, не сработает, — перебил он, пожав плечами, как будто это не имело большого значения. В периферийном зрении он увидел, как Киборг нахмурился. Чёрт, это должно быть убьёт Виктора. — Хуже чем сейчас ситуация всё равно не станет. С таким же успехом могу попробовать и я.       Брюс задумался на мгновение, затем переглянулся с Кларком и кивнул.       Беспокойство Дика нарастало, и он боролся с желанием убежать. Он не хотел этого делать, ни капельки. Ему не приходилось быть так близко к Слэйду Уилсону с тех пор, как…       Ну. С тех пор.       — Спасибо, — сказал Дик, не подавая виду, как сильно ему хотелось кричать. Он был Найтвингом, лидером, воином. Он мог сделать это, без проблем.       Он вышел из смотровой комнаты уверенно и спокойно, направляясь к двери, ведущей в комнату, где они держали Дефстроука. Он знал, что все будут наблюдать за ним. Будь то из двустороннего зеркала или по видеосвязи, у него была очень большая публика. Оставалось надеяться, что он получит информацию, и это не будет иметь значения.       Подождав ещё секунду вне комнаты, чтобы успокоиться, Дик сделал глубокий вдох, а затем толкнул дверь.       Видеть Слэйда без маски было как-то непривычно. Шокирующие белые волосы и повязка на глазу были куда более непривычными, чем чёрно-бронзовая маска, которую он всегда надевал, несмотря ни на что. Раньше эта маска вызывала у Дика желание кричать. Он хотел увидеть, как Слэйд развалится на части, хотел увидеть, как вечно спокойный человек сломается. Он ненавидел то, что пока он дрожал, кричал или бился в конвульсиях, Слэйд всё ещё держал контроль, всё ещё был без эмоций, с этой чёртовой маской.       Так что да, видеть его без неё было немного непривычно.       Слэйд поднял на него взгляд, когда он вошёл, и его скучающее выражение лица сменилось довольным удивлением.       — Робин, — сказал он, голос был ровным, как всегда. Дик сдержал дрожь: сколько раз Слэйд вот так же мурлыкал его имя? — Хотя, полагаю, теперь ты Найтвинг, не так ли? Ты добился успеха самостоятельно, вышел из тени Мыши — ты вырос в прекрасного молодого человека.       Дик ненавидел — ненавидел — то, что он почувствовал гордость за этот комментарий. Много лет назад он признал, что у него были проблемы с поиском похвалы от авторитетных фигур, особенно когда дело касалось Брюса. Слэйд выполнял эту роль некоторое время, и неважно, насколько… испорченной она была.       Дик скользнул на место напротив наёмника, сохраняя спокойное и ровное выражение лица. Невозмутимое. Не затронутое.       Глаза Слэйда коротко сверкнули, знающие и самодовольные. Дик боролся с желанием сжать руки в кулаки, с желанием выбить это выражение с лица старшего мужчины.       — Скажи мне, где находятся бомбы, — сказал Дик.       Дефстроук наклонил голову.       — И зачем мне это делать? Если твой дорогой наставник и все его друзья не смогли заставить меня сказать им то, что они хотят знать, с чего это мне говорить это тебе?       В его голосе звучало неподдельное любопытство, даже забава. Ничего страшного, подумал Дик и с храбростью, которой на самом деле не чувствовал, двинулся дальше, сердце колотилось в груди.       — Потому что ты мне должен, — тихо сказал он.       В одно мгновение выражение лица Слэйда стало совершенно пустым, нечитаемым, ничего не выдающим.       — Я тебе должен, — медленно повторил он, не вопрос, но и не утверждение, скорее перекатывание слов во рту.       Дик кивнул, сохраняя ровное дыхание, его глаза были устремлены на Слэйда.       Слэйд облизал губы, ненадолго замешкавшись, а затем расслабленно опустился на своё место, приподняв насмешливую бровь.       — И ты думаешь, что я должен тебе достаточно, чтобы бросить это задание? Мне платят более десяти миллионов долларов, Робин. Не думаю, что я должен тебе так много.       — А я думаю, — твёрдо возразил Дик, ощущая во рту что-то кислое. Я думаю, ты, больной ублюдок… — И, честно говоря, тебя обдирают — это меньше доллара за каждую жизнь, которую ты собираешься забрать; я думал, ты ценишь свои навыки выше.       Губы наёмника изогнулись вверх, как бы забавляясь попыткой Дика, но он держался очень спокойно. Дик издал дрожащий вздох; Слэйд собирался согласиться с ним, он знал это. И это, как ни странно, оправдывало его.       — Скажи мне, где бомбы, Слэйд, и тогда мы в расчёте, — сказал ему Дик.       Слэйд рассмеялся и наклонился вперёд, поймав взгляд Дика.       — Так просто, да? — сказал он с ухмылкой. — Я рассказываю тебе, как спасти несколько городов, а ты забываешь всё, что я тебе сделал, что было, то прошло? — Он покачал головой, смеясь под нос. — Боже, боже. Как самоотверженно с твоей стороны.       — Это не должно быть для тебя новостью, — ровно сказал Дик.       На мгновение выражение лица Слэйда стало острым, голодным и злобно довольным. Именно такое выражение Дик всегда представлял на лице старшего мужчины, когда Дефстроук был сверху, всякий раз, когда ему удавалось представить Слэйда кем-то иным, нежели безликим демоном, посланным прямо из ада, чтобы уничтожить его.       — Нет, не новость, — пробормотал Слэйд. Это выражение сохранялось достаточно долго, чтобы Дик начал чувствовать беспокойство, начал чувствовать, как его горло сжимается, тревога овладевает его грудью. Он почти чувствовал призрачные руки и быстро отогнал эту мысль. Это могло привести только к панической атаке, а у него её не было уже много лет. Он не хотел начинать её сейчас.       — Нет, не новость, — повторил Слэйд, на этот раз его голос был более твёрдым, а выражение лица снова стало светлым. Дик медленно выдохнул, его тело расслабилось. Он и не подозревал, что так сильно напрягся.       — В конце концов, именно так ты оказался в моей компании, — продолжал Слэйд. Его взгляд переместился мимо Дика, пристально скользя по двустороннему зеркалу, словно он мог представить героев по другую сторону, а затем вернулся к молодому мстителю перед ним. — Так отчаянно пытаясь защитить своих товарищей по команде, ты предложил мне… — забава заплясала на его лице, — …всё. Ну, — поправил он, словно услышав протест в мыслях Дика, — наверное, предложил — не то слово, но конечный результат был тот же.       — И всё это привело нас к этому, — коротко сказал Дик, не заинтересованный в путешествии по дорогам памяти. Никому за стеклом не нужно было знать подробности, не более того, что они уже экстраполировали из услышанного. — К тому, что ты мне должен.       Слэйд, похоже, не разделял его желания держать всё в максимально туманном свете и ухмыльнулся, когда понял, что Дик именно этого и добивается. Его взгляд снова переместился на двустороннее зеркало.       — Как много ты им рассказал? Ты был так зол тогда, так поглощён собственной независимостью и превосходством, как и твой зомби преемник сейчас — сомневаюсь, что ты бы побежал обратно к Мышке за помощью. А твоя милая маленькая команда… — Он покачал головой. — Они все были так слабы; они не смогли бы справиться с новостями, и ты это знал. Так ты кому-нибудь рассказал? — Он скорчил гримасу озабоченности, его взгляд вернулся к герою напротив него. — Я не думаю, что это здорово, Робин.       В Дике вспыхнул гнев.       — Я не думаю, что у тебя есть право говорить мне, что здорово, — жёстко сказал он. — Ты вообще не имеешь права выносить суждения о любом аспекте моей жизни. Не после всего того дерьма, которое ты устроил. У тебя была власть надо мной, и ты злоупотребил ею, Слэйд. Ты знаешь, что твой поступок был неправильным на многих уровнях. Поэтому я даю тебе шанс оставить прошлое в прошлом. Скажи мне, где бомбы, и я забуду, что ты сделал.       Слэйд наблюдал за ним некоторое время, выражение его лица стало совершенно пустым, и Дик обнаружил, что теперь было очень легко выдерживать его взгляд. Он больше не был пятнадцатилетним мальчишкой, едва держащимся на плаву. У него были годы, чтобы справиться с этим самому, и Слэйд был ему должен. Он не хотел, чтобы ему пришлось забыть об этом, чтобы Слэйду всё сошло с рук, но если это спасёт более десяти миллионов человек…       Не выбор вообще. Слэйд был прав — он был самоотверженным; он всегда ставил людей выше себя. Возможно, это было отстойно, но это означало, что он собирался спасти много-много жизней.       — Есть ручка и бумага? — спросил Слэйд скучающим тоном, и Дик почувствовал прилив победы. У него действительно было всё нужное, и он положил их на стол, придвинув к связанным рукам Слэйда.       Наёмник писал некоторое время, строчку за строчкой, что было вполне ожидаемо — если вы планируете уничтожить три крупных города, вы не собираетесь оставлять эту работу на пару бомб.       Закончив писать, Слэйд положил ручку и в последний раз перечитал список, затем поднял глаза на Дика.       — Ты, наверное, ненавидишь меня за то, что я сделал, — сказал он ровным, таким знакомым тоном. — Но я не против этого — по хорошему, я бы хотел, чтобы ты ненавидел меня сильнее. Очевидно, я недостаточно хорошо поработал, раз ты сидишь здесь и рассуждаешь как взрослый человек.       — Ты всегда хотел, чтобы я ненавидел, — устало сказал Дик. — Ты всегда хотел, чтобы я был таким злым. Ты думал, что, если я сделаю это, если я буду таким, тогда я последую твоему примеру и приму тьму в себе. Но всё, что это сделало, Слэйд, это напомнило мне о том, что я действительно ценю в жизни.       — Но разве ты не хочешь моей смерти? — с любопытством спросил Слэйд. — Ты не можешь честно сказать, что не предпочёл бы меня в земле, после всего, что произошло между нами. Я заразил твоих друзей, заставил тебя пойти против всего, за что ты выступаешь, заставил тебя совершать преступления и нападать на тех, кого ты любишь, заставил тебя искать моего одобрения, а потом я заставил тебя…       — Дай мне список, Слэйд, — вздохнув, сказал Дик. Удивительно, но наёмник так и сделал и не попытался вернуть бумагу обратно, когда Дик потянулся за ней.       Дик направился к двери, крепко сжимая в кулаке список бомб. Прежде чем он успел выйти на свободу, Слэйд остановил его своими словами.       — У тебя был секс с кем-нибудь ещё? — спросил Дефстроук. — После меня? Я знаю, что ты был девственником, когда мы сошлись.       Дик резко вдохнул, его глаза расширились. До этого момента ему удавалось держать всё в тайне, удавалось сделать так, чтобы даже если у кого-то и были подозрения, они не могли подтвердить свои мысли. Но Слэйд не собирался позволить ему так легко отделаться, конечно же, нет. Он не мог позволить Дику сохранить столько достоинства.       Глубоко вздохнув, Дик повернулся к нему лицом. Слэйд улыбался, снисходительно и самодовольно.       — Это было необходимо? — спросил он, сжимая челюсть.       — Это честный вопрос, — сказал Слэйд, наклонив голову. Нет, не честный.       — Даже если и был, я не обязан тебе отвечать, — сказал ему Дик, сузив глаза.       — Их потеря, если нет, — размышлял Слэйд. — Зрелище, которое ты устроил, находясь подо мной… — Он покачал головой. — Я даже не могу представить, как эти семь лет улучшили твоё телосложение.       От ярости кровь Дика закипела настолько, что на мгновение его зрение помутнело. Как он смеет…?!       — Похвала всем остальным за сопротивление, если это так. Но давай честно, лишь между нами… — Он наклонился, как будто они делились секретом. — Бэтмен никогда…?       Слэйд победно засмеялся, когда Дик ударил его, что ещё больше разозлило Дика. Он нанёс ещё один удар, не заботясь о том, что его цель была прикована к столу и не могла сопротивляться.       Но прежде чем его кулак успел достичь цели, кто-то крепко схватил его за руку, вытаскивая из комнаты. Дик не сопротивлялся, позволяя тому, кто это был, вывести его из комнаты, его глаза были прикованы к знающему взгляду Слэйда, прежде чем дверь захлопнулась между ними.       — Вот, — тихо сказал Дик, протягивая список собеседнику и не глядя на него. — Места расположения бомб. Распространите это немедленно, чтобы мы могли позаботиться о них как можно скорее. Я пойду домой. Позвоните мне, если я буду нужен.       — Найтвинг…       Ох, конечно, Кларк был тем, кто вошёл и схватил его; Супермен ни за что не позволил бы избить заключённого под его присмотром, что бы тот ни натворил.       — Дело сделано, — перебил Дик. Всё закончено. — Если понадобится дополнительная помощь, позвони мне. — Он начал уходить, но затем остановился, колеблясь. — На твоём месте я бы… выставил охрану у его двери.       Возникла пауза.       — Почему ты так говоришь? — осторожно спросил Кларк.       — Потому что некоторые люди, которые не разделяют твоей нелюбви к убийствам, только что видели этот разговор, — ответил Дик, сохраняя совершенно спокойный, незатронутый голос. — Если ты хочешь, чтобы утром ваш пленник был жив, я бы принял меры предосторожности.       Он ушёл, прежде чем Супермен смог сказать что-то ещё, и был бесконечно благодарен, что никто больше не пытался остановить его.

***

      Дик почувствовал их присутствие раньше, чем услышал, и они ничего не сказали, подойдя к тому месту, где он сидел на краю крыши.       Проведя столько времени в Бладхэвене, он почти забыл, как красиво выглядит Готэм с высоты. Он был мрачным, туманным и тёмным, и что бы ни происходило, всегда слышались звуки не совсем законной деятельности, но это был дом, и это успокаивало.       Они сели вокруг него, достаточно близко, чтобы он мог протянуть руку и коснуться их, если захочет, но не тесня его. Джейсон справа от него, рядом с ним Барбара, Дэмиан слева, а Тим стоял позади младшего Робина.       Никто из них не заговорил, за что Дик был им благодарен. Он не знал, что скажет, если они спросят его об этом. Он никогда не говорил об этом, никогда не рассказывал о том, что произошло. С чего бы ему вообще начать?       — Зелёный Фонарь и Флэш сейчас охраняют камеру Уилсона, — сказал ему Дэмиан. Дик взглянул на младшего брата, который смотрел вдаль, поджав губы.       — Ах, — ответил Дик, потому что не знал, что должен был на это сказать. Он не знал, к чему Дэмиан говорит ему это, учитывая, что именно он предложил защиту для Слэйда. Дик не сомневался, что Джейсон и Дэмиан сговорятся и придумают, как навсегда решить проблему Дефстроука. И хотя сам Дик не был убийцей, он ценил заботу, которая входила в их мыслительные процессы.       — Супермен должен сам охранять дверь, — фыркнул Джейсон, покачав головой. — Сейчас я думаю, что он единственный, кто на сто процентов поддерживает категорию «Убивать неправильно» — даже Флэш, кажется, достаточно разозлился, чтобы обдумать эту идею.       — Мы рассматривали возможность мятежа, — сказал Тим Дику совершенно искренне. — Я имею в виду, что это Супермен, так что было бы не совсем просто, но у Брюса всё ещё есть запас криптонита, до которого легко добраться. Против любого другого, кто встанет на его сторону, мы легко сможем принять контрмеры; паранойя Брюса должна была окупиться в какой-то момент, к тому же мы довольно хороши в своём деле.       Дик прищурился, глядя на город, борясь с жжением в глазах.       По большому счёту, Дик не был таким уж особенным. У него не было способностей, он не был величайшим бойцом в мире и не был одним из самых блестящих умов, он не был бессмертным, не принадлежал к другой расе или чему-то подобному. И всё же он был здесь, в окружении этих людей, объяснявших ему, какое убийство они хотят совершить ради него.       Он не удержался и рассмеялся, наклонив голову, чтобы улыбнуться Тиму. Красный Робин недолго удивлённо смотрел на него, а затем улыбнулся старшему мстителю.       — Как бы я ни ценил тот факт, что вы все готовы взяться за Лигу, — сказал Дик, оглядывая город и чувствуя себя немного спокойнее, чем раньше, — я не думаю, что это было бы мудро.       — К чёрту мудрость, — пробормотала Барбара так тихо, что Дик едва расслышал, и удивлённо посмотрел на неё. Она непоколебимо встретила его взгляд через плечо Джейсона. Он вздохнул и посмотрел вниз, рассеянно пиная ногами бок здания.       — Мне жаль, — пробормотал он.       Всех это потрясло.       — Тебе жаль? — недоверчиво спросил Джейсон. На нём не было маски, его чёрно-белые волосы ерошил слабый ветерок. Его лицо было гораздо суровее, чем раньше, до его смерти, до появления Джокера. Это было понятно, но иногда Дик хотел бы снова увидеть того пылающего огнём, но всё ещё невинного мальчика, а не этого взрослого, преданного, опытного мужчину со слишком большим гневом за плечами. — О чём ты вообще можешь жалеть?       — Я не пришёл к вам, — сказал Дик. Он поднял голову и смотрел, как вдалеке раздаётся сигнал «летучей мыши». Они все приостановились, а затем отмахнулись от него; Брюс проверит и позвонит, если они ему действительно понадобятся. Пока же им нужно было быть именно здесь. — Я был не в своей тарелке, и вместо того, чтобы обратиться к тебе, Брюсу и Барбаре, я решил справиться со всем сам. И из-за этого мы выглядим намного слабее. Если одним из людей Бэтмена можно так легко манипулировать…       — Заткнись, Грейсон, — сказал ему Дэмиан. Его тон был скучающим, безразличным, но его руки были сжаты в кулаки и слабо дрожали на бёдрах. — В нашей семье не принято говорить глупости, если мы можем помочь.       Дик поморщился. Должно быть, это так тяжело для его младшего брата. Дэмиан очень на него равнялся, и Дик всегда старался быть для него примером для подражания. Но это? То, что он позволил Слэйду сделать с ним? Это, должно быть, очень сильно понизило мнение Дэмиана.       — Он снова делает это, — сухо сказала Барбара.       — Он точно делает, — согласился Джейсон.       — Без сомнений, — добавил Тим.       — Я не могу понять, о ком из нас они говорят, — пробормотал Дэмиан, сузив глаза на своих братьев и сестёр.       — Никто не винит тебя, Дик, — тихо сказала Барбара. — Меньше всего мы, и уж точно не Дэмиан. — Дэмиан моргнул, выглядя удивлённым. — Это не заставляет нас думать о тебе хуже. Ты был поставлен в невозможную ситуацию — защитить себя или спасти жизни своей команды. Выбора не было вообще. Любой из нас, — она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что не проговорилась, — принял бы точно такое же решение.       Дик содрогнулся при одной мысли о том, что Слэйд может добраться до его семьи. Сейчас Тим был всего на полтора года старше Дика, когда всё случилось со Слэйдом — если бы Дефстроук дотронулся до него хоть пальцем, Дик был бы готов пойти на убийство.       Тогда он мог понять, к чему сейчас клонят его братья.       — Это было ужасно, — сказал им Дик, его голос едва превышал шёпот. Никто ничего не сказал, за что он был безмерно благодарен. — Мне было всего пятнадцать лет, я самостоятельно руководил командой, и вдруг они умирали, потому что социопат хотел взять меня в ученики, и единственное, что я мог сделать, чтобы остановить это, — позволить ему…       Он запнулся и замолчал.       Он хотел сказать что-то ещё, что-то ещё, что он хотел снять с себя ответственность, но он не был уверен, что это слишком много информации, не был уверен, что его двенадцатилетний младший брат должен услышать что-то большее, чем то, что он только что сказал.       — Скажи это, — мягко подбодрил Джейсон. Они все знали, что у него на уме, и принимали это. — Не беспокойся о нас, ублюдках; просто говори.       Дик колебался ещё мгновение, прежде чем сказать:       — Прошло семь лет с тех пор, как всё это случилось, а он всё ещё единственный человек, с которым у меня был секс. — Он передёрнул плечами. — Чёрт, он так запудрил мне мозги. Он не врал, когда говорил, что заставляет меня жаждать его одобрения. Так и было; я целый месяц работал на него, и время от времени он так сильно напоминал мне Брюса…       Он беззлобно рассмеялся.       — И знаете, что ещё хуже? Сегодня я зашёл к нему, и он сказал мне, что я вырос в прекрасного молодого человека, и я действительно почувствовал гордость. Он издевался надо мной физически, эмоционально и сексуально, лишил меня свободы воли, и всё же его похвала была мне приятна. Насколько это хуёво?       На мгновение все замолчали, и на этот раз тишина была удушающей.       — В этом нет ничего необычного, — сказал Тим. — По сути, ты был заложником, а Дефстроук — твоим похитителем. Твой разум начал подстраиваться под его желания, чтобы выжить в целости и сохранности; это своего рода стокгольмский синдром, на самом деле. И то, что это было много лет назад, не означает, что это не влияет на тебя до сих пор. Главное, что он больше не имеет над тобой контроля.       Поверить, что Тим всегда вернётся к нему с разумным объяснением того, что Дик не мог понять.       Он улыбнулся и почувствовал себя гораздо спокойнее, чем когда-либо за долгое время. Его семья всегда поддержит его, и он даже не мог описать, как много это для него значит.       — Пообещай мне кое-что, — сказал Джейсон, и его голос был более лёгким, что, к счастью, разрушило тяжёлое настроение, которое всё нарастало и нарастало.       — Что, Джей? — спросил Дик, взглянув на него.       — Если психопат когда-нибудь заразит кого-то, кто тебе дорог, наноботами-убийцами, только позови. У меня есть пуля с его именем, не волнуйся.       Глаза Дика зажмурились, и он стукнулся плечом о плечо младшего брата в знак молчаливой благодарности.       В течение следующего часа они сидели там, просто наблюдая за городом, и его семья подползала ближе к нему, чувствуя, что прикосновения теперь в порядке. Он прислонил голову к плечу Джейсона, взял Барбару за руку, когда она протянула руку, обнял Дэмиана (вопреки полусерьёзному протесту младшего мальчика) и слегка прислонился спиной к ногам Тима.       Некоторое время жизнь была хорошей, спокойной.       Конечно, это не могло продолжаться вечно.

***

      Брюс позвонил ему, когда он возвращался в свою квартиру, перепрыгивая с крыши на крышу. Он без колебаний сбросил; он провёл несколько часов со своей семьёй и в данный момент не испытывал желания общаться с великим Бэтменом. Этот разговор может состояться позже.       Почти сразу после этого Брюс позвонил ещё раз, потом ещё. На четвёртый звонок Дик снял трубку, слегка раздражённый, и сказал:       — Давай поговорим завтра, Брюс, я действительно не в настроении.       — Дик… — срочно начал Брюс.       — Увидимся завтра, — настаивал Дик, прерывая разговор, и повесил трубку. Он поставил телефон на режим «не беспокоить», будучи не заинтересованным в попытках с ним связаться.       Когда он вернулся в свою квартиру, он прислонился к двери, потирая лицо рукой, и попытался расслабиться.       — Мне нужен душ, — пробормотал он, тряхнув головой, и направился по коридору к своей ванной комнате, по пути снимая с себя костюм. Его маска была снята последней и брошена на унитаз.       Он зашипел, когда шагнул в душ, холодная вода сильно обдала его, а затем медленно нагрелась до обжигающе горячей, как он хотел. Он вздохнул от удовольствия, позволяя воде успокоить его ноющие мышцы, пытаясь смыть напряжение последних двадцати четырёх часов. Однако всё было кончено, всё было сделано с благодарностью, и Дик не собирался иметь дело со Слэйдом Уилсоном ещё долгое, долгое время, а может быть, и никогда.       Он закрыл глаза, откинул голову назад и медленно выдохнул.       Его глаза распахнулись, когда он услышал скрип половицы в коридоре — той самой, которую он всегда избегал возле двери на кухню. Он выключил воду и открыл душевую занавеску, внимательно прислушиваясь, но других звуков не было.       Он легко мог себе это представить; он просто был немного нервным, и душ был довольно громким для его ушей — звук, который он слышал, вероятно, был пустяком.       Решив согласиться с этим, Дик вышел из душа, захватив полотенце, чтобы вытереться. На двери висела пара спортивных шорт, и он натянул их, не заботясь в данный момент ни о нижнем белье, ни о том, были ли шорты чистыми. Стирка может подождать.       Протерев глаза, он вышел из ванной и направился на кухню, чтобы выпить стакан воды, прежде чем рухнуть в кровать. Он планировал спать по крайней мере двенадцать часов и определённо хотел напиться воды перед этим, после такого ужасного дня.       Он обогнул угол и едва увернулся от удара, брошенного ему в голову, отпрыгнув назад в последнюю секунду.       Последующая схватка была полностью инстинктивной. Его противник был быстр, и он не мог видеть его при выключенном свете в квартире, только смутную тень, показанную бледным лучом лунного света, проникающего через окно. Удар, блок, удар, притворство, прыжок, удар и дальше, дальше, дальше. Времени на раздумья не было, так как человек преследовал его, и это вызвало прилив адреналина в венах Дика.       Ему всегда нравились такие поединки, когда он и его противник были настолько искусны и быстры, что не могли остановиться, чтобы обдумать стратегию следующего поединка, всё, что они могли делать — это сражаться. Это всегда очищало его разум, заставляло чувствовать себя острее, на грани. И этот бой, в частности, показался ему знакомым. Он не мог определить, что это, но он знал, что уже танцевал этот танец раньше.       Спустя, казалось, целую вечность, нападавший одержал верх. Даже придя в себя, Дик всё ещё был измотан, и в конце концов он не смог достаточно быстро уклониться от удара ногой, который сбил его с ног. Он рухнул на пол и перекатился в сторону, чтобы избежать немедленного последующего удара, но пропустил следующий за ним, который врезался ему в живот и выбил из него дух.       Его противнику (намного крупнее его) не составило труда прижать его к полу. Оба запястья были крепко сжаты в один кулак над его головой (который едва двигался, как бы сильно Дик ни тянул; насколько силен был этот человек?), неизвестный сидел на его бёдрах, легко удерживая его нижнюю часть тела на месте своим весом.       Очень, очень знакомый вес…       — И снова здравствуй, птичка.       По позвоночнику Дика пробежала дрожь, и он ненадолго зажмурил глаза (нет, нет, нет, этого не может быть…), а затем поднял взгляд, ища в темноте Дефстроука. Теперь, когда он знал, что ищет, он смог разглядеть блеск бронзы на маске Слэйда и очертания меча, пристёгнутого к его спине.       — Как тебе удалось сбежать? — устало спросил Дик. Он подёргался в хватке, ища слабые места, но, как и ожидалось, он был очень крепко прижат.       — Друзья в высших кругах, — сказал Слэйд с намёком на ухмылку в голосе, и Дик сузил глаза.       — Я ни за что не поверю, что кто-то из Лиги справедливости выпустил тебя, — насмехался мститель. — Так ты убил кого-нибудь по дороге?       — Кстати, спасибо за охрану, — сказал Слэйд, полностью проигнорировав его вопрос. — Было приятно видеть, как сильно ты заботишься о моём благополучии.       — Я должен был позволить Красному Колпаку убить тебя, — прорычал Дик в ответ.       Слэйд хмыкнул, низко в горле.       — Возможно, — ответил он, тоном созерцателя. — Но, если бы ты это сделал, мы бы не оказались сейчас в таком восхитительном положении, так что я доволен результатом.       — Чего ты хочешь, Слэйд? — огрызнулся Дик.       — То, чего я всегда хотел, — пробормотал наёмник. Он слегка опустился, приблизив своё лицо к лицу Дика, пока не почувствовал горячее дыхание другого мужчины на своих щеках, носу, губах. — Тебя, где тебе и место, рядом со мной.       — Я, как заложник, работающий под твоим началом, — огрызнулся Дик. Слэйд говорил так, будто они были напарниками, а не так, как было на самом деле — у Дика отняли выбор, заставили воровать, причинять боль и трахаться под угрозой, и всё это ради того, чтобы его друзья остались в живых. Их отношения ни в коем случае не были добровольными, и Слэйд оскорбительно намекал на это.       Слэйд вздохнул и покачал головой, как будто Дик был проблемным ребёнком, отказывающимся видеть разум.       — Это не обязательно должно быть так, Робин. Мы с тобой были бы невероятными напарниками, я это знаю. И ты тоже, с самой первой нашей встречи. Зачем сопротивляться? Что Мышь может дать тебе такого, чего не могу дать я?       — Ну, отсутствие изнасилования, например, — прорычал Дик. Он дёрнул руками, пытаясь освободиться от хватки Слэйда, и издал звук разочарования, когда усиленный наёмник сдвинулся не более чем на несколько сантиметров.       — Тебе это тоже может понравиться, — тихо сказал Слэйд с жаром в голосе.       Горло Дика сжалось, страх заполнил его тело. В таком положении Дефстроук мог так легко…       — Всё будет не как в прошлый раз, — предупредил Дик. — Я не позволю этому случиться просто так, я буду бороться с тобой на каждом шагу.       — О, ты сделал больше, чем позволил мне, насколько я помню, — размышлял Слэйд с нотками веселья в голосе. — Некоторое активное участие определённо имело место. Так же, как ты начал получать удовольствие от воровства и борьбы за меня, ты начал получать удовольствие от того, что мы делали в спальне.       — Это не было наслаждением! — крикнул в ответ Дик. Слезы навернулись ему на глаза от гнева и отчаяния. — Мне было пятнадцать, и вся власть была в твоих руках. Я делал то, что должен был, чтобы уберечь своих друзей, и ты это знаешь! Мне не нравилось, когда ты был сверху, внутри меня. Ты знаешь это, ты знаешь, ты должен знать. Иначе зачем бы ты дал мне местоположение этих бомб сегодня? Ты знаешь. Я сделал всё это не по своей воле. Пожалуйста, просто… пожалуйста…       Дик зажмурил глаза, чувствуя себя подавленным, желая, чтобы всё закончилось, а Слэйд некоторое время молчал. Дик услышал слабый шорох, и наёмник слегка переместил свой вес. Недостаточно, чтобы дать Дику место для побега, но достаточно, чтобы ему стало интересно, что происходит, и он снова открыл глаза.       Слэйд снял маску, и слабый лунный свет отбрасывал тени на лицо Дефстроука, отчего его глаза казались гораздо темнее, чем Дик знал. Выражение его лица было нечитаемым, когда он рассматривал Дика, и младший мужчина позволил ему смотреть, поочерёдно рассматривая другого.       — Когда-нибудь, — тихо сказал Слэйд, — ты придёшь ко мне. Ты поймёшь, что никто из них никогда не сможет понять тебя, всего тебя, и что ты не подходишь под эту дурацкую форму героя, в которую ты себя загоняешь. Ты поймёшь, что твоё место рядом со мной, и я приму тебя с распростёртыми объятиями.       Дик открыл рот, чтобы ответить наёмнику каким-нибудь язвительным замечанием, но ничего не вышло, слова застыли в горле.       Слэйд наклонился ещё ближе, и Дик попытался отпрянуть от него, но отступать было некуда, под ним было только твёрдое дерево, и он застыл на месте, когда Дефстроук прижался губами к его лбу — отвратительно интимное и нежное действие.       — Но до тех пор, — вздохнул Слэйд, отстраняясь, — полагаю, мы увидимся на поле боя, птичка.       Одним плавным движением наёмник слез с Дика и направился к окну и пристроенному к нему крошечному балкончику.       Он исчез прежде, чем Дик почувствовал в своих конечностях достаточно силы, чтобы двигаться.