Дотянуться до луны

Истинная любовь – это та, что не требует слов, чтобы выразить свою силу, она чувствуется в моментах молчания, в заботе и взаимопонимании. Умение слушать и, что самое важное – слышать – это про любовь. В этом мире переменчивости и неопределенности истинная любовь остается направляющим созвездием множества жизней, напоминая о том, что счастье находится в объятиях друг друга и в способности видеть в другом человеке нечто более важное, чем просто физическое присутствие. Именно такие ощущения всегда искал Саске, который никогда не был обделен женским вниманием. Проблема кроется лишь в том, что по его мнению, Учиху способны полюбить лишь за красоту. Девушки, даже не узнав его получше, моментально вешаются на его шею. По началу, это крайне льстило, но лишь до поры, пока он не понял, что центром во взаимоотношениях всегда была его смазливая внешность. Сакура – самый яркий пример такого человека, который влюбляется не во внутренний мир, а во внешность. Она с первого дня встречи смотрела на него восторженными, его лицом, глазами – это не любовь, а всего лишь восхищение его везению в генетической рулетке. Истинная любовь – это когда ты можешь выдать слабость перед возлюбленным человеком и этим не воспользуются. Все моменты отчаяния останутся между двумя, в маленьком, уединенном уголке их пылких сердец. Саске искал человека, которому не безразлично на бушующий ураган отчужденности и безысходности внутри него. Кажется, был такой мимолетный миг, когда он испытал малейшее влечение к Сакуре, безисходно пытаясь дать себе очередной шанс на столь желанную любовь, но так и не смог перешагнуть через себя. – Я ждал этого звонка… – он едва улыбнулся и отвернулся на кресле, спиной к Хинате, приняв вызов, – Слушаю? Хьюга неудовлетворенная и рассерженная диалогом, встала со стула и вышла из кабинета, не проронив ни слова. – Добрый день, я хотела поинтересоваться, как Вы себя чувствуете? – неловкий голос Карин, с легким смешком прозвучал в сознании Учиха. – Мне уже гораздо лучше, – улыбка с его лица исчезла, а тон снова стал привычно холодным. – Что же, я рада, что Вы… – она сделала паузу и хмыкнула, – ты… чувствуешь себя лучше. Между ними образовалась короткая, но будоражащая тишина. – Мы могли бы встретиться, выпить кофе? – она тихо спросила. – Куда подъехать? – Ох! – Узумаки удивилась и усмехнулась, – неужели, прямо сейчас? Саске промолчал, ведь это значит – согласие, хотя, возможно, ему было немного неловко от своей напористости. – Я отправлю адрес… – Карин, кажется, была очень взволнована по голосу, – давай увидимся там через час. – Понял, – Саске сухо ответил и сбросил звонок. Он откинулся назад на кресле и закрыл глаза, пытаясь не улыбаться, не позволяя себе перейти черту отчуждения. Адрес пришел в сообщения сию же минуту, глаза Саске засияли золотистым цветом, пока он читал почту. Учиха потянулся за бокалом на столе и сделал глоток чистого виски, с упоением закрыв глаза, предвкушая привычное ему разочарование в женщине. Через час, Саске уже был у намеченного места, что Карин отправила ему в переписке. Он стоял у своей машины, скучающе оглядывался по сторонам, в поисках красноволосой Узумаки. Он, вдруг, задумался над тем, зачем приехал сюда и почему снова наступил на одни и те же грабли. Будет как по бумажке: они вкусно поужинают, прогуляются, мило побеседуют, а потом она согласится поехать с ним в ближайший отель. Саске, в какой то мере и не против, но этот нудный сценарий уже порядком приелся. – Привет, – Учиху отвлек мягкий голос за его спиной. Саске обернулся, чтобы поздороваться в ответ, но встретившись взглядом с алыми глазами Карин, его сердце с трепетом сжалось. Она, ростом ниже него, хоть и на каблуках, в короткой юбке, сапогах выше колена, пиджаке, что открывает её тонкие плечи и выпирающие ключицы. В стёклах её очков, что обрамлены красной оправой, отражается блеск красно-фиолетовых глаз Учиха. Он, вдруг, вспомнил, как ощутил ту же самую искру между ними, в тот день, в больнице. Саске вытаращился на неё и завороженно разглядывал изгибы её шеи и немного небрежно уложенные волосы - его реакция была вне конкуренции льстящих комплиментов для Карин. – Может пройдемся? – с улыбкой спросила она. – Конечно, – Саске кивнул и отошел от машины, затем ступил медленным шагом вперед. Они молча шли некоторое время, по тихой улочке одного из самых благополучных районов города. Людей вокруг было немного, кто-то сидел в кафе за столиками снаружи, некоторые же неспешно прогуливались, как и они. – Может расскажешь немного о себе? – неловко спросила она, – что-то мне не по себе от этой тишины… – Разве ты не знаешь, кто я такой? – с безразличием выпалил он. – Конечно, я знаю, но вопрос не об этом. Расскажи, что ты любишь делать в свободное время? Какое у тебя любимое блюдо? Тебе нравятся кошки или собаки? Саске остановился и недоуменно посмотрел на Карин. – Тебе правда интересно, люблю ли я собак больше чем кошек? Она вполне с серьезным выражением лица, закрыла глаза и утвердительно кивнула. Учиха был поражен, но не подал виду, продолжая идти впереди Карин. Она первая, кто поинтересовался чем-то «обычным», касаемо его. – Рисовые колобки и помидоры, – не обернувшись на неё, но явно упиваясь радостью, пробубнил он. Карин одобрительно улыбнулась, идя вровень с ним. – Почему ты решила встретиться именно здесь? – Когда в последний раз ты видел аллею с цветами или деревьями, кроме нашего парка? Кажется, это единственное место в городе, которое еще хоть как-то напоминает о том, что трава зелёного цвета. Это идеальное укрытие от хаоса и технологической зависимости городской жизни, место, где можно наслаждаться моментом и ощущать связь с миром, – она глубоко вдохнула и широко улыбнулась, – воздух здесь, как будто чище. Хотя, возможно, это всего лишь самовнушение, – она усмехнулась и посмотрела на Саске. Саске задумался над словами Карин и где-то внутри почувствовал восхищение её любовью к природе и свободе от городской суеты. С каждой секундой, его интерес к ней возрастал и приумножался. Теплая улыбка с её лица не сходила каждый раз, как она встречалась взглядом с Учиха. – Может прогуляемся по мосту? Я бы купила там мороженое, – предложила Узумаки. Саске одобрительно кивнул, после чего они отправились к аллее, что вела на неоновый, пешеходный мост, переливающийся едкими красками в ночи, явно выбиваясь из атмосферы маленького, зеленого уголка. У подхода к мосту стояли небольшие ларьки со сладостями и едой на вынос. Учиха, не забыв о желании Карин, подошел к одному из них. – Я буду с ананасовым вкусом, – усмехнувшись, разглядывая витрину с мороженным, сказала Карин. Саске купил два рожка с разными наполнителями и они присели на скамью. – Я частенько вот так прогуливаюсь здесь… – она сделала глубокий вдох, – чувствую, как наполняюсь силами и забываю о всех своих бедах… – смотря на вечернее небо, она лизнула мороженное. Учиха, в очередной раз, просто промолчал, откусывая свой шарик мороженного, со вкусом дыни. – Я могу попробовать твой вкус? – поинтересовалась Карин и на щеке у неё вспыхнул розовый румянец. – Я первый, – он повернулся к Карин и наклонился над ней. Саске взял её за запястье и притянул Узумаки ближе к своему лицу. Карин ахнула от удивления и замерла, в ожидании, пока его лицо было в сантиметрах от её, настолько близко, что она разглядела его длинные ресницы и гладкую кожу. Несомненно, он был до безумия красив. Он поднес её руку с рожком к своим губам и не сводя с неё, мерцающих в тени, глаз, приоткрыл рот, чтобы откусить кусочек. Карин резко одернула его и выхватила руку. На её щеках был розовый румянец и она растерянно поправляла юбку. – Пожалуй, обойдусь своим ананасом, – она продолжила второпях уплетать свой рожок. Саске отстранился и аккуратно отпустил её руку, протянув Карин свой вафельный рожок. Она осторожно, краем глаза взглянула на мороженное и быстро выхватила его. Учиха раскинулся на скамье в свободной позе, закинув ногу на ногу и устремил свой взгляд вдаль. Узумаки молча сидела, медленно доедая свой ананасовый стаканчик, пока второй таял в руке. Она не решалась взглянуть на Саске, утопая в смущении, прокручивая эту ситуацию в голове раз за разом, окончательно уйдя из реальности в себя. Учиха как никто другой знает, каким образом заставить женское сердце трепетать. Как банально. Карин и Саске снова молча шагали по мосту, пока солнце совсем не скрылось за горизонт и мост не осветили неоны. Карин, не скрывая, наслаждалась этим вечером, разглядывала звёздное небо, опираясь на перила. Учиха с некой осторожностью и недоверием, держал от неё дистанцию. Он всё ждал, когда она уже, наконец, отдастся ему, подаст хоть малейший намек и они поедут в отель, а потом он выкинет её прочь из своей жизни, как и всех остальных, с кем у него уже были такие свидания. – Что же, – она вытянула руки вверх и растянула мышцы, облегченно выдохнув, – спасибо за вечер, я, наверное, пойду домой, – снова, Узумаки мило улыбнулась. Саске недоуменно посмотрел на неё, не сумев обработать информацию, ведь ожидал чего-то совершенно иного. Он молча стоял рядом с ней, в ожидании, когда Карин уйдет. – Не проводишь домой? – с подозрением спросила она, поставив руки на талию. Он кивнул ей и пошел следом за Карин, идя, на этот раз, ближе к ней. Их руки, время от времени, невесомо касались друг друга и они чувствовали это, одергивая их. Сердце Саске предательски трепетало от мысли, что Карин сейчас рядом с ней. Узумаки вызывает неподдельный интерес у него. Хочется узнать, чем еще она может поразить его. В один момент, он взял её за руку, как будто хотел убедиться, что она осязаема. Он мягко обхватил её ладонь и, не подавая виду, оставаясь всё таким же холодным в лице, шел, смотря куда-то сквозь пространство. Её рука была нежной, теплой, пальцы тонкими и хрупкими, а длинные ногти придавали ей элегантности. Саске ощущал себя подростком, что первый раз гуляет с девочкой за ручку. Сердце в его груди горячо и приятно грели неизвестные ему, до этого дня, чувства. По телу проходила волнующая дрожь, воздуха как будто не хватало, волнение поглощало его разум – еще секунда и голова Саске закипит, а операционная система в мозгу уйдет на перезагрузку из-за критических ошибок. Учиха безвозвратно ушел в свои мысли, не слышал ни слова, что говорила ему Карин. Саске то и дело, представлял, как он гладит её руки, касается ими своего лица и закрывает глаза от удовольствия - наслаждается теплом её нежных ладоней. В какой-то момент, Саске не успел уследить, когда, он ощутил мягкое дыхание Карин и инстинктивно вздрогнув, вдруг, понял, что их губы соприкоснулись в едва уловимом поцелуе. Его глаза широко распахнулись, а привычный холод в лице сменился на неподдельный шок. Забыв сомкнуть веки, он с изумлением смотрел на Узумаки. Карин отстранилась от него и смущенно опустила голову, поправляя свои волосы. – Дальше я сама, – она едва усмехнулась и, напоследок взглянула в широко распахнутые глаза Саске, затем развернулась, медленно ушла вниз по мосту. Учиха оперся руками о перила и с силой ударил ладонями по металлу. Он не мог разобраться в своих чувствах и понять, почему всё пошло не так, как он планировал и почему же так трепетало сердце от её присутствия… Саске прошелся в противоположную сторону моста, перебирая мысли. Он уже запланировал сотни встреч с ней на дни вперед, нашел уйму свободного времени в своем расписании, и вообще, можно полностью переложить всю работу в клубе на Орочимару. Учиха сел в свою машину и выключил беззвучный режим звонков в своем сознании – он опешил от тонны вызовов от Сакуры. Хотя, в общем то, в этом не было ничего необычного, но всё же, он решил перезвонить ей. – Что хотела, Сакура? – будучи столь довольным после встречи с Карин, он заговорил в непривычной для Сакуры манере – ласково. – Где же тебя носит, Саске?! – выкрикнула она в трубку, – как же надоел твой эгоизм… – Если ты позвонила поныть, то я сбрасываю, – закатив глаза, он вздохнул. – Нет, стой, – её голос был встревожен, – случилось кое-что ужасное… – Хуже твоего звонка ничего быть не может… – пробубнил он себе под нос. – Дядя Наруто… – она сделала паузу, что заставило Саске замереть и прислушаться к её словам, – его убили прямо в их доме. Саске, после короткой паузы размышлений, ударил кулаком по приборной доске и выругался матом. – Блять, – прошипел он, – забудь об этом и никогда не вспоминай, если хочешь остаться в живых. Сакура испугалась и ахнула, утвердительно промычав. – Откуда ты узнала об этом? – Шикамару сказал мне… Саске задумался и, сбросив звонок, попытался тот же час набрать номер Наруто, но все его попытки оказались безуспешны. Он, вдруг, вспомнил слова Хинаты, которая говорила что-то про Кабуто и пистолет. Учиха смог дозвониться до Хинаты. Она, захлебываясь слезами, обвиняла Саске в бездействии. – Я ведь, – она сделала глубокий, прерывистый вдох, – говорила, а ты, – она всхлипнула, – не придал этому значения! Какой же ты блять, эгоист, Учиха! Помыкаешь всеми, никого кроме себя не слышишь, не видишь! Твоя суть – вывести на эмоции и исковырять рану до кости. Отвратительно… ты захлебнешься в крови своих самых близких людей, – она сбросила звонок. Саске ударил рукой по рулю, машина издала громкий, короткий гудок. Он злобно закричал на весь салон.

5 лет назад

– Хината. – А? – она удивленно обернулась. – Потанцуешь со мной сегодня? Хьюга растерянно осмотрелась по сторонам в попытке убедиться, что он действительно обращается к ней. – Просто дружеский танец, Хината? – Саске ехидно хмыкнул. – Конечно… – она огорченно свела брови. Саске протянул руку Хьюга, приглашая. Хината сделала шаг к нему и положила свою ладонь на его. Он крепко ухватил её руку и притянул Хинату к себе. Она уткнулась лицом в его грудь и ахнула от неожиданности. Руки Саске обхватили её изящную талию и Хьюга подняла голову, смотря в глаза Учиха. Его красные глаза пылали от злорадства и триумфа. Он смотрел отнюдь не на Хинату – она была ему совершенно безразлична. – Не впутывай меня в свои игры, – недовольно огрызнулась она. Он прижал её к себе еще ближе и своим лукавым взглядом теперь одарил Хинату. Она хотела отказать ему, уйти и не быть частью его кукольного театра для Сакуры, где Саске дёргает за ниточки, но в силу своего мягкого характера – она промолчала. Саске и Хината двигались в медленном танце. Она не поднимала головы, чтобы не смотреть в его зловещие глаза, пока не заметила знакомый силуэт вдали. За спиной Учиха, Хьюга увидела Наруто, что крепко обнимал Сакуру, положив голову ей на плечо. Ревность – это темное, мучительное чувство, тканное из ядовитых нитей зависти и страхов. Она словно тень, зловещий спутник любви, который, как тенор драмы, воспевает волнующую симфонию из драматических конфликтов и внутренних борений. Она раскрывает темные уголки души, раскачивает фундамент доверия и терзает сердце, словно горячее пламя, манипулирует страхами и слабостями. Хината впервые в жизни ощутила столь едкое и отвратительное чувство, как ревность. В тот момент, она как никогда, осознала всю серьезность привязанности Наруто к Сакуре.