Позвони мне

— Учитель Рейген, а ваш соулмейт...— Шигео не успел договорить. Рейген, все это время усердно работающий за компьютером, особенно сильно щёлкнул мышью. После чего в офисе повисла неловкая тишина, было слышно лишь тиканье настенных часов, приобретённых на прошлой неделе по скидке. Рейген очень гордился этой покупкой и считал, что они несказанно украсили офис. Сейчас же, смотря на эти часы он хотел только расколотить их об пол. Моб чувствовал, что не стоило начинать этот разговор, но его любопытство оказалось сильнее. И его можно было понять, в их мире огромное значение предавали теме родственных душ, можно сказать даже, что их мир держался на этом. Одна из первых тем, на которые родители говорили со своим чадом, была тема связи тебя и какого-то незнакомого человека. Для детского мозга это казалось странно, но все же от этого веяло какой-то сказкой. Видя как твои сверстники постепенно начинают обсуждать свою предначертанную судьбу, ты сам не замечаешь как вливаешься во все это. И вот уже, сидя на уроке ты, вместо того чтобы слушать занудное бормотание учителя, выводишь на полях тетради разные закорючки и думаешь: «А какой он?» Шигео это не обошло стороной. Скажем, его это даже волновало вдвойне. Согласитесь, страшно жить в неведении, когда какие-то магические силы решают за тебя с кем тебе лучше быть. Моб конечно был ближе к сверхъестественным силам чем другие, но как раз из-за этого, стресса в его жизни было куда больше. И это ещё одна беда. Второй была Цубоми. Каков шанс, что твоим соулмейтом окажется человек, в котором ты души не чаешь? У Шигео было не очень с математикой, но даже он понимал, что шансы мизерные. Все накопившиеся переживания требовали срочного выхода наружу, а к кому придти за советом, как не к мудрому наставнику. Так думал Моб, пока шёл на работу. Он поделился своими мыслями с Экубо. Призрак в таких вещах мало смыслил. К сожалению (или к счастью) эти игры судьбы не распространялись на духов. — А у Рейгена то вроде соулмейта нет, — почесал нос Экубо. И правда, у Рейгена впринципе никого нет. Шигео попытался вспомнить хотя бы один раз, когда наставник общался с кем-нибудь помимо работы. Не получилось. В такой ситуации Кагеяма мог с гордостью считать себя лучшим и единственным другом Рейгена, но что-то радости не было. — Откуда ты знаешь, может есть, но... — Шигео не смог придумать, что именно должно было быть после «но». Рейген не стал бы скрывать своего любимого человека. Он вообще мало что мог скрыть, тем более от Моба. Если Аратака был счастлив — об этом знал весь мир. — Теперь меня самого это заинтриговало, — Экубо радостно описал несколько кругов вокруг головы Моба. Обычно голосом разума в их дуэте был Шигео, и вообще он сам по себе являлся очень тактичным человеком, так что в данной ситуации ему следовало бы откинуть идею с распросами Рейгена, да ещё и пристыдить призрака за излишнее любопытство. Но с другой стороны, Шигео всегда казалось, что Рейгену прекрасно живётся. И никакой непонятный соулмейт никак не может повлиять на его размеренную жизнь. Как же он ошибался. Рейген всегда старался не терять самообладание, но это давалось с трудом. Сейчас особенно. Как не потерять лицо перед учеником, который им восхищается и при этом отбросить отвратительные воспоминания из юности, которые он (как ему казалось) спрятал очень глубоко в своем подсознании. На раздумия у Рейгена было секунды три. Он слишком резко отодвинулся от стола. Черт, уже облажался. — Соулмейт говоришь... — медленно протянул Рейген, вальяжно шевствуя по небольшому помещению. Он нарочно старался говорить как можно небрежнее. Экубо прищурился. — Извините, я не подумал, — начал было Моб, пытаясь все же избежать разговора, который сам начал. — Всё нормально Моб, в твоём возрасте свойственно думать об этом. Тебе же уже четырнадцать лет, через два года твоя судьба подарит тебе безмерное счастье в лице родственной души, — на последних словах Рейген специально сделал акцент, стараясь показать, что все это чушь собачья. Он даже попытался посмеяться, но получилось больше похоже на кашель. — Но вот, что я тебе скажу, — Рейген многозначительно посмотрел на Моба, — не слушай все эти сказки, почитай статьи, посмотри статистику и убедись, что все эти бредовые «выходки судьбы» не всегда работают как надо. Люди все чаще стали думать своей головой, а не слушать непойми какую силу, стали отступать от предначертанного им пути. Рейген начинал говорит все громче, активно жестикулируя. «Ясно, у мужика травма.» — подумал Экубо. — Пойдём, Шигео, нам уже пора, тебе ещё уроки делать, — попытался исправить ситуацию дух. Но Рейген не унимался. — Просто запомни, Моб, не будь этой дурацкой серой массой. Ими всеми так просто управлять. Я вообще считаю, что это все проделки правительства, они хотят заставить всех беспрекословно слушаться, за счёт веры в распрекрасную жизнь как в фильмах. Я не позволю себя подчинить! Удар кулака о поверхность стола разнесся по офису. Рейген сам не заметил, как сделал это, но удар он явно не рассчитал. Он потёр ушибленное запястье. Руки дрожали. — Наверное и правда пора идти, — Моб подскочил с места и тут же оказался у двери, — спасибо, учитель. Рейген не проронил ни слова и даже не посмотрел на Кагеяму. — Совсем крыша поехала у него, — заключил Экубо, когда за ними закрылась дверь. — Думаю, у учителя есть причины такое говорить, — ответил Моб, спускаясь по лестнице. Всю остальную дорогу он был, как обычно молчалив и даже не слушал очередную гневную тираду Экубо про идиотское поведение Рейгена. Аратака не винил Моба. Откуда его ученик мог знать, что при нем лучше не затрагивать тему соулмейтов. Очень хотелось курить. Рейген нервно выудил сигарету из пачки. Клубы дыма обволакивали и немного успокаивали. Он даже не стал открывать окно. Хотелось забыться в этой духоте. Но Рейген сам понимал, что это невозможно, он пытался забить на это несколько лет. Как будто что-то поменялось. Он небрежно скинул пиджак, расстегнул рукав рубашки и закатал его по локоть. На секунду захотелось прижечь сигарету о ненавистные символы на запястье, но Рейген себя остановил. Даже если он лишится руки, это имя не выйдет из его головы. Аратака, уже наверное в миллионный раз, пробежался глазами по надписи. «Серизава Кацуя» *** У Аратаки Рейгена не было друзей. Они и не были ему нужны. Не то, что бы он считал себя намного лучше других, но со своими сверстниками ему было совершенно не интересно. Он знал, что одноклассники считали его заносчивым и может даже высокомерным. Как будто ему было не плевать. Зачем строить из себя не пойми кого, чтобы всем угодить и понравиться? Все равно эти скучные люди не заслуживают его внимания. С таким девизом Рейген шёл по жизни и это его вполне устраивало. Зачем ходить в кафе вместе с кем-то, если это можно сделать и одному, наедине со своими мыслями? Рейген много думал. О своей идеальной жизни, о собаках из соседнего двора, о дурацких портретах на стенах класса, об облаке похожем на вазочку с мороженным. Он придумывал в голове шутки и сам же смеялся над ними. Конечно, иногда хотелось, чтобы кто-нибудь разделил смех вместе с тобой, но все равно одноклассники не поймут его юмора. Рейген решил даже не тратить силы на попытки общения с ними, он берег силы для самого главного. Его жизнь изменилась, когда он услышал о соулмейтах. С самого детства Рейгена тянуло к сверхъестественному и поэтому не удивительно, что узнав о существовании некой загадочной «нити судьбы», он не мог уснуть всю ночь. Так, начиная с шести лет, мысль о встрече со своим соулмейтом согревала его. Подумать только, в мире существует человек, который будет понимать тебя во всем. Аратаке нетерпелось познакомиться. На следующее утро после такого невероятного для себя открытия, Рейген проснулся с первыми лучами солнца и принялся расклыдывать на полу комнаты все свои игрушки. Надо же произвести на соулмейта хорошее впечатление. Какого же было его разочарование, когда родители, посмеявшись, сказали, что их встреча предстоит минимум через десять лет. Аратака страшно обиделся на весь мир и сидел в комнате целый день. Ковыряя пальцем оконную раму он решил для себя, что его точно никто не понимает. Благо скоро появится тот самый соулмейт и спасёт его от этого ужасного существования. Не понятно, какое же ужасное существование может быть у ребёнка в шесть лет, но с того самого дня для Аратаки самым важным человеком в жизни стал тот, чьё имя он даже не знал. Рейген подскочил с кровати за полчаса до будильника, повинуясь зову сердца. Непонятно, как он вообще смог сомкнуть глаза этой ночью. Сегодня ему исполнилось шестнадцать. Он столько раз представлял этот день, и вот он наконец наступил. Даже не верилось. Рейген пару раз пропрыгал по комнате, споткнулся о свою же ногу и плюхнулся обратно на постель. Левое запястье жгло. Скорее всего это было от предвкушения. Аратака взялся за рукав пижамной футболки и немного припустил его. Из под ткани проглянули чёрные символы. Рейген резко прикрыл рукой надпись, так и не прочитав её. Появилось! Он снова пробежался по комнате. Хотелось вечно находиться в этом мгновении, хотелось ещё немного потянуть интригу. Кое-как дойдя до кухни, Рейген поставил чайник. На столе лежала записка от родителей. Они рано уходили на работу, чему Аратака был даже рад. Особенно сейчас. Ему было не до их сухих поздравлений, когда судьба наконец преподнесла ему по истине ценный подарок. С одной стороны, Рейгену нравилось томить себя этим сладким ожиданием, но с другой, уже не терпелось узнать имя. Он никогда не отличался большой силой воли. Аратака резко закатал рукав. — Серизава Кацуя, — прочёл он вслух. Губы непроизвольно расплылись в улыбке. По телу как будто разлили что-то тёплое и обволакивающее. Стало так хорошо. Все испытавают такие чувства первый раз видя имя своей судьбы, или такое только с ним? Хоть Рейген встал раньше чем нужно, в школу он все равно чуть не опоздал. Шёл он ужасно медленно, его явно не пугала перспектива получить выговор от учителя. Аратака не мог слушать на уроке, не мог писать, не мог есть. Все его мысли были об одном. «Он красивый? Ну конечно он красивый. И высокий, точно высокий.» — Рейген даже не допускал мысли, что составив идеальный портрет своего соулмейта он разочаруется, когда встретит его и поймёт, что ожидания не оправдались. Почему-то он чувствовал, что примерный образ в его голове не так далёк от реальности. Он и до этого много раз пытался представить, но сейчас, как будто подсознание само вырисовывало картинку. Чему Рейген был несказанно рад, списав это на те же магические силы. Что уж скрывать, его типажом были брюнеты, и Рейген готов был поклясться, что Кацуя именно брюнет. Он непроизвольно гладил себя по левому запястью и представлял как они гуляют, держась за руки. Наверное у Серизавы очень красивый смех. *** Рейген поморщился, выпуская последнее колечко дыма. Почему-то именно воспоминание про смех кольнуло его сильнее всего. Ему даже почудилось, что он слышит этот гребаный смех в своей голове. Будто тот, кого он так и не встретил за эти двенадцать лет издевается над ним. Мужчина наконец открыл окно, спасая помещение от ужасного смрада, который сам и устроил. От дыма уже кружилась голова. Сейчас хотелось только спать, может даже уснуть навечно и никогда больше не возвращаться в эту мерзкую реальность. Но все же, кое-как дойдя до своего дома и рухнув на постель, Рейген понял, что не может уснуть. Появилось дурное желание помучить себя. Казалось, что за эти годы боль затупилась, и на её место пришло смирение, но Моб великодушно напомнил, что это не так. Рейген полез в компьютер. Опять те же статьи, что и несколько лет назад, когда он судорожно искал решение своей проблемы. Опять нудные голоса «экспертов» на видео, говорящие, что по статистике человек встречает своего соулмейта в течении пяти лет, максимум шести. Двенадцать лет не хотите, уроды? Встреча предрешена судьбой, и связанные души тянет друг другу. Даже просто идя по своим делам, тебя может случайно потянуть совершенно в другом направлении и вот, ты уже нашёл его в огромной толпе. Рейген никогда не чувствовал, что его тянет в какую-то другую сторону. Как же он устал. Устал ещё тогда, когда родители успокаивали его и говорили, что нужно просто подождать, ещё подождать. Да сколько можно? Он так заебался ждать. Почему именно он оказался таким «счастливчиком»? Рейген начинал злиться по новой. Чего уж теперь скрывать от самого себя. Он решил безжалостно разворошить старые воспоминания, тем самым ухудшая свое состояние. Зачем уж себя жалеть? Стали всплывать обравки из памяти, которые он всеми силами старался забыть. Та гребаная встреча выпускников. Зачем он вообще пошёл на неё раз ни с кем не общался в школе? Эти вопросы по поводу соулмейта и эти взгляды, устремленные на него. Почему он не соврал тогда. Каким же ничтожным он себя ощущал. Все его одноклассники встретили свою судьбу. Абсолютно все. Вспомнился и болезненный случай, когда Рейген первый (и единственный) раз, от безысходности притушил сигарету прямо о чёртовы символы на руке. В тот день он просто не смог овладеть своими эмоциями. Как же он жалел себя. Кстати, курить он начал тоже из-за безысходности. Это плотно вошло в привычку, но помогало отвлечься от самокопания. А самокопанием он занимался ежедневно. Вбивать имя Серизавы Кацуи во все социальные сети тоже стало ежедневным ритуалом. Но не было ничего. Рейген сначала беспокоился, вдруг его соулмейт умер или типо того. Потом начали закрадываться мысли, что судьба сыграла с ним злую шутку. Что если такого человека вообще никогда не существовало? Каждый раз заходя на «Фейсбук» Рейген думал, что сегодня обязательно увидит какой-нибудь профиль с таким именем. Что если он просто проглядел? Ничего. Никакой информации. Рейген решил, что сделает это последний раз в жизни. Дрожащими руками он набрал в поиске имя. Пусто. Единственный лучик надежды, ещё теплящийся в сердце, потух. Рейген со злостью захлопнул крышку ноутбука и заплакал. Он не помнил, когда последний раз так сильно плакал. *** Серизава играл в приставку, когда почувствовал, что что-то изменилось. Он замер и неотрывно пялился в стену минуты две. Потом почему-то захотелось посмотреть на свою левую руку. На запястье расположились чёрные символы. Серизава сразу понял в чем дело. Во-первых, у него сегодня день рождения. Он не любил этот праздник и благополучно бы пропускал его, если бы не мама, которая всегда его поздравляла. День рождения тоже был одной из тем, приносящих Серизаве страдания. Правда, можно было по пальцам перечислить то, что не приносило ему страданий. И его можно было понять. Жизнь правда поступила с ним несправедливо. В чем виноват ребёнок, получивший сверхъестественные силы? Заслуживает ли он быть тем, кого обижают, заслуживает ли он быть одиноким? Серизава считал, что нет. Его наивная детская мечта о друзьях разрушилась и он проклинал все существовавшие магические силы. Кстати насчёт магии. Это и было во-вторых. Раз сегодня ему шестнадцать, то судьба дарит ему подарок. К черту этот подарок. Серизава посмотрел на символы и горько усмехнулся. Он достаточно разочаровался в людях. Все сказки насчёт родственной души звучали как издевательство над ним. Он даже не хотел смотреть чьё имя теперь увековеченно на его руке. И не смыть же главное эту ерунду. Ещё несколько минут Серизава стрался делать вид, что ему плевать и чересчур сосредочено продолжал играть. Потом не выдержал. — Рейген Аратака, — вздохнул он, прочитав наконец надпись, — поймёшь ли ты, как мне одиноко, Аратака? Не думаю. В комнату постучали. Мама Кацуи приоткрыла дверь. — Сынок, с днём рождения. Пойдём на кухню, у меня подарки для тебя, —скромно улыбнулась она. — Спасибо, мам, —ответил Серизава, поднимаясь с места. — Ты рано проснулся или опять не спал всю ночь? — забеспокоилась женщина. Кацуя не хотел расстраивать мать и говорить, что он даже не ложился. Но врал он к сожалению плохо. — Всё в порядке, — уклончиво выдал он. Мать снова начала говорить о правильном распорядке дня, о здоровье, о том, как любит его. Серизава лишь кротко улыбнулся. Сейчас он вдруг почувствовал себя нужным, впервые за долгое время. А ещё из головы не выходило имя его соулмейта, как бы он не старался не думать об этом. Какое же все таки красивое имя. *** Рейген уже успел пролистать в голове все хорошие моменты из своего скудного существования и мысленно попрощался с жизнью. Конечно, думать, что сможешь обхитрить самого сильно экстрасенса было опрометчиво. Казалось, что все идёт по плану, а сейчас ты уже стоишь прислонившись спиной к стеклу на каком-то сотом этаже огромной башни. Этажей правда было меньше ста, но Рейгена это волновало меньше всего. Когда его закрыли широкой спиной, да ещё и галантно придержали за талию, чтобы он не потерял равновесие, Аратака решил, что правда успел умереть, и за ним отправили ангела. Через пару секунд сознание все же прояснилось, Рейген мог бы вечно стоять и смотреть на профиль мужчины, который остановил его гибель. Но к сожалению они все ещё были в опасности. Рейген решил, что если сегодня правда не умрёт, то уже ничего никогда не испугается. Всё и правда закончилось. Не считая разгромленной половины города. Но это уже не его проблемы. Сейчас Рейгена волновало кое-что другое. Точнее кое-кто. Его необъяснимо тянуло к тому странному мужчине с зонтиком. Жутко пугала мысль, что он может сейчас просто исчезнуть из жизни Рейгена навсегда, что они никогда больше не встретятся. Нужно было сделать что угодно, задержать его хоть на пару мгновений. Рейген не понимал зачем. «Он буквально был приближенным главного злодея всего человечества, а ты собираешься предложить ему работу,» — сам себя осуждал Рейген, но из виду своего спасителя не выпускал. У Аратаки была одна догадка, но он не хотел давать себе ложные надежды. Почему же тогда сердце так бьётся? Рейген давно так не нервничал. Можно даже сказать, что никогда. Слова застревают в горле. — Как тебя зовут? — смог выдавить он из себя. Кровь так сильно стучит в висках, что Рейген вначале решил, что ему послышалось. — Серизава Кацуя. Уже не остаётся никаких мыслей. Голова пуста. В ней лишь одно имя. В ней все ещё это имя, как и двенадцать лет назад. Рейген пытается отрыть в кармане визитку, руки не слушаются. — Держи, — он протягивает Серизаве бумажку с номером, смотря куда-то в сторону, — позвони мне. Пожалуйста. Когда Серизава поднимает глаза, человека, который любезно предложил ему работу, рядом уже нет. Он покрутил визитку в руках. И тут сердце пропустило удар. На карточке красивым шрифтом было выведено: «Рейген Аратака»