el lenguaje de tu amor

      Поспав всего четыре часа, Минхо устало вытаскивает руку из-под одеяла, дабы выключить надоедающий и до ужаса громкий будильник. Обычно люди спокойно ложатся спать ночью и также встают с первыми лучами солнца, но не этот парень. Сейчас он хочет кинуть телефон со всей силы в это яркое небесное тело, мечтая о том, как гаджет собьёт его, и мир вновь окунётся во тьму, а солнечный свет не будет проникать в уютную и небольшую спальню, вынуждая проснуться.       Минхо бы пора собираться на пары и это, скорее всего, единственное, что радует этим ужасным утром. Не то чтобы он любил учебу, вовсе нет. У него на неё были совсем другие виды. К слову, он вообще не планировал продолжать ходить в университет. Диплом специалиста по межкультурной коммуникации перестал его привлекать ещё с окончанием первого курса.       Изначально Ли поступал потому как было желание, рвение и интерес. Ему нравилось изучать иностранные языки, узнавать всё больше информации о других странах и их традициях. Хотелось увидеть и познакомиться со множеством новых людей. В целом, путешествовать по миру, развиваться и писать разные книги — что-то по типу художественных путеводителей — было мечтой парня с самого детства.       Однако к концу первого курса пыл его угас, а стремление улетучилось и кануло в небытие, когда дом перестал соответствовать романтизированному значению. Родители Ли стали постоянно ругаться и скандалить, что делало пребывание дома просто невыносимым. Не то чтобы до этого у них были отличные взаимоотношения, нет. Он был тем самым ребёнком, которого не ругали, заставляли учиться и давали всё, что ему было необходимо. Всё кроме любви.       Когда речь шла про любовь, то Минхо знал лишь значение данного слова. Само чувство для него было чуждым, а отношения, которые по знаниям из книг должны были наполнять влюблённостью — и подавно. Но, несмотря на такую проблему, он рос обычным спокойным ребёнком, со своими мечтами и целями. Ровно до момента разрушения семейного очага.       Сначала парень, конечно же, старался как-то помочь, ведь даже не зная ранее упомянутых чувств, он осознавал, что так продолжаться не может, но попытки не давали никакого результата, а вся агрессия, что питала атмосферу дома, начала выливаться и на него. Потом, осознав своё бессилие, он пытался не обращать внимания, потому как желание нарываться на проблемы отсутствовало, и был сделан вывод: сами разберутся, не маленькие. Однако и от этого толку было мало. Посему всё, что ему оставалось — это пропасть.       Так сразу и не скажешь, в прямом или переносном смысле, поскольку жизнь заиграла совсем иными красками. Парень обзавёлся новыми знакомствами, стал больше проводить времени с сомнительными компаниями, гулять на непонятных тусовках — что угодно, лишь бы не находиться дома и не видеть больше скандалов, которые могли задеть и его.       Позже, когда даже ночевать в собственной комнате стало мучением, было принято решение съехать. Но денег то у него не было, а просить у родителей выделить финансы на подобное расценивалось и вовсе как самоубийство, даже несмотря на обеспеченность его семьи. Единственным и верным вариантом было найти работу. Но опять же таки, куда устраиваться без образования и опыта?       Репетиторство и прочего рода занятия, которыми он мог заработать хоть какие-то деньги, отпали сразу. Детей, да и в целом людей Минхо не любил и вообще предпочитал людям молчаливых, но всё таких же милых котов.       Из своей временной компании «друзей», которая хотя бы на миг перекрывала человеческую потребность в коммуникации, ему поступило предложение от старшего друга Чана:       — Если тебе нужна работа, то устраивайся на лето к нам в ночной клуб. Мы как раз ищем бармена мне в напарники. Это одно из самых популярных центровых заведений и наплыв там ночью просто с ума сойти. Я один не вывожу этих всех пьяных дурачков, — посмеиваясь, молвил старший, сидя на оконном подоконнике во время очередной шумной тусовки ближе к утру.       — Бро, ты же знаешь, я бы с радостью, но ни черта не смыслю в вашем «барменстве», — ответил Хо, делая воздушные кавычки на последнем слове.       — Значит, запоминай: работаем три через три, — Чан начал загибать пальцы, делая при этом максимально серьёзный вид, — на смену приходить обязательно трезвым, больше улыбаться и не наливать в долг, а остальному я тебя научу, идёт? — старший откидывается назад и выжидающе смотрит на сидящего у подоконника на полу парня, ожидая ответа.       Всё же немного поразмыслив над предложением и уточнив интересующие нюансы касаемо зарплаты, Минхо принял предложение друга. Это было всяко лучше, чем сидеть на шее у родителей, которые и дня не могут прожить, не облив друг друга всевозможной грязью. Отец с матерью, конечно же, пришли в ужас, узнав, что ребёнок съезжает, однако Хо мало заботили их слова. Впрочем, точно также как их не волновали слова сына, который хотел, чтобы всё было как раньше.       Это был новый этап: самостоятельная жизнь без ссор и скандалов. Жизнь, где он принадлежит сам себе. В той самой долгожданной гармонии и спокойствии, где было место только ему. Хотя… чего-то не хватало?       К большому удивлению Минхо, работа в клубе дала ему больше, чем он ожидал. Помимо возможности жить одному, относительно хорошей зарплаты, неплохих чаевых и уверенности в себе, парень вдобавок получил ещё и сексуальный опыт. Всё же у работы барменом были свои нехилые плюсы.       Садясь за барную стойку и рассказывая о своих проблемах за стаканчиком чего-то крепкого, люди даже не подозревали, что были уже на оценивании у Минхо. Было не важно, это милая девушка, которая устала от несправедливости в жизни, или грустный парень, которого бросил возлюбленный. Если он хотя бы немного привлекал внимание бармена и проявлял интерес, значит, сегодня кто-то хорошо проведёт время в подсобке или туалете.       Парень понимал, что места, мягко говоря, так себе, но не в свою ж невинную квартиру ему тащить незнакомых людей, которые потеряют свою значимость сразу по завершению акта. И уж точно не к ним ехать после выматывающей смены. Это всего лишь разрядка, о которой ему не раз рассказывал старший. Минхо не нужны были отношения. Он в принципе не знал любви, но если это то, что было между его родителями, то нет уж, спасибо.       Ли жил припеваючи, пока в один вечер, под конец смены всё не пошатнулось. Последний месяц лета был самым жарким на события и какие-то организованные вечеринки в клубе, ведь волшебная теплая пора заканчивалась. В целом, по завершению рабочего процесса, иногда Минхо с Чаном могли позволить себе пропустить по стаканчику, потому как все посетители начинали расходиться, или вовсе были не в состоянии уже стоять на ногах.       Однако в ту ночь, за полчаса до закрытия клуба, когда Ли уже немного выпил, за барную стойку уселся парень в очках, взгляд которого вскружил голову молодого бармена. Точнее голову ему вскружил алкоголь, но этот незнакомец сильно добил.       В итоге посетитель заказал стаканчик виски, а после, взглянув на свои часы и оценив состояние Минхо, он и вовсе предложил ему выпить вместе с ним. Чан, который уже начинал уборку рабочего места, дал зеленый свет, увидев, как загорелись глаза младшего. Он всё понимал и поступил бы точно также.       В конечном счете, всё случилось так, как хотел Минхо, только на этот раз оприходовали именно его. Он даже не помнил на самом деле, как позволил произойти подобному. И вообще об этом свидетельствовала лишь непривычная боль там, где её никогда не было ранее.       Больше этот посетитель не появлялся в клубе. Да и Ли с каждым днём всё меньше вспоминал о нём. Хотя процесс был довольно-таки неплох, исходя из всплывающих в голове флешбэков в виде выражения собственного лица в отражении зеркала, висевшем на кабинке уборной их клуба и издаваемых ним стонов. Точно понравилось, но образовавшаяся из-за работы гордость не позволяла признать, что склеили его, а не он.       Последующие месяцы проходили стабильно и по старой схеме. В общем-то, все было бы хорошо, так как жизнь шла своим чередом, пока Минхо не набрал староста группы, и не сообщил о грядущей сессии и его низкой успеваемости. Точнее о её отсутствии, как и Минхо на парах в принципе. Он кое-как сдал экзамены на первом курсе и автоматически перешёл на второй. Но вот в университете за три месяца так ни разу и не появился.       — Слушай, Ли, мне плевать почему ты не ходишь на пары, окей? — вздыхает Чанбин в трубку.       — Ну так какого хера ты мне звонишь тогда? — произносит раздраженно Минхо, которого разбудили после ночной смены.       — Потому что куратор вынес мозг мне, а значит, теперь я должен вынести его тебе. Это цепочка, понимаешь? В общем, скоро сессия, и ты либо появляешься, закрываешь свои бока и сдаешь экзамены, либо тебя отчисляют, а у меня будет минус один геморрой.       — Вот только не надо вдаваться в подробности своей истории болезней, Со, — саркастично протягивает Ли, — В любом случае, я тебя услышал, бывай. Ах, да, будь солнцем и не звони мне больше в такую рань.       Минхо действительно сначала хотел забросить учебу, так как нынешний образ жизни его вполне устраивал. Однако, когда он начинал задумываться о прошлом или будущем, то всегда возвращался к оставленной мечте, которую так легко откинул, лишь из-за ссор глупых родителей. Нет, скорее всего, глупым здесь был именно он.       Всё-таки поразмыслив несколько дней, парень решил посетить университет и узнать хотя бы о своих задолженностях. Но в тот день его ожидал другой сюрприз потому как на парах испанского языка, который преподавался на втором курсе, он никогда не был. Впрочем, как и на других дисциплинах. Увидев преподавателя, вошедшего в аудиторию, всё внутри молниеносно сжалось. Это был он. Тот самый посетитель, который оприходовал его ранее.       Весь спектр эмоций внутри Ли вздулся и взорвался на тысячи мелких кусочков. Сначала его пронзило удивление и ступор; после, он начал рассматривать и сравнивать лицо парня; затем хотелось подорваться и вмазать человеку, который с такой легкостью уломал его; и, наконец, долгожданное смущение и смирение, накатившее с головой, когда Хо видел перед собой всплывающий образ их тел в отражении зеркала.       Он сидел, сжимал кулаки под партой, и размышлял, что делать дальше. С одной стороны — плевать, с другой — нужно что-то решить. Подумав ещё немного, в голове появилась мысль, что ситуацию можно использовать себе на руку.       Минхо вновь стал пытаться восстановить утерянные фрагменты позабытой ночи. Но именно в этот момент он встретился с учителем взглядами и его неожиданно охватил трепет. Даже непонятно было, от чего прошла дрожь по телу: то ли от осознания, что это его преподаватель, то ли от того, что это был первый парень, который покусился на его задницу. Одно он знал точно: испанский он закроет быстрее, чем остальные предметы.       Уже после пары он хотел подойти и наконец-то представиться своему давнему знакомому, но тот, будто бы читая мысли Ли, сразу же попрощался со студентами и поспешил покинуть аудиторию. Такой расклад Минхо совершенно не устраивал, поэтому он следом пошел за ним, чтобы всё же решить висевший в воздухе вопрос. Тут даже ни сколько их «ночь» обсудить надо было, сколько прогулы и дальнейший зачет.       Догнав преподавателя у лестницы, Минхо приветливо кинул ему в спину обращение, дабы остановить его наверняка. Тому же ничего не оставалось, как развернуться и принять нежеланную конфронтацию. Хо, сунув руки в карманы, подошел еще ближе к парню, сократив между ними расстояние.       — Здравствуйте, мистер Ким, — иронично протянул студент, натягивая притворную улыбку.       — Ах, это тот самый студент Ли, — аналогичным тоном произносит старший, поправляя очки на переносице. — Вы что-то хотели?       — И как только тебя сюда занесло? — выдыхает Минхо, проводя рукой по собственным волосам, осознав какой на самом деле была проблема.       — Я тут уже год работаю, — хмыкнув, отвечает преподаватель, после чего губы расплываются в усмешке. — Ты бы знал, если бы посещал мои лекции.       — Значит, преподаешь испанский… — прошептал Ли, осторожно урезав дистанцию еще больше, а затем потянулся рукой к чужому плечу и мягко провёл вниз, к груди. — Тогда… Мистер Ким, мне очень нужна будет ваша помощь…       — Joder... Ты собрался меня шантажировать ради оценок? — в лоб спрашивает Сынмин недовольным тоном.       — Что? Нет, — Хо сделал самое невинное выражение лица, на которое только способен. — Просто говорю, чтобы вы помогли мне лучше освоить предмет, ведь я… столько пропустил…       Не сразу, но Сынмин уловил завуалированное предложение Минхо. Тогда он лишь ухмыльнулся еще раз и томно выдохнул, глядя на своего студента свысока. Но уже спустя 15 минут они вновь повторили события той ночи, только уже трезвые и в учительской комнате, находившейся в углу аудитории. Всё-таки понравилось, но нужно было самому убедиться.       Так в принципе и начались их сомнительные узы. Ким сдержал слово и помогал младшему с испанским, а взамен Ли вёл для него уже свои стабильные и полезные занятия. В принципе их все устраивало. Минхо работал, учился и закрывал все пропуски, Сынмин этому способствовал, и все были счастливы. Вплоть до одного момента.       Ближе к весне Минхо начал замечать за собой некие изменения, которые ему не сильно нравились. Самым ярко выраженным было то, что он перестал вступать в случайные интрижки с другими людьми. То есть мало того, что парень изменил свою позицию, так ещё и пропало желание уступать роль Кима кому-то другому. Не хотелось. Требовательные взгляды, норовящие соблазнить, перестали приносить всякое удовольствие. Неинтересно. Комплименты и касания на работе стали вызывать отвращение. Раздражало. Любой флирт и подкаты портили настроение. Надоели.       Однако работа есть работа, а улыбка была одним из главных правил, поэтому приходилось скрывать весь негатив за маской обворожительного бармена, который сделает всё, чего желает посетитель. Только теперь без дополнительных взаимовыгодных услуг.       Вторым изменением, ощутившим на себе, было стремление к учебе. Раньше Минхо никогда бы не побежал на пары после тяжелой смены, а сейчас… Сейчас все по-другому. Хоть на некоторых парах он всё же продолжал находиться условно, так как сразу засыпал, но теперь он не прогуливал.       Побуждение чаще видеть мистера Кима это было третье и, наверное, самое раздражающее изменение. Его, конечно же, устраивали те отношения, которые они построили, но было до ужаса непривычно, а поэтому дурно.       Осознание того, что желание проводить с кем-то время проснулось в нем позже, чем у других, доставляло дискомфорт при размышлениях. Ему всегда было сложно понять, чего хочет его сердце. Нравились ли ему женщины или мужчины. Скорее всего, это потому, что по большей части в его сердце была лишь пустота. Или куча ужасных мыслей, о которых парень предпочёл бы не думать вовсе. Так или иначе, ему казалось, что он пребывает в полном опустошении. Будто бы Хо был единственным, кто упускал что-то важное. В итоге он сам не заметил, как Сынмин заполнил ту недостающую частичку для полноценного счастья, пустота которой преследовала его все это время.       Поначалу он, как и всегда, не хотел ничего признавать. Сама мысль, что кто-то может его интересовать столь сильно, ужасно раздражала, и горела синим пламенем внутри. Такого никогда раньше не было и Ли по-детски интерпретировал это как проигрыш. Однако кому? С кем он соревнуется? Точно не с Кимом, который заставляет его сердце дрожать от счастья и удовольствия.       Парень сам не мог понять, в какой момент его отношение с игры переросло в желание просто быть рядом. Все было до крика стабильным и методичным. Занятие, после него флирт, а затем секс. Всё. Тогда, что пошло не так? Возможно, им просто не стоило выносить подобные отношения за пределы универа, но всё же изменения начались именно после Нового года.       Зимние каникулы наедине не мог пережить ни один из них. Хотя Ким больше всего выражал спокойствие к их сомнительным взаимоотношениям и даже намека не подавал, что испытывает что-то больше, чем желание удовлетворить собственные потребности, чем заставлял Хо ещё больше злиться. Но факт оставался фактом: оба хотели видеться, продолжая выставлять всё под предлогом каких-то подготовок, хотя к чему готовиться, если зачёты получены, а экзамены закрыты?       Начав с изменения локации, всё закончилось ночевками, милыми переписками, разговорами о чём-то кроме учебы и прочими действиями, которых раньше между ними не было.       Минхо впервые тогда спал в кровати не один и от удушающего чувства смущения он думал, что буквально с ума сойдёт в чужих объятиях. Однако, как только старший прижимал ближе к себе, а обнаженное тело соприкасалось с телом Кима вплотную, да так, что можно было почувствовать спокойный ритм чужого сердца, отпускало. В такие моменты младший всегда радовался, что любит спать на боку, ведь в противном случае Сынмин бы мог увидеть его лицо, которое заливалось краской от любого прикосновения.       Не хотелось признавать, но Минхо нравилось то, что происходило между ними. Нет, ему нравился Сынмин. Именно поэтому, уже весной, имея какой-никакой опыт в амурных делах, Ли стал делать намёки касаемо официального подтверждения статуса их отношений.       — Ты будешь завтракать? — шепчет на ухо, едва проснувшись, Сынмин, обнимая младшего, после чего оставляет невесомый поцелуй на его плече.       — Спрашиваешь ещё, — потягивается Ли и переворачивается на бок, чтобы встретиться глазами со старшим. — Я бы твои завтраки каждый день ел…       — Серьезно? — удивленно спрашивает Ким, затем мягко улыбается и тянется ко лбу Хо, оставляя ещё один поцелуй. — Ты от голода такой милый или просто выспался?       — Дурак! — ответил недовольно младший, кинув подушку в парня. — Я в душ.       Всё же он боялся. Хоть и казалось, что уверенности ему не занимать, рядом с Кимом он плавился как масло. Мысли улетучивались, словно листва по ветру, а смелость молниеносно растворялась в воздухе. Было страшно. Сама мысль, что всё может оборваться в один момент, заставляла сердце сжиматься, а глаза неприятно пощипывать.       Однако время шло, а чувства только сильнее растекались внутри и заполняли сердце Хо до краев. Становилось всё труднее сдерживать себя. Секс хоть и был единственным поводом, но не таким уж важным. Минхо рад был и просто увидеть Сынмина, без продолжения. Больше хотелось взять за руку и ощутить необходимое тепло или же зацеловать каждый сантиметр его лица. Было желание смотреть на его улыбку, пока сердце будет учащать ритм, приближая момент смерти от подобной красоты. Смотреть в глаза и найти в них тысячу отличий от других таких же, потому что они имели не просто карий цвет. Их карамельный оттенок заставлял Минхо забыть абсолютно обо всём, что происходит за пределами, и уносил куда-то выше человеческих реалий, куда-то ближе к прекрасному и по-настоящему удивительному. Эти глаза брали в плен без попытки выбраться из него.       — Нравишься… — неосознанно прошептал в улыбке Хо, засмотревшись на чужое лицо, лежа на кровати.       — Что? — коротко спросил Ким, глаза которого забегали по лицу младшего в попытках распознать эмоцию.       — А, ну… — замялся Ли, приподнимаясь на локти. — Говорю, что ну… Ты весь такой и… Ну сам понимаешь… И я хотел сказать, что ты…       Но Сынмин не дал ему тогда договорить. Старший просто завлёк его в поцелуй, оборвав признание, которое могло расставить все точки над і, а Минхо, растерявшись от внезапности, забыл, что вообще хотел что-то сказать.       И таких подобных попыток признаться в своих чувствах было уйма. Но каждый раз происходило что-то, что мешало все решить окончательно. А иногда, когда Ли всё же бросал ненароком предложение насчёт отношений, то всегда получал в ответ шутку со стороны Кима, которая разбивала всю уверенность вдребезги.       В конечном счете, после недельного мозгового штурма было решено прямо всё высказать и наконец-то обсудить судьбу их взаимоотношений. Близился конец учебного года, что значило отсутствие времени на переживания и страх, ведь после второго курса у них не будет больше поводов для встреч. Хотелось чёртовой определенности, которую Ли получит, хочет Ким этого или нет.       Именно поэтому сейчас он пришёл в аудиторию пораньше и постучался в дверь учительской комнаты с надеждой, что мистер Ким тоже решил прийти заранее.       — Войдите! — слышится спокойный голос преподавателя за дверью.       — Это я, Ким, — вобрав в себя больше воздуха, произносит также спокойно Ли, переступая порог и закрывая двери.       — А, Хо, — отвечает старший, перебирая бумажки на столе, — что-то хотел?       — Мы можем поговорить? — решительно спрашивает Минхо, пытаясь унять внутреннюю дрожь.       — Слушай… — тянет преподаватель, доставая телефон с заднего кармана, и смотрит на время. — Давай после, а то сейчас пара начнётся…       — У тебя никогда нет времени… — тихо молвит младший, опуская взгляд вниз.       — О чем ты, мы ведь всегда с тобой нормально всё обсуждаем…       — Но не эту тему! — перебивает Минхо, ударяя рукой об шкаф.       — Ты в своём уме? Что с тобой? — обеспокоено спрашивает Ким, хмуря брови.       — Ничего, забудь, — бросает напоследок младший и направляется в сторону выхода из комнаты.       Парень не обращает внимания на то, что ему говорит преподаватель вдогонку, а просто перебирает ногами к своему рабочему месту. Внутри действительно была малая надежда на то, что сейчас они спокойно всё обсудят и решат. Тянуть, мусолить и избегать темы уже надоело, как и топтаться на одном месте.       Возможно, у Минхо и не было достаточно опыта в таких вопросах, но одно он знал наверняка: если желания быть вместе нет, то и смысла оставаться рядом тоже. Со своими внутренними переживаниями он как-то справится. Всегда справлялся.       В моменте в голову пробрались мысли сожаления о том, что он вообще пустил кого-то в своё сердце, но в эту же секунду он их и отбросил. Нечего сожалеть, ведь было хорошо. Даже слишком, чтобы быть реальностью. Поэтому не стоит питать негативных чувств к человеку, если сам выдумал себе сказки. Всё нормально.       Аудитория заполняется людьми и к парню уже подсаживается его одногруппник Хёнджин, который был ещё большим прогульщиком нежели Ли. Он устало ложится корпусом на поверхность парты, поправляет шапку и вздыхает, обращаясь к Минхо:       — Ранняя пташка, давно здесь?       — Не начинай, я только пришел, — обозлено фыркает парень, после чего подпирает голову рукой и пытается абстрагироваться от всего и нормализировать своё состояние. Всё же эмоции бьют ключом.       — Встал не с той ноги? — также коротко спрашивает Хван, натягивая головной убор на глаза.       — Типа того…       Разговор резко обрывается, ведь в центре аудитории появляется преподаватель, который начинает вести лекцию. От одного только его спокойного вида начинает воротить, а в жилах продолжает бурлить злость. Где-то в глубине души Ли понимал, что так и должно быть, но… Эмоции закипали и разгоняли по венам негатив, наполняя не только всё тело, но и разум.       Спустя какое-то время, Минхо замечает, что Сынмин специально избегает встречи взглядами, так как раньше он смотрел на него постоянно. От такого показательного игнорирования эго парня раздувается ещё сильнее. Желание покинуть аудиторию набирает всё больше силы, пока в голову не приходит «гениальная» мысль.       Минхо также нарочно крутит корпусом, разминаясь, дабы хотя бы на периферии быть замеченным у Кима, и разворачивается к Хвану. Тот просто лежал на парте, опустив голову, и даже не слушал преподавателя. Ли считает это идеальной возможностью, поэтому тянется к соседу и касается кончиками пальцев чужой руки:       — Эй, Хван…       — Чего тебе? — устало спрашивает парень, подняв голову в сторону Ли.       — Что у тебя сегодня по планам? — кидает встречный вопрос Хо, вырисовывая узоры на руках Хёнджина.       — Ты чего вдруг? — открывает себе обзор блондин и изгибает бровь. Джинни находился в полном недоумении, ведь ранее на свой флирт он получал лишь отказ, и хорошо, если без матов.       — Я просто подумал, что мы могли бы встретиться вечером… — быстро сократив дистанцию, шепчет на ухо Минхо, который подключает все свои умения по соблазнению потенциальных жертв.       — Ты сейчас серьезно? — перехватив чужую руку, спрашивает Хёнджин, после чего подносит её к своим пышным губам и оставляет короткий поцелуй. — Я ведь сейчас соглашусь.       — Б-более чем… — немного запинаясь отвечает Ли, который точно не ожидал, что получится так быстро и так легко. Не переводя взгляд на преподавателя, он молился, чтобы Ким увидел именно этот момент.       — Хорошо, — произносит Хёнджин, отпуская чужую руку. — Тогда я наберу тебя вечером.       — Договорились… — тихо произносит Минхо и вновь переводит взор на Сынмина, стараясь внимательно слушать тему.       По окончанию лекции единственное, что нужно было сделать, так это быстро покинуть аудиторию, потому как смотреть на бесстрастную физиономию Кима желания не было от слова совсем. Смешавшись с толпой людей, у Ли появляется надежда, что он сможет спокойно уйти, даже не встретившись взглядом с преподавателем, однако у судьбы другие планы на этот счет:       — Ли Минхо, — приказной тон доносится до студента на выходе, заставляя обернуться и всё же посмотреть на старшего. — Ты остаешься, нужно кое-что обсудить.       Привыкшие к строгости со стороны мистера Кима во время ведения лекций одногруппники, не обращая внимания, продолжали покидать аудиторию, пока в ней не остались только эти двое. Едва ли двери закрываются, Сынмин, который до этого складывал все бумаги в сумку, поворачивается ко младшему:       — Ну и? — снимает очки преподаватель, прежде чем взглянуть на парня. — Что это сейчас было?       — Не понимаю о чем ты, — отвечает Хо, отводя взгляд. Смотреть сейчас на Сынмина приравнивалось к пытке. Он боялся, что всё простит или наоборот не сдержит эмоций, поэтому лучше смотреть в сторону.       — Не притворяйся, — продолжает напирать Сынмин, после чего подходит ближе к Ли. — Какого черта ты с ним заигрывал? Нет, даже не так, — старший берет парня за руку, слегка сжимая. — Какого черта он к тебе прикасался?       — В чем твоя проблема, Ким? — грубо вырывает руку Минхо, делая шаг назад. — Если ты не хочешь отношений, тогда я свободный человек. Какие ко мне вопросы?       — Когда я говорил, что не хочу отношений? — уже более спокойным голосом спрашивает Сынмин, который будто бы понял, для чего был весь этот фарс. Теперь ситуация его даже забавляла.       — Та ты каждый раз избегал этой темы! Я с тобой уже больше двух месяцев пытаюсь поговорить! Что мне еще прикажешь думать?       — Так всё это было только, чтобы разозлить меня? — уже с ухмылкой тянет Ким, выжидающе обводя взглядом парня.       — Вот! — тыкает пальцем Лино в сторону преподавателя. — Даже сейчас ты отходишь от этой темы!       — Хо… На самом деле ты такой… — Ким начинает вновь сближаться с младшим, по пути растягивая галстук и становясь вплотную, — глупый…       От спокойного вида Сынмина у Минхо все внутри переворачивается и сжимается. Он смотрит прямо в глаза, и эмоции которые наполняли его тело, всё же берут вверх. Взгляд непроизвольно соскальзывает на приоткрытые чужие губы и младший давится собственным вдохом, когда чувствует тяжелое дыхание со стороны.       Гнев медленно, но верно спускается прямо к желудку, завязывая прочный узел, который под чувствами, что питал Хо к Сынмину, созидает в нечто более опасное. Парень сжимает кулаки, не желая поддаваться ощущениям, в то время как Ким наклоняется, чтобы быть еще ближе, и без умысла облизывает пересохшие губы.       Он красивый. С длинной и тонкой шеей, которую Лино постоянно украшал росписью засосов, что цвели на его ключицах зеленым и фиолетовым. С утонченными тонкими пальцами, которых он любил касаться губами, внимая тепло. С яркими карими глазами, что он часто прикрывал на выдохе, сдерживая стоны. Невыносимый.       — Да пошло оно всё… — шепчет младший, после чего растягивает галстук на шее и, не сводя глаз с чужих губ, впивается в них с особым желанием, обхватывая шею Сынмина руками.       Минхо тянет его на себя, не отрываясь от поцелуя, пока они не оказываются в уединенной комнате преподавателя, параллельно закрывая дверь. Он подумает о своей несдержанности и слабостью перед Кимом после, не сейчас.       Старший в свою очередь прижимает парня к двери и, не прерывая поцелуй, разводит ноги Ли, опираясь коленом между. Он зарывается одной рукой в волосы младшего, а другой обвивает его талию, прижимая к себе. Ким углубляет поцелуй, играя с языком, и заставляет Минхо буквально задыхаться от собственных стонов.       Из-за чувственных поцелуев, тело Лино податливо выгибается, шире разводя ноги, когда Сынмин отстраняется от поцелуя только для того, чтобы перейти на шею младшего, а тот стонет, поддаваясь бёдрами вперёд.       Парень умело покрывает шею алыми отметками, после чего сразу зализывает, извиняясь за грубость, а у Минхо от переизбытка ощущений срывается ещё один стон и он рвано хватает губами воздух, сглатывая слюну. Горячая кожа Кима сквозь ткань собственной одежды отдавала жаром, от чего хотелось прижаться ещё ближе. Лицо в момент вспыхивает, и Ли запускает пальцы в волосы старшего, стискивая, когда тот с хитрой улыбкой приближается к соскам. Привыкшие к ласкам бусины призывно встали, привлекая Сынмина, из-за чего он не может оставить их без внимания, пока у Минхо учащается и так сбившееся дыхание.       От такой услады и стимуляции чувствительных зон младший мечется и готов обмякнуть в чужих руках. Задыхаясь от удовольствия, он не может контролировать собственные стоны, но Кима это только больше раззадоривает.       Однако нужно было не забывать, что они сейчас не дома, а в университете. Кто-то из студентов может с легкостью зайти в аудиторию в поисках преподавателя. Значит нужно было вести себя намного тише. Поэтому, осознавая все риски, Сынмин останавливается и ещё раз обводит взглядом младшего, после чего снимает полностью свой галстук и пиджак, бросая вещи куда-то в сторону, и начинает расстегивать верхние пуговицы рубашки.       Ли думает, что это его шанс отдышаться и вывести старшего на те же эмоции, что и он его. Посему парень приближается к Сынмину, и слегка стушевавшись, будто бы никогда такого не делал, всё же опускает свою руку к внутренней части чужого бедра:       — Я могу…? — неуверенно произносит тот, не поднимая глаз.       — Так говоришь будто первый раз, — умиляется Ким, глядя на то, как робко себя ведёт младший.       — И зачем я только спрашиваю, — шепчет недовольно Минхо, но когда видит, как Сынмин прикрывает лицо, скрывая улыбку, то раздраженно бросает вдогонку, — всё, заткнись.       Лино, пытаясь обрести уверенность, решительно встает на колени и продвигается ближе к торсу парня, после чего томно проводит носом по коже, обжигая собственным дыханием и заставляя мышцы тела реагировать на ласку. Всё же страсть к доминантности он не утратил, несмотря на всю свою слабость перед любимым человеком.       У Сынмина сердце готово выпрыгнуть из груди, пока он смотрит на то, как младший ловко управляется с его штанами, снимает белье, после чего бережно обхватывает губами головку, щекоча дыханием. Хо поднимает голову вверх, смотрит на Кима, наслаждаясь сосредоточенным и возбужденным выражением лица. Парень сдерживает стон, перебирая чужие волосы, ведь его нереально кроет от такого трепетного и одновременно властного Минхо.       Вновь обхватив сочными губами чужое возбуждение, Ли слизывает горечь предэякулята и смело проводит языком по кругу, посасывая и водя сомкнутыми на основании пальцами по всей длине. Получив ожидаемую реакцию от Сынмина в виде еле слышных стонов, младший резко заглатывает практически на всю длину, отчего на глазах выступают едва заметные слезы, заставляя старшего вздрогнуть и чуть ли не подавиться собственным стоном. Горячим ртом Лино вбирает плоть почти целиком, вынуждая парня сходить с ума от ощущений невероятной теплоты и потрясающей узости вокруг собственного возбуждения.       Ким тихо рычит и заводится от одного только вида парня меж собственных бёдер, так усердно старающегося вывести старшего из себя, мастерски облизывая член. Минхо проводит раскрытыми губами снизу вверх, обводит языком каждую выпирающую венку, и Сынмин видит, как задница младшего слегка приподнимается, от чего тот соблазнительно прогибается в спине, лишая его возможности говорить.       Он больше не может сдерживаться, поэтому останавливает Минхо и тянет на себя, чтобы еще раз встретиться с его искусным ртом и насытиться самыми любимыми губами. Нет, он точно не хочет, чтобы кто-то ещё видел Лино таким, и уж тем более касался его.       Парень быстро разрывает поцелуй, желая довести начатое до конца, и разворачивает Минхо к себе спиной, слегка прижимая к двери. Не так удобно как у него дома на высокой мягкой кровати, но выбирать не приходится.       — Открой ротик, Хо, — шепчет на ухо старший, поднося собственные пальцы к чужому рту.       — Ты серьезно не взял с собой ничего? — ворчит Ли, который достаточно привык к лубрикантам и комфорту.       — Я вообще-то на работу хожу не для того, чтобы трахать тебя, — отвечает старший и, не дожидаясь ответа, проталкивает пальцы в рот Минхо, тем самым заставляет его заткнуться.       Пока Ким играется с его языком, обвив чужую талию рукой, Ли спускает вниз всё лишнее. В это время старший освобождает рот Минхо и, продолжая медленно целовать его шею, прижимается ещё ближе. Он проводит по колечку мышц одним скользким из-за слюны младшего пальцем на пробу и чувствует, как парень сжимается ещё сильнее. Тот, скуля от досады, пытается расслабиться, трогая собственный член. Этим пользуется Сынмин, который подставляет один палец к сфинктеру, аккуратно надавливает и проталкивается на одну фалангу, тут же наклоняясь всем корпусом к Хо, покрывает поцелуями спину, стараясь отвлечь от дискомфортных ощущений.       Минхо закрывает глаза и еле слышно всхлипывает, когда Ким проталкивает палец до конца, после чего добавляет второй, нежно оглаживая внутренние стенки, и двигается не спеша. То, как Ли сам насаживался на пальцы, двигая бёдрами навстречу, при этом издавая сладкие стоны, доставляло Сынмину умопомрачительное удовольствие. Он умело проталкивает ещё два пальца один за другим, дабы идеально подготовить Минхо и причинить как можно меньше неудобств.       Убедившись, что младший достаточно растянут, чтобы принять его, Ким вытаскивает пальцы из горячего нутра. Он с трудом разрывает упаковку заранее подготовленной защиты, раскатывая тонкий латекс по напряжённому члену, и поднимает взгляд на Хо. Последний выглядит совсем поплывшим, словно они уже не первый раз занимаются здесь сексом без какого-либо перерыва, и Сынмин просто грязно ругается себе под нос от такого вида.       После он приставляет головку и не спеша проталкивается, крепко обнимая Ли за талию. Ким издает сдавленный стон, когда заполняет его, входя до основания, а у младшего дрожат колени, и он подставляет руки, делая упор на двери, дабы не свалиться вниз. Прикусив губу, Хо бедрами сам двигает навстречу, стараясь увеличить темп. Шатен улыбается и заметно ускоряется, заставляя Минхо несдержанно стонать, а ногти впиваться в поверхность.       Сынмин ведёт рукой к чужой шее и заметно сжимает её, притягивая ближе к себе, чем заставляет парня прогнуться в спине еще больше:       — Неужели ты хочешь… — тихо произносит Мин, не прекращая двигаться внутри Лино, — чтобы нас все услышали? Тебя это заводит?       — Н-нет… — сквозь тяжелое и учащенное дыхание отвечает Хо.       — Тогда сдерживайся, mi сariño, — просит на выдохе Сынмин, целуя со спины щеки младшего и спускаясь к шее.       — Если бы я мог тебя целовать, то мне было бы легче…       — Всего-то? — коротко спрашивает старший, останавливая процесс и поворачивая Минхо к себе лицом.       Тот теряется, ведь на секунду позволил себе мысль, что на этом всё закончится, но Ким лишь тянется к хрупкой талии и приподнимает младшего вверх, поддерживая за бёдра. И всё это с такой легкостью, будто бы он ничего не весил и вовсе.       Пойдя с Хо на руках к рабочему столу, на котором был всегда идеальный порядок, Сынмин аккуратно усаживая младшего на поверхность, поднимая длинные ноги вверх и оставляя на них лёгкие поцелуи.       Не делая долгих остановок, парень вновь входит, но пока только головкой. Он гладит Минхо по всему телу, запрокидывая голову и сжимая челюсти, подавляя порыв трахать его бездушно и резко. Ким тяжело сглатывает, пытаясь сохранить ясную голову, когда его пальцы скользят по груди Лино, едва касаясь сосков. Тот бесконтрольно шепчет, хватаясь за шею старшего, как за спасательный круг, оставляя россыпь поцелуев на плечах, возбуждая Сынмина ещё больше.       Он входит полностью и начинает двигаться быстро, размашисто, практически при каждом толчке задевая простату и вынуждая Лино скулить, покорно прогибаться в спине и задыхаться от невыносимого удовольствия.       Младший, ощущая приближающуюся разрядку, желает дотянуться до зажатого между торсами члена, но его руки перехватывают, заводя за голову, а сынминов шёпот в такой момент вынуждает забыть даже собственное имя:       — Только попробуй.       Лино подмахивает бёдрами, насаживаясь на член парня, пока Ким перемещает ладони на упругие ягодицы, с упоением сжимая шелковистую кожу, и вколачивается в брюнета, будто дикое животное. Минхо тянется к нему, утыкается в плечо, облизывая кожу и оставляя собственнические метки. Сынмин делает финальные толчки, шлёпая бёдрами о мягкие половинки, заставляя того излиться себе на живот, сжимая орган в себе до тёмных пятен перед глазами. Ким кончает следом, спуская в презерватив и беспорядочно сталкиваясь с младшим мокрым поцелуем.       Расслабленно раскинув конечности, Лино устало пытается внимать воздух. Сил вовсе не осталось, даже на то, чтобы дышать. Всё что он делает — это закрывает глаза, позволяя старшему позаботиться о себе.       Уже застегивая рубашку, после того как принёс все вещи Ли и привёл всё в порядок, Сынмин томно рассматривает одевающегося Минхо и ненароком, так между прочим, бросает ему:       — Так значит, ты хочешь отношений?       — Что? — потерянно спрашивает Лино, продолжая сидеть на столе, натянув на себя лишь штаны. — А, ты о том, что я говорил ранее… Ну… Блять, да кто не хочет то?       — Ты, — коротко отвечает старший, не сводя глаз с рубашки.       — Я? Да с чего ты взял? — Ли агрессивно подрывается со стола, накидывая одежду.       — Ты сам говорил об это постоянно в начале зимы.       — То было раньше! — продолжает ворчать Минхо, застегивая пуговицы.       — Стало быть, теперь ты хочешь встречаться? — играет Ким, приближаясь ко младшему с развязанным галстуком на шее.       — Боже ты…       — Нравлюсь тебе? — Сынмин наклоняется и приветливо, словно ребенок, улыбается, ожидая ответа от парня.       — Невыносимый, — тянет Ли, после чего берёт в руки галстук и начинает завязывать на чужой шее, — но это не отменяет того факта, что я хотел бы быть с тобой…       Сердце Сынмина пропускает удар от такой откровенности со стороны Хо. И как бы ему сказать о своих чувствах, показать Минхо, что он тоже находит его очаровательным, что парень ему тоже нравится, но тот волнуется, как школьница.       Ким не знает, что именно сказать и как это преподнести. Поэтому просто поддаётся вперёд к манящим губам. Они невероятно красивые и идеально подходят ему. Целует осторожно, едва касается, наблюдая, как у Лино на лице эмоции сменяются одна за другой. У старшего снова щемит сердце от нежности. Он осторожно обрывает поцелуй, заключая Минхо в свои объятия и опуская голову ему на плечо, тяжело выдыхает:       — Ты тоже…       — Что тоже? — недоумевая спрашивает Ли, который вообще не понимает произошедшего порыва.       — Ты тоже мне нравишься, Хо…       — Э? Ты серьезно? — младший отмирает и пытается встретиться взглядом с Сынмином.       — Ну да, что такого?       — И ты молчал? Ты хоть понимаешь, что я сегодня хотел вообще оборвать с тобой все связи? — бесится Ли, в то время как Ким расплывается в улыбке от его реакции. — Нет ну надо же, тебя это ещё и забавляет! Это не я глупый, а ты, понятно?       — Ну всё-всё… — тихо шепчет Сынмин притягивая вновь к себе, недовольного дьяволенка.       Старший припадает к шее Минхо, оставляя едва ощутимый поцелуй, после чего ведёт прямо к уху. Ли сжимается от неожиданной ласки, которая разгоняет всю злость, бурлящую в нём, и замирает, затаив дыхание. Ким же берёт его руку и подносит к губам, не отводя взгляд, нежно целует пальцы, оставляя на них своё тепло:       — Te amo, mi querido…