Это моя последняя жизнь.

Светловолосый мужчина спросонья подходит сзади и обнимает кладя голову на плечо высокого парня. Тот в свою очередь глаза закатывает и продолжает варить бурду похожую на кофе, они оба привыкли к подозрительному, но приятному запаху по утрам. Мортису на самом деле становится комфортно от этих прикосновений, ведь руки сзади начинают подниматься выше, а голова ерзать в поисках новой, более удобной позы. Не самое типичное утро этих двоих стариков, каковыми их считают многие. Спальные, растянутые вещи, ранее утро, кофе над которым кажется каждое утро ставят опыты, ведь не дня не было когда напиток был приготовлено без добавления всякой всячины в разных пропорциях, всегда остывший, но греющий душу. Иногда Байрону это не нравилось, особенно, после бессонных ночей проведённых либо над выписками, отчетами или сложным пациентом, меньше всего хотелось получить через чур солёный или острый кофе. Ведь спасти ситуацию мог только он либо возлюбленный, который ластится и старается отвлечь от всевозможных дел. Уже грозятся выписать нагоняй за очередное опоздание на пару минут. Напряжено. Но мужчина понимает, Мортис, человек, который делает для него невероятно много, все же приятно смотреть на милую и довольную улыбку когда ты отвечаешь на вопрос о вкусности завтрака своим кратким «ты невероятен во всем», когда треплешь волосы которые Мори так старательно укладывает на притяжении долгого времени, и смеёшься искренне, а после получаешь подзатыльник и фырчанье со стороны. Но тот в свою очередь не обижается, нет. Мортис считает такое поведение старшего даже милым. Они оба до чертиков устают впахивая на своих работах, и такая секундная шалость позволяет снять напряжение их обоих. А готовить для любимого уже вошло в привычку, вообще быть «домохозяйкой» — вошло в привычку Мортиса. Его расслабляли подобные занятия. Медитативно, спокойно. Чаще домой он приходил раньше Байрона, несмотря на то, что сам зачастую засиживался за своим рабочим столом. Заходя в пустую квартиру относительно длинноволосый парень ухмылялся слегка раздосадовано и переодевался в уже свою растянутую до ужаса футболку и из-за волос, что сыпались на его лицо, вынуждая, поправлять их каждые гребанные пару секунд, повязку на голову с милыми ушками. В сотый раз за неделю намывает полы и остатки посуды с завтрака, который готовил в папахах, так как проспал из-за банальной усталости, в тишине, все он делает в тишине. Мортиса успокаивали звуки которые, появились во время этой работы, давая расслабиться хотя бы на пару часов, ведь скоро пройдёт Байрон, и не пройдет десяти минут, как пойдут часовые сплетни о работе, кто кому должен, заботы из их личной жизни, и признаниями ведь никто из них не хочет быть клиентами друг друга. Парни боятся потерять друг друга, такова реальность этого мира — никто не знает, что случится завтра. К большому сожалению. Байрон часто переживал за по-детски озорного Мортиса, который был готов согласится на любую шалость дабы занять себя чем угодно, а не занудными бумажками. Он брал его всегда холодные руки в свои, все еще сидя за столом напротив и смотрел то на них, то на лицо младшего. Мари же принимал это беспокойство и своей аруой и милой слегка усталой улыбкой растворял его, возвращая обоих в прежний весёлый диалог о разном. Когда же время уходило далеко за полночь они только отходили ко сну. Внимания друг друга не хватало настолько, что можно и сном пожертвовать ради хотя бы капли внимания друг друга. Хоть живи они и вместе но... Мягкое одеяло уволакивает их обоих в не самый но достаточно крепкий сон, а ветер, холодный, пробирающийся через приоткрытое окно заставляет двинуться ближе друг к другу и совершить еще миллиард случайных прикосновений в попытках найти самую удобную позу для уже не долгого сна. Мортис все равно проснется раньше и приготовит кофе с милым завтраком, возможно убежит на свое кладбище, к тем, кто никуда не денется или как сейчас бросит все и будет наслаждаться редким моментом гармонии и внутреннего спокойствия, сама душа улыбается от такого умиротворения. Мори и себе позвонят улыбаться и даже тихо усмехнуться. Нехотя потрепав по голове Байрона, который вынужден проснуться до конца, целует его через плечо, хоть и быстро но очень нежно и заботливо. Отгоняет того от себя и ставит на уже почти до конца накрытый стол две небольшие чашки черного кофе, сегодня с корицей.