мне бы с памяти стереть плохое,
злые лица… глупые слова.
удалить ненужное, пустое,
сжечь ошибки с прошлого дотла.
наизнанку вывернуть ложь с болью,
позабыть о грустных серых днях.
и остаться тет-а-тет с любовью
в мире, где есть только ТЫ и Я.
© автор неизвестен
***
два парня, сидящие на скамье возле дома, громко смеялись. они были счастливы вместе. им комфортно вместе. они любят друг друга. но пока не знают о взаимности своих чувств. не понимают. пока они просто лучшие друзья. хёнджин держал в своих руках телефон второго. феликс же одной рукой обнимал хёнджина за плечи, пряча пальцы в шарфе того, а вторая рука была в кармане. ещё немного и точно отвалятся. феликс уже не чувствует их. на экране мобильного была включена камера. они фотографировались. это стало обычным делом. каждая прогулка не обходилась без фотографий. вся галерея хёнджина и феликса, но по большей части последнего, целиком и полностью составляли совместные фотки. — эй, ликс, ты не замёрз? — неожиданно задал вопрос хёнджин, поворачивая голову к феликсу. — есть такое. я рук не чувствую, — честно признался феликс, показывая хёнджину свои озябшие пальцы. хван раскинул мыслями, и меньше, чем через полуминуты, предложил: — пошли ко мне?***
без лишних церемоний и прелюдий, феликс проходит на кухню в квартире хёнджина, в руках держа собаку. а за ними и хозяин квартиры. хёнджин налил воды в чайник и поставил кипятиться. на столе у него стояла вазочка с конфетами. феликс уже съел несколько, поглаживая кками, лежащего у него на коленях. — хён, у тебя есть что-то поесть? я явно голоден, — заурчавший в эту же секунду живот подтвердил слова феликса. пёсик спрыгивает с колен, подходит к хозяину, усаживаясь возле его ног. старший издал смешок, после чего подошёл к холодильнику. — я с утра гомтанг приготовил. будешь? — он знал, что ли не откажет, потому и сразу достал кастрюлю с супом. — о! конечно. ещё спрашиваешь, — улыбка на лице ликса засияла ярче солнца, что грело душу хёнджина. глубокая ёмкость с едой теперь стояла на столе, возле феликса. там же стояла и тарелка. взяв поварёшку, джинни набрал её полную и вылил содержимое в тарелку. и так ещё раз. хёнджин повернулся к феликсу, выразительно посмотрев на него. последний понял, что же ему хотел сказать друг. кивнул. после тарелка с супом грелась в микроволновке, а кастрюля уже стояла вновь в холодильнике. и чайник подоспел. ранее поставленные на белоснежный стол кружки заполнили кипятком и кинули в каждую пакетик с чайными травами. кружка с принтом «моему лучшему другу», которую подарил феликс на день рождения хёнджину осталась стоять неподвижно, а вторая, желтая с коряво нарисованным перманентным маркером смайликом, отправилась в руки феликса. — сахар? варенье? — предложил джинни, готовясь встать, чуть что. но ликс-и отрицательно покачал головой. — нет, ничего не надо, спасибо, — он улыбнулся. хёнджин пожал плечами и сделал пару глотков чая. в этот момент феликс вновь подал голос. — хёнджин, у меня к тебе такой… не скромный вопрос. могу задать? — явно заинтересованный теперь хёнджин вопросительно поднял одну бровь, кивком головы отвечая на промежуточный вопросик. — это… тебе нравится кто-нибудь? глаза парня округлились. он даже подавился чаем от неожиданности такого вопроса. почему же феликс спрашивает подобное? хёнджин уж совсем растерялся: бегал глазами вокруг, скользил взглядом по кухонному гарнитуру и точно мимо автора вопроса, поставившего его в ступор. хван правда не знает, что ответить. — что? — как-то само вырывается из уст хёнджина, на мгновение забывшего, как дышать. — в каком плане? — в плане отношений, — вздыхает феликс, словно объясняя ребёнку очевидную вещь. — ёнбок, что за вопросы? — совсем небольшая пауза. — вообще, есть такой человек, да. щёки приобрели слегка розоватый оттенок, что даже почти и не виден. а феликс, наоборот, помрачнел. безусловно, хёнджин заприметил это. — ликс-и? что-то не так? — обеспокоенный этим, старший, совсем как любящий брат, встал со своего места, лёгкими шагами подошёл к феликсу, обнимая парнишку со спины. — а если я скажу, джинни, что ты мне нравишься? как парень. что ты мне ответишь? — совершенно не двигаясь протараторил ли. отважился на такой поступок. на который, кстати, хёнджин уверенно, чётко и точно отвечает: — я скажу, что это взаимно. абсолютно взаимно. ложка, находящаяся в руке феликса выпала, расплескав суп по столу, к тому же слегка капнув на шорты хёнджина, которые были на феликсе. чуть ранее он выдал сменную одежду феликсу, потому что уличные были мокрыми. ликс раскрыл рот. — п-правда? ты серьезно? ты не шутишь? — извиваясь на стуле как змея, но только пытавшись сесть так, чтобы хорошо видеть лицо хёнджина. в итоге просто соскочил со стула, рукой задевая полную кружку чая. она стоит но месте, но жидкость внутри её на одну четверть вылилась от резких движений. но сейчас никому никакого дела до этого не было. — хван хёнджин! вы сейчас говорите только правду? или вы солгали? — абсолютная правда, — серьёзное и полное надежды лицо мальчика напротив не даёт возможности солгать. а хёнджин и не собирался. феликс сделал пару шагов навстречу к своему возлюбленному, резко и крепко обхватывая того и заключая в теплые объятья. он бескрайне рад. они рады. хёнджин аккуратно, словно боясь, что феликс — иллюзия, морок и вот-вот растворится, как только он посмотрит ему в глаза, отстранился. заглянул в красивые карие глаза. коснулся руками щёк, которые ещё несколько месяцев назад были полностью усыпаны веснушками. сейчас же их не видно. но хёнджин точно помнит каждое их местоположение. феликс же стоял, как зачарованный. глаза заблестели, а в носу неприятно защипало. он плачет. но это однозначно слезы радости. — и… как давно? — решается ликс на последний вопрос. — давно, малыш ёнбок-и, давно. с декабря прошлого года. — ты дурак, хван! дурак! ты понимаешь, на сколько много времени мы потеряли? — всхлипывая и хихикая, феликс шутливо надувает щёчки. хёнджин тут же их сдувает поцелуями в обе, большими пальцами вытирая слезы младшего. ли тоже аккуратно приближается, так же целуя джинни в щёки. приятно. оба улыбаются, глядя в глаза друг другу. но глаза хёнджина опускаются ниже, на розовые губы феликса. он очень долго хотел хоть раз бы поцеловать их, но не имел возможности. сейчас же он может это сделать. ликс берёт инициативу на себя и уверенно подаётся вперёд, максимально сокращая расстояние между лицами парней. хёнджин быстро вдупляет и отвечает на поцелуй. его руки сами, без ведома хозяина сползли с щёк феликса на талию, аккуратно и нежно сжимая, от чего ли робко мычит в рот старшего. ликс-и касается кончиком языка нижней губы хёнджина, чего он не ожидал и легко пробирается в его рот, сплетая собственный и хёнджиновый языки в сумасшедшем танце. но вскоре пришлось разорвать чудесный момент, ведь воздуха предательски не хватает двоим. стараясь отдышаться, феликс припал к груди хёнджина и предложил перейти в более удобное место, например, гостиную. и они пошли туда.***
хван, наверное, еще бы долго вспоминал события того вечера, если бы следующая картинка воспоминаний не была той, где хёнджин видит перед собой надгробие, на котором были написаны имя, фамилия и годы жизни феликса. его не стало совсем скоро после того, как он с хёнджином стали встречаться. ли убил туберкулёз. это было второе заражение лёгких в его жизни, из-за чего организм был ослаблен. обратился в больницу феликс слишком поздно. его не успели вылечить. самое страшное то, что он умер прямо, скажем так, на «глазах» хёнджина. в палату к феликсу никого не пускали. ни родителей, ни друзей. конечно, заразится не хватало. тем более, болезнь протекала в открытой форме. феликс и хёнджин всегда, все время переписывались. и в один такой день, все было относительно хорошо. парни переписывались, но в один момент феликс перестал отвечать. а потом и просматривать сообщения. сначала хёнджин подумал, что его просто забрали на срочную процедуру, что он просто не успел написать об этом. но ближе к вечеру стало ясно — ли феликс умер. хёнджин сначала не поверил. он отрицал это, не мог принять. после, около недели каждый день бился в истерике и не переставая рыдал. взамен истерикам пришло моральное опустошение. за это время хван сильно исхудал: он совсем отказывался от еды. его родителям приходилось насильно кормить его с ложечки, как маленького ребёнка. часто, очень часто хёнджин приезжал на кладбище, к могиле феликса. рассказывал что-нибудь, просто сидел, припав спиной к камню, а потом уходил. так было раз в неделю точно. тёмное пятно от чая на столешнице осталось, прям как всё ещё больная рана на сердце хёнджина. парень с милыми веснушками по всему лицу летом оставил после себя слишком много воспоминаний в квартире хёнджина, что заставляют сердце обливаться кровью. то пятно намертво въелось в материал стола и сердце хёнджина только потому, что вовремя не вытерли. — ты солгал мне, ли феликс. ты обещал мне, — он срывался на крик, — что мы всю жизнь будем вместе! ты давал слово, что победишь болезнь! но ты не сдержал его! — хёнджин одновременно кричал в никуда и обращался к возможному духу его малыша ёнбок-и, который наблюдает за ним. — но как же ты был чертовски прав, когда сказал, что мы потеряли очень много времени. мне так тебя не хватает, — в конце концов, громкость его речи съехала на ноль. вся эта истерика из-за того, что хёнджин вновь увидел то самое пятно. обычно она было спрятано под какой-нибудь вазой или салфеткой. хван ещё долго плакал сидя за столом. «ты дурак, хван. дурак.»