Падение

«Запомни, ты едешь как посланница, а не воин» … «Отсюда до Штормового предела совсем близко»… «Лорд Боррос тщеславен, ему будет лестно принять у себя принцессу королевства с ее драконом»… - стучало набатом в ее голове, когда Арракс, рассекая затянувшую побережье мглу мощными гребками, плавно опустился к вратам Штормового предела. Чувствовать под собой движение этого теплого живого смертоносного монстра было приятно. Внушало спокойствие. И превосходство. Люцерия летала на драконе с раннего детства. В свои 16 лет она была опытной всадницей. Но вот переговоры никогда не были ее сильной стороной - cлишком вспыльчивая и прямолинейная. Бороться со своей природой она всегда считала бессмысленным. Второй ребенок принцессы Рейниры, да еще и девочка, никогда не унаследует Железный трон. Вести дипломатические беседы не входило в ее список жизненно необходимых навыков. Вышколенные и натянутые словно струна стражники безмолвно ожидали, пока принцесса спустится со своего дракона. Разряд молнии расколол ночное небо пополам, явив взору очертание огромной рептилии, ожидавшей своего наездника рядом с замком. Воздух разрезал пронзительный рев. «Вхагар… проклятье. Эймонд…» Сердце ухнуло вниз. «Эти скользкие зеленые змеи провели переговоры раньше нас. Мы слишком долго не знали о смерти короля Визериса, теперь они на шаг впереди. Что они успели предложить? Баратеоны уже дали свое обещание поддержать Эйгона? Они отказались от клятвы, данной моей матери?? Как играть вслепую, не видя ходов противника? Я не могу вернуться ни с чем. Не имею права.» Паника. От нахлынувшего потока мыслей захотелось кричать. Люцерия закрыла глаза и с тихим шипением наполнила легкие влажным холодным соленым воздухом. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Прыжок с широкой спины дракона вниз. Каблуки глухо стукаются о землю, отдавая тянущей болью в голени. Она слишком напряжена для переговоров. - Я принцесса Люцерия Веларион. Прибыла к Лорду Баратеону от имени Королевы Рейниры, - «просто дыши». Открытые врата, гулкое эхо шагов по гладким камням коридоров. Мокрая кожа брюк неприятно липнет к ногам. Звук редких капель влаги, стекающих с плаща, словно метроном, отсчитывающий секунды д о. Скрип тяжелых дверей тронного зала. Невольно Люцерия поправляет небольшой стилет, закрепленный ремнем на бедре, и оглаживает пальцем тетиву лука, висящего за спиной, словно проверяя, на месте ли, защитит ли, если понадобится. «Боги, ты серьезно?» «Как же здесь дьявольски холодно» Делать вид, что она не заметила его, как только переступила порог тронного зала, бессмысленно. Статный. Сереброволосый. Красивый. Опасный. Смотрит в упор взглядом, прожигающим насквозь. Она откидывает назад капюшон. Волнистые шоколадные пряди, спутанные с дороги, беспорядочно рассыпаются по плечам. - Принцесса Люцерия, какой неожиданный визит, - зычный голос Лорда Баратеона раскатами разносится по залу. - Приветствую вас, Лорд Боррос, - твердо произносит она. Поворот головы, напряженная полуулыбка, прямой взгляд, - Дядя, какой приятный сюрприз, - слова жгут язык каленым железом. Тишина. Только надменная ухмылка в ответ и взгляд, медленно и уверенно скользящий вниз от изумрудно-зеленых глаз до мысков сапог. Кажется, сердце пропускает удар. Страх. Страх, да? - Я прибыла по поручению королевы Рейниры и говорю от ее имени, - продолжает она. - Вот как, - насмешливо грохочет Борос Баратеон, вальяжно развалившись на троне, - сегодня у меня уже были переговоры с принцем Эймондом от имени короля. Так кто у вас там? Король или королева? Или дом Таргариенов никак не разберется, кто им правит? Внутри разливается лава, кипит, переплавляя органы и чувства. Губы чуть дрогнули. Пальцы немеют от желания схватить кинжал и вонзить в горло этому наглому кабану. Нет. Переговоры действительно не ее сильная сторона. - Я уже получил выгодное предложение от Короля. За поддержку его величества Принц Эймонд возьмет в жены одну из моих дочерей («неужели?»), а наше положение при дворе видится мне надежным и выгодным, - продолжает Лорд Штормовых земель, - а что вы хотите сказать мне, принцесса? Увы, все мои сыновья уже помолвлены на случай если вы хотите предложить себя в качестве выгодной сделки. Люцерия до крови сжимает зубами щеку изнутри. Старый ублюдок. - Увы, Лорд Баратеон, - холодно произносит она, - королева Рейнира не считает необходимым разменивать в игре престолов свою дочь словно племенную кобылу, - прикусывает зубами кончик своего языка, но уже поздно. И без того темные глаза Бороса чернеют словно грозовое небо за окном. - А зачем же тогда вы здесь, п р и н ц е с с а, раз приехали с пустыми руками? - чеканит он. Люцерия молча протягивает свиток сопровождающему. - Я прибыла напомнить о клятве, которую ваш отец дал моей матери. Дом Баратеонов присягнул ей на верность в тронном зале Королевской гавани, - произносит принцесса, чувствуя кожей е г о насмешливый взгляд, - Покойный король Визерис хотел видеть на престоле мою мать, он выбрал ее, он собирался передать ей свой трон по праву первой наследницы – достойной продолжательнице рода Таргариен. Моя мать будет справедливой и мудрой королевой. Принц Эйгон – распутник и пьяница, не достойный править семью королевствами. Король Визерис это прекрасно понимал, - «Не смотри на него, просто не смотри», - однако, - пауза, и взгляд вопреки своей воле упирается в его единственный глаз, с вызовом смотрящий прямо на нее, - ввиду некоторых своих особенностей семья Хайтауэров не так дальновидна. От ее слов щека Эймонда дергается словно от пощечины, он молниеносно выхватывает из ножен свой меч. - Повтори свои слова и я отрежу тебе язык, Миледи Стронг, - низко рычит он. - Я ровно настолько же Т а р г а р и е н, насколько и ты, дядя, - на лице мертвенное спокойствие, внутри - пожар и пепелище. - Хочу напомнить тебе, девочка, - говорит Лорд Боррос, откинув прочтенный свиток, - что сейчас на троне в королевской гавани сидит Эйгон Таргариен, коронованный и помазанный в присутствии тысяч человек. А твоя мать уже несколько лет прячется на драконьем камне, рожает детей и не интересуется политикой. Так почему принцесса Рейнира решила, что может отправить свою соплячку, дабы спустить меня на своих врагов словно цепного пса? – практически рычит Лорд. - Королева, - настойчиво повторяет она, - Королева Рейнира, - вздох,- Так я могу передать своей матери, что дом Баратеона присягнул на верность узурпаторам? «Остановись. Здесь нет твоих друзей, как нет и союзников. Уходи отсюда! Сейчас!» - Можешь, - наконец лязгает он. - Хорошо, - она неслышно выдыхает и мягко отступает к дверям. - Нет уж, постой, - стремительный, беспощадный, Эймонд делает шаг навстречу. «Седьмое пекло...» Люцерия медленно поворачивается, вопросительно глядя на него. - Ты правда думаешь, что можешь вот так летать по всей стране на своем драконе, поливая помоями короля и предлагая лордам объединиться против него? – его голос режет воздух, отдавая болезненной вибрацией на перепонках. - Ты меня не тронешь, Эймонд, - качает головой она, с нажимом проговаривая каждое слово. «Кого я убеждаю? Его? Себя?» - Тебя – нет, но ты мне задолжала - ухмыляется он, - Мне нужен только твой глаз, хочу сделать подарок матери, - он хищно улыбается, в несколько пружинистых длинных шагов преодолевая расстояние между ними. Стража в нерешительности выхватывает мечи, ожидая команду своего сюзерена. Но Баратеон предательски молчит. «Чего ты ждешь? Беги!!!» «Ну уж нет! Стой на месте! Ты – дочь королевы! Он не посмеет!!» Поравнявшись с ней, мужчина бесцеремонно берет ее одной рукой за подбородок, поднимая голову так, чтобы их взгляды встретились, его дыхание касается щеки, - Только один, - шепчет он, - поверь, ты не ослепнешь. Эймонд откидывает в сторону свой меч, освобождая вторую руку, и снимает с лица повязку, скрывающую дыру на его лице. Она смотрит. Смотрит как завороженная и не может отвернуться. На месте отсутствующего глаза сияет огромный сапфир. Сердце стучит в груди так громко, что кажется его рука на ее лице подрагивает в такт ударам. Кожа горит под его пальцами. Губы раскрываются в шумном вздохе, когда его ладонь ловко скользит по ее бедру, выхватывая из ножен стилет. - Ты не посмеешь, - шипит она, перехватывая его запястье. Мимолетная улыбка на его губах, взгляд, так откровенно блуждающий по ее лицу. «Тебе это доставляет удовольствие, правда? Забери тебя Неведомый!» Резко извернувшись, она вырывается, в движении извлекая второй кинжал из-за пояса и делает выпад - его стальная хватка на ее руке… - Довольно!!! – надрывно басит Баратеон, - никакой крови в моем доме!!! Она приехала как посланница, не сметь! Стража, проводите принцессу к ее дракону! Стража молниеносно материализуется между ними, словно отгораживая друг от друга стеной. Она часто и рвано дышит, словно легкие скрутил спазм. Последний взгляд на н е г о. Прочь из этого дома. Каблуки торопливо стучат по полу. Не отступление. Побег. Она устремляется на улицу. На душе гнетущая тревога. Бегло окинув взглядом Штормовой предел, она видит лишь пустоту. «Проклятье, где Вхагар?!!» Нежно погладив по длинной черствой шее своего дракона, она громко командует, стараясь перекричать ливень, лупящий стеной: - Doimarvose!! Laehossa ynot, Arrax! Сосредоточься! Внимательнее, Арракс! - Lykiri! Ryptes! Rybas Спокойно. Слушай. Повинуйся! Пара торопливых ловких движений и она в седле. Озирается по сторонам, словно загнанный зверь. «Боги, почему так тревожно.» - Soves, Arrax! Лети, Арракс! В воздух! Размахивая огромными крыльями, дракон разгоняется и набирает высоту. Ливень перекрывает видимость насколько хватает глаз, и только вспышки молнии изредка озаряют пространство вокруг. «Я думаю, тебя ждет очень теплый прием...» «Правда, матушка???» Люцерия старается набирать воздух полной грудью, чтобы успокоиться, но, колючий и холодный, он оставляет внутри только боль. «Домой, только бы добраться домой. Дьявол тебя дери, Эймонд! Ты просто безумец!» Как так вышло? Как они сейчас оказались по разные стороны? Они же так дружили в детстве. Эйгон был нахальный и распутный, Джекерис – благородный, тихий, тянущийся к знаниям, а они с Эймондом хулиганили с таким же упоением, с которым грызлись друг с другом. Всегда вторые для своих родителей. Это он втихаря учил ее стрелять из лука, это он показывал, куда лучше ударить, если противник превосходит тебя физической формой и размерами. Она была ребенком. И она любила его. Но все изменилось за одну ночь. В ту ночь, когда похоронили Леди Лейну. В ту ночь, когда она случайно полоснула Эймонда по лицу, пытаясь защитить сестру. В ту ночь, когда обезумевшая от горя и ярости королева Алисента потребовала ее глаз взамен. В ту ночь, когда они бежали из Королевской гавани на Драконий камень. Не попрощавшись. Не извинившись. Не сказав ему ни слова. Несколько раз она садилась писать письмо, чтобы отправить ворона, но так и не решилась. Послание получалось слишком личным, не пригодным для чужих глаз. Они не виделись несколько лет. А когда она вернулась, ощутила кожей, как сильно все изменилось. Люцерия скучала по дому. В день возвращения пробравшись на двор, где в детстве сир Кристон обучал маленьких принцев сражаться, она безошибочно узнала его еще до того, как увидела лицо с повязкой, закрывающей один глаз. Высокий. Стройный. Грациозный. Мужественный. В боевом искусстве он стал непростительно хорош. Ловкие хитрые маневры. Сильные и точные удары. И ярость. Такая ослепляющая ярость в каждом движении. Она смотрела и не могла отвернуться. А может быть, просто не хотела. Когда он случайно поймал ее взгляд, то на мгновение замер. Всего лишь секунда. Она не могла считать его выражение лица. Презрение? Ненависть? Жажда мести? Что? Тот ужин в честь «примирения» семьи она не забудет никогда. Это какая-то изощренная пытка. Сидеть друг напротив друга. Украдкой разглядывать его горделивый профиль в свете свечей. Уверенно вскидывать голову и улыбаться всем вокруг, потому что иначе просто рассыпешься горсткой пепла под столом. «Не смотри на него! Перестань!!!» Чувствовать кожей его внимательный взгляд. Но стоит только поднять глаза – он тут же отворачивается, делая вид, что они совсем чужие. О, просто образец надменности и отстраненности! Король уже покинул зал, блюда сменились четырежды, родственники успели обменяться и колкостями, и комплиментами, а вино ударило в голову. Внутри все кипит и чувства разрывают на части - обида, уязвленное самолюбие и злость. Почему рядом с ним эмоции всегда хлещут через край? Кажется, ее волнение резонирует и искрит на лиги вокруг, кажется, она как на ладони, но на лице словно восковая маска. Только губы уже искусаны в кровь и на языке солоноватый привкус железа. И вот в тот самый момент он медленно поворачивается и смотрит прямо на нее. Глаза в глаза. А она забывает, что надо дышать. Секунда, две, пять. Его взгляд опускается на ее губы. Он скользит длинными тонкими пальцами по своим губам, не отрывая от нее глаз. Она зеркально повторяет его движение. На кончиках остается теплый кроваво-красный след. Она невольно облизывает кровоточащие губы. Под его гипнотизирующим взглядом. Он еле ощутимо ухмыляется уголком рта. «Да ты что ли издеваешься?» Вскакивает с места, возможно, слишком внезапно для окружающих. «Уходи…» Музыка. Первые резкие аккорды сгоняют ее оцепенение словно дымку. Он неторопливо поднимается и направляется прямо к ней. Она стоит на месте, словно ноги налились свинцом и приросли к полу. - Позволите, принцесса, - он протягивает свою руку. Она опускает глаза на его раскрытую ладонь, молчит. - Ну же, - повторяет Эймонд, - не вежливо отказываться. Король так настаивал, чтобы мы оставили сегодня все свои разногласия. «С е г о д н я» Она вкладывает свою руку в его. Принц ведет ее по залу и остановившись по центру властно тянет на себя. Горячая ладонь ложится на спину, обжигая обнаженную кожу в глубоком вырезе платья. Его взгляд. Сколько в нем надменности, вызова, желчи. - Вы покинули Королевскую гавань так давно, - говорит он, уверенно ведя ее в танце, - это было верное решение. Снова молчание. - Сложно ежеминутно находиться под защитой своей семьи. Здесь так опасно для маленьких невинных созданий. Иногда очень плохие вещи случаются с теми, - он делает паузу, поворачивая ее вокруг своей оси, пока их взгляды снова не встречаются, - кто, казалось бы, этого совершенно не заслуживает. - О, переживаете за свою безопасность, Милорд? - Люцерия невинно улыбается, насмешливо вскидывая бровь, - Не стоит. Уверена, здесь есть, кому вас защитить, если будет необходимость. Его пальцы болезненно впиваются в поясницу. Он продолжает сверлить ее тяжелым взглядом. - Дерзко, - растягивает он, - видимо, матушка не достаточно вас наказывала, дабы обеспечить воспитание, достойное леди. - Боюсь, с этим уже поздно что-то делать, мой принц, - трагично вздыхает Люцерия, - Или вы хотите попробовать? – слова слетают с языка прежде, чем она успевает подумать. Откуда-то из груди по телу разливается невыносимый жар. Плавное течение танца нарушается лишь на мгновение, его плечи напрягаются чуть сильнее под ее ладонью. Едва заметная хищная улыбка трогает его губы. Она смотрит на его рот, жадно ловя взглядом это мимолетное движение. Он оставляет ее комментарий без ответа. «Наконец-то тебе нечего сказать» Но тут его пальцы начинают движение по ее разгоряченной коже… невесомо… едва касаясь…вверх…очерчивая позвонок за позвонком. Застигнутая врасплох, смущенная, она растерянно поднимает взгляд. Он же смотрит в упор. Запрещенный прием. Непростительный. Все самообладание летит в пропасть. По телу волной рассыпаются мурашки. «Прекрати, прекрати сейчас же!» «Он же не заметил?» Но он заметил. Она понимает это по его потемневшему взгляду, в котором сквозит возбуждение, по его руке, ласкающей спину, по тому, как сократилось расстояние между ними, по тому, как его пальцы настойчиво переплетают ее. Закусив губу, она шумно втягивает носом воздух, вбирая в себя его запах… Кожи, ветра, вина и специй. «Он играет с тобой, упиваясь своей властью, своим превосходством. Прекрати вести себя как маленькая напуганная девочка. Ты давно выросла. Довольно!!!» Как только музыканты взяли последний аккорд, она стремительно покидает зал. Сквозь беспощадный ливень Люцерия направляет дракона все дальше и дальше от Штормовых земель. Одежда уже вся вымокла насквозь, а тяжелые пряди волос больно хлещут по щекам. Сердце заходится в груди, словно напуганная птица. «Успокойся. Успокойся, все хорошо» Но интуиция подсказывает, н е т. А Таргариены склонны доверять этому неопределенному чувству. - Выше! Еще выше! Надо обойти бурю! – она яростно тянет поводья на себя. Небеса словно в предсмертных конвульсиях ежесекундно озаряют белоснежными вспышками все вокруг…. И вдруг становится темно… Их накрывает гигантской тенью. Девушка озирается по сторонам, пока, на секунду замерев, не поднимает голову вверх. - Проклятье! Эймонд, - истерично вырывается из груди. - Арракс, вниз, быстрее! Надо уходить, - Люцерия практически ложится на спину своего дракона, стараясь уменьшить сопротивление и сильнее набрать скорость. Сердце бьется где-то в горле, желудок стремится туда же. «Думай, думай!... Вхагар очень крупная, поэтому не такая маневренная. Это мой единственный шанс!» «Боги, Эймонд, чего тебе нужно от меня?» Люцерия закладывает лихой вираж назад сквозь плотные грозовые облака, делая обманный крюк… Ничего не видно. Только мгла. Наконец ослепительная вспышка выхватывает во тьме очертания монстра слева впереди. Подгоняемая словно диким огнем по венам, принцесса набирает скорость. Еще немного… - Прости меня, Вхагар, прости! Но я должна его остановить, – шепчет принцесса и соленые слезы на щеках перемешиваются с крупными каплями дождя. Ближе…. Ближе…вот сейчас! - ДРАКАРИС! Яркое всепоглощающее пламя слева обжигает глаз и шею дракона. Вхагар пронзительно кричит и мотает головой, ее огромное тело ведет в сторону. «Прости….» - А теперь давай, мальчик. Выше! Быстрее! – умоляет Люцерия сквозь слезы, - еще немного и мы дома. Небо стремительно светлеет. Облака встречаются все реже, их тягучие огромные туши уже не мешают нормально дышать. И тут наконец солнце бьет прямо в глаза. Щеки пылают огнем, словно она сама сейчас дракон, изрыгающий пламя. Принцесса нервозно осматривается… Тишина… Н и к о г о. Они отстали… Слава се… Пронзительный визг где-то совсем рядом. - ВХАГАР, НЕТ!!! ОСТАНОВИСЬ! – Эймонд… Она чувствует, как ее подкидывает вверх и под ней пропадает всякая опора. Только небо и соленый ветер. Жалобный крик Арракса. Ее дракона заваливает назад, а воздух орошает кровь. Он теряет высоту, пытаясь маневрировать одним крылом. Она же просто падает в бездну. Спина рассекает воздух. И снова мир накрывает темнота, и снова дождь злобно хлещет плетями по лицу. Люцерия просто закрывает глаза и представляет, что она летит. Летит навстречу ветру, ее тело покрыто перламутровой чешуей, а вместо рук два огромных крыла… Воздух свистит вокруг, не давая сделать вдох. Вот сейчас… Вот сейчас уже все… - БЫСТРЕЕ! БЫСТРЕЕ! – слышится где-то вдали… или рядом…или это просто шум ветра в ушах. Огромная черная тень стремительно падает вниз, подныривая под нее. Она ожидала сокрушительного столкновения, когда ее перехватывают за руку с такой силой, что, кажется, сустав сейчас раскрошится прямо внутри. А потом жесткий удар сбоку, словно ее приложили о каменную стену. Принцесса озирается мутным взглядом, пытаясь понять, что произошло и почему ее до сих пор не поглотило море. - Люцерия, да помоги же мне! – кричит Эймонд сквозь звуки стихии. Он тянется к ней второй рукой, пока Вхагар, отчаянно пытаясь замедлить скорость, скользит практически вдоль поверхности воды. Принц силком вытягивает ее наверх и сажает в седло лицом к себе. - Держись! Его безумный взгляд мечется по ее лицу. Она просто молчит, вцепившись белыми окоченевшими пальцами в ткань его одежды. Словно за эти несколько секунд она вовсе разучилась говорить. Все тело бьет крупная дрожь. -Люцерия! – Эймонд встряхивает ее за плечо, - ты не ранена?! - его лицо белое словно полотно. Оно практически сравнялось по цвету с серебряными волосами. Она сидит верхом на его драконе, одной рукой он крепко прижимает ее к себе, пока вторая где-то за ее спиной держит рукоять седла. Они так близко, что она слышит бешеный стук его сердца. Нет, не слышит. Она чувствует его своей грудной клеткой. Или это ее собственное. Единственное, что сейчас можно сказать совершенно точно – она никогда не видела такого ужаса на лице другого человека. Вдох – выдох. Вдох – выдох. «Так. Так… Хорошо. Все хорошо, ты жива» Несколько отчаянных вздохов, дабы остановить болезненную пульсацию в ушах. Наконец, осознание случившегося накрывает с головой. - Эймонд, ты… ты совсем ополоумел??? – рычит она, но голос срывается, а в горле сухо, как в пустыне. От страха не в силах разжать пальцы, она с силой толкает его в грудь, - ты…Ты! Ты сбил меня! ТЫ РАНИЛ МОЕГО ДРАКОНА! - Я этого не делал! Вы напали на Вхагар. О чем ты только думала?? Она просто обезумела. Я не смог справиться с ней! – он зол, он просто в бешенстве. - Не смог справиться? Не смог?! Говорит тот, кто будучи ребенком оседлал самого большого на свете дракона??? Отпусти меня! Отпусти меня немедленно – ее крики пронзают шторм, - отпусти, я лучше умру, чем буду сидеть здесь с ТОБОЙ! - Прости меня, - шепчет он, зарываясь лицом в ее волосы, - прости. Я не мог дать тебе погибнуть. «Сейчас ты так похож на моего Эймонда. Такого, каким ты был до...» Невольная, такая непрошенная мысль. И слезы набегают на глаза, так как она точно знает – ничто и никогда уже не будет как прежде. - Проклятье, что за больные игры, Эймонд?? Куда мы летим? – ее голос сипит. - Я везу тебя домой. Прошу, только держись. Не уверен, что смогу повторить этот смертельный номер еще раз. Дракон начинает набирать высоту и девушку по инерции мягко откидывает вперед. Принцесса невольно обхватывает мужчину руками, прижимаясь крепче. А в голове полная неразбериха. Шок. Ужас. И он. Так близко, что его запах окутывает ее всю, от него некуда деться. Она же не может перестать дышать… А надо бы. Он хотел ее убить? Но если бы хотел – зачем тогда спасать. А если убил бы – это расценивалось бы как первый ход зеленых в предстоящей войне. Так может это просто спасение своей репутации? Зачем он гнался за ней в грозу? Ей нужны ответы. Прямо сейчас. Она резко поднимает голову, чтобы задать вопрос. Но разница в росте не позволяет посмотреть мужчине в лицо. Он смотрит в даль, напряженный и сосредоточенный. Она судорожно выдыхает и только обессиленно утыкается носом туда, где бьется жилка на его шее. «Только на минуту, лишь на мгновение… я так устала бороться» В ответ его сердце снова берет ускорение, а осанка становится еще напряженнее. «Седьмое пекло, да что же это!» Как только Вхагар касается лапами берега и опускает голову на песок, Люцерия соскакивает на землю. Таргариен незамедлительно спрыгивает следом. -Люцерия! Девушка стремительно шагает по направлению к замку. - Да постой! - его рука на ее плече. Отчаяние, недоверие, обида, горечь - все смешалось в груди. Она резко разворачивается и отвешивает одноглазому принцу звонкую пощечину. - Не трогай меня! – и снова толкает его в грудь. - Я сказал, я не делал этого. Я не хотел причинить тебе вред! – он в обезоруживающем жесте поднимает обе руки вверх. - Так что тебе от меня надо, Эймонд??? Все еще нужен мой глаз? – злобно шипит она в лицо, не давая сказать ни слова. Люцерия ловко достает из сапога кинжал и с силой пихает ему в руки, - так давай, - она призывно откидывает волосы с лица и подставляет ему, стискивая его руку с зажатым оружием, - Давай! Возьми, что тебе нужно и уже покончим с этим!!! – его глаз смотрит прямо на нее, зрачок расширен, радужки практически не видно.. – Что, поджилки трясутся? А я думала, ты такой смелый!!!! «Либо заканчивай, что начал, либо я сама тебя убью» Доля секунды и его рука на ее горле. Он склоняется так близко, на расстояние всего одного вздоха. - Чего ты ждешь? – шепчет она. Его взгляд скользит по ее губам. «Поцелуй меня» Он рвано вздыхает… , но затем его хватка ослабевает. «Трус…» - Не хочу марать руки, - он кидает кинжал ей под ноги, - ты дома, цела и невредима. Выпей вина, принцесса, и отправляйся спать. Мне здесь больше делать нечего. - Неужели, - сердце делает кульбит, - тогда почему ты смотришь на меня так, словно хочешь запереть в своей спальне до следующей весны? Его такая знакомая усмешка. - Твои детские фантазии, - отрезает он, резко разворачиваясь на каблуках, и идет прочь. Это больно. Это так больно, что трудно дышать. Сейчас он уйдет. Скоро о произошедшем узнают все. Скоро начнется война. И она так и не скажет ему... - Эймонд, прости меня! – выкрикивает она ему в спину. Прозвучало скорее как вызов, нежели как извинение. Он замирает, но не оборачивается. - Я хотела сказать… я давно должна была сказать. Прости меня, - уже спокойнее повторяет она. В ответ тишина. И эта тишина такая давящая, такая неопределенная. Наконец мужчина нерешительно разворачивается. Оказалось, она стоит совсем рядом, за его спиной. Песок скрал звук ее шагов… так что она подобралась слишком близко, а он и не заметил…. - Прости за это, - девушка показывает одними глазами на повязку и шрам на его лице. Он молчит. Она касается его своими прохладными пальцами. «Боги, ты весь горишь» Не встречая никакого сопротивления, Люцерия аккуратно снимает повязку. Взгляд ласкает точеные скулы, прямой нос, красиво очерченные губы, волевую линию подбородка… Ее палец осторожно скользит по шраму на лице. - Прости меня, прости, я не хотела. Я не знала… Я и сейчас не знаю, как за такое можно извиниться. Я чувствую свою вину, и несу ее каждый день, я уверяю тебя. Каждый день с той самой ночи. Она еще что-то говорит, а ему кажется, что он не дышит… Что он забыл как… Она, так близко, такая красивая, смелая, дерзкая, безрассудная, и касается его так нежно, как его никто не касался, кажется, уже целую вечность… Боги, как он скучал по ней. За это время он нарастил прочную броню, слой за слоем. Он хотел стать лучше во всем. Лучше отца, лучше брата, лучше в с е х. Он хотел признания, хотел быть для кого-то самым важным. Каким он был для нее когда-то... а потом она ранила его. О нет! Она ранила не его глаз, она ранила его сердце. И ушла. Оставив после себя лишь пустоту, как бы иронично это не звучало. - Эймонд, тебе это не нужно, - она неловко крутит в руке его повязку, - ты и так очень..., - она осекается. "не надо" Люцерия легонько пожимает его руку и отступает. - О, и еще,- нерешительно говорит она, - позволь мне…. Принцесса осторожно обходит по кругу его дракона, нервозно переминающегося на холодном песке. Она стоит напротив. Огромная Вхагар кажется еще больше рядом с ней, если такое вообще возможно. Дракон шумно дышит и из ее ноздрей вырывается пар. - Тебе не стоит, - предостерегает он. А в голосе звучит… «Волнение?» - Прости, - шепчет принцесса, - вытягивая вперед свою ладонь, - прости меня, Вхагар, я не хотела причинить тебе боль. Мне так жаль. Дракон поднимает голову и смотрит прямо ей в глаза. И в этих глазах горит адское пламя. Ее шумное дыхание накатывает на берег, словно приходящая волна. Принцесса как завороженная стоит и не смеет пошевелиться. Дракон раскрывает пасть и издает громкий рык. Возможно, Вхагар сейчас просто сожжет ее дотла. Возможно, это был бы не самый страшный исход. Сердце ноет и болит и только богам известно, сколько ему еще придется вынести в этой войне. Но дракон только вздыхает, испуская искры, и склоняет голову, позволяя себя коснуться. - Прости, - шепчет она, а из глаз тихо текут слезы, - ты ни в чем не виновата. И спасибо, что спасла меня! - Мне пора, - она едва кивает головой... "Не отпускай меня" ...и последний раз смотрит на принца, неотрывно и безмолвно наблюдающего за ней. Но сделать шаг она не успевает. Его рука бескомпромиссно притягивает ее к себе, а губы накрывает поцелуй - требовательный, терпкий, тягучий. Сердце останавливается...,наверно, она просто умерла. Но потом делает такой удар, что, кажется, сейчас пробьет грудную клетку. Хочется обхватить дрожащими пальцами его лицо и никогда не отпускать. Но вопреки всему ее ладонь твердо упирается в его грудь. - Нет, Эймонд, - , она отстраняется, - оставь свои чары для леди дома Баратеон. - Ревнуешь? – шепчет он, перемешивая их дыхание. «Д А!» - Я сказала, нет! – громче, но увереннее ли… И снова его губы - мягкие, теплые, дразнящие, лишающие воли, его язык, проникающий в ее рот, нахально пробующий ее на вкус. Это нечестно, это слишком несправедливо. Нельзя! Нельзя этого делать. Она не имеет права, он обещан другой. Но здесь и сейчас все именно так, как страшно было представить даже в своих самых смелых фантазиях. Хочется рыдать и смеяться одновременно. Его пальцы властно сжимают ее волосы на затылке, он нежно прикусывает зубами ее горящие от поцелуев губы. "Проклятье, да наплевать!!!" и ее пальцы решительно зарываются в белоснежные пряди. Мужчина прижимает ее сильнее, ближе, настойчивее. Несколько шагов назад под его напором и она чувствует спиной грубую и такую привычную кожу рептилии… Его руки собственнически скользят по ее телу, сжимают ребра, гладят спину, спускаясь все ниже… - Эймонд, - то ли вздох, то ли всхлип. Но принц только подхватывает ее под бедра, заставляя обхватить себя ногами. Его пальцы ласкают, гладят, терзают, не давая шанса опомниться от этой сладкой неги. Взгляд блуждает по ее раскрасневшемуся лицу - а в глазах шторм. - Ты хочешь этого? - она с трудом узнает его голос в этом хриплом от возбуждения шепоте. Ее руки сами притягивают его ближе в немой просьбе. И все понятно без слов. Его губы везде… язык скользит от ключицы вдоль шеи до уха, кожаные лямки обмундирования рвутся, издавая лопающие стоны. Ее дрожащие руки расстегивают замки на его одежде… один за одним, обнажая бледную кожу, его стройное подтянутое тело. «Боги, какой ты красивый» Один рывок, ее брюки летят на землю… Ее беспощадно сжирает пламя, низ живота невыносимо тянет, скручивает в истоме. Так вот как это бывает. Он замирает, жадно смотрит на ее лицо, ловя каждое мимолетное движение. Она легонько кивает, глубокий вздох и такой долгожданный толчок… Ее поцелуи. Его укусы. Царапины на спине, пока он двигается внутри нее, наращивая темп… и снова, и снова, и снова… Крепкая хватка на бедрах, от которой наверняка останутся отметины. - Еще, умоляю, еще! – это правда ее голос? Чувствовать под собой движение этого теплого живого смертоносного монстра приятно… Дьявол, как это приятно… Неужели это действительно происходит? с ней? с ними? если бы она могла, она бы запомнила каждое мгновение, но затуманенный разум лишает способности мыслить, а тугой узел внутри закручивается до предела. Отчаянно вцепившись в его широкие плечи, она закрывает глаза. - Посмотри на меня, - шепчет он сквозь их рваное дыхание, - посмотри…. Я хочу тебя… Я хочу тебя видеть, когда… Договорить он не успевает, когда ее мир схлопывается до одной крошечной точки… а потом разрывается до размера вселенной. -Боги, Эймонд, о Боги, - и эти стоны обжигают его изнутри… Еще движение, еще одно….И он протяжно рычит ей в шею… В ушах становится звеняще-тихо. Пока звуки их тяжелого дыхания не возвращают в реальность. Ее ладонь устало гладит его шею и спину, горячие и влажные. Он смотрит ей в глаза. Внимательно и серьезно. Пальцы с нежностью перебирают темные локоны. "вот и все..." - Люци… Я…- начинает было он, тяжело дыша… - Не надо, Эймонд, я знаю - ее палец на его губах, невесомое движение ладони по щеке, - я всегда это знала. Только море и почти скрывшееся за горизонтом солнце… только они наблюдали за этой пляской драконов. Танцем, древним, как сама земля. Танца, который изменил д л я н и х все, но не изменил ничего. Ведь ничто никогда уже не будет так как прежде.