Истории

      Тогда был тёплый, весенний день. Мона тяжело вздохнула, глядя в практически пустой кошелёк. Ей нужно было продержаться ещё две с половиной недели до следующей зарплаты.       «Наверное, не стоило покупать те книги о звёздах и млечных путях…» — Мегистус вновь тяжело вздохнула.       Её живот жалобно заурчал, напоминая о том, что она уже давно ничего не ела. Знаменитый астролог чуть ли не всхлипнула от мысли, что ей придётся обойтись одним салатом. Однако дело было уже сделано, поэтому она уныло поплелась к ресторану. Может, Сара сжалиться и даст ей немного жареной картошки?        — О, вот знаменитый астролог, Мона Мегистус, — неожиданно раздался глубокий мужской голос прямо рядом с её ухом. — Вот так встреча! Куда держите путь?       Мона вздрогнула и обернулась. Рядом с ней стоял…        — Сэр Кэйа! Зачем же так пугать?! — возмутилась астролог.        — Прошу прощения, леди Мегистус, — негромко рассмеялся Кэйа. — Не думал, что Вы не заметите меня.       Мона нахмурилась только больше, надув губы. Капитан кавалерии усмехнулся, коснувшись её плеча:        — Могу я загладить вину ужином?       Астролог призадумалась. С одной стороны, было много причин для отказа. До банального, они были мало знакомы. С другой же стороны… Желудок вновь жалобно заурчал. Сдавшись, девушка ответила:        — Хорошо… Во сколько?        — В семь, — юноша улыбнулся чуть шире.       Мона кивнула, отведя взгляд. Странно, почему сейчас у неё вдруг появилось предчувствие, будто что-то в её жизни изменится именно сегодня?       Вечером она ела с большим аппетитом. Капитан кавалерии с улыбкой смотрел на неё и иногда наливал вино. Они пили, ели и много разговаривали. Мегистус иногда хихикала с шуток Альбериха. Сейчас ей почему-то было хорошо и весело, будто она была дома. Почему? Она и сама не знала… Впрочем, какая сейчас разница?       Вдоволь наевшись и напившись, молодые люди отправились к дому астролога. Порой ноги у них предательски подкашивались, но они на это лишь хихикали. Через некоторое время они наконец-то пришли.        — Вот и дом! Спасибо, что проводил, Кэ… — договорить девушка не успела.       Неожиданно рыцарь накрыл ее губы своими. Мона вздрогнула. Её глаза широко распахнулись. Кэйа целовал её глубоко и уверенно, властно положив руку на упругую попку. Тонкие, длинные пальцы сжимали ягодицы. Язык вылизывал рот девушки. Астролог отшатнулась:        — Кэйа, подожди! М-мы не можем, мы…        — Т-ш-ш, — капитан кавалерии коснулся пухлых губ. — Мы оба устали. Почему бы нам не расслабиться и не насладиться друг другом?        — Насладиться..? — повторила растерянно девушка, глядя в видный глаз.        — Да, — рыцарь поцеловал её за ушком, оглаживая бока. — Ты не представляешь, как долго я этого ждал!       Мона судорожно сглотнула, непроизвольно выгибаясь навстречу ласкающим поцелуям. Кэйа зацеловывал её лицо и шею, и она чувствовала, будто плавилась, несмотря на прохладные руки. Голова приятно кружилась, но было непонятно от чего — от выпитого алкоголя или от будоражущего в груди чувства. Ловкие пальцы быстро отстегнули накидку с мехом и сняли с густых волос девушки украшения. Мона шумно дышала и постанывала, чувствуя дразнящие поцелуи-укусы на шее и груди. Кэйа подтолкнул её к кровати и сел сверху, даже не снимая обувь.        — Опасно ходить в таком виде, госпожа астролог, — промурлыкал он, проведя пальцем по костюму, который больше напоминал купальник. — Так Вами могут заинтересоваться всякие неприятные личности. Пожалуйста, впредь одевайтесь так только для меня.       Ответить Мона не успела: Кэйа вновь впился ей в губы тягучим поцелуем, вливая тем самым новую порцию вина. И когда он только успел взять бутылку?       Сколько они выпили? Они уже не понимали. С каждым глотком Мегистус чувствовала, как голова кружилась всё больше, а тело расслабилось окончательно. Отставив бутылку куда-то в сторону, капитан кавалерии решительно стянул с девушки костюм. Послышался треск ткани. Альберих разорвал колготки астролога, впиваясь в опухшие губы новым поцелуем. Прохладные пальцы выкручивали и пощипывали чувствительные соски. Мона стонала и извивалась, потираясь влажной промежностью о колено рыцаря. Кэйа усмехнулся, лаская чувствительное место девушки через ткань белья:        — Уже такая мокрая… Потрясающе!        — Кэйа… — простонала астролог не своим голосом.        — Ещё… — капитан кавалерии хищно оскалился, облизнувшись. — Назови моё имя ещё раз, дорогая, — его прохладные пальцы крепко сжали бёдра девушки. — Нам ведь не нужны все эти формальности, верно?       В ответ Мегистус вновь смогла лишь простонать: Альберих приспустил её трусы одной рукой и прижался губами к её влажным стенкам. Всё тело астролога подпрыгнуло. Это было какое-то сумасшествие. Кэйа бессовестно вылизывал её, снимая при этом жалкие остатки колготок и влажные трусики. Его язык порой проникал очень глубоко, отчего Мона захлебывалась громким стоном, вперемешку со скулежом. Откуда только у рыцаря такой опыт, астролог старалась не думать. Кэйа же мурлыкал, как кот, получивший желаемое лакомство. Его ногти царапали нежную кожу бёдер, а язык ласкал сокращающуюся дырочку. Были слышны громкие причмокивания, от которых парень, похоже, только больше входил в экстаз, а девушка ещё сильнее краснела. Это было безумие, от которого было слишком хорошо. В один момент астролог ощутила, как всё её тело дрогнуло. От кончиков пальцев до самой макушки побежала сладкая судорога.        — Восхитительно! — Альберих снимал дрожащими пальцами с себя одежду. — Мне определённо нравится, когда ты такая!        — Ты… Бессовестный! — выдохнула Мегистус прямо в приближающиеся к ней губы.        — И, похоже, именно это тебе и нравится, — усмехнулся капитан кавалерии, сливаясь с девушкой новым поцелуем.       Астролог судорожно выдохнула прямо в поцелуй. Да, ей определённо нравилось то, что сейчас происходит между ними. Был ли причиной выпитый алкоголь? Возможно, да, но какая разница? Пожалуй, ещё никогда в жизни Мона не чувствовала себя так хорошо.       Твёрдый член упирался в неё, и от этого волна возбуждения вновь побежала по венам. Кэйа входил медленно, проверяя, хватит ли их естественной смазки. Её хватило сполна. Астролог выгнулась дугой и застонала в голос. Не давая ей толком опомниться, рыцарь стал активно двигать бёдрами. Толчки были глубокими, сильными и грубыми. Мона царапала сильную спину, кричала так громко, что горло уже болело, и прижалась к телу юноши, как можно ближе. Мокрая чёлка уже липла ко лбу. Альберих кусал шею и шептал:        — Моя… Только моя! Архонты, я тебя так люблю! Люблю, звёздочка моя!       Мегистус стонала, обнимая крепкое тело ногами. Порой её словно прошибало током, всё тело сводила судорога, а потом снова начинался невероятный экстаз, который, казалось, никогда не закончится. Рыцарь в такие моменты шипел и стонал, чувствуя, что и сам приближался к разрядке. Сколько продолжалось это сумасшествие? Сколько раз Мона кончила? Они не знали и не хотели знать. Важно было лишь одно — это нескончаемое удовольствие.       Когда всё закончилось, они долго лежали и тяжело дышали, стараясь насытить лёгкие таким необходимым кислородом. У обоих кружилась голова. Разговаривать сил не было. Почувствовав, как её обняли сильные руки, Мона практически моментально уснула. Будет ли им стыдно завтра? Поговорят ли они обо всём, что произошло ночью или притворятся, что ничего не было? Никто из них не знал. Завтра будет новый день… С новыми вопросами и ответами. А сейчас? Сейчас им просто хорошо. Можно ведь иногда забыться на пару часов в таких неожиданно нежных объятиях, верно?