"Le jour des corneilles"

...я хочу, чтобы Вы меня прооперировали. - Ммм, а конкретнее, пожалуйста? Герр Штрендорф? - Господин Штрендорф. - И мужчина, неприятный, с редкими усиками над губой и болезненным, опасным взглядом улыбнулся; лучше бы он, конечно, не делал этого. - Я хочу, чтобы Вы дали мне те способности, которые есть у Вас. Это же не так сложно, верно? Я прав? В городе слишком много птиц, особенно ворон. Слишком много. И зря правительство не контролирует их численность: когда много голубей - это, конечно же, орнитоз. Но когда слишком много ворон - это куда хуже. Тут не только типично птичьи вирусы, но и случаи нападений на домашних животных и людей, а также перенос трупной пыли и инфекций не только с отходов, но также и с падали. Они крупнее, наглее и агрессивнее, и город ещё пожалеет, что приютил этих серых тварей. Флориан ненавидел ворон. А ещё - крыс, конкурентов и собственную ничтожность. Он всего лишь несколько дней в Японии, а его неустанно сопровождали птицы. Конечно, в первую очередь - серые вороны; они гнездились под его окном, раздражая грубым карканьем, мешали спать, а также вились над ним, куда бы он не пошёл. Флориан предположил, что он умирает, но последние проверки подтвердили полноценность его здоровья - ничего такого, что предвещало бы скорейшую смерть. В конце концов, он же не Катарина... - Вы имеете в виду, как хирурга? - Именно это я и имел в виду. - Хм... - Фран задумчиво теребила прядь волос и смотрела в сторону. - А что я, собственно, умею?... Флориан решился на поездку далеко не сразу. Больше всего его беспокоила конфеденциальность отъезда - его гордость вполне могла примириться с искусственно вживленным талантом хирурга, но никак не с утечкой подобной информации. Он спокойно относился к существованию Фран Мадараки, особенно когда профиль её деятельности сменился на реанимацию Сентинелов, но успехи Катарины приводили его в бешенство. И в восторг. И в бешенство. Ах, не будь сестренка такой обиженной и упрямой, ему было бы легче смириться со своей посредственностью в качестве хирурга. Но малышке постоянно нужно что-то ему доказывать и, к сожалению, это у неё получается успешно, а Флориан не терпит, когда даже такие маленькие девочки успешнее, чем он сам. И откуда в паршивой Японии столько ворон? Ведь они не слишком любят острова? Чёртовы птицы. - Вы шутите? - Нет, простите, задумалась о своём. Что ж, Вы правы, это не невозможно. Но, поскольку Вы тоже врач, как и я... - Я понимаю, что эта работа будет носить экспериментальный характер и, в случае неудачи, готов взять ответственность на себя. - Хм. - Если Вас смущает цена вопроса, то я готов заплатить любую сумму, которую Вы потребуете. - Вам так необходимо уметь то же, что и я? - Истинно так. От отца - ни единой весточки. Чего и следовало ожидать. Сато прислала отчет о жизни в доме Катарины: это хороший знак. Флориан никогда их не пропускал: наивная Сато думает, что он так оказывает ей знаки внимания, но на самом деле он просто не хочет пропустить ничего из того, что делает его сестра. Катарина растёт с каждым днём и совершенствует и без того блестящие анатомические способности. Она... гениальная. И это выводит Флориана из равновесия, как и то, что ей отец пишет куда чаще, чем ему. Не то чтобы он жаждал его признательности, но всё равно именно он ведёт его компанию, и он имеет права на внимание к своей персоне. Ну ничего, он в Японии, на завтра назначена долгожданная операция от гения Фран Мадараки, и тогда он покажет им. Всем им покажет. В особенности наглой крошке Катарине, такой безобразно талантливой и упрямой детке. Всю ночь под окном Флориана Штрендорфа не смолкало карканье ворон. - Странный он какой-то, - Фран отложила свою голову на подоконник и легла на кровать. - Флориан Штрендорф, хм... эксперт в области оживления мертвых. Странно, что человеку с такими познаниями могут вдруг понадобиться мои таланты. И ведь непохоже, чтобы он пытался соперничать именно со мной... Окита, а как ты думаешь, сколько стоит талант?