Лимб

Махиру пробежался глазами по протянутой Таиши-саном медицинской карте и посмотрел на заведующего недоуменно-неуверенно: всё это походило на странную, неэтичную проверку. — Я… — Он запнулся, но заставил себя продолжить. — Я не думаю, что смогу ему помочь. — Не сможете. Но и хуже не сделаете. — Врач задумчиво постучал ногтем по столу, прежде чем продолжить. — Даже если в результате вашего вмешательства будет предпринята попытка самоубийства, после убойного курса препаратов пациент станет относиться к сеансам более терпимо. Внутри новоиспечённого психиатра что-то неприятно похолодело. Он с трудом проглотил возмущённое «так же нельзя!» и вернулся к от руки написанному диагнозу. — Попытайтесь вытянуть из него хотя бы неодносложный ответ. Большего от вас не требуется. Махиру кивнул и вышел из гнетуще аскетичного кабинета. *** За день до первого сеанса ему позвонили и сообщили о том, что Куро попытался выгрызть себе вены, поэтому их знакомство вынужденно переносится на неделю. Широта нервно усмехнулся, а потом расплакался. Это было слишком жестоко. *** В кресле напротив него, поджав ноги и кусая ноготь большого пальца, сидел совсем ещё молодой истощённый мальчишка. Блёклая, практически смывшаяся с волос голубая краска — последний свидетель безжалостно растоптанной больницей и болезнью личности. Махиру поджал губы и попытался улыбнуться. — Может быть, я смогу принести тебе краску. Что скажешь? Куро бросил не него презрительно-острый и недоверчивый взгляд, прежде чем вновь уставиться в пол: считал манипуляцию. Глубоко и прерывисто вздохнул, неприязненно дёрнулся и тихо пробормотал в ответ: — Не сможешь. — Так хочешь или нет? Куро замер, прикрыв глаза, и едва заметно кивнул спустя пару минут напряжённого молчания. В этот раз Махиру улыбался по-настоящему.