«Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве — это потеря головы.»
Остриё меча, слегка касавшeеся шеи юноши, смотрит на набухшую вену. Ровно одно лёгкое нажатие — и белая, словно снег, кожа окрасится в красный. Как принято, человек перед его неминуемой казнью просит прощения или помощи у несуществующего, выдуманного чувством страха, божества. Кайзера забавляет данный рефлекс простых людишек к защите своего «драгоценного» тела. Они забывают себя и стирают границы своего эго, опускаясь в пучину безнадёжности. Мерзко ли это? Да. Их крики, превращающиеся в хрипы, их нескончаемые слёзы из уже невидящих надежды глаз. Всё это некрасиво, но как же приятно осознание, что когда-то бегающие ноги прикованы к мраморному полу, а яркие некогда глаза темнеют в собственном отчаянии, и за все эти изменения в человеке отвечает лишь он.Единственный и самый эгоистичный — король.
Обычно Кайзер находится дальше от жертв своих собственных убеждений. Их колени даже не касаются красной дорожки, они умирают, не имея возможности смотреть на своего карателя. Но в этот раз всё по-другому. Сама жертва другая. Он отдаёт приказ Нессу оставить шею парня нетронутой, такой, какая она есть сейчас, с малейшей засечкой, из которой тонкой струйкой тянется алая жидкость. Михаэль сам подходит к нему. Интерес притягивается, незнакомая ситуация развлекает, а его надменное поведение возбуждает. — На колени, перед великим мной, — властным тоном приказывает Кайзер. Жертва, стоящая напротив него, даже не шелохнулась от громоподобного голоса короля. Он стоит с опущенной головой, сгорбившейся спиной, весь промокший до нитки так, что своей сыростью пачкает красный бархатный, расшитый золотом по бокам ковёр. Михаэль желает видеть его глаза, что он так отчаянно прячет. За всё время его правления никто не смотрел в глаза Кайзера из-за страха перед смертью, но почему ему кажется, что сейчас причина кроется совсем не в опасности? Ответ на этот вопрос находится мгновенно, стоит лишь жертве открыть рот. — Кем? — громко с высокомерным тоном отвечает парень. Он вызывающе поднимает горящие синим пламенем глаза, а его губы вздрагивают в беззвучной усмешке. В тусклом свете масляных ламп юноша напротив выглядит красивее любого сокровища в замке Кайзера. Может ли грязный, мокрый крестьянин выглядеть лучше любой белолицей красавицы его королевства? Король в подробности вдаваться не собирается, если к нему в руки попал неогранённый алмаз, он готов стать ювелиром. — Как это странно: смотреть на грязь, но видеть драгоценность, — говорит Михаэль, хватая за подбородок пленного. — Ты не первый, кто так высказывается, — отвечает синеглазый юноша. Снова эта заносчивость в голосе, но отчего-то Михаэлю не хочется его останавливать. Пусть этот разговор будет последней свободой синей птицы. Сегодня он даст ему столь желаемую лёгкость в общении с ним, только сегодня. — Такой невоспитанный в присутствии своего хозяина. В ответ драгоценность лишь звонко смеётся, улыбаясь самой яркой улыбкой, что когда-либо видел Кайзер. Король застывает в изумлении, может ли что-то выходящее из этого рта быть не прекрасным на слух? Возможно ли падение королевского высочества из-за синего океана в глазах напротив? Мудрый сразу убьёт свою слабость, а Михаэль бросится в омут с головой, и заполненный замок чужими подчинёнными тому свидетель. Теперь остриё меча приставлено к его горлу. — На колени, Михаэль Кайзер. — Даже не скажешь своё имя? — Имеешь в виду имя твоего короля? Исаги Йоичи.***
— Картина «Пути назад нет» рассказывает о революции против самого жёсткого и эгоистичного короля. На ней изображён момент захвата короны, когда люди объединились ради одной цели: свергнуть власть, — монотонно рассказывает экскурсовод. Йоичи вздыхает. Если бы он знал, что целый час будет слушать описание каждой детали в обычной, по его мнению, картине, Исаги бы даже не посмотрел на этот пункт в брошюре культурного времяпровождения, но даже его мама утверждала, что так можно узнать больше о незнакомой ему Германии. Единственное, что понимает за сегодня брюнет, — фоновая музыка выставки ему нравится куда больше. — Скажите, а короля убили? — выкрикивает кто-то из толпы. — Это хороший вопрос! Его высочество не убили, как говорят источники, глава революционеров оставил его как заложника, но с какой целью — неизвестно, — отвечает мужчина. — Я уверен, что он просто в него влюбился, — шепчет на ухо самая главная причина Йоичи уйти из галереи. Михаэль Кайзер, который каким-то магическим образом узнал о его планах и сам нашёл его в толпе других туристов, что весь рассказ экскурсовода бесстыдно липнет к нему со своими комментариями. Кто же знал, что такой человек, как Кайзер, знает больше работников выставки и может сам рассказать о каждой картине? Исаги этого знать и не хотел, но в этом есть один единственный плюс. Михаэль рассказывает намного интереснее, но Йоичи об этом ему не скажет. — Чушь.