Сказание о воре

—Ты уверен, что это сработает? — переспросил Айбек. Дулат сначала остро посмотрел в глаза собеседнику, а затем вновь на себя в зеркале, поправляя косетек. У Дулата были очень утонченные черты лица с широким лбом и немного суженным подбородком. В глазах, казалось помещались все просторы степи. На всем фоне выделялись пухлые губы, на которые Дулат нанес ярко-красную краску, что недавно приобрел в Поднебесной. Кожа казалась фарфоровой, без единого шрама или родинки, бледной. Поверх красного косетека был надет расшитый золотом камзол, а голову украшала такия, расшитая жемчугом и украшенная перьями совы. На ушах висели массивные золотые серьги с рубинами, а на шее увесистое колье. —Ну а ты посмотри на меня, разве я не само очарование в этом одеянии? — затем Дулат щелкнул пальцами и в миг на его затылке выросла коса до поясницы цвета вороньего крыла. — Больше решительности, Айбек. Ты со мной или нет? С каждым словом Дулата его голос становился все мягче и нежнее. —С тобой конечно! — и после ответа напарника, оба отправились в путь. Дулат был очень хорошим наездником, пожалуй даже лучшим, что встречал Айбек, Дулат мог усмирить самого строптивого жеребца. Путь юношам освещал тусклый свет луны, и вот, вдали показался армейский лагерь. Не доезжая до цели Дулат и Айбек спешились, и отдав поводья Айбеку, Дулат сказал: —Встречаемся здесь на рассвете. Дулат продолжил свой путь к цели один, взяв подол в руки решительно шел вперед. Он легко миновал ночных дозорных, и заприметив самую роскошную юрту направился внутрь. Внутри сидел молодой, статный мужчина, с пронзительным до глубины души, огненным взглядом. Одет он был в изысканный бешмет с растительным орнаментом, и голову украшал бордовый мурак со сказочной ручной вышивкой, по которому можно было понять, что перед тобой хан. Хан сразу заметил потревожившую его покой незнакомку, и был ошарашен ее наглостью, что аж поднял одну бровь, но не решался и слова сказать, ждал объяснений. Как только Дулат увидел Азамат-хана, у него перехватило дыхание, и все слова вылетели из головы, но так как надо было хоть что-то сказать, чтобы не ухудшать ситуацию, начал молоть всякую чушь: —О! Азамат-хан, я так давно ищу встречи с вами! —Ты кто такая и как пробралась сюда? —Ой, ну пробраться сюда было не сложно, ваши дозорные спят как младенцы. А я… мой хан может звать меня Айым. И я молю, — Дулат упал ниц. — Подарите мне всего лишь одну ночь, Азамат-хан! —Бесстыдница! — воскликнул Азамат-хан от растерянности. —Неужели я не привлекаю вас, Азамат-хан? — присев на колени, спросил Дулат. —Нет, — Азамат-хан сильно смутился, скрыв нижнюю часть лица рукой. — Я не могу не отметить твоей привлекательности. —Что, простите? — Дулат сделал вид, что не услышал, так что на четвереньках подполз вплотную к хану. — Повторите пожалуйста, что вы сказали, вы рукой закрыли рот. Это действо еще больше смяло Азамат-хана. —Ты очень красивая. Дулат подполз в упор к Азамат-хану и убрал руку, скрывающую сочные губы чингизида, и недолго помедлив, поцеловал их, запачкав их в красной краске. И не успев сказать «всего одну ночь, мой хан», был повален на пол, а затем новый поцелуй был побужден уже Азамат-ханом. Поцелуй был глубоким и проникновенным, заставившим все тело Дулата покрыться мурашками. Такия тут же спала с головы Дулата, а аккуратно собранные волосы слегка растрепались. Картина, представленная перед глазами Азамат-хана, завораживала. —Я должен признаться, дорогая Айым, я никогда не был с женщиной. И ты мне кажешься слишком прекрасной, чтобы хотеть тебя или опорочить твою честь. Пожалуйста, дорогая Айым, не заставляй меня совершить харам. Дулат мило хихикнул и обнял шею хана. —Но вы были первым, кто соблазнили меня, я была очарована одним вашим взглядом. После нашей с вами первой встречи я не могла ни о чем другом думать, как о вас. Вы преследовали меня во снах. И шаловливые руки начали блуждать по телу хана, ощупывая мускулистое тело, выстраданное не одним боем. Азамат-хан не устоял и вновь заключил уста Дулата в поцелуе, а затем начал аккуратно и с нежностью расстегивать камзол. Дулат тоже не остался в стороне и помогал чингизиду избавится от бешмета. И вот уже и через время Азамат-хан нежно нащупывал дамбал под косетеком, скрывающий ноги Дулата. И конечно Азамат-хан не мог не заметить, что так называемая Айым имеет мужские формы тела, но он был слишком пьян рассудком, чтобы отказаться от такой жемчужины у себя в руках. —Как тебя на самом деле зовут, карак? — поинтересовался Азамат-хан. —Дулат. —Дулат, — с улыбкой на лице произнес чингизид, и взяв Дулата за руку, помог ему встать и повел за собой на ложе. —Дулат, научи меня любить, — попросил Азамат-хан. Койлёк хана был нещадно снят и брошен на пол, и вскоре к нему присоединился койлёк Дулата. И вот они полностью нагишом сидели друг напротив друга. Азамат-хан легонько провел по телу Дулата, немного задевая и дразня сосок, словно исследуя каждый бармак ели тела Дулата. Оно было упитанным и мускулистым. —Ты очень красив, Дулат. Позволь мне взять тебя, — было видно что Азамат-хан был на пределе, в одном его взгляде одновременно читалось жгучее желание отдаться сиюминутному порыву и уважение к юноше сидящему прямо перед ним, и невозможность причинить боль или дискомфорт. Дулат продемонстрировал искусную игру на шоор , приняв хана всего без остатка. За всю ночь Азамат-хан и Дулат не смогли сомкнуть и глаза. Их тела сплелись и чувствовались чем-то единым. Было сложно сдерживать стоны, да они слишком сильно были увлечены друг другом, чтобы думать о посторонних. И после всех страстей, они упали без сил. Азамат-хан посмотрел Дулату в глаза. —Я хочу смотреть в эти глаза вечность. Дулат мило улыбнулся и прошептал нежно на ушко: —Ты устал, поспи, мой хан.

***

На утро Азамат-хан проснулся один, а Дулата и след простыл. Он обнаружил множественные следы от бурной ночи, на шее, ногах, руках и груди. Азамат-хан обнял себя руками, чтобы хоть как-то зацепится за эти ускользающие воспоминания. Азамат-хан быстро собрался, и вышел из шатра, чтобы отыскать Дулата, но к своему несчастью узрел, что многие из его сокровищ пропали. Он тут же собрал небольшой отряд, возглавляемый Данияром, в погоню за вором. Но Дулат был неуловим словно ветер. После чего по степи начали ходить слухи и сказания, безбородом хитреце, глаза у которого острые, ноги быстрые, руки проворные, а ум ещё проворнее.