Я рисую твои слёзы

      Фонари в маленьких улицах Лондона работают просто отвратительно: то потухают, то вновь загораются, а иногда и вовсе не работают несколько дней подряд, оставляя опасные улочки в темноте. В этот вечер Шерлок возвращался домой после того, как забрал новые краски. Потрясающее масло, любезно подаренное старшим братом на день рождения. Естественно, если дело шло о подарках Майкрофта, то они были сделаны на заказ: высшего качества, идеальной пигментации и идеальной консистенции. Нужно было что-то идеальное, чтобы в точности передать на холсте те чувства, которые он испытывает при взгляде на своего соседа.       Несколько попыток, которые длились не менее трёх часов и оставили после себя сломанный мольберт и психику Джона (погром был не меньше, чем на войне), с треском провалились. В этот раз провал грозит уходом Ватсона из роли его модели. Этого допустить никак нельзя, ведь когда ещё предоставится возможность открыто пялиться на своего друга несколько часов подряд?       В раздумьях он и не заметил, как его рука уже стучала в дверь. Открыл ему, спустя значительное время, сонный и немного растерянный Джон — Ты где шлялся? Ты вообще видел, что на улице ночь или с закрытыми глазами приключения искал? — раздражённо промямлил, но всё же отошёл, пропуская Холмса внутрь. — Я купил краски. Поэтому надеюсь, что ты хорошо выспался — тараторил Шерлок, на ходу скидывая пальто. Не дождавшись ответа он начал подготавливать место для своей творческой работы.       Джон тяжело вздохнул, но против совсем не был. Странно, но даже такие эгоистичные выходки доставляли удовольствие, ведь как-никак, а это значило, что Шерлок думал о нём.       Ватсон сел в кресло напротив художника и в этот раз решил позировать, смотря Шерлоку в глаза. Раньше он такого себе позволить не мог - было страшно. Сейчас ещё страшней, но уставший мозг не до конца различает сон от реальности.       В комнате из посторонних звуков было лишь их дыхание. Дыхание только этих людей, отдавших свои сердца друг другу без огласки и предупреждения. Никто из них об этом не знал, ведь это могло ударить по привычному, а людям очень не нравится, когда даже что-то лучшее заменяет известное и хоть и жуткое, но родное.       Джон не знал, что он не просто отдал своё сердце, а обменялся им с самым безэмоциональным, самым отстранённым человеком по мнению большинства. Хорошо, что он не большинство, плохо, что не является кем-то большим. Ещё хуже томиться в этих мыслях день за днём. Шерлок-гений-всей-Англии, наверняка уже обо всём давно догадался, а сейчас просто издевается, смеётся над ним, над его глупыми, человеческими чувствами.       Нет. Холмс младший этого не знал и не смеялся. Замечая детали, он не видел общей картины, рисуя идеальный портрет, взгляд которого оказывался пустым. Был страх переборщить с личным и выдать себя.       Зрительный контакт отдавался неприятным покалыванием в глазах Джона. Солёная жидкость начала капать на ладони. Нет, он не был слабым или ранимым - просто нервы сдали окончательно. Ещё чуть-чуть не хватало до нервного срыва, а у бывших военных это было бы травмоопасно. — Джон? — голос Шерлока был встревоженным — Что-то случилось? Ты так сильно хочешь спать? — Не издевайся надо мной! Мне больно... Больно от того, что ты смотришь, но не видишь меня! Ты либо высмеиваешь, либо слишком слепой для детектива. — прокричал Ватсон, вставая и чуть ли не убегая на кухню. Надоело всё это. Если бы он остался там, то точно бы вмазал по этой умной роже.       Прошло несколько минут. Ровно столько понадобилось Шерлоку, чтобы провести достаточно сложную для него логическую цепочку. Возможно он ошибался, но сейчас важнее было попытаться, понадеяться на что-то неосязаемое.       В пару шагов добравшись до кухни детектив взял нож и порезал указательный палец. Кровью он написал: "Я больше не хочу рисовать твои слёзы                    С любовью твой эгоист"                                            Обещание, закреплённое кровью и их чувствами, обязано быть исполнено. Обещание, которое при озвучивании становилось неважным.       Хотелось придать этому значимости, а ведь сделать это было так привычно.       Ведь в привычку входит что-то новое, желанное и раньше такое далёкое.