Война в небесах: Сложные чувства

[752 год по календарю Рекоптопии; 23 число первого сна Девы Цветка; 13:52 по адаптивному времени] [Северная застава "Клятва мечей"; Сумеречная зона] Демир Лакмен, старательно тянулся за чем-то на верхней полке. Невыдающийся рост, в очередной раз стал раздражающим препятствием, которое он старался преодолеть. "Черт, да схватись же ты..." Наконец, кончики его пальцев зацепились за металлический край и расписная флажка, завалившись на бок, упала к нему в руки. "Так то лучше." Уверенно встав на ноги, парень посмотрел на рисунок занимавший всю центральную часть фляги в его руке. Изображение нескольких ячменных колосьев обьятых тучами заставило его сердце сжаться, словно от лёгкого укола. Когда он соглашался на "это" он знал, что рано или поздно она понадобится. "Быстрее покончим с этим." Вышагивая через обломки обжитого его взводом барака, он принципиально вышел через дверь, проигнорировал зияющий пролом в стене. Форт "Клатвы Мечей" уже несколько дней находился в осаде. Следы сражений, кровь на земле, груды обломков и шрамы от попаданий преобразили местность. А ведь он считал эти стены неприступными... Мимо него пробежала группа медиков - раненных досихпор вытаскивали с переднего края. Среди обломков сигнальной башни копошилась группа инженеров, пытавшихся восстановить установку для посланий. Почти все способные к труду воины не смотря на раны и усталость занимались полевым ремонтом и расчисткой завалов. Ситуация была не из лёгких. Демир обогнул четырёх метровую воронку, в которую стекала вода недавно использовавшаяся для тушения пожаров. Пройдя через центральную барикаду он вышел на дорогу откуда было видно небольшой костёр, горевший на том месте, где раньше была площадка для големов его звена. Всадники собрались вокруг очага, в тишине наблюдая за танцем пламени. На горизонте тускло горел закат - постоянные явление в сумеречной зоне. Пять часов раннего рассвета, пять часов позднего заката, а затем долгие часы безлунной ночи - время очередной битвы. Демир пробыл здесь уже почти год, но так ниразу и не видел, чтобы солнце хоть раз взошло полностью. Все всадники были одеты в лёгкий тканный доспех черно-золотых цветов. Их лица были плохо очищенны от грязи, лёгкие раны бегло обработаны сразу после боя. Присутствовали все кроме четверых. - Принёс? Демир лишь молча кивнул и дастал флягу из-за пояса. Всадники кивнули и удобнее расположились вокруг очага. Все это показалось Демиру неправильным и несколько фальшивым, но затем он укорил себя за эти мысли, стыд окрасил его лицо. Он едва не оскорбил память павших. В другое время они бы сделали все правильно. Но сейчас, когда до прибытия помощи ещё несколько дней, и они не знали переживут ли сегодняшнею ночь, они делали что могли. Возможно уже завтра фляга будет открываться по ним. Настроение других было схожим. Демир сел около очага и раскрутил тугую крышку. Янтарная жидкость быстро разлилась по металлическим кружкам. Тяжёлая тишина нарушалась лишь треском дров. Парень чувствовал усталость и пустоту. Он был вымотан битвами и потерями. Наконец, их лейтенант решил взять слово. - Сегодня мы потеряли Ифора. Он был славным воином... - Звучный голос лейтенант осекся. У него небыло сил на официоз и высокопарные слова. Решив говорить от чистого сердца, он продолжил. - Он был славным воином. Для всех нас он был другом, братом. Но сегодня он выполнил свой последний долг и покинул нас как того требовала клятва - храбро сражаясь, защищая своих братьев. Лейтенант заглянул в лица людей. Всадники ответили ему тем же. Кто-то держался за символ Барериса на шее. Майкл сжимал и разжимал кулаки, размышляя о своём. Напарник Демира почтительно склонил голову поминая друга. - И я рад знать Ифора таким, каким он был. Не отступившим, ярким и надёжным. Все мы знаем, что никогда не получим должных почестей. Нас - не воспоют в песнях. Империя не услышит наших имён. Наш долг - тяжёлое бремя, которое мы несём добровольно. И мне не нужно говорить о его необходимости. И пусть сегодня мы расстались с братом, мы верим в наш долг. Верим, что пролитая нами кровь, завтра подарит нашим близким, оставшимся за барьером, настоящий рассвет. - Сегодня Ифор будет с нами в последний раз. Я уверен он счастлив делить с нами этот последний миг. Позже мы почтим его как требуют обычаи. А сейчас... Пусть искра Ифора найдёт свое место в пламени Империи. За Ифора. - За Ифора. - Поддержали воины. Воины выпили напиток в стаканах и сохранили молчание. Демир проронил слезу. Он не стыдился этого. Он знал Ифора много лет. Он был его братом ещё когда они были адептами. До поступления в орден Демир не знал какими сильными узами можно связать себя с некогда незнакомым человеком. Он чувствовал горечь утраты, страх не вернуться домой, но более всего гнев. Он чувствовал себя виноватым за то, что не уберег друга. Если бы он подавил тварей на минуту быстрее, он смог бы поддержать его огнём. Они бы справились - вместе. А сколько таких же трагедий произошло за эти дни? Почтив память друга, всадники разошлись. Тот недолгий час отдыха, который они себе выбрали, подошёл к концу. Время для слез не настало. Только пережив осаду они смогут дать волю своим чувствам. Демир пообещал себе что напьётся. И не раз. А затем, уже за барьером, найдёт семью своего друга и расскажет им каким он был, их сын которого они отпустили на долгие семь лет. Каким он был по настоящему, без лишней мишуры и осторожности. Впрочем, рассказать все он не сможет. Тайна Сумеречной Зоны это тяжкая, но необходимая ноша Орденов, которую они не вправе разглашать. Так нужно. Демир стоял около своего голема. Четырёх метровый конструкт с видными шрамами прошедших битв требовал ухода. Не настолько серьёзного, чтобы отдавать его в руки жестянщиков, но все ещё необходимого. Парень запустил голема и почувствовал отголоски двунобиения. Машина чувствовала своего напарника рядом. - Тише друг. Сейчас я тебя осмотрю. Ты сегодня хорошо справился. Он почувствовал на грани сознания ощущение настороженной готовности. Конструкт стоял под техническим навесом, словно гончая на окраине охотнечьего леса. Стойкая, терпеливая, но готовая сорваться с места в любой момент. Постепенно эти чувства стали передаваться и ему. Демир так много провел внутри этого голема, что теперь мог синхронизироваться с его духом без стороннего снаряжения. Пусть и очень ограниченно. Спустя минуты, за которые Демир успел провести диагностику, гул ядра духа стал менее резким и холодным. Его вибрации стали тихими, размеренными, и немного протяжными. - Прости братец, сейчас я не в лучшей форме. Не надо, нет. Такие раны не латаются быстро, но я справлюсь. Как всадник чувствовал голема, так и голем чувствовал всадника. Феномен двунобиения двух сердец - живого и духовного, был одной из основ езды на големе. Дух машины протяжно загудел и притих. Демир почувствовал себя слегка виноватым. На секунду он задумался о том, где он. С раннего детства Демир мечтал стать воином ордена. Воевал с колючи кустами на заднем дворе своей деревушки, кричал бравыми цитатами из книжек в храме, заслушивался историями наставника в храме. Для него люди с гербовыми щитками у сердца были недосигаемыми героями из сказок. Словно далёкая яркая звезда на небосклоне, дотянуться до которой суждено немногим. Он размышлял о их подвигах, видел в них скорее образ, который сложно представить в людском обличье. И вот прошли десятки лет. Он стал воином как и мечтал. Выдержал пять лет тренировок и обучения. Стал гордым всадником, связавшим свою судьбу с духом внутри стального тела. Добровольно отправился на неизвестную никому войну, в пространстве между измерениями, и проливает кровь за тех же мальчишек, что сейчас как и он когда-то, грезят о подвигах и славе. Видел ли он в себе тот образ из детства? Нет. Он чувствовал страх, горечь, боль, слабость. Он остался все таким же ребёнком, просто событий в его жизни стало на два десятка лет больше. И окружён он не безликими образами, а такими же детьми, уязвимыми и смертными. Но достоины ли они тогда всех лавр, о которых рассказывают старые книги? Демир был готов посчитать зубы каждому, кто скажет обратное. Со временем пришло понимание того, что все великие дела о которых он слышал, совершались детьми разного возраста и с разными историями. Им всего-то по воле судьбы пал этот выбор и им хватило решимости сделать то, что необходимо. Не факт что он выживет, и эта мысль, что приходила к нему в короткие минуты затишья, охватывала холодом его сердце. Но до последнего мига, он не отступит и будет делать свое дело. Он приложит все силы и навыки, которые получил в стенах ордена, чтобы не допустить прорыва тварей из-за границы в его родной мир. Кто-то уже закончил свое служение. Образ Ифора всплыл в его голове. Задорный добрый парень с широким сердцем. Демир был уверен, Ифору подошло бы быть владельцем цветочной лавки, или учителем в храмовой школе. Но также он был стойким воином, стремительным хищником выискивающим врага на поле боя, и верным другом, что никогда не бросал даже в самые опасные и сложные минуты. Он сделал свой выбор и следовал ему до конца. Быть может там, за барьером, тоже есть другое дело, которому мог посвятить себя парень. Знай к чему все может привести, выбрал ли он снова стязю всадника? Безусловно да. Не думая ни минуты, он снова схватился бы за сферу, открывшею в нем дар двунобиения. И не отпустил бы, пока она вновь не подтвердит в нем претендента. Он был там где должен. И сегодня, он завтра, и до самого конца он будет вести своего голема в бой. В схватку за схваткой пока враг не иссякнет, или погибнет сам. Да, Ифор наверняка чувствовал себя так же. Столь многое было на кону, и столь великие люди были вокруг. Голем завибрировал, его дух задрожал в недрах конструкта охваченный жаждой схватки. Демир ухмыльнулся. Да, кажется его голова избавилась от лишнего. "Отпустило. Хах." Внезапно, на грани слышимости, словно случайные помехи в системе, он услышал знакомый шёпот в шлеме. "- Не печалься..." Едва уловимый, голос слышился по внутренней связи звена. "- Теперь ты здесь за двоих... Борись... И обязательно вернись..." "Ифор?" Демир резво калибровал канал связи, меняя настройки. "- Демир, что у тебя?" Голос Майкла был слегка встревоженным из-за помех в системе связи, вызванных вмешательствами парня. "- Нет, - Наконец, ответил всадник, - Просто помехи. Отбой." Демир отключил установку для сообщения, и откинулся в кресле. "Так вот ты как, да?..." По его лицу вновь скатились слезы, смачивая его щеки и подбородок. Тёплая влага казалось забирала с собой последние остатки тяжелего груза на его сердце. "Спасибо брат. Теперь иди. Я не подведу." В голове всплыл чёткий образ улыбающегося друга. Демир благодарил Барериса, за это маленькое чудо, которое так же могло быть самообманом его уставшего тела и духа. Да и плевать. Он сам решит, что было правдой. - Ну что, напарник? Покажем тварям, как воюет Чёрное Золото? Сегодня, как в последний раз. Машинный дух загудел, отвечая своему всаднику. Демир хищно улыбнулся, вытирая слезы. Он щёлкнул переключателем установки сообщения. "- Докладывает "Пилигрим Розы", все системы проверены, неполадки незначительны. К бою готов." "- Отлично Пилигрим. Выступай на передний край к западной башне. По нашим оценкам следующая волна прибудет через пять часов. Перегрупируйся с остальным звеном и отдохни перед битвой. Ночь будет жаркой." "- Пилигрим задачу принял. Встретимся на месте." Голем и его всадник слились в биении своих сердец. Сложные механизмы издавали металлический лязг при движении. Сегодня снова будет бой. Волей Барериса, он будет и завтра. Но Демир был рад, ведь он гордился своим долгом. И будет исполнять его до конца.