Успеть за одну ночь

      Бэтмен успел дважды пожалеть, что не взял бэт-крыло. Во-первых, потому что зарядивший с утра ливень к ночи превратился в водопад. А во-вторых, потому что пентхаус, который арендовала Талия, был сильно выше окружающих зданий и прыгать на балкон с помощью троса было адски сложно. Особенно в третий раз… А на балкон он забрался с пятого. И уже полез в пояс за отмычками, когда дверь открыла пожилая женщина, любезно приглашая гостя внутрь.       — Талия, нам нужно пожениться! — заявил Большой Мышь, решив сразу брать корову за вымя, то есть быка за рога.       — Оригинально, — всё, что ответила эта невыносимая женщина, поднимаясь с массажного стола, прикрывая свои прелести крохотным полотенцем.       — Хмм.       Ладно, про корову и вымя он погорячился — Талия была всё также идеально сложена, как и много лет назад. Вот только сейчас у него не было времени на эти глупости! Нужно столько успеть за одну ночь! Подраться с Джейсоном за бывшие и будущие косяки, наорать на Тима за сломанный к мышам режим дня, поспорить с единственным родным, но слишком самостоятельным сыном и вытерпеть нотации относительно всего вышеперечисленного. И хорошо, если читать их будет Дик, а не Альфред…       Массажистка и пара служанок были отправлены прочь одним взмахом изящной кисти. Талия легко вспорхнула со стола и двинулась к огромной, вмонтированной прямо в пол ванной. Мягкая подсветка осветила её бронзовую кожу, что через мгновение скрылась в вихре пузырьков.       — И почему мне кажется, что ты пришел не с кольцом? — усмехнулась мать его сына, откидывая назад шелковистые волосы.       — Я пришел с договором, — проворчал Бэтмен, доставая из пояса девайс с голографическим экраном. — Здесь брачный контракт, свидетельство, соглашение о раздельной опеке над Дэмианом, документы о наследовании и создании обособленных трастовых фондов…       — Как романтично, — Талия потянулась к бокалу с вином. — Забирайся и обсудим твое… Предложение.       — Нет!       — Да. Ты ворвался в мой дом за моим согласием, так что обсуждать его мы будем на моих условиях, любимый.       Большой Мышь тряхнул ушастой головой, смерил хитро улыбающуюся женщину недовольным взглядом, мысленно что-то прикинул и уже хотел сказать твёрдое «Нет». Но Талия его опередила:       — Иначе никаких разговоров о браке.       Помянув старика Аль Гула арабским матом (спасибо, что освежил память, сынок!), Бэтмен сдался и потянулся к поясу. На раздевание без Альфреда ушло больше минуты, в течение которых его потенциальная супруга не сводила с него глаз. Но чёрта с два он признался бы, что не возражает против этого.       После ледяного дождя и сырого ветра горячая ванна, да ещё и с расслабляющим гидромассажем, была почти блаженством. Брюс отказался от вина, но позволил угостить себя долькой персика, правда, лишь после того, как Талия её надкусила.       — Давай о деле, — пробурчал Большой Мышь, старательно игнорируя собственные мысли и гладкую стопу, фривольно скользящую по его щиколотке.       — Как скажешь.       — Хочешь начать… Кхм. С каких вопросов ты хочешь…       — С того, зачем тебе вообще понадобилось на мне жениться, — предельно спокойно заговорила Талия. — Насколько я помню, раньше ты не горел желанием.       — Раньше у нас не было сына, а теперь он есть. Рожденный вне законного брака, от чего все мои предки, наверняка, перевернулись в гробах. Минимум, трижды.       А уж сколько раз самому Брюсу переворачивал нервы Альфред по этому поводу, не сосчитать. Причем умудрялся делать это в своей оригинальной манере: баловал Дэмиана блинчиками с домашним клубничным сиропом после каждой выходки, за которую мальчишку следовало бы на неделю лишить сладкого. А на попытки вразумить дворецкого, отвечал, что «у ребёнка и так жизнь — не сахар». И укоризненно (очень укоризненно!) смотрел на его непутёвого отца.       — А еще люди начинают замечать наше сходство, — добавил Бэтмен. — В обществе скоро слухи пойдут.       — Ах, да, общественное мнение, — усмехнулась Талия. — Я и забыла, как оно важно для тебя.       Брюс почувствовал, как у него краснеют уши. Совсем как у Дэмиана в подобных ситуациях…       — Важен… Образ обычного гражданина. Не хочу, чтобы кто-то копался в семейных тайнах. Ну, ты понимаешь.       — Угу. Дэмиан с кем-то подрался?       Проклятье! Вот в этом он не хотел признаваться! И уже собирался изображать непонимание и всё отрицать, как Джокер на допросах. Но одного взгляда в её глаза, такие же зелёные, понимающие и чуть насмешливые, хватило, чтобы сдаться.       — Ну… Да. А ты откуда знаешь?       — Я его мать, — мягко улыбнулась Талия. — Расскажи, что произошло.       — Они поругались с Джейсоном… В очередной раз. И Дэмиан обозвал его ублюдком. А Тим тут же вставил ремарку, что единственный настоящий ублюдок среди Робинов — это сам Дэмиан.       — И паршивец ещё жив?       — У Джейсона крепкая хватка, а Дик и Альфред умеют уговаривать. И Дэмиан… он куда сильнее злится на меня, чем на Тима.       — Так ты готов расстаться со статусом самого завидного холостяка Готэма ради нашего сына?       — А что мне остаётся? — всплеснул руками Брюс, расплескав вокруг себя воду. — Я пытаюсь сблизиться с Дэмианом, но у него на все мои доводы своё мнение, которое он ещё и обосновывать умеет. Свои правила, своё расписание, в которое ещё как-то вклиниться надо. И ведь не грубит, не хамит, но и подступиться не даёт, словно я ему не родной отец, а действительно всего лишь опекун.       Обидно? Да, обидно, вашу мышь! А ведь во всём этом косвенно виновата Талия. Вот что мешало сообщить о ребёнке хотя бы через год после его рождения? Брюс к тому времени троих сыновей воспитал, двое при этом даже выжили!       — И ты думаешь, что наш брак всё исправит?       — Я… Не вижу других вариантов, — честно признал Бэтмен. — Я бы хотел дать ему так много… Я мог бы. Но навыки, образование и финансовая независимость у Дэмиана уже есть. И я не говорю, что ты плохо справилась с воспитанием нашего сына. Наверное, даже слишком хорошо. Официальный статус — это то немногое, что могу дать ему я.       Был ещё плащ Робина, но Дэмиан успешно взял его сам и, наверняка, отгрыз бы руку любому, кто попытался бы отнять у него заветную накидку.       — Возможно, я удивлю тебя, любимый, но мальчику статус нужен меньше, чем отец.       — Знаю, — вздохнул Брюс. — Я пытаюсь. Но вокруг столько всего. И всё нужно успеть, иногда за одну ночь, потому что утром жизнь встаёт на другие рельсы и несётся с ещё большей скоростью, не давая ни секунды передышки. На мне ведь и компания, и Лига, и весь этот город, а еще…       Брюс говорил и говорил, уже не замечая, что Талия перебралась к нему за спину, ласково поглаживая плечи. Пригубил вино, кстати очень неплохое, да и вполне безопасное, раз она треть бутылки успела выпить и не упасть.       Он говорил о работе, долге, семье, а Талия просто слушала. Не пыталась изображать его психолога, не перебивала, чтобы объяснить, где он не прав, не обрывала фразой «найди меня, когда разберешься со своими проблемами, мышка».       Брюс успел пожаловаться на акционеров компании, на бесполезных полицейских, на Джейсона, который ведёт себя как большой вооруженный ребёнок, и понимает только разговоры на кулаках. На Тима, который уже дважды засыпал в патруле, но никак не хотел менять привычный образ жизни. На своих женщин, на женщин Дика, на то, что его женщины иногда становятся женщинами Дика и, наоборот, и это ни хрена не нормально. На Альфреда с его саркастичными подколками, которые успешно перенимал Дэмиан.       Талия кивала, хмурилась вместе с ним, улыбалась и ерошила его мокрые волосы. Невольно она воскрешала в памяти почти стёртое воспоминание о родителях: как отец приходил домой, как жаловался на пациентов, на бесящий совет директоров. И как мама просто сидела рядом, поглаживая его по руке.       — Он так похож, Талия, так сильно…       — На тебя, любимый?       — На моего отца, — выдохнул Бэтмен. — Дэмиан мог бы стать первоклассным хирургом. Видела бы ты, как он остальным раны зашивал! Правда, часто сам их и наносил… Но ему десять, а рука твёрже, чем у многих отцовских коллег значительно более старшего возраста.       — Наш сын полон талантов, — улыбнулась женщина, глядя на него с лукавой улыбкой и сверкая глазами их сына.       — Он чудо, Талия. Действительно, чудо-мальчик.       Брюс осушил очередной бокал и вздохнул. Да, собственно, какого чёрта?! Они с Талией всегда, просто всегда находили общий язык (иногда буквально). Умудрялись безболезненно противостоять друг другу, переводя опасные схватки в иные плоскости (чаще в постель). Нарушали свои и чужие правила, вместе получая за это по шее от старого Ра’са. У них всё могло быть иначе, если бы…       — Если бы не Лига Теней…       — Ну, допустим, я распущу их, а дальше? — Талия пожала блестящими от воды плечами. — Думаешь, они отложат мечи и пойдут кричать «Свободная касса» в местном фастфуде?       — Нет, — признал Большой Мышь. — Скорее соберутся в новую армию, но уже под знамёнами кого-нибудь, вроде Дефстроука.       — Поэтому их нужно контролировать. К тому же Лига не состоит из одних только ассасинов — у нас масса исследовательских проектов и даже благотворительные фонды имеются.       — С которых финансируется незаконная деятельность, — фыркнул Бэтмен.       — В твоей компании тоже не все чисты на руку, — парировала Талия. — Но я же не требую распустить Уэйн-Интепрайзес. Или оставить плащ, который тебе дорог.       Брюс вдруг почувствовал себя неудобно под её взглядом. Из всех его любовниц именно наследница аль Гулов ничего от него не требовала, а напротив отдавала — своё доверие, заботу, порой даже жизнь.       Не к месту вспомнилась крохотная камера, забрызганная кровью этой сильной женщины, которая отказалась выдать Слейду тайну личности отца её ребенка. А потом на короткое мгновение голову заполнил крик и последовавший за ним выстрел. Крик матери, защищавшей своего сына, на этот раз пойманный жучком в капюшоне Робина, а не услышанный лично Брюсом в переулке…       Всегда терзаемый сомнениями относительно Ямы Лазаря, в тот раз Бэтмен отбросил их все. И даже не успел подумать, хочет ли он вернуть Дэмиану маму или просто… Просто хочет вернуть Талию.       В полумраке комнаты взгляд со второго раза нашел униформу. Уже давно не тонкую, что была из мягких кевларовых нитей. Теперь половина костюма — броня, потому что без этого его ломанные-переломанные кости рассыпятся от ударов, да так, что даже талантливый сын не соберет. Прыжки по крышам давно стали рутиной и не будоражили кровь, бандитов всё чаще ловили дети, лишь направляемые рукой Бэтмена. А иногда действующие наперекор, потому что они уже такие взрослые и сами знают, что им делать.       Брюс не знал… Прямо сейчас не имел ни малейшего понятия, не было основного и запасного плана, а также вариантов на случай провала первого, второго и возможного третьего. Был только он сам и женщина, родившая и воспитавшая его ребенка, умудрившаяся вложить в мальчика больше веры в Бэтмена, чем имел он сам. Каким-то неведомым ему чудом…       Гаджет с документами полетел в сторону, гулко стукнувшись обо что-то в темноте. Сильные руки перетянули стройную фигурку из-за спины на колени. Слова, хоть и тихие, вырвались сами:       — Талия… Выходи за меня?       — Вот теперь это звучит заманчиво, — и это была её первая искренняя улыбка за вечер.

***

      Новый день баловал Готэм непривычно ярким солнцем. Оно освещало тёмные переулки и пробиралось в окна небоскрёбов, играло солнечными зайчиками на стенах, отражаясь от давно остывшей воды, и сверкало лучами в разбросанных по полу золотых браслетах.       В солнечном свете волосы Талии казались светлее, а бронзовая кожа словно светилась изнутри, контрастируя с белым шелком простыней, на которых они с Брюсом проснулись этим утром.       Он так и не успел подраться с Джейсоном за бывшие и будущие косяки, наорать на Тима за сломанный к мышам режим дня, поспорить с единственным родным, но слишком самостоятельным сыном, вытерпеть нотации относительно всего вышеперечисленного сперва от Дика, а потом и от Альфреда. Но, кажется, за эту ночь он успел сделать всё, что было действительно нужно.