Голод

- Ты что такой голодный, волчонок? Вадим прижимается лопатками к стене, чувствуя как Волков наваливается на него горячо и жарко, прикусывая кожу на шее и шаря по ремню и карманам на поясе. - Хочу тебя, - рычит он. - Совсем налакался, - комментирует Вадим, тут же прикусывая язык, потому что Волков с нажимом проводит по ширинке вверх, царапает живот, пробираясь под футболку. - Чего ты ломаешься? Или забыл как под меня ложился? Тебе нравилось, Вад. Не ври. - Так кто ж спорит. Не нравилось бы - не ложился. Только ты все больше глазами своими большущими смотрел, будто выпрашивал, чтоб тебе дали. А тут.. Ох, - Вадим выдыхает, когда рука ныряет ему между ног, сжимая яйца. В паху тяжелеет. - Тут практически нападение. Вот и говорю: голодный что ли? - А тебе не все равно? - Я, знаешь ли, не хочу быть закуской. Сам кого хочешь сожру. - Тебе в любви признаться? - А хоть бы и так - Перебьешься. Волков целует его в шею, сжимая рукой так хорошо, так правильно. Немного больно, но без этого ощущения не те. Обычно он не такой. Обычно - ха ха! Было у них пару раз и до того давно, что Вадим практически забыл этот запах дешёвого, но ядреного дезодоранта, которым Волков обливается будто бы с ног до головы, и горький привкус лосьона после бритья на гладком лице. Волков в те разы был нежный, словно куча сирени, распускался неохотно, но так манил, что Вадим отдавался, почти не думая. Когда тебе пять минут вылизывают шею и шепчут какой ты красивый… Ну какой нормальный мужик откажется? Тем более, что и сосал Волков до того классно, что Вадим даже забыл классический комментарий о том, в какой учебке дают такие знания. Потом-то Вадим узнал в какой. В рыжей, белокожей, со стервозным взглядом. Был готов, что ему даже глаза выцарапают. Но непонятно - то ли не узнал, то ли похуй. После этого уединяться как-то не случалось. Пересекались, но так, вскользь. Вадим подмигивал, Волков игнорировал. В принципе, все было ясно. Пока его вот не прижали к стенке. - Дома уже не дают? - Вадим старается не сдаться сразу и не быть, как Волков, умоляя уже скорее начать. Волков в ответку кусает его за шею. Больно. Вадим легонько бьёт по спине, показывая, что не нравится. Хотя на самом деле нравится. Он бы, если можно было, разрешил бы Волкову себя сожрать. И ещё подсказывал бы, какой кусочек вкуснее. - Сосаться будем или как всегда? Волков поднимает на него взгляд. Темный, нечитаемый. Скользит от глаз к губам, примеряется, будто решает: а стоит ли? И когда Вадим уже собирается показательно вздохнуть и предложить просто "пососать", вцепляется поцелуем ему в рот. Остро, больно, жадно. Вадим даже отвечает не сразу. Но, когда приходит в себя, дергает ближе, хватаясь за шлевки ремня. Волков, ну натуральная псина, лижет его в губы, пальцами шарится по ремню. Приходится втянуть живот, чтобы у него получилось поддеть пряжку. - Ну точно дома не кормят, - комментирует Вадим, когда отрывается, чтобы вдохнуть воздуха. - Я тебя сейчас выебу, - рычит Волков, как угрозу. - А мы тут зачем собрались, волчонок? Стихи читать? Волков реально бесится. Не привык, видимо, так. Он тут альфа самец, загнал добычу, пытается показать превосходство. А добыча смеется и никак не выглядит напуганной. Вадиму хочется вызлить его еще сильнее. Чтобы не было так ромашково. Чтобы его реально выебли, а не разложили на солдатской койке, как на перине в замке. - Я помню чудное мгновенье, - начинает Вадим с выражением. - Заткнись, - цедит Волков сквозь зубы. Поэзия его не возбуждает, это факт. - А ты заткни, - скалится Вадим в ответ. Это даже не болевой. Волков не давит на шею, только на плечо, но Вадим на колени опускается послушно, дает посмотреть на себя сверху вниз и ждёт, пока Волков сам расстегнет штаны, проведет по губам влажной головкой, чуть надавливая, чтобы Вадим открыл рот. Тот послушно принимает, прижимает член к внутренней стороне щеки, гладит языком. Волков упирается руками в стену за ним и мелко подрагивает бедрами, толкаясь в рот. Вадиму нравится. Волков обычно сдержанный, аккуратный, лишних движений не позволяет, даже на задании, но тут как с цепи сорвался. Обидел кто-то? Спрашивать Вадиму неудобно - рот занят. Уголки губ немного саднит, но он все равно прикрывает глаза от удовольствия. Но кончать так Волков, видимо, не собирается. Тянет на себя, заставляет подняться. Вадим думает, что сейчас его снова поцелуют, но вместо этого только разворачивают лицом к стене, за затылок прижимая щекой к холодной поверхности. Свободной рукой Волков стягивает с него штаны. По слюне неудобно, больно. Вадим шипит, но не противится. Думает, насколько далеко Волков зайдет. Хватит ли силенок? Но Волков решает по-другому. Сует Вадиму в рот пальцы, глубоко, будто хочет до гланд дотянуться. Вадим их старательно обсасывает, мажет языком по второй фаланге, пошло причмокивает. Это Волков не комментирует. Вопросы задаёт, только когда когда эти же пальцы оказываются у Вадима в заднице. - Нравится? - злобно шепчет он на ухо. Вадим тащит вторую его руку вперёд, обхватывая твердый ствол. - Сам проверь. Дышит Волков так, как будто реально его трахает, а не дрочит, одновременно вбиваясь пальцами внутрь. - Да давай уже, - подгоняет Вадим. Кончать на пальцах, как малолетке, ему совсем не хочется. - Выдержишь? И снова перед глазами ромашковое поле. Что за нежности, товарищ лейтенант? - Ты обещал меня выебать. А обещания надо сдерживать. Больше Волков не задаёт вопросов. Вытаскивает пальцы, сплевывает на ладонь. Вадим видит, как он немного сгибает колени, пристраиваясь сзади. Внизу живота тянет сладким ожиданием. Входит долго. То и дело добавляет слюны, забывает подрачивать, и Вадиму приходится самому. Но когда он, наконец, втискивается внутрь, становится совсем хорошо. За спиной раздается стон. Вадим на пробу сжимается, и вместо стона получается какой-то сип. Ну да, волчонок, кто ещё кого тут трахает. Волков понимает сигнал правильно, наваливается всем телом, почти не вытаскивает, коротко двигаясь внутри, руки Вадима грубо отталкивает, надрачивая сам. Остаётся только наслаждаться процессом. У Вадима под футболкой намокает спина, дыхание чуть срывается, хотя он и старается держать его ровно. Как при марш-броске. В ушах шумит. Спазм поднимается от живота и выше, дёргает плечи, и Вадим кончает прямо на стену перед собой. Волков грызет ему шею. Ещё пару раз толкается внутри, а потом вытаскивает, пачкая спермой упавшие к лодыжкам брюки. Вадим толкает его локтем. Отойди. Посмотреть бы хоть раз какое у него лицо, когда он заканчивает. Но Волков никогда лица не показывает. Прячется за спину или в изгибе шеи. Вадим представляет у него на лице что-то вроде экстаза святой Терезы. И ему смешно. Он хмыкает себе под нос, пока натягивает штаны. Пятно почти незаметно, если выправить футболку. - Что, дальше пошли отмечать? Наелся? Волков все еще не в фокусе. Застегивает ремень, смотрит мимо. Будто бы виноват в чем-то. - Не парься, - Вадим хлопает его легонько по щеке, заставляя посмотреть на себя. - А кто тут парится? - Волков в ответ рычит, но как-то не грозно. - Мне плевать, что там у тебя. Я же тебе тоже про жену не рассказываю... Глаза у Волкова наполняются ужасом. Вадим смеётся. - Нет жены, успокойся. Ты у меня вообще один. Единственный, - но, видя что шутка работает плохо, закатывает глаза, - или не один. Короче. Какая разница? - Есть разница, - вдруг серьезно отвечает Волков. - Какая? - Так один? - Как тебе больше нравится, - Вадим собирается уходить, потому что ещё не всё допито было. Волков утащил его посреди пьянки. Но уйти не получается. Волков хватает за руку. - Хочу, чтобы один. - На мизинчиках поклясться? - Достаточно просто пообещать. - Я щас не понял, ты мне в любви признаешься все-таки или чо? А как же твой рыжий вариантик? - Серый - мой друг. Без вариантиков. - Не даёт? - сочувственно спрашивает Вадим. - Я не спрашивал. Вадим хмурит брови. Ему тут что-то предлагают или он не догоняет? - Так обещаешь? - Волков настойчиво сжимает запястье. Детский сад. Ой, да хрен с ним. - Цветы мне только не носи. У меня на романтику аллергия. Я весь покрываюсь сарказмом. - Идёт. - Волков улыбается очаровательно и мило. Словно не ебал его только что у стенки, а максимум держал за коленку в кинотеатре. - И это, - Вадиму отчего-то неловко от таких полупризнаний. Надо сгладить.- Расскажешь потом, где так хорошо сосать научился, если не у этого друга своего. Улыбка Волкова из ангельской в мгновение ока становится похожей на оскал сатаны. - И тебя научу. И Вадим понимает, что только что проебался.