Мороженное с горько-сладким какао

      Это случилось совсем неожиданно. Когда кое-кто перебрал с алкоголем. Они совместно умолчали об инциденте, но после этого жизнь изменилась буквально на "до" и "после".       Раньше, когда он лез к ней за объятиями, дабы смутить, она метила локтем прямо в бок под рёбра и тот шипя, хмурясь, отходил, при этом ещё недовольно цокая. Сейчас он спокойно стоял у неё за спиной, укладывал подбородок на её мягкую макушку, получая в ответ лишь уставшие бессильные вздохи, однако теплую спину и руки, что нежно держали за чужую талию. Раньше она дико злилась, когда на тренировках он старался обратить её внимание на себя, желая побесить, сейчас сама порой засматривается, после получая по голове за неосторожностью. Раньше он старался стянуть маску с её лица, чтобы в очередной раз поиздеваться над этим «смазливым» личиком, а сейчас же, каждый раз отводил от неё смущённый взгляд, понимая, какие у неё мягкие и милые черты этого «смазливого» личика.       Он знает каждый шрам на её руках, что вечно в мозолях, он знает откуда этот шрам на левой стороне верхней губы. Первая тренировка сразу же обернулась для неё не самой удачной. Она переоценила себя, решив, что она быстрее. Получив шрам, она усвоила урок – не недооценивай противника и не ставь его выше себя. Хотя в случае с Аффогато она думала так же. Она вновь ошиблась. Но сейчас эта ошибка стала для неё другой стороной медали в её жизни.       Неожиданно, но просыпаться в теплых объятиях и тихим сопением под ухом очень даже приятно. Нет, ей часто приходилось делить свою кровать с кем-то из соратников по службе, они часто, парой, свешивались на неё, прижимали к себе или вовсе с кровати выпихивали. Но сейчас ей так было приятно. Как он носом тыкался ей в волосы, так тихо и ровно дышал. Умиротворенно и расслабленно. Невольно она забывала, зачем и почему она проснулась. Почему она должна вставать и куда идти. И ведь однажды она действительно забыла. И чуть было не поплатилась. И ещё раз. И вновь. Пока абсолютно все уже не додумались в чем дело.       Второй наблюдатель для многих был как родительская фигура. Даже для ещё только юного принца Дарк Чоко он был куда роднее, чем его собственный отец, что вечно тонул в работе, не до ребёнка ему, увы, было. Разумеется, он был против этого союза, как и многие другие воины. Но во взгляде обоих виднелось нечто общее. Им было уже плевать. Они уже привязались друг к другу, что им теперь, так вот взять и пообрубать мосты? Возможно, изначально было как-то странно это всё. Но постепенно касания стали более желанными и нежными. От них исходило то непривычное, но до укола в сердце приятное чувство, что разливалось по всему телу. Поцелуи давно перестали казаться чем-то вроде издевки над Биттерсвит, а скорее наоборот, актом ласки и тепла. Поглаживания по щекам шершавыми руками не были для него уже чем-то отталкивающим. Это стало поводом подарить ей крем для рук. Хотя, будет она им пользоваться, как же. Он лишь с улыбкой фыркнут в лицо девушки и начнет недовольно урчать, что она вновь забыла об его рекомендациях. Та лишь просто кивнет, уткнется в его мех и прикроет глаза, слушая, как его голос стихает.       Он знает каждую родинку на её теле. Каждую на её личике он нежно накроет губами, после победно наблюдая как она тяжело вздыхает и морщит нос, с трудом продирая глаза от приятного и нежного сна под теплым боком. Аффогато лишь лихо посмеётся и начнёт вновь целовать её, только уже более напористо, но не менее нежно. Она не сопротивляется, её всё устраивает. Только он отстранится от очередного зацелованного участка её лица, как его резко втянут в поцелуй. Более страстный и энергичный. От неожиданности тот лишь на секунды оторопел, но после уже старался подмять её под себя, сжимая её губы, наивно старясь проникнуть языком в чужой рот. Глупый мальчик, не забывай, кто из вас сильнее.       Когда юный принц и родной внук Дарк Какао вновь встревал со старшим в спор, это часто выливалось в длительное театральное представление, а его зрители уже понимали, что они тут надолго. Аффогато и Биттерсвит тихонько пряталась за толпой воинов куда-то в уголок, перешёптываясь о своих планах на этот вечер и на следующие дни. И каждый, кто смотрел на этих двоих подмечал из глаза. Из увеличенные до нельзя зрачки. Многие, кто сами имели такую особенность, неловко отводили взгляд, а незнающие лишь пожимали плечами, качали головой или недовольно шипели на них, мол «Поприжиматься им больше негде что ли? Совсем стыд потеряли!» А они их ни видят, не слышат. Они думают о своём. Им тепло и комфортно вдвоём. Стоя так, они медленно начинают обсуждать и окружение, и происходящее, а потом и вовсе рассказывать какие-то слухи и сплетни друг другу, как-то не добро улыбаясь и поглядывая на тех, кто пристально наблюдал за ними. Их кошачьи глаза ярко сияли в тени этих стен и каждый содрогался при их виде. Жуткий дуэт.       Он уже и не помнил, как поселился в её доме. Но справедливости ради он честно согласился платить ей за аренду. Она не была против. Удивительно, но готовит Аффогато отменно. Особенно блинчики на завтрак. Пышная стопочка с кусочком масла на вершине этой мягкой башни, политая шоколадным топингом и перемолотыми кусочками лесных орехов. Она была готова питаться ими хоть каждый день, но увы, иногда ответственность готовить завтрак лежала на ней. Он же стоял у неё за спиной, сонно зевая и прижимаясь к неё лицу, наблюдая за процессом готовки, мягко обвивая руками её грудь. По возможности она отвлекается и игриво целует его куда-то в шею или в подбородок, пока он улыбается и покорно опускает голову, желая, чтобы она расцеловала его лицо. Она целует его до того момента, пока не почувствует странный запах того, что только что должно было быть их завтраком на это утро. Но они лишь недовольно отбросят готовку в сторону и продолжать то, от чего их отвлекли.       Сидя на диване, Биттерсвит читает очередной роман, не замечая того, как к ней ластятся, прижимаясь к её мягкой упругой груди. Она лишь как-то рефлекторно прижмёт его к себе плотнее, а он только в радость понежится на ней, пока она в гипнозе под очередным захватывающим произведением гладит его по голове. Так может пройти долгое время. Роман закончится довольно быстро, а маг уже видел третий сон. Девушке ничего не останется, кроме как пристроиться поудобнее и заснуть с ним так же обнимку, чувствуя его сладкий ванильный аромат мороженого, политый горячим ароматным кофе. Слегка приторный и сладкий для воина Дарк Какао, но она настолько привыкла к нему, что пропахла им ровно так же, как он пропах ароматом горько-сладкого горячего какао.       Парой она смотрит в его белые глаза и видит в них снег. Чистый, мягкий и нежный. Как на вершинах самых высоких гор в их ледяных краях, где она могла побывать. Его черные как ночь зрачки часто при ней круглые, как маленькая сладкая жемчужинка тапиоки. Они так счастливо смотрят в её глаза. Желтые, такие теплые, как яркое солнышко. А уже круглые темные зрачки воина напоминают Аффогато солнечное затмение, которое он готов лицезреть хоть целую вечность. Он лишь чутка наклонится, поцелует её густые мягкие ресницы своими тонкими губами и улыбнется, наблюдая, как Биттерсвит тихо смеётся, жмурит глаза, всё в ожидании следующей мягкой порции бархатных поцелуев. Ресницы слегка дрогнут, глаза откроются, вновь начиная излучать любовь и заботу во взгляде.       Если бы магу ещё только при первом их знакомстве сказали, что она станет его последним ярким лучиком света в этом холодном мрачном королевстве, Аффогато бы смеялся до разрыва брюха или асфиксии, корчась в продолжительном смехе и удушении. Он бы ни за что в жизни не поверил, что так тепло полюбил бы хоть кого-то. Вся жизнь его была пропитана одиночеством, вечной отреченностью от общества, социума и семьи. Жизнь научила его выживанию. Как правильно плести на чужой шее тугие змеиные кольца, чтобы медленно избавиться от кого-то, кого он считал помехой. Как правильно нужно втираться в доверие к врагу, чтобы застать его врасплох, наставив острые ножи его аргументов против него же. Он бы никогда не поверит, что его любят, если бы не полюбил сам.       Руки ещё тогда юной Биттерсвит добивались многие. Но она уже с пеленок была девочкой не робкого нрава. Всегда была где-то в центре драки. Но она поставила перед собой цель. Она хотела быть воином. Она им стала. Она получила желаемое путем упорного труда, упорства и силы духа. Конечно, звёзды потолка она не хватала, но шла к своей цели. Её мечта стала её смыслом жизни. Но этот смысл жизни слегка пошатнулся с появлением не менее важного, но очень сильного момента. Она поняла, что полюбила в ответ.       Фактически, Биттерсвит стала когда-то не сбывшейся детской мечтой ещё тогда юного Аффогато. Он мечтал любить и быть любимым. Он получил это, сам не догадываясь, что наконец исполнил то, о чем так страстно желало его разбитое на кусочки сердце. Биттерсвит же не стримилась любить и быть любимой, но ощутив это, она поняла, от чего, оказывается, отказывалась столь долгие годы, но счастлива, что именно он показал ей то, что она теперь не желает отпускать, каждое утро в легком сожалении нежась последние пять минут в теплых объятиях, понимая, что сегодня её рабочая смена. На прощание он нежно целует её и провожает любящим взглядом, вспоминая, что сегодня будет очередное собрание и скорее всего, там будет юный принц и та же шарманка в виде семейной ссоры. Ну, он на это надеется. Ох, она, кажется, забыла свой плащ. Ладно, на собрании ещё встретятся.