***
Юта чувствует себя странно, поскольку рога Джэхёна вызывают восхищение. Красота и опасность. Ранее он не замечал у себя склонности к мазохизму, однако чувствовать вероятность, что может быть побеждённым столь сильным оборотнем, отчего-то вызывает трепет. Юта списывает подобные мысли и чувства на тот факт, что пока ещё ему достойные противники и партнёры не попадались — такие, чтобы можно было не сдерживать силу и не бояться навредить. А вот Джэхён — совсем другое дело, ведь даже костюму не спрятать спортивную фигуру, а добродушной улыбке — внутреннюю силу и стать. Как и когда размышления стали касаться и его партнёров, коими чаще бывают представители кошачьих, Юта не знает, впрочем, отрицать привлекательность Джэхёна крайне сложно. Равно как и то, что откровенно залипает в столовой бизнес-центра на чужое лицо и красивый узор вен на руках, который виден благодаря закатанным рукавам рубашки. — У тебя улыбка, как у психопата, — с опаской произносит Тэён и принимается за еду, косясь на друга. — Ты хочешь съесть нашего нового коммерческого директора? Может, и с прошлым тоже расправился? А то кого ни спрошу — никто не в курсе, где он сейчас, — тараторит Чону, но после внимательного и грозного взгляда Накамото затыкает рот ложкой с рисом, пусть всё равно интересно узнать ответы на свои вопросы. — Просто хочется получше познакомиться, — пожимает якобы незаинтересованно плечами и перехватывает взгляд, направленный в свой адрес. Ох, Юта бы многое отдал, чтобы ощутить его вновь, но ближе и в приватной обстановке, ведь если даже через три столика мурашки пробирают, то насколько же яркими буду эмоции рядом… Джэхён ему мило улыбается и возвращается к беседе с Доёном, словно секунду назад не пронизывал внимательным взором. — Кажется, у вас взаимно, — вертя головой по сторонам, заключает Чону и, виновато свесив чёрно-белые собачьи уши, обращает внимание в тарелку. «Ох, как хотелось бы», — думает про себя Юта, осознавая — ненормально как-то всё это влечение.***
— Хотели меня видеть? — Накамото старается не выдавать то, насколько он лично желал этой встречи, и усердно держит безразличный вид, проходя в чужой кабинет. — Да, — с улыбкой отвечает Джэхён, жестом предлагая присесть в кресло напротив. — Из всех руководителей только с вами толком лично и не знаком, — звучит расстроенно. Юта откровенно и с восхищением рассматривает рога, думая, как те подходят оттенку волос Чона, говорит что-то про непереносимость корпоративов и социальное дистанцирование в компании во избежание казусов. — Каких, например? — склоняет голову вбок Джэхён и выглядит крайне заинтересованным. — Я иногда резок в выражениях, — пока говорит, его взгляд отслеживает, как мужчина напротив облизывает губы, и невольно повторяет движение. — Вот как, — в тоне сквозит любопытство. — И, наверное, привыкли, что вас все боятся? — В основном… Но к вам это явно не относится, — смеётся и резко предлагает: — Если это возможно, то я бы перешёл на неофициальное общение. — Только за, — соглашается с довольной улыбкой. А Юта ещё многое хотел бы предложить, чтобы видеть её постоянно. — А теперь — за работу, — доставая договор и разворачивая монитор, просит проконсультировать по нескольким юридическим вопросам для своего анализа. И лев отмечает, что сосредоточенный и серьёзный Джэхён ему тоже очень даже нравится. А что самое странное — совершенно не ощущает себя в компании «слабой формы жизни».***
Джэхён вынуждает Юту пересмотреть своё отношение ко многому буквально за месяц и две недели своей работы в компании. Накамото настолько увлекается, что несколько раз не гнушается компании Доёна и прочих травоядных в обеденный перерыв; посещает парочку незначительных мероприятий компании; а главное — осознаёт влечение не к кому-нибудь привычному, вроде кота или рыси, а к оленю. — Я не ради защиты их не убираю, — однажды во время обеда решает вдруг пояснить Джэхён. — Генетическая болезнь — невозможность принять полную человеческую форму. И мысли о том, как ещё могла эта болезнь повлиять на физиологию Чона, стали регулярно посещать голову Накамото. С каждым днём залипание на изящные рога, милые ямочки на щеках и потрясающе-красивые руки становится всё более откровенным. И несколько раз Юта не сдерживается, поправляя в лифте чужой галстук или ворот рубашки — лишь бы прикоснуться и многозначительно переглянуться. И, вероятно, то, как Джэхён уверенно отвечает на излишнее к себе внимание, пробуждает во льве ещё больше уважения и заинтересованности. Привлекательный образ не оставляет и дома, когда есть возможность позволять себе оживлять бурные фантазии и расслабляться, представляя разные исходы встреч в лифте или в переговорной после совещания. То, куда приводят Юту мечты, порой его пугает, однако со временем становится тем, что хочется воплотить во что бы то ни стало.***
Ранее Накамото совершенно точно отказался бы от присутствия на очередном корпоративе — на этот раз в связи с заключением крупного и важного для компании контракта, — но теперь у него есть тот, ради кого стоит посетить мероприятие, чтобы пообщаться в менее формальной обстановке. На самом деле, Юта не раз думал предложить встретиться вне офиса, чтобы узнать друг друга получше, однако Джэхён задерживается допоздна и выглядит таким серьёзным и сосредоточенным на работе, что просто не хватает духа надоедать своим обществом. Одно это вынуждает подумать о неполадках с головой — откуда взялось совершенно несвойственное чувство такта? И всё же, довольствоваться лишь временем на обеденном перерыве или пересечениями на совещаниях и в лифте становится всё сложнее. Именно поэтому Накамото и делает попытку остаться только вдвоём во время корпоратива, когда исчезнуть в толпе не составляет проблем, а его самого так и вовсе искать не будут — привыкли к несоблюдению им приличий: — Если тебе здесь настолько же интересно, насколько и мне, может, найдём более уединённое место? — Как насчёт моего кабинета? Так кстати, что сегодняшнее мероприятие в здании компании, а у меня есть бутылка первоклассного виски, — неожиданно быстро отвечает Джэхён и направляется к лифтам, а Юта просто не может не последовать за ним, замечая на себе удивлённый взгляд Чону и подмигивая другу. Игнорируя стулья, Накамото садится на стол для совещаний с бокалом шампанского, принесённым ещё из зала, и осматривает кабинет, в котором доводилось оказываться всего раза четыре после прихода Чона к ним в компанию. Здесь стало, как минимум, светлее и приятнее, поскольку теперь стены не завешаны дурацкими рамками с сертификатами о прохождении никому ненужных тренингов и семинаров, подчёркивающих якобы значимость, а висят картины с пейзажами. Джэхён скидывает пиджак на рабочее кресло, удивляя немного тем, что не вешает в шкаф, ведь у Юты ощущение, что тот крайне щепетильный аккуратист. После тот закатывает рукава и вынуждает в который раз подвиснуть из-за красивых переплетений вен, пока наполняет бокалы виски со льдом. — Если так будешь буравить меня взглядом, то разолью, — усмехается явно по-доброму, лишь чтобы показать — чувствует на себе чужое внимание. — Доён рассказывал, что ты обычно игнорируешь мероприятия компании, но мы встречаемся на каждом. Что же заставило тебя изменить отношение? — улыбается, передавая бокал. — Один очень интересный и привлекательный олень, — склоняет голову набок, улыбаясь в ответ, но несколько лукаво и игриво. — Твоя прямолинейность мне определённо очень нравится, — отвечает и встаёт вплотную, между ног Юты, смотрит тому, покусывающему губы и ослабляющему галстук, прямо в глаза. — Но разве тебе не страшно и не противно сближаться с кем-то вроде меня? — приподнимает бровь в ожидании ответа и после делает глоток виски. — А разве похоже на то? — искренне удивляется, придвигаясь вплотную и сжимая своими бёдрами чужие. — Ты же наверняка всё чувствуешь, — выдыхает тяжело, осознавая, насколько бархатный голос и близость Джэхёна начинают возбуждать. — То, как ты хищно всегда смотришь на меня и с каким восторгом во взгляде? Да, чувствую. Так же явственно, как и твою эрекцию сейчас… — Юта находит милым то, что Чон не уточняет — чувствует своей собственной. — Я так хорошо ощущаю твой голод в течение более чем месяца, что невольно думаю, пересекаясь на работе: «А что бы могло произойти без коллег вокруг?» — И?.. — обнимает вокруг талии, старясь не быть слишком уж торопливым, однако Джэхён наклоняется сам. — Я не могу позволить себя съесть, каким бы привлекательным ни был хищник и даже — сама смерть, — усмехается на самое ухо, зарываясь пальцами одной руки в волосы Юты, второй же — опираясь о стол. Накамото слушает будто со дна океана. Благодаря положению их тел он так хорошо ощущает чужое возбуждение, что приходит в полнейший восторг от размеров члена, которому явно очень тесно в плену штанов. — Юта? — на самое ухо, касаясь мочки губами и прикусывая рядом с серёжкой, чем вызывает дрожь. Вместо слов лев целует и хватает за галстук, чтобы Джэхён не смог отстраниться. И когда тот сам с напором вторгается в его рот языком и укладывает на стол, Юта осознаёт — ему впервые хочется не раздевать партнёра, а трогать его животный признак — и рога Джэхёна настолько восхитительны, что сложно оторваться. — Они такие прекрасные, — отстраняясь, Накамото завороженно смотрит на рога, проводя по ним кончиками пальцев, а после — в глаза Чона. — И ты — весь такой. Особенно, когда улыбаешься, — проводит по щеке и спускается ниже, развязывая тому галстук и начиная расстёгивать пуговицы на рубашке. — А мне казалось, что тебя заводит мой строгий образ, — смеётся, решая отзеркалить действия Юты. — Безумно, — улыбается тот хитро. — Настолько, что… — прочищает горло, решаясь сказать, однако Чон опережает: — …ты согласен на мои условия… — оставляет поцелуи на шее, а затем смещается к ключицам. — Но сегодня… — прерывается, чтобы облизать и прикусить сосок под аккомпанемент тяжёлого вздоха, — я при всём желании не смогу подготовить тебя для себя и войти, — отстраняется и смотрит на Накамото сверху вниз, прикусывая губу и наслаждаясь видом подтянутого тела с несколькими татуировками, теперь не скрытыми одеждой. — Ты абсолютно ломаешь меня, Чон Джэхён, — вздыхает Юта, прикрывая глаза, и расстёгивает ремень на чужих брюках. — В любом случае, я против того, чтобы уходить неудовлетворённым, — у Чона есть ощущение недосказанности, однако решает не выяснять и наслаждаться моментом. Юта поднимается и смотрит хищно, облизываясь и явно вынуждая Джэхёна напрячься, когда прижимается к груди и проводит языком по шее. Втягивая вновь в поцелуй, пальцами, легко царапая кожу торса короткими ногтями, опускается вниз. Утробно мурчит, когда проводит кончиками вдоль блядской дорожки, после же наконец-то спускает брюки с бельём с оленя. Накамото счастливо улыбается, когда обхватывает ладонью член, а кончики большого и указательного пальцев не сходятся. — Мне не даёт покоя, — Джэхён проводит носом по щеке и кусает хрящик уха, — почему ты так быстро?.. — С момента первой встречи чувствую — мне тебя не победить. Но всё равно как магнитом тянет, — оставляет большое количество слюны на ладони и поглаживает возбуждение Джэхёна. — Это отнюдь не быстро и совсем нелегко, — смотрит строго в глаза. — Просто не собираюсь разводить драму из-за того, что всю жизнь стелил под себя других, а встретив тебя — с ума схожу и ноги подкашиваются, поскольку… — прикусывает язык, останавливаясь от признания — влюбился по уши. Джэхён улыбается и тянется за поцелуем, давая понять — он всё понял, — однако Юте совершенно не хватает информации о самом олене, ведь вовсе непонятно, что у того на уме. И всё же, вместо логичного в данной ситуации разговора по душам во имя божественного понимания, разрывает нехотя поцелуй и произносит: — Я готовился к этому вечеру, потому что решил — сегодня хочу расставить все точки над… Ох… — выдыхает рвано и обнимает вокруг шеи, когда Чон подхватывает под бёдра и поднимает, а затем, переступая через края своей одежды в ногах, отходит и садится на диван. — Ты окончательно решил свести меня с ума?.. — спрашивает и тут же кусает ключицу Юты, расстёгивая его брюки и лишая одежды. Оглаживает широкими ладонями ягодицы и улыбается в поцелуй, задевая анальную пробку и поражаясь, как Накамото столь долго пробыл с ней. За разговором возбуждение слегка спало, однако Юта быстро берёт всё в свои руки и рот, сползая на пол и устраиваясь между разведённых ног, облизывает член Джэхёна от основания по всей длине. Смотрит снизу вверх и поражается тому, насколько потрясающе чувствует себя, оставляя поцелуи на стволе и пожирая взглядом торс с ярким рельефом мышц. И рога. Эти витиеватые рога приковывают внимание, а в голове проносится мысль, что так и не стянутая рубашка — словно спасательный круг, не дающий потерять голову от слишком привлекательного образа. Посасывает яички под томный вздох, и осознаёт — его впервые настолько будоражит размер, оказывающийся даже крупнее ожидаемого, отчего буквально текут слюни — так кстати. То, как крепнет эрекция, благодаря его ласкам, вызывает у льва довольный рык и порыв взять немного глубже, однако всё-таки приходится смириться, что им комфортнее всего будет от стимуляции головки и помощи руками, которым крайне не хватает смазки. Джэхён сползает на диване и нежно поглаживает Накамото по голове и плечам. — Ты такой красивый, что я становлюсь нетерпеливым, — облизывается хищно, вызывая тем самым восторг у Юты, что решает напоследок ещё раз взять поглубже и создать вакуум, прикрывая глаза и проводя кончиком языка по уретре, прежде чем подняться и оседлать чужие бёдра. Джэхён притягивает к себе для поцелуя, проводит ладонями по спине к бёдрам, сжимая те и переходя к ягодицам. По всхлипам и желанию отстраниться, Чон понимает — кожа вокруг сфинктера крайне чувствительна, — потому придерживает за затылок и нажимает на пробку, вытягивая ту немного наружу и слегка поворачивая, а после массирует колечко мышц, неожиданно заявляя: — В следующий раз я тебя вылижу, — усмехается растерянному лицу напротив и приподнимает под бёдра. Пока Джэхён вынимает аккуратно игрушку под несдерживаемый стон, Юта зарывается в копну чужих волос и проводит кончиками пальцев у основания рогов, чувствуя, как напрягается ладонь на его ноге. Повторяет свои действия и слышит шипение, осознавая — нашёл эрогенную зону, — радостно продолжает, пока не слышит приказное: — Садись. И Накамото не надо пояснять, как именно ему необходимо сесть — не просто же так, узловатые пальцы сейчас размазывали смазку, оставшуюся внутри него по внешней поверхности сфинктера и члену Чона. Он хватается крепко за плечи и, не теряя зрительного контакта, опускается, позволяя медленно войти в себя. Джэхён замечает по мимике и влажным от подступивших слёз глазам, что Юте, несмотря на оказывающуюся довольно неплохой подготовку, всё-таки неприятно. Потому начинает шептать — в противовес властному «садись» — нежные слова и оставлять поцелуи на шее, ключицах и плечах, собирая немного смазки с промежности и проводя ладонью по члену Юты. У Накамото ноги дрожат, он слышит бархатный голос, словно эхо в лесу. Тело пылает от контраста довольно неприятных — он явно недооценил размер — ощущений и возбуждающих ласк члена, позволяющих немного расслабляться. И всё же, опускаясь ниже и принимая в себя больше, Юта внезапно рычит, скалясь и демонстрируя крупные клыки, оставляет следы и раны острыми когтями, разрывая рубашку Чона. — Какие красивые глаза, — несмотря на боль, Джэхён улыбается и смотрит с восхищением в золото чужого взгляда. — Если тебе от этого станет легче, можешь меня укусить, — целует в щёку и несильно подаётся бёдрами вверх, побуждая Юту принять предложение и вцепиться клыками в шею. Джэхён чувствует, что мастурбация и укусы действительно помогают льву расслабляться и принимать его глубже, потому позволяет оставлять на себе довольно глубокие метки клыками, продолжая активно двигать рукой по члену. — Какой ты молодец, — приподнимает голову Юты за подбородок и оставляет поцелуй на губах, — принял меня всего, — улыбается и обнимает вокруг талии, замечая довольный вздох. — Ни за что в жизни не подумал бы, что буду чувствовать себя счастливым от подобного ощущения заполненности, — усмехается, походя на сумасшедшего и потирается носом о скулу. — Думаю, я привык, — облизывает чужие губы и приподнимается, чтобы резко опуститься, морщась и одновременно с удовольствием наблюдая, как Джэхён под ним напрягается и закатывает глаза. Юта осознаёт себя ненасытным до этого странного и незнакомого ранее чувства взаимного обладания, которое не ощущал ни с кем ранее, и ускоряет движения, опускаясь до упора и радуясь — его действия поддерживают ладони на талии и рваные поцелуи и укусы. Чем больше Накамото привыкает, тем проще расслабляется и отдаётся процессу — запрокидывает голову, выгибается и активнее двигает тазом, меняя угол и находя тот, в котором до звёзд перед глазами получает удовольствие. И Джэхён больше не сдерживается, резко и с силой подаваясь вверх бёдрами и ускоряя фрикции, оставляя беспорядочные метки на чужой груди и синяки, с силой поддерживая руками за талию и бедро. Чон притягивает для поцелуя и чувствует себя маньяком, одержимым контактом с губами оборотня напротив. Юта же пользуется новыми знаниями и запускает пятерню в волосы, массируя основание одного из рогов и медленно возвращаясь в полную человеческую форму. Всё тело пробивает дрожью, когда ощущает, как сотрясается в оргазме Джэхён, прижимая крепко и заполняя собой изнутри. Спустя пару минут Юта привстаёт, выпуская из себя обмякший член, и Чон заменяет его пальцами, находя ими простату. Помогает, пока лев не доходит до пика удовольствия. Джэхён и хочет спросить про самочувствие партнёра, и боится, мешкает, подбирая слова, что для льва крайне заметно. — Со мной всё в порядке, — устало произносит в изгиб шеи. — Думаю, раньше я не понимал Чону и его фразу: «Удовольствие получаешь не только от физического контакта, но и от того, кто именно с тобой». Но с тобой… — приподнимается и смотрит внимательно в глаза напротив, — с тобой я отчётливо понял, о чём шла речь, мой дорогой олень. — Надо привести тебя в порядок, мой прекрасный лев, — улыбается с полюбившимися ямочками на щеках. — А тебе — обработать раны, — хмурится и всё же позволяет себя поцеловать, несмотря на желание ещё повредничать насчёт их нездорового состояния и необходимости в аптечке. — Поцелуи — лучшее лекарство, — говоря это, выглядит довольным и счастливым, что обнадёживает Юту, в несчитанный раз засматривающегося на рога. — Как насчёт того, чтобы поехать ко мне? Вместо слов Джэхён аккуратно заваливает на диван, не вжимая и целуя, стараясь передавать всю испытываемую нежность. И всё же, считает необходимым озвучить, вроде бы и так понятное, потому отстраняется и смотрит ласково: — Я влюблён в тебя, — поглаживая по боку и чувствуя себя странно — будто бы в сказочном сне. Будь перед Ютой кто угодной другой, скорее всего он бы рассмеялся и посочувствовал бедолаге. Однако перед ним Джэхён, вызывающий трепет и неконтролируемую улыбку. Тот, кто перевернул мир его эмоций с ног на голову. Потому просто не может оставаться таким, как прежде. — И я в тебя, — проводит по щеке и позволяет утянуть себя в самый долгий и чувственный поцелуй в его жизни.