Разлученные хаосом

      Поздней тёмной ночью в столице, в Уре, Никкаль сладко спала на своей белоснежной кровати в гостинице, рядом с кроватью Су. Подруга то и дело похрапывала в глубоком сне, Ниалл в соседней проходной комнате еще не засыпал, заботливо сторожил девушек на случай, если в старую скрипучую дверь гостиницы станут ломиться псы, пришедшие за «преступницей» Никкаль.       Су стала храпеть громче прежнего, Никкаль проснулась от этих громких звуков, мешающих её сну. Она, не открывая глаза, пульнула в храпящую подругу одной из своих белоснежных подушек с кровати, чтобы та перестала, но она промахнулась, и подушка перелетела кровать Су и упала на пыльный пол.       Когда Су продолжила храпеть, Никкаль открыла глаза, по продолжающемуся храпу поняв, что план с уже не белоснежной от пыли подушкой провалился, ругаясь шепотом себе под нос, еле заставила себя встать с кровати и подошла к постели Су, нагнувшись над ее ухом.       — Су, не делай больше так! А если бы я видела Кингу, а ты бы меня разбудила своим очень громким храпом на каком-то важном моменте с ним?       Спящая девушка застонала и открыла глаза наполовину, прищурившись, в сонном состоянии не понимая, кто и зачем её разбудил. Су зашипела, разглядев подругу.       — Раз уж я тебя разбудила, зачем меня будить, Никки?!       — А как бы я заснула снова под твой громкий храп?       — Я ж это не контролирую, — Су закатила глаза. — М, иди спать, Ника.       Она договорила это и снова провалилась в сон. Никкаль услышала шаги и увидела за полупрозрачной дверью силуэт Ниалла, который направлялся к ним в комнату. Он тихо постучался и зашел к девушкам. Увидев, что Никкаль не спит, он удивился, хоть и изначально надеялся застать не спящей, заходя к ним.       Никкаль виновато посмотрела на него:       — Извини, что мы так громко говорили, я сама проснулась от храпа Су.       Он улыбнулся.       — Да я не спал… не важно, я не поэтому пришел…       Девушка похлопала рукой на свободное место на мягком матрасе её кровати, где сама же сидела, бледный Ниалл послушно сел возле неё и сглотнул перед тем, как начать.       — Намтар и Куа нервно бегали от стенки до стенки конюшни с безумными глазами, я услышал шум от их копыт и вышел успокоить их.       Никкаль с прежним спокойным выражением лица смотрела на него, в его изумрудные светящиеся в темноте глаза, ожидая продолжения, не понимая, к чему он это. Он выгнул бровь, видя её спокойное выражение лица и непонимание, и, немного выждав, объяснил:       — Кони таким поведением предвещают беду, я же говорил это на лекциях, — Ниалл нахмурился, но потом расслабил брови и улыбнулся. — А, ну конечно, проказница Искорка даже и не думала меня слушать на лекциях… Есть же вещи поинтереснее.       Они поулыбались несколько секунд, но после их лица стали серьёзными и тревожными. На их коже проступили морщинки.       —Тиамат уже скоро проснётся… — прошептали они оба свою догадку одновременно и синхронно.       Ниалл усмехнулся, посмотрев на неё, она слегка покраснела. Его взгляд спустился ниже, на её шею. Он кивнул, смотря на зеленовато-золотое пёрышко на золотистой цепочке, застегнутое на её дрожащей светлой шее.       — Мне приятно, что ты его носишь с того дня, как я его подарил тебе.       — А мне приятно от того, что ты мне его подарил.       Она подмигнула ему, прижимая пёрышко к своему сердцу и поглаживая рукой. И именно в этот драгоценный момент затряслось всё так, что девушка чуть не свалилась с кровати, но заботливый Ниалл ухватил ее за талию, не давая упасть и удариться. Ниалл притянул её поближе к себе, и она положила свою голову голову на его подрагивающие от неизвестной тряски колени. Они оба были обеспокоены, но несмотря на то, что Ниалл был обеспокоен не меньше Никкаль, он плавно гладил её по щекам, успокаивая.       — А если… Тиамат проснётся сейчас? — дрожащим голосом выпалила она.       —Тогда я должен найти место, где ты будешь в безопасности, и уйти сражаться за Пятерых и академию.       Никкаль с ужасом посмотрела ему в глаза. Она вспомнила его рассказ о войне — когда он чуть не погиб, обойдясь шрамом на глазу. Холодные слёзы потекли по её щекам, она прижалась к нему как можно сильнее, и сжала его руку в страхе, боясь отпускать.       — Ты ведь останешься жив? — она посмотрела на него хрустально-голубыми глазами полными страха, словно маленькая девочка.       — Я обязательно выживу, потому что не могу без тебя, Искорка моя, — он стёр её слезы своими руками и нежно, успокаивающе накрыл её холодные губы своими.       А когда он отстранился, она выдавила из себя подобие улыбки, чтобы он не беспокоился о ней. Они и не заметили, как уже стало светло, решили прогуляться по красивому утреннему Уру, и Ниалл вышел из комнаты, дав ей время на сборы. Переодев ночнушку на приличное платье, расшитое серебром из Ура, она задумалась о причёске. Мастерицу причесок, подругу, же она не будет будить ради этого.       В конце концов она заплела простенькие рыжие косы с лепестками цветов для украшения, получилось даже неплохо. Перед уходом они написали записку для глубоко спящей Су на случай, если не вернутся раньше того, как она проснётся.       Они шли по площади раннего Ура беззаботно, за руки, не стесняясь прохожих вокруг. Они видели только себя и наслаждались друг другом сполна. Никкаль даже не накрыла лицо вуалью или капюшоном, ведь с ней был Ниалл. Её Ниалл, который не даст её в обиду перед псами и защитит, спасет, не даст им забрать её. Тихое и умиротворяющее спокойное утро со звонким пением ранних птиц на фоне, двое влюбленных. Что может быть лучше?       Но всё резко переменилось. Прохожие вдруг стали бежать с немыслимой скоростью. Их лица были полны ужаса и страха, они безжалостно толкали друг друга и кричали. На главной площади творился хаос. От чего они убегали, было непонятно, Ниалл остановился и прищурился ища причину. Тут у статуи матери Тиамат на главной площади из глазных отверстий, сделанных мастером скульптором, полились настоящие живые слезы — кровавые. Это выглядело жутко и пугающе, струи жидковатой противной темной крови непрерывно лились по щекам страдающей скульптуры, оставляя на ней красноватые следы.       И тут они поняли причину спешки прохожих, Ниалл, недолго думая, схватил Никкаль за руку крепкой сильной хваткой, и они рванули подальше от главной площади. Они задыхались от долгого беспрерывного бега, но все равно бежали дальше, потому что понимали, если остановятся — погибнут.       Мать Тиамат проснулась за кровавой местью. Она рушила всё вокруг, осушала все моря, реки и озёра. Река Хубур не стала исключением, бывший генерал Тиамат Кингу был на свободе, и первое, что он сделал, отправился на поиски подруги Никкаль. Он бежал через глухой лес возле реки Хубур, который ещё не успела сжечь Тиамат, благодаря жемчужине на шее девушки, которую он чувствовал, он быстро нашёл её и прибежал.       Они с Ниаллом сидели у колючего цветущего куста ежевики, обессиленные от долгого пути, они добежали довольно далеко. Увидев возле неё сына Энки, он слегка опешил и притормозил, но всё-таки вышел из укрытия, понимая, что он не опасен. Никкаль, завидев его, кинулась к нему с объятиями в приятном удивлении. Она крепко прижала его к себе и осматривала его шрамы от пыток реки Хубур.       — Кингу, живой, выбрался!       — Да, госпожа, — он быстро отстранился, поймав недоброжелательный ревностный взгляд Ниалла из-за спины.       Он улыбнулся по-своему, таинственно, в своем стиле. Они обменялись взглядами с Ниаллом, в них не было никакой враждебности, только напряженность и ревность Ниалла. Когда Кингу отстранился от Никкаль, и подошел к сыну Энки, Ниалл застыл, немного подумал, стоит ли показать жест уважения к бывшему члену Пяти, и, решив быть вежливым, приложил пальцы к ключицам.       Кингу кивнул, оценив его уважение, и подошел поближе. Ниалл напрягся, думая отступить назад, но Кингу не показывал никакой агрессии, он лишь сел рядом с ним на свежую зеленоватую траву, сорвал крохотную ромашку рядом и засунул прямо себе в рот. Он понимающе взглянул на Ниалла и предложил:       —Тиамат проснулась, госпо… Никкаль не может быть тут в безопасности, мы оба это понимаем.       В его бледном лице и глазах читались усталость и измученность от заточения на реке Хубур. Ниалл слушал внимательно, не перебивая, серьезно глядя на собеседника.       — Я мог бы отправить её путями хаоса в безопасное место до тех пор, пока всё не наладится, — осторожно выпалил свою идею Кингу.       Девушку, стоящую в стороне, старавшуюся не подслушивать, при его словах будто окатило холодной водой, она тотчас же запротестовала, твердо отказываясь от идет Кингу. Но мужчины даже слушать не стали Никкаль, Ниалл согласился, хоть и неуверенно и неохотно.       — Это действительно лучший вариант в нашем положении, — он взглянул на Никкаль, вспоминая их тёплые объятья и нежные поцелуи, ему не хотелось расставаться с ней, но выбора не было.       Он вздохнул, настало время прощаться, перед Кингу целовать её губы, возможно в последний раз, было неловко, но вдруг они больше не смогут испытать это чувство? Ниалл подошел ближе к ней, закинул руки на талию и вдохнул приятный аромат ванили с цветами от её волос, запоминая его навсегда, плавно и медленно, дразняще, придвинулся к её сладостным губам.       Кингу опешил, неловко отвернулся, давая им попрощаться между собой. Ника не хотела отстраняться от Ниалла, поэтому когда он начал отстраняться, она легонько, кокетливо укусила его губу, удерживая как можно дольше, но он покачал головой и вздохнул, она отпустила его губу.       — Пришло время прощаться, Искорка.       Ниалл погрустнел и взглянул на Никкаль с тоской и любовью, ему было очень печально прощаться со своей возлюбленной. Она задрожала, когда Кингу создал темно-фиолетовую дымку, похожую на черную дыру, туда предстояло отправиться Никкаль на неопределенное время, там была непроглядная тьма и глухота. Хоть она уже два раза отправлялась через хаос, было безумно страшно из-за того, что она может больше не увидеть Ниалла.       Она застыла на месте, не торопясь заходить в хаос, но Ниалл, подошедший сзади, обхватил ее шею своими руками и подтолкнул туда. И тут ей пришло в голову глупое решение, в тот момент она думала сердцем, а не головой, ей не хотелось прощаться с возлюбленным, поэтому она крепко обхватила его руку и прыгнула с ним в бездонный хаос до того, как он успел среагировать.       Земной мир без привычных величественных Пяти, магии и Дома Льва встретил Никкаль и Ниалла, которого она утащила за собой в попытке сохранить его. Проход по путям хаоса отнял у них память о прошлом и выбросил в разных местах одного города. Потеряв сознание, магичка огня безжизненно лежала на цветущей поляне под горячо палящим солнцем, и только лишь ее медленно поднимающаяся грудь указывала на то, что девушка жива, и сердце ее бьется.       Казалось, разбудить ее ничего не могло, но хрустальные капельки росы с травинки упали на её бледные губы, пробудив её. Открыв веки от прикосновения холодной росинки к губам, она стала осматриваться вокруг. Зеленая листва деревьев закрывала её взор, слегка раздвинув густую листву руками, можно было увидеть городской пейзаж. Никкаль поднялась с сырой холодной земли, отряхнувшись от грязи, и направилась в город, который будто специально скрывала от неё листва.       Идти было не слишком далеко, вскоре девушка уже стояла возле высоких смотрящих в небо небоскребов. Она посмотрела вверх на темноту загадочного неба, яркие звёзды выделялись на нем как белый текст на чёрном фоне. Темно. Надо домой.       Девушка развернулась и зашагала в сторону переулка, и тут же остановилась.       — Э-эм.       Ника нахмурила брови. Она что, забыла где живет? Напряженно думая, она пыталась вспомнить адрес улицы своего дома. Но в голове была только пустота. Она не помнила ничего. Пути хаоса отняли у неё память. Девушка в раздумьях присела на скамью рядом. Кроме неё, на скамье сидел незнакомец, увлеченно читающий книгу, видимо, образованный мужчина. Но Никкаль было не до него, она продолжала думать, не понимая происходящего в данный момент.       — А кто я вообще? — выпалила Никкаль вслух, позабыв, что не одна тут сидит.       Пожилой мужчина отложил книгу и покосился на неё, как на сумасшедшую.       — Вам чем-то помочь? — деликатно спросил он.       Она не стала скрывать проблему, потому что у неё был шанс получить помощь прямо сейчас.       — Я, кажется, не помню кто я, где живу и кем являюсь.       Он прищурился, глядя прямо ей в глаза, будто определяя, словно детектор лжи, не врет ли она. Может она попрошайка, или сумасшедшая. Сделав анализ своими глазами, он слегка кивнул самому себе и сказал:       — Хорошо, я проведу вас до полицейского участка.       Никкаль улыбнулась и поблагодарила пожилого мужчину.       — Спасибо, что бы я без вас делала.       Вздохнув, он посмотрел на книгу с мыслями по типу «даже спокойно почитать уже не дают старику» и с грустью положил книгу в потертый кожаный чемоданчик. Никкаль заметила название до того, как он убрал книгу. Шумерская мифология?       Она заметила, что почему-то ее тянуло к ней, словно она сама являлась ее частью, но, не придав этому значения, она пошла в сопровождении старика по темному городу. По дороге они особо не разговаривали, было видно, что он бы скорее предпочёл почитать, чем помогать молодой девушке, но воспитание не позволяло ему отказать. У участка пожилой мужчина распрощался с ней, поспешно уйдя, даже не назвав своего имени.       Никкаль прошла в участок, из коридора вышел сонный работник полиции зрелого возраста. Мешки под глазами и чашка горячего кофе в дрожащих руках указывали на то, что он вынужден работать в ночную смену. Он с вопросом посмотрел на неё, ожидая объяснений ее прихода и его беспокойства.       Возникла пауза, девушка не знала как объяснить проблему, чтобы он не подумал, что у неё не все дома. Она замялась, но всё-таки начала импровизировать.       — Я ничего не помню. Я помню лишь то, что меня зовут Никкаль. Я не помню где живу, не помню кем являлась, не помню сколько мне лет. Я проснулась на поляне, ничего не помня.       Работник полиции закатил глаза.       — Зачастили все с этим. «Я ничего не помню», «У меня амнезия». Это розыгрыш? Вы хотите поиздеваться над взрослыми занятыми людьми, подростки?!       «Не верит мне».       — Не знаю как остальные, но я клянусь вам, что всё по-настоящему забыла!       Рассердилась Никкаль и плюхнулась в кресло с силой, показывающей её недовольство. Полицейский сдался и стал пробивать её имя в базе данных, ища информацию о ней. Какого же его удивление было, когда он ничего не нашёл, будто девушки и не существовало. Ника победно усмехнулась, глядя в его изумленное озадаченное лицо.       — Я же говорила вам.       Работник сразу переключился на деловой тон и стал разговаривать с ней серьезно, когда понял, что это не глупая шутка.       — Мне нужно взять у вас волос на проверку ДНК-теста, чтобы узнать о ваших родителях и связаться с ними.       Рыжий огненный волос теперь, вместо головы Никкаль, находился в прозрачной пробирке на столе. Полицейский сказал приходить девушке завтра и, распрощавшись с ней, ушел вглубь участка. Спать ей пришлось на другой скамье, той, которая находится рядом с полицейским участком. Было жутко неудобно и твёрдо, так ещё и выглядела как бездомная. Но выбора не было, и она заснула быстро, потому что теперь никакие воспоминания не лезли ей в голову.       Утром оказалось, что людей, которые были родителями Никкаль, даже не было в базе данных. Всё тот же работник нахмурился. По его напряжённому взгляду было видно, что происходит такое впервые. В конце концов, ему надоело разбираться с этой проблемой и было принято решение выписать девушке новые документы.       И теперь, она являлась 18-летней молодой студенткой университета. Ей было выдано жильё в общежитии, и она стала жить новой жизнью, забыв о прошлой жизни огненной магички благодаря путям хаоса Кингу.       Теперь она обычный человек без магических способностей, живущий в общежитии университета на пособия больным, и завтра начинается её первый день обучения. До первого дня обучения ей нельзя было заходить на территорию общежития, поэтому она была вынуждена снова устроиться на твёрдой скамейке.       — Это уже вошло в привычку, — сказав это, она уснула.       Уже третий день она ходила в поношенном платье, но выбора не было, пока она не получит пособие по случаю амнезии или не устроится на работу, она не сможет позволить себе что-то новое. В планах было после учебы пойти в библиотеку университета, там был компьютер, на котором она могла бы найти работу или хотя бы подработку, потому что пособий не хватило бы на нормальную жизнь.       Но это будет вечером, а сейчас она только зашла впервые в аудиторию. Девушку сразу облепили с порога двери, нет, в ней не было ничего необычного, просто она была новенькой, а тут ими интересовались. Ректор, наблюдая эту картину усмехнулся, у него были золотистые волосы и ярко-зелёные глаза, он выглядел слишком молодо для ректора, на вид ему было около двадцати трёх лет. И что-то очень тёплое, родное в нем было, даже издалека Никкаль это уловила.       «Мы знали друг друга до моей амнезии? Общались?»       Заметив, что Ника не обращает внимание и не слушает то, что говорит однокурсница, да и вовсе смотрит не туда, одна из студенток, облепивших Никкаль, раздраженно фыркнула и села за парту подальше от новенькой. Только тогда девушка оторвалась от взгляда на молодого ректора и посмотрела на выходку однокурсницы.       — Не обращай внимание на её поведение, она всегда такая.       Никки повернулась к приятной дружелюбной однокурснице.       — Мы, должно быть, с тобой раньше дружили?       — Э, нет, почему ты так решила?       «Лахаму! Она же не знает, что у меня амнезия!»       — Возможно, я просто перепутала тебя с кем-то… — отмазалась Ника и села возле входа в аудиторию, от стыда не смотря на лицо однокурсницы.       К ней подсела та же девушка и положила руку на плечо.       — Да, мне твой вопрос показался странным, но это не значит, что мы не можем быть друзьями, правда?       Никкаль повернулась к новой подруге, и они обе захихикали от глупости происходящей ситуации. Она наклонилась к уху новой подруги и шепнула тихо, чтобы не пошли слухи.       — У меня амнезия, а ты мне кажешься такой знакомой, как будто знаю тебя уже много много лет.       Девушка посмотрела на Нику с интересом и шепнула в ответ:       — Надеюсь ты все вспомнишь, если буду нужна, помогу тебе.       Однокурсница тёпло улыбнулась, той улыбкой, в которой читались поддержка и помощь. Так они и смотрели друг на друга по-дружески, но началась учёба, и ректор сделал замечание за болтовню, девушки вынуждены были прекратить разговоры и сесть за учебу. Иногда перекидываясь шутками и разговорами шепотом, чтобы ректор не услышал, им было веселее.       Так и прошёл весь день, Никкаль распрощалась с новой подругой и зашла в библиотеку. Она бродила по различным отделам и нашла стол с компьютером в отделе «Шумеро-аккадское».       «Оно преследует меня что ли?»       Никки плюхнулась на твёрдый стул. Клавиатура была в пыли, а мышка в противном липком варенье. Девушка брезгливо закусила губу и коснулась мышки. Её рука была липкая от полугустой массы.       — Фу-у.       Она поискала глазами виновника преступления по залу библиотеки, но, видимо, это было сделано давно, ведь в библиотеке в такое позднее время уже никого не было. В поисках работы за компьютером она не заметила, как уже была поздняя ночь, библиотекарша уже сделала ей предупреждение, что библиотека закрывается через 5 минут.       Устало поднявшись со стула, девушка удалила все вкладки, выключив компьютер, и с отвращением посмотрела на липкую руку. Она уже хотела уходить в общежитие, но на глаза ей попалась точно такая же книга, как у пожилого мужчины, который отвел её в участок.       — Хм, снова шумерская мифология? Думаю, стоит попробовать почитать, за это меня лахаму не укусит.       Решительно взяв в другую руку эту книгу, она побрела к столу библиотекарши, протянув ей в руки толстый хорошего состояния том. Пожилая библиотекарша была недовольна тем, что первокурсница задерживала её, но всё же, торопливо заполнив документы, в процессе тяжело ворча, кряхтя и ругаясь себе под нос, они разошлись.       Как можно тихо, медленными легкими шагами, чтобы никого не разбудить, она направлялась в общежитие. Только вот скрипучий паркет, который издавал громкие звуки с каждым ее шагом, был очень не кстати. Его звуки походили на стоны привидений, отчего становилось жутко бродить по этому темному коридору.       И вот девушка уже заворачивала за угол, до комнаты общежития оставалось два шага, она вздохнула с облегчением, что никого не разбудила… и врезалась в ректора.       Они столкнулись лбами и зашипели от боли, прижав руки к своим лбам, жмурясь. Никкаль по-быстрому прошмыгнула мимо, к комнате общежития, надеясь, что ректор не успел разглядеть лицо виновницы в темноте, но мужчина крепко схватил её за запястье и развернул лицом к себе.       Видя его недовольное лицо, ей хотелось провалиться сквозь землю. Его зелёные глаза блестели как у хищного зверя, они прожигали её насквозь.       — Э, может завтра меня отчитаете, а? Уже поздно, мне надо выспаться, — Никкаль попыталась выскользнуть из его рук, но он держал крепко.       — В мой кабинет, студентка Никкаль, сейчас же.       Сказав лишь это, он высвободил из своей хватки её запястье и жестом показал идти за ним. Она послушно пошла за ним, понимая, что будет хуже, если она ослушается.       В его кабинете было уютно и ухоженно, вкусно-пахнущая растительность была аккуратно высажена в горшки, вместо светильников у него были восковые свечи, на столе у него был порядок, его личный дневник в голубой обложке стоял на шкафу рядом с большим количеством книг, казалось, что пыли тут не найти даже человеку с самым идеальным зрением и сильной аллергией на пыль.       Стул был в кабинете только один, ректор редко кого-то впускал сюда. Неловким жестом он указал ей сесть, уступая стул, показывая, что сам постоит. Она благодарно кивнула, предательский румянец выдавал её смущение от его жеста. Сделав вид, что не заметил румянец, он отчитал первокурсницу за хождение по университету в такое позднее время. Никкаль фыркнула и, не слушая его, стала детально разглядывать его личную библиотеку в шкафу.       Он заметил её интерес, и у них завязалась довольно интересная беседа о книгах, они беседовали словно близкие старые друзья. Увлеченные беседой, они уже не замечали, как забывали добавлять к обращению «ректор» и «студентка». Они настолько заговорились, что уже наступал рассвет, поэтому она забрала свою книгу и распрощалась с ректором.       Кровать общежития с белоснежно-чистым матрасом приняла её как родную и забрала в длительное путешествие сна. После сна на неудобной деревянной скамейке на холодной улице, словно бездомная попрошайка, кровать для нее была счастьем… Снилась ей пустота. Да, именно пустота. Она находилась в черном пространстве без света, людей, зданий, полном тишины. Эта тишина убивала, у неё начинало пульсировать в ушах. Вдруг из темноты, неожиданно, у её ног появилась темно-красная лужа. Она с ужасом отпрыгнула от неё, но всё же вернулась к ней и, нагнувшись, понюхала её.       Кровь…       Она пошла по следу от кровавой лужи, в надежде найти её обладателя, но протяженная лужа, будто сама по себе появилась из ничего. Но тут она заметила в луже белоснежную и рыжую прядь. Её взгляд упал именно на рыжую прядь.       «Эта лужа крови — моя?!»       Она отступила от неё и, как зверь от огня, прерывисто задышала, пытаясь успокоиться. Но тут волосок с её головы упал рядом с этой прядью, и она поняла, что прядь, лежащая в крови, намного бледнее и менее насыщенная, чем её цвет волос. Она облегченно вздохнула, но в голове все равно была тревога от незнания того, кому принадлежит эта лужа крови…       Дальше ей ничего не снилось.