Between Us Flows the Nile | Между нами течёт Нил

      Гермиона и Джинни уже одеты к ужину; хотя Гермиона знает, что может помять тёмно-зелёное платье, которое ей одолжила Джинни, она всё равно лежит на кровати на животе, перелистывая «Рассказы о приключениях на Великом шёлковом пути» и нацарапывая заметки на листе пергамента. Она на мгновение прерывает конспектирование, чтобы понаблюдать за подругой. Та сидит у окна каюты с книгой на коленях, глядит на золотой закат и покачивает ногой под фиолетово-голубыми юбками. За последние десять минут Джинни не перевернула ни одной страницы, а её лоб мягко прислоняется к стеклу. Гермиона прочищает горло и не получает никакого ответа (ужасно невежливо), поэтому, усмехнувшись, достаёт лежащее рядом запасное перо и нашёптывает над ним самые мягкие чары.       Белое перо летит по воздуху, как будто его несёт ветерок, и щекочет веснушчатый нос.       Джинни вскрикивает и под смех Гермионы отмахивается от пёрышка. Оно безвольно падает на пол. Она выхватывает лист пергамента, сворачивает в комок и бросает в Гермиону, которая вздыхает и откатывается в сторону.       — Я думала, что ты должна быть более меткой! — хихикает Гермиона. Она бросает пергаментный шарик обратно, но тот не долетает на добрый метр.       — Я травмирована, — хмурится Джинни.       Гермиона закатывает глаза.       — Твоя рука, должно быть, ужасно болит, я уверена.       — Ты делаешь бросок всем телом, — фыркает Джинни и прислоняется спиной к подоконнику.       Гермиона смеётся, качая головой, и возвращается к своей книге. Джинни несколько раз постукивает ногой, закрывает томик на коленях и кладёт его рядом на скамейку.       — «Рассказы о приключениях на Великом шёлковом пути», — читает она с корешка. — Ну и как тебе?       — Нормально, но, наверное, тебе лучше никому не рассказывать, что она у меня, — бормочет Гермиона, перелистывая страницу.       — Не скажу. Но всё же почему?       Она выдерживает небольшую паузу и возвращается к заметкам.       — Я не уверена, ограбят меня или же выставят на посмешище, но я бы хотела избежать любого из этих вариантов.       Джинни в раздумье хмыкает.       — Что случится, если мы найдём книгу заклинаний Се-Осириса?       — Валид Мустафа — он же министр по делам древностей — конечно, заберёт книгу обратно в Египетский музей в Каире. Его команда будет работать над переводом, а мы задержимся и завершим каталогизацию артефактов в районе раскопок. Если найдём книгу заклинаний, то наверняка поблизости окажутся и другие ценные предметы.       — Когда мы прославимся тем, что нашли книгу заклинаний? Меня заставили поверить, что я обрету вечную славу.       Гермиона фыркает.       — Я думаю, у каждого из нас и так уже достаточно славы и много хорошего, что она принесла.       — Рон поможет снизить общий средний показатель.       — Джинни.       Ещё одно безмолвное мгновение опускается на комнату, пока Джинни не прерывает его тяжёлым вздохом.       — Расскажи мне ещё одну историю о Египте, — просит она.       Гермиона смотрит на неё с укором и закрывает книгу перед собой.       — Неужели я ещё недостаточно их тебе рассказала?       — На этот раз поведай мне одну о женщине, — Джинни подпрыгивает на месте с умоляющим взглядом. — Боюсь, следующие несколько месяцев нам придётся слушать только о мужчинах.       — Тогда расскажу тебе о богине.       Джинни наклоняется вперёд.       — Идеально.       — Однажды…       — «Однажды» звучит довольно по-британски. Выбери что-нибудь другое.       — Мерлин, ты такая привередливая. Уступлю в этот раз.       Гермиона делает глубокий вдох и прикрывает глаза, чтобы вспомнить детали истории.       — Давным-давно богиня Исида проводила много времени с богом Луны, изучая его магию, и стала величайшей волшебницей, которую когда-либо знал Египет. Ра-сияющий был очень стар в своём человеческом обличье, и Исида знала, что для Ра настало время отойти от дел и позволить её мужу Осирису, сыну Нут, стать фараоном, как было предсказано в пророчестве.       Тот, бог мудрости, сказал ей, что она должна узнать тайное имя Ра, чтобы получить власть над ним, и она придумала хитроумный план. Ра сотворил всех существ, поэтому Исида знала, что должна создать кого-то нового. Она сотворила первую кобру и оставила её на тропинке, по которой любил ходить Ра. На следующий день, когда Ра проходил мимо, кобра укусила его за пятку. Он вскрикнул от боли и захворал от яда, но всё же не умер.       Ра знал, что Исида — великая волшебница, поэтому призвал её к себе и попросил о помощи. Исида пообещала исцелить его, но сказала, что ей нужно знать его тайное имя, чтобы произнести исцеляющее заклинание. Ра назвал Исиде имя, но, когда она вплела его в заклинание, яд не прекратил свой путь. Исида снова спросила о тайном имени Ра, и он дал ей другое, но заклинание опять не сработало.       Исида в третий раз потребовала от Ра назвать имя, и на этот раз ему было настолько больно, что он согласился. Ра передал тайное имя, которое никто больше никогда не узнал, из своего сердца в её, и тогда Исида вновь произнесла заклинание и яд кобры покинул тело Ра. Ра исцелился, но испытание истощило его, и поэтому он решил прекратить своё правление в качестве владыки на земле.       Когда Ра вознёсся на небеса, преодолевая каждый день путь по небосводу с востока на запад, Осирис занял своё законное место фараона Египта, а Исида стала его царицей.       — Они были хорошими правителями?       — Очень хорошими, судя по преданиям, — отвечает Гермиона. — Они научили людей, как вести хозяйство и как делать хлеб и вино, как жить в мире и почитать богов.       — Хотела бы я, чтобы Исида стала фараоном.       — Через несколько поколений появилась великая царица Хатшепсут. Она женщина.       Раздаётся стук в дверь.       — Хорошо. Ты должна будешь рассказать мне о ней позже. — Джинни мигом оказывается на ногах и пересекает комнату, пока Гермиона поднимается с кровати, чтобы спрятать книгу в тайник.       — Кто там? — спрашивает Джинни певучим голосом.       Гермиона слышит вздох Гарри по другую сторону двери.       — Это я.       Дверь распахивается — перед ними стоит Гарри в очень элегантном костюме. Его глаза ненадолго загораются при виде Джинни, а затем перебегают на Гермиону.       — Готовы к ужину? — спрашивает он.       Она гримасничает и быстро накладывает чары, разглаживая оставшиеся складки на платье.       — Готовы, как и всегда, полагаю.       

***

      В обеденном зале первого класса тише, чем там, где Гермиона, Джинни и Гарри ели в предыдущие несколько вечеров. Впрочем, есть одно заметное исключение из этого тихого ропота, и оно (или он) сидит в аляповатом сине-золотом костюме, удивительным образом соответствующем декору зала, за столом, к которому их подводит метрдотель.       Златопуст Локонс. Профессор Слизнорт выглядит не очень довольным таким раскладом событий. Смех Локонса разносится над немногочисленной толпой, и несколько женщин старшего возраста пристально смотрят на него, но он, кажется, не обращает внимания и только подмигивает высокой краснеющей брюнетке в углу, чья бабушка, похоже, совершенно не впечатлена.       Джинни цепляется за руку Гермионы и наклоняется к её уху, пока Гарри идёт позади них.       — Мы всё ещё можем сбежать.       Гермионе нравится план, но вряд ли они смогут далеко уйти, поскольку Локонс уже машет им.       — Думаю, уже слишком поздно, к сожалению, — отвечает она.       В помещении чувствуется запах свежести и соли, но вовсе не рыбы, как в порту Лондона. Несколько французских дверей распахнуты настежь, открывая вид на вечернее небо и чёрный океан. Прохлада проносится по комнате лёгким ветерком, но на коже Гермионы она ощущается божественно, особенно благодаря меховой накидке, обёрнутой вокруг её обнажённых плеч; лёгкие шифоновые рукава платья приколоты так, что красиво драпируются вокруг рук. Тот наряд, который Гермиона захватила, чтобы надеть на бал в Каире, немного скромнее. Когда она делала покупку, Джинни одобрила выбор, но, пока они одевались к ужину, настояла на том, что своё единственное платье Гермиона должна приберечь: оно произведёт настоящий фурор, как только они высадятся в Египте.       — Гарри! — восторженно восклицает Локонс, указывая на место рядом с собой и напротив Слизнорта. — Я оставил вам почётное место, мой мальчик. Ужасно рад видеть вас и дам, конечно же!       Слизнорт почти хмурится, но переключает внимание на Гермиону и Джинни.       — Как всегда прекрасны, мисс Грейнджер, мисс Уизли. Уверен, вы были заняты своими исследованиями?       — Конечно, — заверяет его Гермиона с тёплой улыбкой, пока они садятся за стол.       — Надеюсь, что не слишком заняты! — Локонс шумно вздыхает и шлёпает рукой по белой скатерти. — Вы должны наслаждаться кораблём. Сегодня утром я сыграл два раунда в крокет на палубе с прекрасной молодой леди и…       — Мы с Гермионой чрезвычайно преданы своим исследованиям, — прерывает Джинни. — Я знаю, что не получила бы никакого удовольствия от игры в крокет. На самом деле…       Гермиона пинает её под столом.       — Мне становится тошно на свежем воздухе, — продолжает Джинни. — Гермиона, с другой стороны, ничего больше не желала бы…       На этот раз она прибегает к щипку, и Джинни слегка вскрикивает.       — …чем провести послеобеденное время за чтением на свежем воздухе, — заканчивает Гермиона. — Никакого спорта для меня, боюсь.       Ухмылка Локонса остаётся на месте, но он смотрит на них с некоторой неуверенностью в глазах.       — Очень досадно, я считаю. Что ж. Гарри, я тут подумал за чаем, как жаль, что вы не позвали меня на помощь во время инцидента на втором курсе. Вы, должно быть, не читали мою книгу «Мародёрство с монстрами», потому что там на самом деле был рассказ о периоде из моей молодости, когда мне пришлось сразиться с очень похожим зверем, и я должен представить, что вы бы нашли мой опыт очень полезным.       — Всем добрый вечер, — шепчет низкий тёплый голос за плечами Гермионы.       Она оборачивается, чтобы увидеть дружелюбно улыбающегося Блейза Забини. Малфой стоит за его спиной, частично заслонённый высокой, долговязой фигурой своего друга, но для Гермионы не остаётся незамеченным ни холодное раздражение на его лице, ни чёткий покрой его костюма.       — Блейз! Драко! — радостно вскрикивает Локонс. — Пожалуйста, присаживайтесь.       Забини садится на стул рядом с Джинни.       — Надеюсь, мы не заставили вас ждать.       — Вовсе нет, — усмехается Джинни. — Мы сами пришли только что.       Гермиона наблюдает за Малфоем, пока официант ставит перед ним стакан, наполненный виски на толщину одного пальца. Он ещё ничего не заказал, однако, возможно, уже пришёл к взаимопониманию с персоналом. Выражение его лица бесстрастное, но челюсти напрягаются, когда Локонс подзывает официанта, чтобы попросить бутылку вина. Волосы Малфоя чуть длиннее, чем в ноябре, когда он стоял в дверях их кабинета. Сейчас такая длина почти немодная, но это как раз в его духе — играть с тонкой гранью между вкусом и эпатажем. Пряди элегантно взбиты волной там, где зачёсаны назад, и Гермиона уверена, что ближе к вечеру у Малфоя на затылке появятся лёгкие завитки от влажности морского воздуха. Она не может сказать, находит ли это красивым, но эффект производится поразительный и вызывает у неё желание протянуть руку и дотронуться.       Малфой поднимает глаза, как будто услышал своё имя в её мыслях, и Гермиона переключается на официанта.       — Мне «Джин Рики», пожалуйста, — заказывает она.       — Ещё один для меня, если вы не против, — вклинивается Джинни. — А что вы сегодня пьёте, мистер Забини?       Он улыбается ей и откидывается на спинку стула.       — Думаю, и мне стоит взять «Джин Рики», раз он так популярен среди дам.       Гарри сидит молча и ворчливо кивает, когда официант спрашивает, не желает ли он пригубить вина.       — «Джин Рики»? — ругается Локонс. — Возьмите чистый виски, Блейз. У них прекрасный выбор.       — Нет ничего плохого в «Джине Рики», — возражает Слизнорт. — Я и сам неравнодушен к отличному джину. Но только надо брать хороший английский. Никакой дряни с континента. Где дистиллируют ваш джин, любезный?       Официант поджимает губы, прежде чем отвечает:       — В Плимуте, сэр.       Слизнорт удовлетворённо кивает.       — Очень солидно. Знаете, моя кузина вышла замуж за основателя предприятия.       — Мисс Уизли, очень жаль, что я не смогу прочитать новости о том, как вы привели «Гарпий» к победе над «Паддлмир Юнайтед» в этом году, — говорит Забини. — И, хотя я рад вашей компании в путешествии, позвольте спросить, как долго мы должны испытывать ваше отсутствие на поле?       — Мы? — повторяет Джинни. — Вы фанат «Гарпий», мистер Забини?       Забини дружелюбно ухмыляется.       — Конечно, конечно. С самого детства.       Малфой хмыкает рядом с ним и осушает стакан.       — Жаль, что ваша невеста не смогла присоединиться к нам, Драко, — говорит Локонс. — Прекрасная девушка.       Гермиона смотрит, как Малфой медленно проводит пустым бокалом по скатерти.       — Мисс Гринграсс становится плохо при виде открытого океана, — смеётся Забини. Его прежде тёплая улыбка делается резкой. — Думаю, она предпочитает спокойствие гостиной.       Малфой отставляет стакан и смотрит на Забини, встречая его ровным взглядом, перед тем как повернуться к Локонсу и нарушить молчание:       — У Астории много обязанностей дома, и она не очень хорошо переносит длительные путешествия.       Локонс цокает языком.       — Длительное плавание на корабле может быть очень утомительным для изысканной леди.       Джинни напрягается рядом с Гермионой. Она, конечно, оскорблена таким выпадом в адрес их пола и попросту не переносит соседства с подобной глупостью, поэтому грозно смотрит на Локонса, который не обращает на неё ни малейшего внимания. Забини прочищает горло и отводит её суровый взгляд на себя, закатывая глаза в приватной шутке.       Это помогает. Немного.       — И ещё поезд следом! — продолжает Локонс. — Нет, вы совершенно правы, что оставили её дома, Драко. Но, мисс Уизли и мисс Грейнджер, вам обеим не стоит беспокоиться. С вами два очень надёжных человека, которые о вас позаботятся.       Джинни кажется, что она может взорваться, а Гермиона сжимает руки на коленях, желая сохранить спокойствие.       Лицо Гарри, однако, приобретает яркий розовый оттенок, а его кулак крепко сжимает бокал с вином, который официант только что поставил перед ним.       — Вообще-то, Джинни…       Слизнорт прерывает Гарри:       — Какие у тебя планы после прибытия в Александрию, Златопуст? Уверен, ты жаждешь осмотреть достопримечательности.       — О, вовсе нет! — настаивает Локонс. — Нет, мы здесь ради сокровищ, не так ли, парни? Встретимся с нашими людьми на месте и сядем на поезд до Каира на следующий день. Нет, уверяю тебя, мы с нетерпением ждём начала.       Нет. Желудок Гермионы сжимается, и она смотрит на Малфоя. Его взгляд задерживается на её обнажённых плечах, но он поднимает глаза и бросает знакомую коварную ухмылку, которая кричит: «О да».       — В Каир? — повторяет Слизнорт. Он выглядит так, будто его сейчас стошнит от коктейльных креветок. — На следующий день?       — Да, на утреннем поезде! Только не говорите, что вы тоже, — Локонс с восхищённой улыбкой оглядывает их компанию.       — Полагаю, мы должны ехать одним и тем же поездом, — подтверждает Гарри с нервным смешком. — Как забавно.       — О, как прекрасно! Мы весело проведём время вместе, пока будем в дороге. Наш человек уже в Каире и изучает город, так что он наверняка подобрал лучшие места для ужина и тому подобное.       — С кем вы работаете в Египте? — спрашивает Гермиона. — Не думаю, что запомнила их имена.       — Ну, вы должны помнить Колина Криви ещё со школьных времён!       Пригубившие напитки, Гарри и Малфой одновременно закашливаются, и Забини крепко хлопает Гарри по спине. Не может такого быть, чтобы Колин… да что там, они видели его в Лондоне всего два месяца назад.       — Прекрасный молодой человек, — продолжает Локонс. — Он набирает команду на месте.       Слизнорт хмурится.       — Колин Криви? Я думал, до прошлого года он был в Хогвартсе с Филиусом Флитвиком. Как долго он живёт в Египте?       Локонс выпячивает грудь.       — Пять недель.       Брови Слизнорта поднимаются к редеющей линии волос.       — Пять недель? — повторяет он в замешательстве.       — Ну, — признаётся Локонс, — он покинул Лондон пять недель назад, так что, полагаю, он в Каире уже три с половиной недели. У него были чёткие инструкции изучить местность, и я уверен, что он нанял лучших. Трудно устроить всё по нашим очень требовательным английским стандартам, не так ли? Но он умный мальчик, и я верю, что сделает работу как надо. Он очень хочет произвести впечатление.       Малфой, кажется, наконец восстановил контроль над своим дыханием.       — Колин Криви — тот самый связной, о котором вы упомянули на нашей встрече? — его лицо бледнеет от едва сдерживаемой ярости, и Гермиона не может понять, как Локонс всё ещё сохраняет глупую ухмылку.       — Да! Вы, конечно, знаете его со школы. Довольно умный малый.       — И довольно британский, вам не кажется? — огрызается Малфой.       Локонс восхищённо кивает.       — Криви, конечно, поймёт, какого рода впечатления мы ищем. Не хотелось бы в итоге ночевать в палатке!       Его смех разносится по обеденному залу.       — Отели в Египте очень славные, — говорит Джинни, — и очень удобно расположены у мест раскопок.       — На самом деле, почти невероятно, насколько удобно они расположены по отношению к местам раскопок, — добавляет Забини.       Гарри ёрзает на месте, а Малфой просит официанта принести ещё бокал виски.       — Ради какого проекта вы здесь? — спрашивает Локонс Слизнорта. — Не думаю, что ты когда-то упоминал.       Слизнорт ещё раз качает головой.       — Мы работаем с министром по делам древностей над изучением Се-Осириса. Мустафа — мой давний друг, знаешь ли, и он обратился к…       — Ах да, книга заклинаний! — Локонс кивает на Малфоя, который хмурится в ответ. — Это именно то, что интересует Драко. Действительно захватывающая вещь, конечно же.       Официант начинает расставлять первое блюдо, похожее на фаршированные грибы. Гермиона откидывается назад, чтобы позволить ему обслужить её.       — Очень захватывающая, — говорит она пронзительным, как ей кажется, тоном. — И что именно заинтересовало вас в книге заклинаний?       Малфой окидывает её заметно раздражённым взглядом, хотя сам только пожимает плечами.       — Его работа над заклинаниями стала основой для многих современных представлений о магии. Конечно, мне было бы интересно, мисс Грейнджер.       — Я не принимала вас за представителя научной среды, — парирует Гермиона.       — А я не подозревал, что вы заявили о своём исключительном праве на интеллект, — Малфой с вызовом наклоняется вперёд.       Гермиона крайне сердито смотрит на него. Ей это не нравится. Ей это ни капельки не нравится.       — Я…       — Куда же вы направитесь из Каира? Не слишком далеко, я думаю? — с надеждой спрашивает Локонс у Слизнорта.       — Насколько я понимаю, Мустафа собирается разместить нас в Луксоре, — отвечает Слизнорт.       — Нас тоже, — подхватывает Локонс. — Криви дал точно такую же рекомендацию.       Гермиона и Малфой издают недовольный вздох. Гарри бросает на Гермиону предупреждающий взгляд, и она закатывает глаза.       — Приключение должно быть интересным, — говорит Забини. — Не терпится оказаться по локоть в пыли, а не наслаждаться прекрасным виски в уединении собственного салона в скучном старом Лондоне.       Малфой оскаливает зубы на своего друга.       — Ты ведь любишь хорошие приключения, не так ли, Блейз?       — И какое же оно будет! — соглашается Локонс.       — Так удивительно, что Малфой мечтал о том же, о чём и мы, — Джинни постукивает пальцем по подбородку.       — Неужели? — цедит Малфой.       — Се-Осирис — это приключение, которое стоит того, чтобы в него отправиться! — настаивает Локонс. — Нет ничего плохого в желании раскрыть секрет вечной силы через знания, а, Драко? Осмелюсь предположить, что именно это мы не найдём, но обещание такового бесспорно манит, и я уверен, что, что бы мы ни нашли, оно вернётся к нам в виде галлеонов, что практически одно и то же.       В памяти Гермионы всплывает жуткая цифра реституции, зачитанная Визенгамотом в конце суда над Малфоем, и в голове проносится приятная мысль.       Неужели у Малфоя закончились деньги?       Она не может удержаться и громко смеётся, Джинни удивлённо приподнимает бровь. Боги, Малфой, возможно, вложил последние деньги в эту поездку в надежде на получение прибыли. Гермиона вспоминает предложение, которое он передал им в их крошечном офисе два месяца назад. Это мог быть его последний шанс, а Гарри просто выбросил всё в мусорную корзину.       Какой восторг! Обычно ей было бы неприятно видеть, как кто-то пал ниц от рук непутёвого Министерства, но Драко Малфой, ведущий чрезмерно роскошный образ жизни, — да она почти потирает руки от безудержного ликования при мысли о том, что он зашёл настолько далеко, что сложил все свои яйца в корзину Златопуста Локонса только потому, что не может прожить на остатки в семейном хранилище.       — Академический престиж сохраняется дольше, чем галлеоны, — обращается Гермиона к Локонсу. — Ты не можешь потратить его целиком.       Она переводит взгляд, намереваясь наказать Малфоя своим презрением к его распутным похождениям, но его внимание задерживается на её оголённых плечах. Затем он допивает остатки виски, как будто вовсе не слышал её.       Локонс смеётся.       — Хорошо сказано, хорошо сказано, мисс Грейнджер! Престиж — это действительно вещь. Конечно, приключение — это настоящая награда, но, по моему опыту, престиж живёт дольше, чем банковский счёт у большинства людей. Я сам сейчас работаю над очередной книгой, и мне просто не терпится запечатлеть нашу работу здесь. Я точно не забуду упомянуть об ужине с мисс Гермионой Грейнджер, поверьте мне! По крайней мере, ваше имя будет напечатано!       Гермиона прикусывает язык.       — Я совершенно уверен, что Гермиону уже упомянули в ряде опубликованных статей, — ровно отвечает Гарри.       — Полагаю, две из них она написала сама, — добавляет Джинни. — Или, может быть, вы не получаете ежемесячный журнал «Артефакт»?       Улыбка Локонса болезненно натягивается.       — Я, конечно, обожаю ежемесячник «Артефакт», но, видите ли, со всей моей полевой работой бывает трудно охватить все статьи.       — Это большой журнал, — со знанием дела говорит Джинни. — Уверена, что вы испытываете значительные трудности.       Забини всем улыбается. Его, видимо, очень забавляет такой поворот разговора.       — Я читал статью мисс Грейнджер о рекомендациях по сохранению железо-галловых чернил пятого века, — Малфой поворачивается к Гермионе. — Июнь прошлого года, так ведь?       Гермиона моргает в ответ, но он встречает её удивление бесстрастным выражением лица.       — Да, — наконец отвечает она. Малфой кивает и подносит к губам бокал, не отводя от неё взгляд.       — Что ты думаешь о ней? — спрашивает Забини. — Соответствует ли статья репутации мисс Грейнджер?       Малфой делает медленный глоток виски, и его горло подрагивает, когда он сглатывает.       — Хорошая, — говорит он низким голосом.       Гермиона тоже глотает. Во рту внезапно пересохло, и она уверена, что чувствует резкий дымный привкус апельсина и дуба, задерживающийся на задней части языка.       — Её гениальность не иссякает, — констатирует Джинни.       Гарри кивает.       — Нам повезло, что она у нас есть.       Жёсткая линия рта Малфоя превращается в насмешливый намёк на улыбку. Серые глаза ненадолго сбрасывают пьяную дымку и снова устремляются на Гермиону. Он наклоняет виски как раз в её сторону и делает ещё один глоток; полоска апельсиновой цедры кружится, болтаясь в узком дюйме янтарной жидкости.       Приходит официант со следующим блюдом, и Гермиона отводит взгляд, чтобы поблагодарить его за огуречный салат, который он ставит перед ней.       Вкус дуба не исчезает.