***
— Разве здесь не прекрасно? — Слизнорт демонстративно поворачивается, когда они устраиваются в его купе первого класса в Ганц-экспрессе. — Места много, как я вам и говорил. Гарри, выглядя измождённым, устало опускается на сиденье рядом с Гермионой. — Очень мило, сэр. Гермиона старается не слишком беспокоиться о тёмных кругах у него под глазами. Слизнорт любезно предоставил им для работы своё купе в передней части поезда, и Гермиона уже чувствует себя отстающей от огромного количества планов, которые они должны выполнить до прибытия на место раскопок. В Каире предстоит провести ряд встреч, пожать множество рук, подписать и ещё раз подписать бумаги, обговорить условия проживания и в мельчайших деталях изучить экземпляр «Рассказов о приключениях на Великом Шёлковом пути», который сейчас спрятан в зачарованном отделении её саквояжа. Гермиона прячет сумку под одним из зелёных двухместных плюшевых диванов. Пальцы чешутся от желания достать книгу и пролистать её ещё раз в надежде, что что-нибудь в египетском воздухе раскроет на страницах новые секреты, но эта надежда нелепа, и ничего хорошего нет в том, что Слизнорт заметит её личные исследования. Он прочищает горло. — Итак, перед тем как начать — и, прошу вас, поймите, я говорю это из самых добрых побуждений, — впредь мы должны быть осторожны с информацией. — Конечно, — Гермиона кивает в знак согласия. — Могу только предположить, сколько заинтересованных ушей мы привлечём, как только прибудем в Каир. — Слухи о новых сокровищах в Египте появляются в «Ежедневном пророке» так же часто, как сплетни и опровержения, и Гермиона знает, что магловские газеты в Европе не намного более сдержанны или достоверны, особенно когда обещания богатства расходятся таким большим тиражом. В вестибюлях и холлах отелей будут толпы попутчиков, жаждущих ухватиться за малейший намёк на зацепку. — Что ж, — на лице Слизнорта появляется измученное выражение, и он постукивает пальцами по маленькому столику перед собой, — бывает трудно уследить за тем, чтобы не сболтнуть лишнего в присутствии друзей или тех, кого считаешь друзьями. Не то чтобы у кого-то были плохие намерения, конечно, но очень важно быть осторожными, тем более что есть и другие, кто не так заботится о конфиденциальности. Ах, вот оно что. — Вы о Локонсе, — говорит Джинни. — Не только о нём, разумеется, — торопливо отвечает Слизнорт. — Но он очень хороший пример. Довольно болтливый парень, как вы, возможно, уже заметили. Поддерживать профессиональные отношения — это хорошо и правильно, особенно с кем-то известным вроде Златопуста, но на деле лучше избегать любых обстоятельств, которые могли бы привести к недопониманию, когда речь заходит о… признании заслуг за какие-либо открытия. Гермиона хмурится. — Вы думаете, он попытается приписать себе заслуги за то, что найдём мы? Слизнорт морщится. — Нет, не приписать. Разделить, возможно. Он обладает репутацией человека, который оказывается в нужном месте в нужное время, и я думаю, нам лучше не рекомендовать к посещению места, которые могли бы заинтересовать нас самих. Ни ему, ни его прекрасным спутникам. — Я и сама не прочь реже с ним видеться, — говорит Джинни. — Рад, что мы друг друга понимаем, — Слизнорт хлопает в ладоши. — Итак, Гарри, что у нас на повестке дня? Гермиона выпрямляется. — Наш график в Каире довольно насыщенный. Может, начнём с него? Слизнорт смеётся. — Кто о чём, а вы, как обычно, о делах мисс Грейнджер! — Где-то здесь у меня лежат документы по Каиру, — бормочет Гарри, бросая сумку-портфель к ногам. Он роется в ворохе бумаг, пока Джинни смотрит в окно на огромный вокзал. Ни она, ни Гермиона не выспались. Их номер был вполне удобным, но сердце Гермионы бешено колотилось всю ночь, и при свете волшебной палочки она продолжала перелистывать страницы маленькой книжки, пока Джинни не села и не призналась, что ей кажется, будто земля до сих пор уходит у неё из-под ног, хотя они уже несколько часов как покинули корабль. — Я думаю, что это вот… — Гермиона тянется через руку Гарри в сумку и достаёт папку, которую он ищет, — …вот она. — Спасибо большое, — Гарри забирает папку и просматривает её усталым взглядом. — Мустафа должен прибыть из Уагаду во вторник, и с ним будет Камуна. Гермиона заглядывает через его плечо в пергамент. — Нет, я полагаю, Камуна останется в Луксоре до пятницы. Мустафа говорил, что его присутствие и надзор на месте критически важны. — Кто такой Камуна? — спрашивает Джинни. — Атеф Камуна — доверенный Мустафы на площадке, — отвечает Слизнорт. — Мустафа говорит, что он парень смышлёный. Очень амбициозный. Он будет наблюдать за вашей работой на раскопках. — Ах, извините, — Гарри перебирает бумаги у себя на коленях. — Да, Камуна прибудет сюда — или, вернее, туда — в пятницу к торжественному мероприятию. Само оно в субботу. — Прекрасное должно быть событие! — Слизнорт выпячивает грудь. — «Белый галстук», разумеется. Надеюсь, вы все упаковали с собой соответствующие вещи? Гарри потирает шею, как будто чувствует, как вокруг неё затягивается призрачный воротничок одежды для торжественных приёмов. — Да, сэр. — Капли пота пропитали его рубашку, несмотря на приятный ветерок, дующий из открытого окна. Боги, он выглядит больным. Гермиона мысленно перебирает ограниченные запасы, лежащие в сумке, но бóльшая часть целебного набора, который они везли, спрятана в её сундуке, и даже этого было бы мало, ведь Мустафа обещал, что на раскопках будет полный запас всего. — В понедельник у нас ещё одна обеденная встреча, а потом мы отправимся в Асуан, — продолжает Гарри. — Или это… нет, извините, Луксор. Мы подготовим… — Ты ужасно выглядишь, — перебивает его Джинни. — Джинни, — упрекает её Гермиона. Сама по себе она не ошибается, но заявлять об этом несколько грубовато. Гарри смотрит на Джинни, стискивая зубы. — Я в полном порядке. Он тут же давится кашлем. Джинни скрещивает руки на груди и сердито смотрит на него. — Нам от тебя, знаешь ли, не будет никакой пользы, если ты заболеешь. Тебе нужно поспать. — Я же сказал, что в порядке. Его глаза полны решимости. — Вы как-то побледнели, — замечает Слизнорт. — Возможно, вам не помешало бы немного вздремнуть. — У нас ещё есть другое купе, — напоминает ему Гермиона. Оно на полпути к хвосту поезда, непосредственно перед купе самого низкого класса обслуживания, так что там, скорее всего, немного менее комфортно, но, учитывая то, как выглядит Гарри, Гермиона сомневается, что у него возникнут проблемы с тем, чтобы заснуть. — Всё равно здесь тесновато, — настаивает Джинни. — Вот, возьми с собой мою сумку. Не хочу, чтобы на неё наступили. В купе ничуть не тесно, но Джинни уже достаёт сумку из-под скамьи и бросает её Гарри. Он расправляет плечи, как будто хочет выразить последний протест, но Джинни в суровом жесте поднимает бровь. Его плечи опускаются, и он забирает сумку, протягивая взамен свою стопку бумаг. Гермиона вздыхает с облегчением, когда Гарри закрывает за собой дверь купе. — Мерлин, он такой упрямый, — фыркает Джинни, раскладывая перед собой бумаги. — Так что там насчёт Луксора?***
Гермиона замечает, как внимание Джинни всё дальше и дальше ускользает от разговора со Слизнортом к проносящемуся за окном пейзажу. Пышная зелень у реки переходит в золотистые пески пустыни. Они проехали через несколько небольших деревень, остановившись в двух, — согласно расписанию поезда, до Каира будут ещё две. Слизнорт со вздохом откидывается на спинку. — Боже, не пора ли нам перекусить или только я проголодался из-за путешествия? — Я и сама голодная, — говорит Гермиона. — Но не должен ли кто-нибудь проверить Гарри? Прошло почти два часа. — Ты иди, — Джинни возвращает внимание в купе. — Он будет упираться, если подумает, что я пытаюсь по-матерински опекать его. Слизнорт смеётся. — Ну, конечно же, нет, мисс Уизли. Мужчинам нравится, когда о них время от времени заботятся. — Только не Гарри, — коротко отвечает Джинни. — Нет, я закажу нам обед. Поднос с сэндвичами подойдёт? — Звучит аппетитно, мисс Уизли. Гермиона выскальзывает в коридор вслед за Джинни. — Уверена, после отдыха ему станет лучше. — Станет, конечно, — фыркает Джинни. — Это простуда, а не грипп чёрной кошки. — Ты абсолютно права. Они расходятся, и Гермиона бредёт по вагонам первого класса. Деревянные полы покрыты толстыми коврами, каждый вагон слегка отличается по цветовой палитре. Стены увешаны красивыми картинами, изображающими египетские пустыни и древние достопримечательности. Большинство купе опустели — коридоры заполнены британскими, французскими и египетскими искателями приключений, которые радостно поднимают тосты за свои путешествия, рассматривая карты окрестностей Луксора и Асуана. В вагонах среднего класса царит ещё большее веселье, хотя они и не так хорошо обставлены, как остальная часть поезда. Гермиона протискивается мимо пассажиров и заглядывает в каждое купе, пока не находит Гарри, который одиноко лежит на жёсткой скамье, положив голову на сумку Джинни вместо подушки. Его глаза закрыты, а чёрные волосы спадают на лоб, как в школьные годы, до того, как он научился укладывать их помадой. Когда Гермиона переступает порог, шум из коридоров исчезает. Заглушающие чары. Недурно наложенные, по её оценке, пусть Гарри и забыл задёрнуть шторы — свет падает ему на лицо. Гермиона быстро затемняет купе. Она дотрагивается до шерстяного одеяла, лежащего на верхней полке, и на мгновение задумывается стянуть его, чтобы накрыть Гарри, но обычно он вскакивает от малейшего шума, когда кто-то входит или выходит, поэтому она закрывает за собой дверь и поворачивается, чтобы вернуться в вагон. На входе в следующий перед ней возникает Забини, и Гермиона чуть не отшатывается от неожиданности. — Мисс Грейнджер! — Забини делает шаг к ней, его лицо светится довольным удивлением. — Что вы делаете в вагоне с сидячими местами? — Наше купе в соседнем, — объясняет она. — Впрочем, я могла бы спросить вас о том же. Локонс ведь не покупал вам билет сюда, не так ли? — О нет, думаю, он бы умер от одного только намёка на это. Я просто брожу здесь, прогоняю скуку. Драко не разговаривает со мной, а Локонс не затыкается, так что в нашем купе совсем нечего делать. Гермиона улыбается. — Боюсь, у нас не намного лучше. В купе Слизнорта кипит работа, а в нашем сейчас отдыхает Гарри. — Ну, вы же не можете работать всю поездку, правда? Что скажете, если я присоединюсь к вашей весёлой компании и мы пообедаем в вагоне-ресторане? Забини протягивает ей локоть и ослепительно улыбается. Несмотря на всё то внимание прессы, что получает его друг Малфой, Забини кажется Гермионе гораздо более очаровательным, и она принимает его приглашение. — Думаю, Джинни пошла в вагон-ресторан заказать обед, так что мы можем застать её там. — Какая удача. — Как дела у Колина Криви? Всё хорошо? Забини пожимает плечами. — Он не отрывается от путеводителей и карт с тех пор, как мы сели в поезд. Он намерен устроить Локонсу хорошее шоу. — Надеюсь, он не будет слишком суров с Колином. — О, Локонсу просто нужно, чтобы ему забронировали жильё и дали ещё одного человека, которым можно будет покомандовать, — уверяет её Забини. — Он убеждён, что с должной удачей, а также если он применит какое-то разработанное им отслеживающее заклинание, нам повезёт наткнуться на гробницу Се-Осириса. Гермиона приподнимает на него бровь. — Отслеживающее заклинание? Забини разражается смехом, когда они добираются до купе Слизнорта. — Понятия не имею, о чём думал Драко, когда нанимал его. Гермиона толкает дверь, но в купе сидит только Слизнорт, вытянув длинные ноги на середину, а на их столе стоит поднос с бренди и тремя пустыми бокалами. — Мистер Забини! Какое удовольствие! — восклицает он. — Бренди? — Я бы не отказался, профессор. — О, никаких профессоров — можно просто Гораций, — бурчит Слизнорт, наливая порцию. — Мисс Грейнджер, могу я предложить бренди? Не смог вспомнить, нравится ли он вам. — Не стоит, спасибо, — отказывается Гермиона. — Джинни ещё не вернулась? — Нет, но я сумел достать эту прекрасную бутылку из тележки с напитками. У них действительно отличный выбор. Что скажете, Забини? — Хороший бренди, — отвечает он. — Спасибо, Гораций. Только не говорите Локонсу, но я думаю, что мне больше по вкусу ваш выбор спиртного. Его комплимент встречает лучезарная улыбка. — Со мной ваш секрет в полной безопасности! Очень хорошо, очень хорошо. Забини поворачивается к Гермионе: — Может, посмотрим, как дела у мисс Уизли? — Мы думали пообедать в вагоне-ресторане, профессор. — Обращение на мгновение повисает в воздухе, но Слизнорт не спешит убеждать Гермиону отбросить любезности. — Не хотите к нам присоединиться? — Надеюсь, вы не думаете, что мы вас бросаем, Гораций, — добавляет Забини. — Обещаю доставить вам обеих дам обратно, если вы предпочтёте пообедать здесь. — О нет, любезный, — подмигивает ему Слизнорт. — Вы, молодые люди, наслаждайтесь прелестями поезда! Попросите мисс Уизли прислать мне что-нибудь, и старик присоединится к вам, как только немного отдохнёт. Забини серьёзно кивает ему. — Как пожелаете, сэр. Они выскальзывают из купе, и Забини со злорадной ухмылкой закрывает за ними дверь. — Я думаю, что выиграл нам по крайней мере час. Гермиона смеётся. — Полагаете, Локонс так долго сможет держаться в стороне? — О, как минимум половину этого времени он потратит на попытки убедить Драко поговорить с ним, а затем отправится на охоту за другими важными людьми, которых сможет подоставать, прежде чем утихомирится среди подобных нам. Нет, мы в безопасности, пока к нам не присоединится Поттер. — Интересно, должна ли я обидеться на то, что больше не пользуюсь успехом? — Вы должны быть одновременно оскорблены и благодарны, мисс Грейнджер. — Можно Гермиона, если вы не против. — Превосходно. Друзья зовут меня Блейз, но вы можете называть меня как угодно. Она качает головой, глядя на него. — Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вы неисправимый любитель пофлиртовать? Он открывает дверь в вагон-ресторан и, подмигнув, приглашает Гермиону пройти вперёд. — Только то, что я неисправим. К облегчению Гермионы, Джинни уже заняла место в шумном вагоне — стол завален подносами с сэндвичами. — Здравствуйте! — радостно восклицает Джинни. — Я безусловно рада вас видеть. — Джинни, кого ты собираешься накормить? — Гермиона смотрит на грандиозное пиршество перед ней. Джинни пожимает плечами. — Не думала, что будет так много. Блейз улыбается ей. — Я польщён, что вы предвосхитили мой аппетит. — Если блюд так много, мы можем просто сесть и насладиться ими. — Она машет официанту: — Извините? — Да, мисс? — С сэндвичами произошла ошибка. Не отнесёте ли вы это в купе номер семьдесят шесть? Официант кивает и уносит блюдо. — Очень мило с твоей стороны — заказать еду для Гарри, — подмечает Гермиона. Джинни старательно избегает её взгляда. — Я заказала это для себя, а принесли больше. Нельзя же позволить еде пропасть даром. — Ну разве вы не святая, Джинни Уизли! — восклицает Блейз. — Может, я могу угостить вас выпивкой? — Всем «Джин Рики», — делает заказ Джинни, подзывая официанта. — А что вы сделали со своим другом? — С Драко? — Блейз пожимает плечами. — Он говорит, что слишком занят исследованиями, чтобы отвлекаться на выпивку. Смешно. — На «Имперце» не казалось, что его раздирают такие противоречия, — слова сами слетают с губ, и, когда Блейз улыбается с возобновившимся интересом в глазах, Гермиона чувствует, как по груди ползёт румянец. Он делает маленький глоток бренди от Слизнорта, перед тем как ответить: — Я полагаю, что он нашёл некоторые аспекты этого путешествия особенно удручающими. — Любой бы посчитал Локонса удручающим, — добавляет Джинни. — Он бы и меня довёл до пьянства. Вообще-то, осмелюсь предположить, что уже довёл. — Уверяю вас, Драко относится к этой экспедиции очень серьёзно, какой бы ни была роль Локонса. Гермиона не сводит глаз с Блейза, даже когда забирает напиток с предложенного подноса. — Как и я. — Знаете, — Блейз взбалтывает тёмно-янтарную жидкость в бокале, — я уверен, что Драко был бы рад оставить Локонса не у дел, если бы представилась такая возможность. — К сожалению, мы уже отклонили его предложение. — В груди у Гермионы всё сжимается, а её улыбка исчезает. Блейз не сдаётся: — Да, но нет ничего плохого в том, чтобы объединиться в команду, не так ли? — Мы уже в команде, спасибо, и она довольно большая. В его взгляде сперва мелькает раздражение, а затем он пожимает плечами и допивает остатки бренди. — Я подумал, что стоит спросить. Вы же не можете винить нас за попытку сбежать от Локонса, правда? — Не можем, конечно, — Джинни смеётся, переводя взгляд с Гермионы на Блейза. — Я впечатлена тем, как долго вы продержались. Блейз поднимает бокал. — За решительность и силу упорства. — Выпьем за это, — подхватывает Гермиона. Она позволяет заледеневшему бокалу Забини соприкоснуться с краем своего с приятным звоном, но колеблется, прежде чем сделать глоток со своим новым другом. Обаяние всегда сбивает её с пути.