Что-то большее

      — Что ты чувствуешь к Луке? — Бернадский садится в свою привычную позу аналитика и Марк сразу переводит взгляд с пола на него. Опять эта комната и эта камера с этим человеком, который пытается вытащить из тебя самое сокровенное. Конечно, парень понимал, зачем всё это, но иногда было неприятно.       Видя, что Марк не спешит отвечать на вопрос, Бернадский что-то записал в свой блокнот и перефразировал:       — Все видели, как ты его защищаешь перед Рябовым и остальными. Почему ты это делаешь?       «— Я тренирую вас, чтобы вы были сильными! — привычная тирада шла из уст активно жестикулирующего Рябова. — А не чтобы разваливались… — он перевёл взгляд с толпы на одинокого сидящего сбоку Луку, нога которого была в гипсе. По комнате прошелся смешок, — и становились настоящими мешками с костями.       — Вы сами его загнали, — раздался спокойный голос с другой стороны комнаты, капитан резко повернул голову и встретился с непроницаемым взглядом Марка — тот стоял сзади за всеми, облокотившись о трубу. — Вы слишком сильно разогнали беговую дорожку и он упал. С вами было бы то же самое. У всего есть предел.       Лука перевёл шокированный взгляд на Носа и замер, переваривая информацию. За него впервые за всё время здесь по-настоящему заступились…       — А ты че самый умный?! — вскрикнул Рябов, вставая напротив Марка. — Вы должны быть лучше людей! Иначе там, — он указал на потолок, — вы не выживите!»       Нос хмыкнул, будто только сейчас понял, что от него хотят.       — Лука слабак, — сказал он привычным спокойным тоном. — Все здесь слабаки. А слабых нужно защищать.       Ученый снова что-то записал.       — Ты сказал, что все слабаки, — он вернул взгляд на Марка, — а защищаешь ты только Луку. Почему он особенный?       — Он не особенный, — сразу отрезал парень слишком резко и Бернадский сделал запись. — На него давят больше остальных. В вашей системе нет равенства и если не защищать таких как Лука, то они просто умрут.       — А зачем Лука такой жестокой системе по-твоему?       Нос замолчал на несколько секунд.       — Лука созидатель, — сказал наконец он всё тем же спокойным тоном, — без таких людей новый мир не построишь. Они не способны на убийство и моральное унижение. Они ценят жизнь и их нельзя использовать как расходный материал.       — Ты думаешь, вас используют как расходный материал?       — Глупый вопрос, — выплюнул Марк и посмотрел куда-то в сторону, всем видом показывая, что он не намерен больше разговаривать. Но ученого это не остановило и он, тихо прочистив горло, осторожно спросил:       — А что насчет чувств? — Бернадский покосился на камеру и хотел её выключить, чтобы она не смущала парня, но он знал, что тому было плевать. — Что ты чувствуешь к Луке? Он тебе нравится?       На пару минут повисло молчание, ученый терпеливо ждал ответа, не отрывно смотря на Марка.       — Он наивный и мягкий, такие люди нужны новому человечеству.       Бернадский сделал запись и закрыл блокнот.

***

      — Что ты чувствуешь к Марку? — ученый после перерыва вновь опустился в своём кресло, не забыв до этого включить камеру.       Перед ним сидел Лука и нервно ковырял ногтем обивку дивана, периодически косясь на свою сломанную ногу. Услышав имя, парень чуть вскинулся и прогладил ладонью то место, где только что был его ноготь.       — Он мне нравится, — честно ответил Лука и посмотрел на Бернадского. — Он хороший человек.       Запись.       — Он тебя защищает и поэтому ты считаешь его хорошим человеком, верно?       Лука кивнул.       — Он единственный, кто меня защищает, — его губы тронула легкая улыбка, а потом он опять опустил взгляд и очень тихо добавил: — Я это очень ценю.       «— Сиди, — сказал Марк, усаживая Луку за стол. — Я принесу тебе еду.       Кудрявый торопливо кивнул и с взглядом преданного щенка проследил за удаляющемся Носом. Стул перед ним шевельнулся и к нему повернулся какой-то парень, с усмешкой смотря на Луку.       — И ты променял нас на компанию Носа? — после его слов по столовой прошелся смешок. — Так ещё никто не падал.       — Мы никогда не были компанией, — ответил Лука, чуть нахмурившись. — И его зовут Марк, ладно?       Парень усмехнулся и, закатив глаза, отвернулся.       Марк вернулся через минуту и поставил поднос перед Лукой.       — Спасибо, — поблагодарил он и посмотрел на второй поднос в руках Носа, а потом указал на стул напротив. — Посидишь со мной?       Марк озадаченно посмотрел на стол, за которым впервые будет сидеть не один, и, слабо кивнув, сел напротив.»       — А ты стараешься защищать его в ответ?       — Насколько это возможно, — ответил Лука, покачав головой. — Марк сильнее и умнее меня, чаще всего он меня защищает.       Бернадский тихо угукнул и сделал большую запись в блокноте.       — А если посмотреть с другой стороны… — он сильно понизил голос и вновь покосился на камеру, а потом снова на Луку. — Какое ещё чувство, помимо благодарности, у тебя есть к Марку?       Теперь Лука выглядел встревоженным и ученый прикусил щёку, замечая, что он слегка переборщил.       — Я не знаю, — охрипшим голосом ответил парень, слыша собственное сердцебиение — от этого ему стало сильно не по себе. Что это? Очень похоже на страх, но… это не он. — Симпатия возможно…       Бернадский видя, как Лука начинает постепенно терять контроль над эмоциями, сделал короткую запись в блокноте и выключил камеру, чтобы больше не беспокоить юношу.       — Ты можешь идти, — он покосился на загипсованную ногу. — Я могу позвать Марка помочь тебе.       — Он сейчас занят, — Лука сам поднялся на ноги и пошел в сторону выхода. Ученый проводил его внимательным взглядом.

***

      Озерова торопливо шла по коридорам, ища Лидию, — девушка будто пропала, поэтому пришлось идти там, где обычно люди появляются только вечером или ночью — у самых дальних отсеков. Она уже хотела завернуть за угол, чтобы проверить последний закуток бункерского лабиринта, как резко остановилась и прислушалась. Тихие голоса раздавались за поворотом.       — И как?       — Идиотизм.       Тихий смешок.       Озерова чуть нахмурилась, а потом удивленно посмотрела перед собой — это были голоса Луки и Марка. Бернадский недавно рассказывал об их повышенном интересе друг к другу. Учёная на секунду выглянула из-за угла, чтобы удостовериться в своих догадках. Они сидели на полу, Лука в самом углу, а Марк рядом, придвинув к себе колени и обхватив их руками. О чем-то тихо переговариваясь, их взгляды часто падали друг на друга, — будто оба боялись, что это всё ненастоящее.       — Как твоя нога? — неожиданно выпалил Марк после небольшого молчания и Озерова нахмурилась ещё больше — обычно Марк никогда не проявлял ни к кому сильного интереса, считая себя выше других. Да, она не так часто виделась с ним, но даже те крохи времени, проведенных в одном месте, позволяли ей составить портрет парня. Забота о других туда никак не вписывалась.       Лука повернул загипсованную ногу и чуть покачал ей.       — Завтра снимут, всё хорошо, — вздох. — И опять Рябов будет веселиться.       — Ну удачи ему, — с саркастично-злым смешком ответил Нос и Лука, вскинув бровь, с улыбкой посмотрел на него. Марк перевел на него взгляд и тепло улыбнулся, будто не представлял, как разносит Рябову череп одним из тяжёлых ножей с недавнего занятия.       — Только не убивай его без меня, — сказал Лука и положил голову на плечо Носа. — Он хоть и мудак, но он говорит некоторые правильные вещи.       — Некоторые это пару процентов из ста, — спокойно сказал Марк и, чуть повернув голову, встретился с взглядом кудрявого — тот смотрел на него, упершись подбородком в его плечо.       — Ты злой.       — Я справедливый.       Лука закатил глаза и, потершись носом о плечо, вздохнул.       — Поскорее бы нас уже выпустили, я устал сидеть в этом…       — Муравейнике, — закончил Марк, вспоминая «уроки» Бернандского. Он чуть дернул плечом, чтобы Лука отодвинулся о него, а потом чуть отклонился назад, выпрямляя ноги. Кудрявый не смог сдержать улыбку и молча лег на чужие бедра, устремив взгляд на человека рядом. — Я тоже устал, — признался Марк и несмело коснулся мягких темных кудрей. Он перевёл взгляд на собственную руку, смотря как волосы переплетаются с пальцами и замолчал на несколько минут.       Озерова осторожно выглянула, с интересом наблюдая за ними. Может, ей стоило бы расстроиться, ведь с точки зрения размножения такой союз ничего не даст, но никто пока не знает, что первое поколение бесплодно… Она смотрела с какой аккуратностью и даже нежностью вечно холодный Марк играет с чужими волосами и как запуганный мягкий Лука расслабляется рядом с ним, позволяя закрыть себе глаза, лёжа на чужих ногах, и не могла сдержать лёгкой улыбки. Таких чувств очень не хватало человечеству и не хватает сейчас им всем.       Она потом найдет Лидию. Учёная развернулась и поспешила удалиться, чтобы не мешать чему-то большему.