Сон чудесный снится миру

Джилл потеряла счёт времени, бродя по запущенному саду давно заброшенного особняка. Сверчки напевали свои песни, где-то вдалеке кричала ночная птица, разгоняя тишину, вязкую и глубокую, как темнота, окружающая её и разрушаемая лишь бледным светом луны на небе. Одинока, но, несомненно, прекрасна, купаясь в серебристых лучах, она со вздохом прижимала к груди ветвь с уже увядшими дикими розами, красными, как кровь, которая выступала на тонкой коже от острых шипов. Она ждала его. Раймонд же шёл по узким городским улочкам, то и дело оглядываясь. Никого здесь уже давно нет, но постоянно казалось, что за громко стучащим в ушах от волнения сердцем, которое, вообще-то, не бьётся уже несколько веков, он не услышит чужих шагов. Жить в гонениях сложно, ужасно сложно, но она заставила полюбить эту жизнь вопреки трудностям. Научила жить, а не уныло скользить сквозь века. Как жаль, что человеческая жизнь столь скоротечна… Выйдя из города, Раймонд ускорил шаг, почти бежа по заученной дороге. Он мог пройти к этой чугунной ограде вслепую, с закрытыми глазами запросто мог найти их сад, доверяясь только сердцу. Не какому-то прославленному чутью, а именно сердцу, трепещущему от ожидания встречи с ней. И вот наконец, он увидел её, одетую в вуаль лунного света. Светлая кожа, серебристые волосы, хрупкий и аккуратный стан вдалеке. В руках та самая ветвь, которую он подарил ей прошлой ночью. Из-под полуоткрытых век она смотрела вдаль, сжимала и кусала губы, пока лёгкий ветер трепал белоснежную чёлку на её лбу и лёгкое светлое платье. Всегда в его памяти она была такой. Чистой, как первый снег, и высокой, как звезда в небе. Такая невероятная и такая родная. Лишь раз он увидел её, лишь раз, чтобы влюбиться. Так, как не влюблялся ни в кого. Этот огонь жёг страшнее солнца на рассвете, но не обжигал, лишь ласково согревая мертвенно холодное сердце. Раймонд так и остановился, просто любуясь ею. Он готов был смотреть на неё хоть всю свою вечную жизнь. И ему ни капельки не надоело бы. Джилл, обернувшись, замерла, её сердце подпрыгнуло, руки сильнее сжали розы. Опустив лицо, она выдохнула, пытаясь успокоиться и ощущая, как на щеках водит танцы лихорадочный румянец. Такой появляется всегда, когда она видит его. Она никогда не думала, что влюбится в вампира. Их бледная и холодная кожа, клыки, глаза, горящие рубинами… и сердце, стук которого больше никогда нельзя услышать. Но вот он. Тот, чьё холодное сердце сейчас танцует в её груди, вот-вот собираясь пробить грудную клетку. Джилл всем существом ощутила сейчас, как близок момент, которого она ждала весь день, этот блаженный миг. Тень любимого лица оказалась совсем рядом, холодные руки обхватили её щеки, а лба коснулся чужой. Ледяное дыхание скользнуло по губам, но это совершенно не пугало и не приносило дискомфорта. Скорее, наоборот. Их губы встретились, так естественно найдя друг друга, и, казалось, время остановилось, замерло, замолчало. И лишь на один короткий миг стало так же тихо в их тоскующих сердцах. Когда нет боли, разочарований, одиночества и обиды. Когда они могут просто раствориться друг в друге. Кто они? Человек и вампир. Живое существо, дышащее и тёплое, и хладный труп, кто не нашёл покой по сей день. Что их связывает? Чувства. Много ли им надо? Всего-то лишь быть вместе. Жаль, что и это невозможно. Обнимая девушку, Раймонд зарылся носом в её волосы, жмурясь, пока она крепко сжала руками его спину, дыша в ключицу. Как не странно, он согревал лучше любого плаща и камина. С ним всегда тепло и уютно. Не хочется уходить. Как и ему, не хочется оставлять её одну, хочется всегда быть рядом. Просто обнимать вот так. Остальному миру наплевать. Он каждую ночь смотрит чудесные сны, пока они могут хоть немного побыть счастливыми. Стоять до самого утра на том же месте, крепко обнявшись. И видеть свой чудесный сон, выпивая сладкий яд до последней капли.