Всё равно, он станет моим.

И снова вся команда собралась на льду. Тренировка уже подходит к концу. Осталась пара упражнений для закрепления, а это минут 10. Не больше. — Все сюда! — кричит Макеев. Когда парни подъезжают ближе, он говорит тише. Но оставляя нотки строгости. За всё это время «мальчишки из команды „медведи“» стали для Сергея Петровича семьёй. Детьми, которых у него никогда не было. И парни знали это, но не прекращали подкалывать тренера. Он, собственно, и против не был, даже парировал им. — Разбиваемся по парам и отрабатываем передачу. Антипов с Назаровым, Щукин с Пономарёвым, Кисляк с Костровым… — А мы? — перебил нетерпеливый Бакин. — А вы, Сеня, можете идти в душ. — спокойно сказал тренер. И снова обратился к остальной команде. — Пять кругов и тоже можете идти. Нет, ну это издевательство, какое-то! И дело даже не в пяти кругах, а в партнёре Андрея. Закон вселенского свинства! После ухода подруги из дома, Кисляк звонил ей весь день. Весь, чёртов, день! И дозвонился только к вечеру. Первое, что он услышал, было не „О, привет, Андрюш!“, и даже не типичное „Алло?“. На Кисляка обрушился шквал мата и проклятий. Дело в том, что у девушки было важное совещание в редакции и обсуждение предстоящего телеэфира. И её чуть не выгнали, из — за настойчивости старого друга. А после, она чисто из вредности не отвечала, пока он не достал несчастную вконец. После долгого, трёхчасового разговора, Кисляк окончательно осознал свою ориентацию. Он гей. И хочет товарища по команде — Кострова. Нечего бегать от себя и своих желаний. Поэтому Кисляк решил, во что бы ты не стала, поговорить с ним. Или не только поговорить. Андрей был настолько погружен в свои мысли, что его вразумил лишь крик Кострова. Парень растянулся на льду, постанывая от боли. Саша запнулся о клюшку Назарова и, на первый взгляд, растянул ногу. Кисляк пришёл в бешенство и, подъехав к Вадиму толкнул его в плечо. — Ты охренел, Назар? — вскричал Андрей. — Да я случайно! — в панике пискнул Вадим. — Ага, я те… — Кисляк осёкся. Такими темпами он выдаст себя в два счёта. Нужно что — то придумать. Соображай, Андрей! Быстрее. — Я тебе сколько раз говорил „хватит всех травмировать“? У нас матч на носу. И если у нас игроки будут один за один вылетать — играть будешь в одиночку. Бред. Полнейший бред. Но, кажется, это прокатило. Товарищи согласно замычали и, подняв Сашу со льда, потащили к выходу. На трибунах уже во всю возмущался Василий Генадьевич. — Переодевайся, астронавт, и дуй ко мне. Быстро. А ты, Назаров… — вздохнув, врач махнул рукой и скрылся с тренером за трибунами. В раздевалке парни помогли Кострову переодеться, а Андрей, не собираясь слушать подколы в свой адрес, закрылся в душе. — Чёт Андрюха перегнул. — крикнул Егор, стягивая с себя форму. — Я серьёзно случайно. — продолжал жалобно стонать Вадим. — Мы поняли, Назар. Не грузи, а! — фыркнул Антон. Вскоре из душа вышел Андрей и со скоростью молнии начал собирать вещи, не глядя на друзей. Накинув куртку, он ринулся к двери и наткнулся на Сашу с перевязанной ногой. Нервно оглядев Кострова, Андрей бросил: — Жду тебя сегодня у себя в пять. Не опаздывай. — и убежал, оставив Сашу в замешательстве. — Андрей! — крикнул Костров вслед, хватая сумку и куртку, он ринулся за парнем. — Кисляк, подожди! Все „медведи“ стояли с открытыми ртами. Данная картина удивила всех. Но первыми очнулись Щукины. — Андрей! Подожди! — передразнивая Кострова, крикнул Дима. Егор в свою очередь, побежал, будто в замедленной съёмке. Догнав брата, Дима дёрнул его за руку, разворачивая к себе, и уверенно чмокнул Егора в щёку. Вот такого поворота никто не ожидал. А особенно оба Щукиных. Дима уже приготовился к экзекуции. Но парни засмеялись, а старший Щукин залился краской и, потупив взгляд, поднял глаза на Диму. — Дурак ты! Пойдём уже домой, Димон. — взлохматив волосы брата, шепнул Егор. *** Яна Самойлова дёрнула ручник машины, останавливаясь у дома Андрея Кисляка. Девушка шумно выдохнула и, направив зеркало заднего вида, придирчиво оглядела себя. Макияж — в норме. Нужно только губы подкрасить. Всегда приезжая к бывшему парню, Яна сильно нервничала. Когда девушка нервничала, она съедала по килограмму помады. Нет, не в прямом смысле, конечно. Самойлова кусала губы. Этот факт она скрывала от подруг, и те думали, что её помаду съедает Саша. А Яна и забыла, каково это — целоваться со своим парнем. Последнее время Костров замкнулся в себе и почти не разговаривал с ней. Отделывался стандартным „Устаю на тренировках, Ян. Давай на выходных?“. И девушка с нетерпением ждала этих выходных, чтобы в очередной раз устроить Саше хорошенькую взбучку. Не отыскав в сумочке ни блеска, ни помады, Яна ударила кулачком по рулю и, схватив документы выбежала из машины. Вот оно, единственное из — за чего Яна ездила к Андрею. Вечно занятый отец просил дочку отвозить старшему Кисляку документы. Она, конечно, могла и лично отдать ему документы. Всего — то заехать в прокуратуру. Но ей физически нужно было увидеться с Андреем. Пусть даже и под предлогом „Отдай своему отцу эти бумаги“. Яна заправила прядь за ухо и вошла в знакомый подъезд. Поднявшись на нужный этаж, она собиралась постучать. Но едва Яна прикоснулась к железу, дверь со скрипом открылась. Громко цокая каблуками, Самойлова вошла в квартиру. Было на подозрение тихо. Девушка предположила, что Андрей спит и бесшумно прошла в зал. Там — то её челюсть упала на пол и закатилась под диван, на котором находилось два парня — Саша и Андрей. Оба срывали с себя одежду и неистово целовались. — Что здесь происходит?! — сорвавшимся голосом, крикнула Яна. Парни в миг отпрянули друг от друга, будто школьники, застуканные родителями. Саша, стыдливо запахиваясь в олимпийку „Reebok“ и глядя в пол, выскочил из квартиры, забыв на вешалке куртку. Яна пошатываясь, подошла к крайне недовольному и напряжённому Андрею. Который боролся со внутренним желанием придушить назойливую девку. — Самойлова… — начал Кисляк. Заткнуться ему велела отвешанная Яной звонкая пощёчина. На щеке Кисляка остался след ладошки девушки. Она уже занесла руку для следующего удара. Но Андрей перехватил её запястье и кинул Яну на диван, вжимая руки в ложе, усаживаясь на её коленях и нависая сверху. Яна отчаянно пыталась вырваться, а на глазах вскипали слёзы. — Успокойся уже, истеричка! — крикнул Андрей, тряхнув Самойлову. — Ты! Гад! Подонок! — вопила „истеричка“. — Отпусти меня! — Чтобы ты меня убила? Ага! Разбежалась, дочка начальника ГАИ. — усмехнулся Кисляк. — Какая же ты мразь, Кисляк. — низко прорычала девушка. В глазах горела ненависть. Андрей никогда не видел её такой. Где — то в глубине души зашевелился страх. — Сначала испортил жизнь мне. Теперь затаскиваешь в постель моего парня. А всё для чего? Чтобы отомстить мне. Да? — Не всегда мир крутиться вокруг тебя, Яночка. — Андрей слез с девушки. — Выметайся. — Саша – мой. Слышишь, ты! — прошипела Яна, поднимаясь с дивана. — Боюсь уже мой. Почти мой. — Андрей подошёл в плотную к Яне. Сердца обоих колотились в бешеном темпе. — Даже если и нет, то он всё равно станет моим. — Мы ещё посмотрим, подонок. — фыркнула девушка, вылетая из квартиры. — Повторяетесь, батенька! — усмехнувшись, вдогонку крикнул Андрей.