«Ни один человек на свете не видит себя в зеркале таким, каков он на самом деле». (с) Колин Маккалоу, "Поющие в терновнике"
Хосок одернул край толстовки и с разочарованием отвернулся от зеркала. В последнее время ему все больше и больше казалось, что Юнги перестал его замечать. Может это из-за того, что он набрал вес? Смотря на своё отражение, Чон видел эти уродские складки жира, вызывающие краску на лице и дикое чувство стыда. Неудивительно, что Мин так мало времени проводит с ним. Они уже полгода жили вместе, также постоянно виделись в универе, у них есть общие друзья, с которыми они довольно часто зависали. Но... Что-то произошло, и всё изменилось. Обычно было так, что Хосок, возвращаясь с тренировок по танцам, всегда старался успеть приготовить ужин к тому моменту, когда его уставший парень приплетется домой, а Мин, обычно всегда утомленный в своей звукозаписывающей студии, довольно поздно приходил и почти молча просто наблюдал за ним. Обычная бытовая ситуация, это так было похоже на то, что видел Чон в детстве, смотря на своих родителей. Но он действительно любил такие моменты. Ему всегда становилось так уютно, хотя это чувство возникало только когда Мин был рядом. Больше всего Хоби обожал, когда у них выдавались общие выходные и можно было поваляться в кровати побольше, наслаждаясь теплыми объятиями своего парня. Юнги нравилось обнимать Чона со спины, пробегать своими длинными прохладными пальцами по его ребрам, перебирать мягкие пушистые волосы и покрывать поцелуями его обнаженные плечи и ключицы. Хосок в эти моменты тихо млел и наслаждался временем вдвоем. Но сейчас... Действительно все изменилось. Нет, Мин, по-прежнему, приходя домой, также нежно целовал его, прижимая к стене, также гладил его запястья и ладони, также с нежностью обнимал его, уткнувшись в шею и с жадностью вдыхая его запах. Но его взгляд... Он изменился. Нет больше той яркой искринки, которая загоралась, стоило Юнги лишь взглянуть на него. Нет больше той страсти, которая всегда была у них в постели. Может Мин просто потерял к нему интерес? Хосок снова посмотрел в зеркало и с досадой отметил, что изменился именно он. Причем в худшую сторону. Ему бы стоило усерднее заниматься на тренировках, чтобы согнать лишнее. Может ему стоит вообще лучше сесть на диету? Хмм... Возможно, это хороший вариант. А может быть и такое, что он себя просто накручивает, и у них с Юнги вообще нет никаких проблем, но похудеть ему всё же стоит. Услышав, как хлопнула входная дверь, Хоби помчался встречать пришедшего с работы Мина.***
- Вкусно? - спросил Чон, поглядывая на уставшего Юнги, уплетающего кимчхиччигэ. Младший легонько потрогал свои немного покусанные губы, вспоминая нежные и волнительные поцелуи в коридоре, когда его прижали к стене и мучительно долго исследовали сначала лицо, а потом, плавно продвигаясь языком вниз, уже шею и открытые острые ключицы. - Божественно, - промычал Мин, наслаждаясь приготовленным Хосоком ужином. Он медленно прожевал кусочек свинины из супа и задумчиво спросил: - А почему ты не ешь? Хоби на секунду замер, обдумывая, что ему ответить. Ну не будет же он ему в открытую говорить, что теперь вообще есть не хочет и не будет, а особенно так поздно вечером. - Я... Да я уже покушал, когда вернулся с тренировки. Как прошел твой день? Вы с Намджуном уже записали трек? Юнги был уставшим, поэтому не особо обратил внимание на то, что Хосок перевел тему. Они с Кимом весь вечер записывали новую песню в своей студии, поэтому оба дико заебались. Сегодня выдался довольно сложный день, но он не хотел беспокоить Чона по таким пустякам, наслаждаясь заботливым взглядом карамельных глаз, поэтому просто кратко пересказал события своего дня, не особо вдаваясь в подробности. Хосок, осторожно попивая горячий зеленый чай с жасмином из своей любимой большой чашки, подаренной Мином на прошлое Рождество, с сияющим взором и ослепительной улыбкой слушал о работе своего парня, о том, как Намджун снова чуть не сломал ногу, споткнувшись о небольшую трещинку в асфальте, о том, что их начальник, Бан Шихёк, пророчит ребятам перспективное и светлое будущее. Он был счастлив слышать о том, что Юнги может получить всё то, что заслужил, усердно стараясь и прилагая немало усилий в работе. Сам же Хоби с усмешкой рассказал о том, что они с Чимином начали ставить хореографию к новому танцу, который нужно выучить и показать на финальном экзамене в этом году. Тогда они оба смогут перейти на последний курс в универе и может быть даже получат стажировку в одной из самых крутых студий современных танцев в Сеуле, о чем мечтал каждый студент хореографического факультета. Позже они уже переместились на диван в гостинную, где Юнги включил какую-то глупую комедию и накрыл Хосока пушистым пледом, тесно прижимая к себе. Его рука бродила по талии Чона, проворно пробираясь под тонкую футболку, и скользнула к чувствительным горошинкам сосков, нежно массируя и несильно сжимая их, вызывая у младшего негромкий стон и дикий прилив возбуждения. Он прижался к Мину всем телом, потираясь пахом о бедро своего парня, чувствуя, как его собственный член мгновенно встал и сейчас немного болезненно натягивал ткань домашних штанов. - Мой малыш хочет ласки? Мне стоит помочь тебе с твоей маленькой проблемой? - игриво спросил Юнги своим слегка охрипшим от раскинутого перед ним вида голосом. Хосок захныкал и тут же протяжно застонал, стоило руке Мина пробраться под кромку штанов и сжаться на чувствительной головке, уже значительно покрытой предэякулятом. Сегодня не хотелось секса, но подарить удовольствие любимому он был готов всегда. Особенно, когда Чон так преданно перед ним раскрывался и доверчиво позволял делать всё то, чего Юнги только пожелает. Нежно проводя пальцами по возбужденному члену Хоби, он очерчивал каждую взбухшую на нем венку, вызывая очередной стон и всхлип Чона, жаждущего столь манительной разрядки. Танцор плавился в руках Мина и вздрагивал от очередной волны тепла, протекшей по всему телу, вызывая всё больше и больше горячего желания. Плед уже давно соскользнул с его спины и неровной кучкой упал на пол, открывая обнаженную кожу, которую теперь приятно холодил поток прохладного вечернего ветерка, ворвавшегося в приоткрытое окно. Юнги внимательно всматривался в его лицо, наслаждаясь видом раскрасневшейся разгоряченной кожи, дрожанием пушистых длинных черных ресниц, красотой закатывающихся карамельного цвета глаз, стоило ему лишь немного сильнее сжать ладонь вокруг головки и пройтись вниз, вызывая крупную дрожь по чужому телу. Ему нравилось наблюдать за тем, как Хоби неловко сжимается и напрягается, когда он спускается ниже, лаская своими пальцами его мошонку и поджавшиеся яички. Хосок был прекрасен. -Х-хён... Пожалуйста, - захныкал Хосок, когда Юнги сжал его член у основания, не давая кончить. Он, с трудом держась за плечи Мина, затравленно посмотрел на него мутным взором заплаканных глаз, моляще прося о большем. Чон всегда был чувствительным к прикосновениям, но сейчас, когда его парень был так нежен с ним, это чувство возросло в разы. Старший промолчал, не став ничего отвечать. Он просто нежно провел ладонью по обнаженной спине Хоби, вызывая табун мурашек и будоража каждую нервную клеточку в теле танцора, заставляя его сильнее выгибаться в талии и теснее прильнуть к собственному торсу. Мин чувствовал на своей груди тяжелое и прерывистое дыхание Чона, который упирался лбом в его ключицы, и ловил с этого дикий кайф. Хосок всегда был чувствительным, и Юнги каждый раз поражался этому, желая заставить Хоби испытать все оттенки удовольствия, хотя порой он и использовал для этого грязные уловки, чтобы продлить такие моменты. Как, в прочем, и сейчас. Но видя, как ярче загораются эти прекрасные глаза цвета карамели, когда его рука сильнее сжимает и поглаживает его член, он не мог оторваться от этого волшебного взгляда. Если бы Юнги кто-то однажды спросил, можно ли словить эстетический оргазм, то он мог бы с уверенностью ответить, что да, смотря на дрожащего в его руках Чона, пальцы которого с силой впивались в ткань его футболки, также и на то, как он чувственно отзывался на каждое движение Мина и каждую его ласку, оголяющую все нервы в теле, и на то, как маленькие капли пота стекали по виску Хосока, переходя на острые скулы и опадали на вздымающуюся грудь танцора, выдававшую приближающуюся разрядку. - Давай, детка, кончай, - тихо прошептал он танцору в ухо, ускоряя темп своей руки, желая дать Хосоку то, о чем он так сладко просит, даря Мину высокие протяженные стоны прямо в ухо. Очередная секунда казалась вечностью, а каждая клеточка тела Хоби наливалась приятной горячей истомой, простреливая все его мышцы в теле обжигающим и раскалённым разрядом. Чон с громким вскриком кончил, пачкая потоком своей спермы ладонь Юнги и его живот, обтянутый черной тканью футболки. - Хороший мальчик, - улыбнулся Мин и погладил свободной рукой парня по лицу, стирая небольшие капельки выступивших слез. Хоби сейчас немного находился в прострации, до сих пор слегка дрожа и переживая крышесносный оргазм, подаренный любимым человеком. Он подумал, что всё-таки ошибся. Как можно было сомневаться в отсутствии у них страсти? Но... всё же в его голове билась только одна единственная мысль: "Хочу быть для него идеальным во всем..."***
- Хоби, мне кажется ты похудел, - задумчиво произнес Чимин, оглядывая друга в большое зеркало в их студии для практики. Они уже часа два старательно отрабатывали новые движения для танца и порядком устали, поэтому решили сделать небольшой перерыв. Кроме них в помещении никого не было, что позволило ребятам тренироваться столько, сколько они сами захотят. Большой зал был залит солнечным светом, а слегка приоткрытые ребятами окна пропускали негромкие звуки бурлящего активностью города. - Думаешь? Ну это же здорово, - Чон жадно припал к бутылке с водой, стараясь выровнить сбившееся дыхание. Он уже пару-тройку недель старательно следил за своим весом, с радостью отмечая каждый потерянный грамм. Да, порой приходилось жертвовать обедом или ужином, игнорируя настороженные взгляды и вопросы Юнги, но чаще всего он находил какие-то причины или оправдания, ссылаясь на сытость, нежелание или запрет тренера кушать после тренировки. И пока все было вполне успешно. - Кхм... Знаешь, я уже не уверен, что это здоров...Хосок? Хоби! - Чимин подлетел к потерявшему сознание другу, который неожиданно просто мешком свалился на пол, и испуганно его осматривал. Лицо Чона из красного, после упражнений, приобрело бледно-белый оттенок. Пак, не зная, что делать, пытался растормошить его, неловко дергая за плечо. Но, не видя результата, схватил бутылку с водой, которую Хосок выронил, когда упал, и сделав глоток, окатил вихрем брызг его лицо. Прошло около минуты и ресницы Хоби нервно затрепетали, а в след за этим он открыл глаза уже полностью, тут же поморщившись от яркого света. Чим стоял на коленях рядом и взволнованно смотрел на Чона глазами, в которых уже скопились слезы. Его тело пробирала крупная дрожь, предательски выдавая нервное состояние своего хозяина. - Чимин? Эй, Чимми, ты чего? Испугался? Успокойся, всё в порядке, - как-то неловко попытался успокоить друга Хосок, принимая более вертикальное положение. Он оперся спиной о стену и прикрыл глаза. Комната в его сознании еще немного кружилась, но он не хотел беспокоить Пака еще сильнее. У всего есть свои последствия. Да, он сбрасывает вес, но если из-за этого он пару раз потеряет сознание, то это ничего. Это вполне приемлемая цена, если Чон хочет добиться своей цели. - Х-хосок... Что с тобой? Что это сейчас было? - настороженно спросил Чимин, не переставая поглядывать на друга. Ему уже не хотелось разрыдаться прямо тут, поэтому слегка переводя дыхание, он припал к стенке рядом с другом, подавая тому остатки воды в бутылке. Он слушал слегка сбитые вздохи и выдохи Хоби и не мог поверить ему, и особенно в то, что тот говорит. Его цвет лица уже нормализовался, но всё же было видно, что что-то не так. И младшему это совсем не нравилось. - Не волнуйся за меня, Чимин-и. Я правда в порядке. Просто переборщил с тренировками, вот и усталость себя и показала, - соврал Чон, чувствуя себя до жути мерзко, из-за вранья напарнику. Они знакомы не первый год, вместе проходили кучу отборочных и испытаний, чтобы оказаться сейчас там, где они есть, в одном из лучших университетов страны, а порой даже делили одну чашку рамена на двоих. Но зная Пака, если тот узнает о том, что Хосок на диете, да еще и на такой строгой, то сначала дико разозлится, а потом медленно и равномерно выест своими нотациями ему мозг маленькой десертной ложечкой. - Нет, Хоби, ты не в порядке. Это. Не. Нормально! - воскликнул Пак, гневно сверкая глазами в сторону Хосока. Как бы тот не притворялся, он все равно не слепой и прекрасно видит состояние друга. - Чимин, я.... - Нет. Помолчи. И внимательно слушай. Думаешь я не заметил, как ты смотришь на себя в зеркало? - Что? - удивленно моргнул Хоби, собираясь с мыслями. Неужели он заметил? Черт, Хосок же так старался, так не хотел, чтобы кто-то узнал, что он так уязвим и ненавидит свой внешний вид. Он хотел уже возразить, но Чимин его перебил со строгостью: - Я не договорил! Хосок, я беспокоюсь о тебе. Ты изменился. Витаешь в облаках на лекциях, забываешься в своих мыслях, постоянно нервничаешь и ходишь, как будто потерянный. Ты перестал есть, изматываешь себя тренировками. И даже потерял сейчас сознание из-за этого. Ради чего? Объясни мне! Черт, Хоби... Я боюсь за тебя, - Пак с тревогой всматривался в лицо напарника, пытаясь уловить хоть какие-то эмоции от него. Но увидев, как тот виновато отводит глаза в сторону, как-то опасливо и тихо спросил, пристально смотря ему в глаза: - Это Юнги? Он тебе что-то сказал? Велел тебе похудеть, да? Или что ему что-то не нравится в тебе? - Что? Боже... Как ты мог такое подумать? Нет. Нет! Боже, нет, конечно, нет! Юнги, он не такой... Он всегда заботится обо мне, переживает, - в ужасе отпрянул от друга Хосок, защищая Мина. Как он мог на него такое подумать? Это ведь сам Чон виноват в этой ситуации! Как Чимми мог подумать на Юнги такое?... Как он мог подумать, что старший словно какой-то абьюзер? Нет! Это ведь совсем не так! - Тогда что происходит? Почему ты так себя ведешь? - устало спросил Чимин, откидывая голову к стене. Он действительно устал. Да, наверное, хреново, что он с горяча ляпнул такое про Мина, зная, насколько сильно тот любит его сонбэ, но Пак не мог не волноваться, смотря на то, как Чон себя губит. - Чимин-и, всё правда в порядке. Я сам захотел немного похудеть. Мне не нравится то, как я выгляжу. Пожалуйста, успокойся. Я всё контролирую и обещаю так больше не перебарщивать. Договорились? - Чон мягко опустился на колени рядом с другом, прижимаясь к нему и ласкаясь, словно кошка. Что Хосок, что Чимин, всегда были очень эмоционально тактильными и им обоим были важны прикосновения. Пак погладил его по запястью и с грустью посмотрел ему в глаза. - Обещай мне. Обещай это прекратить. Я не могу смотреть на тебя такого. Это разрывает мне сердце. - Ладно, Чимми, я обещаю, - прошептал Хоби, обнимая друга. Тот не переставал тихо говорить о том, как беспокоится и переживает о нем, на что Чон лишь невнятно угукал, прекрасно зная, что Паку нужно выговориться, чтобы успокоиться. Ребята еще некоторое время так посидели, а потом решили, что на сегодня тренировки хватит. Пока они принимали душ после тренировки и переодевались в маленькой душной раздевалке, старший почти физически ощущал напряженный взгляд своего тонсена на себе, но молчал, не желая больше поднимать тему, что они обсуждали в комнате для практики. Пока Хосок неторопливо брел домой по большому проспекту, он всматривался в лица и образы других людей, спешно проходящих мимо. Его мысли протекали довольно хаотично, мешая думать о чем-то одном. Он никогда не думал, что своими действиями может причинить кому-то боль или беспокойство. Но что тут такого? Он ведь хотел просто сбросить вес, чтобы просто выглядеть лучше.***
Хоби медленно помешивал сливочный соус к токпокки с креветками, которые он решил приготовить к ужину, зная как старший их обожает. Он думал приготовить еще пулькоги из говядины в маринаде из груши, но тут Мин неожиданно ворвался на кухню с горящими глазами. - Юнги-я? Ты уже вернулся? - удивленно спросил Чон, обернувшись. Он не ожидал, что старший вернется так рано, поэтому не особо спешил что-то готовить. Юнги сейчас выглядел каким-то встревоженным, когда резко прижал его к себе и сильно сжал, обнимая. Младший не сопротивлялся, давая себя поглаживать, но сам не на шутку забеспокоился, смотря на любимого. - Что-то случилось? - Мне звонил Чимин, - просто ответил Мин, пристально вглядываясь в столь любимые им карамельного цвета глаза. Хосок настороженно притих и заметно напрягся, но ничего не сказал в ответ, отведя взгляд в сторону. Поэтому старший пару раз вздохнул и выдохнул, прежде чем продолжить. - Попросил за тобой приглядеть, потому, что ты потерял сознание во время тренировки. Кажется Пак ему всё-таки не поверил и решил таким образом подстраховаться, прекрасно зная, что Юнги теперь от него не отстанет и станет пристальнее следить за его здоровьем. Хоби мысленно застонал, предчувствуя скорую головомойку, тут же обещая устроить темную своему напарнику по танцам. Вон, пусть его Джин с Намджуном воспитывают, а то совсем распоясался. - Ах... Это... Тебе не стоило так переживать. Просто переутомился. Сейчас все хорошо, - стушевался младший, снова стыдливо отводя глаза. Ему не хотелось врать хёну, но и сказать правду он не мог. Он боялся, что Мин подтвердит все его опасения. Они давно были сначала лучшими друзьями, потом возлюбленными и любовниками, но Чон так не хотел этого лишаться, наверное, поэтому и заперся в этой мысленной клетке, медленно съедая себя своими подозрениями и сомнениями из-за неуверенности. Юнги как-то по усталому вздохнул, явно не принимая такой ответ, и, выключив плиту с горячим соусом, повел Хоби к ним в спальню, усаживая того на кровать. Он пристально осматривал его лицо, отмечая ненормальную бледность кожи, темные круги под глазами и странную немного болезненную худобу, которая с каждым днем проявлялась более заметно. Ему хотелось схватить танцора и посильнее встряхнуть, чтобы тот сказал ему, наконец, правду, объяснил, что вообще творится, хотелось спросить из-за чего он вот так эмоционально закрылся. Да, Юнги, конечно все видел и замечал, но всё таки решился дать парню самому всё рассказать. Мин давно стал подмечать эти изменения в своем парне, но почему-то опасался начать этот разговор, и всё же, кажется, сейчас пришло время. - Малыш... Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? Расскажи мне правду. Я вижу, что с тобой что-то странное в последнее время происходит. Меня это действительно беспокоит. Я не лез к тебе с вопросами, давая время самому мне рассказать, но ты... все постоянно только молчал, не подпуская с этим к себе, - осторожно начал старший, мягко поглаживая запястье Хосока, не давая тому вырваться и вновь убежать от этого, хоть и неприятного, но необходимого им обоим разговора. - Хён, я... Хосок смотрел в карие глаза Мина, видя всё беспокойство и боль, что он причинил своему любимому и стал корить себя за это. Он ведь не хотел этого. Радуясь каждому сброшенному грамму или килограмму, он не разу не задумывался о мнении Юнги на этот счет. Да, Хоби видел себя в зеркале и замечал каждый свой недостаток, переключая всё это на старшего, думая, что он тоже всё это видит и думает также. Но было ли это правдой? Младший рвано выдохнул и, как на духу, просто выпалил: - Юнги-я, я знаю, что не идеален. Ненавижу себя за то, каким стал, за то, что набрал вес, за то, что тебе приходится видеть меня таким... Я просто хотел немного похудеть, хотел стать прежним. Да, немного не рассчитал, но я не думал, что Чимин тебе позвонит... Мин на минуту завис, опешив от нахлынувший, словно волной, на него информации. Он, конечно, понимал, что у них есть какие-то проблемы, но не осознавал, что Чон мог себя так накрутить, да еще на пустом месте. - Хосок, ты, блять, серьезно? - ошарашенно спросил старший, с какой-то странной злостью поглядывая на парня, чувствуя как гнев начинает подниматься в нем горячей обжигающей патокой, выдавая всю напряженность в нем. Он встряхнул головой и напряженно всматривался в лицо танцору, пытаясь понять откуда в этой маленькой симпатичной головке появились такие дурные мысли. Его маленький, сладкий Хосок-и думает, что больше не привлекает его? Чёрта с два! Чон молчал, не говоря ни слова, боясь еще хоть что-то произнести. - Малыш, какого хрена, а? С чего ты вообще это взял? Боже... Зачем тебе худеть? Ты прекрасен. Ты идеален. Ты самый красивый, - пробормотал Мин, резко прижимая к себе сопротивляющегося младшего. Юнги проводил ладонью по его лопаткам, талии, кругленьким бедрам, наслаждаясь мягкостью и упругостью кожи Чона. Из-за его работы они в последнее время не так часто могли проводить время вместе, поэтому старший только сейчас начал ощущать проступающие ребра его парня и в какой-то степени начал винить себя, что не доглядел. - Хён, я... Я вижу, что ты больше не смотришь на меня так, как это было раньше. Ты сейчас почти не появляешься дома и всегда находишься рядом с Намджуном или Чонгуком. Но... там постоянно крутятся какие-то девчонки в своих коротких юбках, либо парни, которые постоянно к вам клеются. И я понимаю, что не идеален, поэтому и хотел... - Хосок не успел договорить, прерванный горячим резким поцелуем. Юнги завладел его ртом, по-хозяйски, вновь и вновь исследуя его своим шаловливым языком. Его руки проникли под домашнюю футболку младшего и хаотично следовали от впалого, натренированного живота к соскам парня, мгновенно сжавшимся в маленькие напряженные комочки, стоило Мину лишь несильно надавить и покрутить их, выбивая сладкий стон у младшего сквозь поцелуй. Прерываясь, старший посмотрел на затуманенные глаза Чона и резким движениями подхватил его, заставляя подняться с кровати и подойти к большому зеркалу рядом с их шкафом. - Смотри внимательно! Мин встал за спиной Хоби, теснее прижимая к себе младшего, заставляя чувствовать своей попкой натянутый тканью джинс его напряженный вставший член. Пальцами он медленно скользнул снова к соскам младшего, зная, на сколько Чон становится чувствительным и податливым, когда старший их ласкает. Своими губами он прокладывал дорожку легких поцелуев по шее танцора, игриво покусывая его загривок. Мин медленно стянул мешающую ему футболку с чужого тела, открывая на свет стройное, подтянутое тело молодого парня. - Юнги-я, я... - начал говорить младший, постанывая и сильнее прижимаясь к Мину, который прервал его резкой фразой: - Я же сказал, чтобы ты смотрел, Хосок-и. Что ты видишь? - прошептал ему в самое ушко старший, обдавая горячим тяжелым дыханием его шею и затылок, заставляя смотреть на свое отражение в зеркале. - Я... Я вижу нас.. Бож.. Тебя и себя, - прерывисто прошептал Чон, закусывая губы, чтобы заглушить стон, когда увидел и почувствовал, что рука старшего спустилась от сосков ниже к паху и сейчас поглаживает его болезненно напряженный член через ткань домашних шорт, вызывая все больше коротких звонких стонов из пересохшего горла Хосока. В отражении было видно небольшое пятнышко, выделившийся смазки, вызывающее стыдливую краску на лице Хоби. Он никогда не умел сдерживаться, когда Мин был рядом, хотя сейчас это было совсем не важно. - А знаешь, что вижу я? У меня в руках отражается такой красивый и только мой тонсен. Только посмотри какие прекрасные черты. Твоя шея, ключицы, плечи.... Сука... Хосок, как ты можешь считать, что ты меня больше не привлекаешь? Блять, да мой член только на тебя встает! - Хён... - Нет, Хосок, сейчас говорю я, а ты слушаешь. Ты такая непослушная детка, такой сомневающийся в себе и во мне малыш, что мне так и хочется тебя наказать и отшлепать. Ммм... Ты ведь такое любишь, да? - игриво спросил Юнги, сильнее сжимая руку на чувствительной головке члена младшего, четко обрисованную сквозь влажную, пропитанную предэякулятом ткань шорт, вызывая всхлип младшего и мелкую дрожь по всему хрупкому телу. - Такой сладкий мальчик, который не может держать себя в руках... Посмотри на себя... Такой нуждающийся, такой возбужденный. Разве не прелестно? Знаешь почему меня так часто не было дома в последнее время? Я постоянно торчал в студии с Кимом, стараясь поскорее закончить с работой, чтобы у нас наконец появилось свободное время, чтобы мы провели его вместе. Знаешь, как я заебался дрочить в гребаном туалете после каждой присланной тобой фотки в тех черных кружевных трусиках или в тех гребаных коротких шортиках? Я сохраняю каждую. Каждую фотографию. И знаешь чего хочу больше всего? Чтобы это видел только я. Мин одним движением сорвал с Хосока уже полностью мокрые и насквозь пропитанные потом и естественной смазкой шорты и подтолкнул младшего к зеркалу, заставляя опереться на стекло и прогнуться в талии, открывая сильнее вид на напряженно сжимающуюся дырочку ануса. В отражении было видно, как сильно возбужден Чон, опаляющий прерывистым дыханием стекло, мутнеющее от каждого его выдоха. С головки его члена капали маленькие капельки, пачкая пол, заставляя младшего краснеть еще сильнее. Старший сбросил с себя ненужную одежду, откинув ее куда-то в угол ногой и подхватил бутылек со смазкой, стоящий на прикроватной тумбочке, направляясь назад к дрожащему и ожидающему его тонсену. Он провел рукой по влажной от пота спине и капнул себе на пальцы немного вязкой жидкости, растирая и подогревая ее. Мин посмотрел на Хоби в отражении и удостоверясь, что все в порядке, осторожно проник первым пальцем в узкие стенки его ануса, немного растягивая и подготавливая младшего. - Х-хён, пожалуйста.... Я хочу больше. Пожалуйста, дай больше, - проскулил Чон, когда Юнги задел его набухшую простату. Старший усмехнулся и добавил второй палец, скользя и расширяя его маленькую жадную дырочку. Хосок был узким, чертовски узким, но это делало его еще более желанным. Мин расставил оба пальца на манер ножниц, сильнее растягивая анус младшего и лаская его внутренний комочек нервов. Хоби, прислонившись щекой к прохладному зеркалу, слегка остужающему его внутренний жар, начал активно двигать попкой, насаживаясь на длинные пальцы старшего, так приятного заполняющие его, за что тут же получил звонкий хлесткий удар по ягодице. Своевольничать Юнги ему еще не позволял, но всё же добавил уже третий палец, сильнее и яростнее двигаясь внутри чужого тела, каждый раз проезжаясь на воспаленной простате, выбивая новые стоны из груди младшего. - Юнги-я.... Боже! П-пожалуйста, хён! - Что, Хосок-и? Хочешь большего? Посмотри на себя! Весь течешь и хнычешь, словно маленькая шлюшка. Тебе ведь нравится чувствовать себя таким, да? Я дам тебе то, что ты так сладко просишь, - жарко произнес Мин ему в ухо, дернув его за волосы назад, заставляя увидеть свое отражение в зеркале. Чон видел каким красным и мокрым он был, как сильно нуждался в Юнги и его большом, толстом члене, так приятно растягивающем и заполняющем его. С его лба скатывались капельки пота, падая на щеки и подбородок, его руки немного дрожали, но все еще опирались о стекло, а член болезненно дергался, выдавая его близкую разрядку. Он действительно выглядел чересчур развратно, но ему это так нравилось. Мин, продолжая двигаться пальцами в покрасневшей дырочке младшего, накрыл другой рукой его напряженный член, проводя по всей длине и чувствуя каждую взбухшую венку, выбивая из груди Чона новые громкие стоны, гулко разносившиеся по всей квартире. Наверное, скоро припрутся соседи, жалуясь на шум, но старшему плевать, у него тут возбужденный тонсен в руках. - Давай, детка, покажи как тебе это нравится. Кончи для меня, Хосок-и, - произнес Юнги, сильно сжав ладонь и проведя ею по всей длине чужого члена, заставляя Чона громко вскрикнуть и бурно излиться Мину в руку, пачкая его пальцы и зеркало перед ними. Хоби громко дышал, сведя дрожащие коленки, чтобы позорно не упасть прямо тут перед зеркалом. Старший, придерживая хрупкое, но натренированное тело танцора, ласково гладил его по щеке, шепча ему о том, какой он хороший мальчик и как хорошо справился. Мин подхватил его и отнес на кровать, давая ему возможность немного отдохнуть. - Хосок-и, ты в порядке? - нежно гладя по блондинистым волосам, спросил Юнги. Хоби открыл глаза и ослепительно ему улыбнулся. Но тут же немного нахмурился, скосив взгляд вниз. - Хён, а как же ты? Не успел Мин опомниться, как сам оказался лежащим на спине, а Чон пригвоздил его сверху. Этот маленький развратный дьяволенок поцеловал его губы, слегка покусывая их, и начал спускаться ниже по шее, оставляя яркие багровые отметки, за которые позже старший его отшлепает, но эта шалость стоила того, чтобы потом получить такое сладкое наказание. Его губы оставляли цепочки легких касаний вдоль всего торса, обводя сжавшиеся соски и жадно спускаясь ниже к напряженному и изнывающему члену Юнги. Юнги тряхнул головой, на секунду откидывая наваждение, и вместе с Хосоком придвинулся ближе к краю кровати. Старшему всегда больше нравилось наблюдать за процессом, смотря сверху вниз, видя шальной взгляд младшего и его соблазнительные розовые губы, растягивающиеся вокруг его члена. Чон ничего не сказал по поводу смены позиции, тут же подняв глаза, и пристально посмотрел на него, кончиком языка проведя по чувствительной головке и тут же немного посасывая ее. Из приоткрытого рта старшего донесся приглушенный стон удовольствия, что дало сигнал Хоби к действию. Он накрыл своим ртом весь половой орган парня, старательно погружая его глубже в глотку. Старший втянул воздух сквозь стиснутые зубы — рот Чона был горячим и весьма узким, а язык работал вокруг головки с таким усердием, что Мин мысленно даже порадовался своей выдержке. Губы младшего всегда невольно привлекали его взгляд - розовые, пухлые, необъяснимо влажные, и они всегда идеально смотрелись на его члене. Хоби взглянул ему в лицо, а в его глазах полыхала необузданная жадность, заставляющая его опустить голову ниже. Мин мысленно проматерился, сжав пальцы в его волосах, и тяжело выдохнул, опаляя воздух вокруг горячим дыханием, когда язык младшего неожиданно скользнул по чувствительной нижней стороне члена, густо смачивая вязкой слюной. Лютый пиздец. Иногда Юнги казалось, что Хосок может за миг перевести его в разряд скорострелов, только коснувшись его своим блядским, но таким восхитительным язычком. Мин вздрогнул, когда Чон двинул головой сверху вниз, глубоко насаживаясь, а затем выпустил изо рта, мягко облизывая чувствительную головку и тщательно собирая предэякулят. Младший негромко застонал, чувствуя этот вкус у себя на языке, пробирающий все его внутренние рецепторы, и впился ногтями в бедра Юнги, ища точку опоры. - Руки за спину, - строго произнес старший, и Чон беспрекословно повиновался ему, преданно заглядывая ему в глаза. Танцор всегда доверял ему и поддавался на каждую провокацию, на каждый эксперимент, зная,что в конце последует сладкий, томительный оргазм, когда он кончит с именем Юнги на губах. Мин на долю секунды задумался, поглаживая и массируя шею и затылок Хосока. Раньше, когда они были просто друзьями, он никогда не задумывался о том, что ему доведется увидеть младшего таким. Узнать на собственной шкуре, что его Хоби может быть таким невинным и развратным одновременно. Когда они раньше вместе выпивали и могли в обнимку полуголыми завалиться спать просто по-дружески, Юнги мог представить что-то подобное, но это никак не сравнится с реальностью. Каждый раз, с тех пор как они вместе, когда танцор оказывается в таком положении и ласкает своим сладким ртом... Каждый раз откладывается в его памяти. Да, такой Хосок определенно невероятен. Он усмехнулся своим мыслям и негромко произнес, смотря в глаза своего парня, в который плескалось что-то темное и необузданное: - Отлично, детка… Открывай свой прелестный ротик… Боже, да. Именно так. Хоби позволил Мину войти полностью, уткнувшись головкой своего члена ему глубоко в глотку, растягивая его пухлые губы, заставляя танцора слегка приглушенно мычать от резкой нехватки воздуха. Каждое движение Хосока по стволу старшего и его юркого розового язычка по взбухшим венкам выбивали из груди Юнги очередной стон. - Возьми немного глубже. Давай, детка, я знаю, что ты на это способен. Такой сладкий мальчик. Ты так хорошо справляешься и так хорошо принимаешь меня. Вот так… блять, - он втянул воздух, сжав пальцы в волосах, когда головка его члена коснулась задней стенки горла Хосока. Он попытался сосредоточиться на происходящем. - Я хочу выебать тебя в рот, но это будет тяжело, малыш. Ты не против? Чон кивнул и Юнги более жестко толкнулся ему в рот, отчего глаза младшего заслезились, а из горла вырвалось отчаянное мычание от силы того, как ебали его глотку. Это было настолько порнографично, что едва ли могло существовать в реальности, параллельно заставляя чувствовать себя неистовым собственником. Обладание Хосоком, находящимся полностью в его власти и делающим нечто столь порочное, доводило до исступления. Приближаясь к пику, он рывком оттащил младшего за волосы так резко, что член выскользнул из его рта с пошлым влажным звуком. Длина сияла от слюны, головка сочилась, а мошонка с яйцами набухли до боли. Хоби оставался на коленях со сложенными за спиной руками, а рот поблескивал от слюны и естественной смазки. Пошло. Горячо. Развратно. Блять. - Хосок-и...Я готов кончить уже только от того, как ты на меня смотришь. Только с тобой я забываю обо всем.... - тихо прошептал старший смотря в эти глубокие карамельные глаза, в которых плескалось что-то темное, будоражащее, вызывающее самые пошлые и низменные мысли. Мину хотелось еще и еще, поэтому он сильнее схватил Хосока за волосы, заставляя обнажить его молочную шею. Головка оказалась прижата под подбородком младшего и тот застонал, напряженный, стоящий на коленях, с налитым кровью алым членом, выглядящим почти болезненно — и пенис старшего дернулся возле глотки Чона, а хватка волосах усилилась. Он провел по стволу раз, два, простонал — и тяжко кончил на его шею и горло. Молочно-белые струйки устремились вниз, собираясь в ямочке между ключиц и переполняя ее. Старший посмотрел на Хоби и понял, что никогда и ни на кого не променяет это чудо, упрямо стоящее на коленях, с искорками в беснующихся глазах и всего в его сперме. - Хён... А мне мало. Хочу почувствовать тебя внутри себя, - томно и немного хрипловато прошептал младший, пристально смотря ему в глаза, и рукой провел по груди, смазывая остатки последствия оргазма Мина. Он поднес покрытые белёсым семенем пальцы к своим губам и облизал юрким языком, игриво посматривая на Юнги, прекрасно видя не потухшее темное пламя желания в его глазах. Мин молча помог ему подняться и тесно прижал его к себе, рукой зарываясь в растрепанные блондинистые волосы. Он поцеловал его, нагло протолкнув свой язык в чужой рот, чувствуя вкус собственной семенной жидкости, но ему было откровенно похуй, поэтому вдоволь насладившись пухлыми розовыми губами Чона, он опрокинул того на кровать, переворачивая животом и заставляя выпятить его прелестную попку. Пробежавшись ладонью по его округлым бедрам, старший проник сразу двумя пальцами в еще хорошо смазанный анус Хосока, заставляя того сильнее, почти до хруста, прогнуться в пояснице, выбивая из легких громкий стон. - Детка, как ты хочешь? Чтобы я был нежными с тобой сегодня или более грубым? - с усмешкой промурлыкал Юнги, опаляя горячим дыханием ушко и шею младшего, одновременно добавляя третий палец. - Х-хён... Боже...Пожал.... Пожалуйста, будь сегодня грубее. Мне нравится, когда ты трахаешь меня как шлюшку. Боже, хён, пожалуйста....Сделай меня своей сучкой. Трахни меня так, чтобы завтра я не смог даже пошевелиться, - прохныкал Хоби и тут же вскрикнул, ощущая горячий звонкий шлепок по своей ягодице, заставляющий головку его члена сильнее сочиться предэякулятом, пачкая все вокруг. Мин был явно доволен его ответом и легко скользнул внутрь его ануса, выбивая громкий стон у Хоби и заставляя его пульс подскочить до небес. У Чона в глазах появились черные пятна, а сознание медленно уплывало, безоговорочно отдаваясь в руки старшему. Каждое прикосновение старшего к нему вызывало дикий жар по всему телу, проникая в его мозг и пробегаясь через всю нервную систему. Боже, даже простые касания его парня к нему отдавались во всем теле шокирующими волнами возбуждения, так что даже всего лишь из-за рук Мина младший был мокрым и таким отчаянным, что был буквально в нескольких моментах от того, чтобы начать умолять двигаться сильнее и быстрее. Его собственный член все больше сочился естественной смазкой, пока Юнги медленно проникал, давая младшему время привыкнуть к его размеру. Нет, конечно, это не их первый раз, но он не хотел причинять танцору хоть какую-то боль, предпочитая ей сладкое горячее удовольствие. Толстый член старшего растягивал узкие стеночки его ануса, заставляя сильнее хныкать и просить большего. Хоби не мог сдерживать громкие стоны каждый раз, когда Юнги так сильно заполнял его, заставляя вздрагивать от каждого толчка по воспаленной простате. Мин немного грубо схватил младшего одной рукой за бедро, ближе прижимая к себе, а второй же сдавливая и дёргая Чона на себя за горло, чтобы с ухмылкой прошептать в его раскрытые губы: - Ты ведь так это любишь, да, детка? Когда я груб. Так отчаянно хочешь, чтобы тебя выебали? Хосок начинал хрипеть из-за нехватки воздуха и почувствовал, как в мазохистской агонии его член дергается, выдавливая белые капельки естественной смазки. Боже. Да! Да, он обожал, когда старший был таким. Ему так не хватало такого необузданного Юнги. Его член беспощадно таранил его воспаленную дырочку, заставляя стонать все громче и громче, чувствуя как бьется тяжелая мошонка Мина о его собственную, дополнительно стимулируя его возбуждение. Чон чувствовал каждый толчок, каждое прикосновение старшего, уже теряясь от переизбытка чувств и мог лишь двигаться вместе с ним, плача, умоляя и выстанывая просьбы о большем, всё, что Юнги мог дать и даст ему. Мин покрывал его шею поцелуями, плавно переходя вдоль позвоночника вниз к пояснице. Он трахал его жестко и быстро, заставляя все тело Хоби содрогаться, но все же оставался иногда нежным, сводя с ума диким контрастом танцора, заставляя его жалобно вскрикивать при каждом толчке. В какой-то момент Юнги на мгновение остановился, выскальзывая из ануса Хосока и помогая тому перевернуться на спину, чтобы тут же закинуть его ножки к себе на плечи, и продолжил яростно, жестко и непрерывно долбить воспаленную дырочку и набухшую простату, заставляя Хоби ногтями впиваться в его плечи, скользя по мокрой от пота спине. Чувствуя свою скорую разрядку, Мин накрыл своей рукой член младшего и начал активно надрачивать, дополнительно стимулируя чувствительную головку. Старший вглядывался в покрасневшее лицо Чона, поблескивающее от жара их движений и наслаждался каждым высоким стоном, каждым рваным выдохом. Чон Хосок был для него идеальным. Хоби с отчаянным криком кончил, сжимаясь вокруг чужого члена и пачкая руку Мина своей спермой. Стенки ануса младшего стали сильнее сдавливать член Юнги, приводя его к столь желанной скорой разрядке. Он со стоном излился в Хосока и без сил упал рядом. Младший какое-то время просто лежал молча, выравнивая дыхание, чувствуя как старший аккуратно протирает следы их оргазма с его тела. Это было то самое чувство, которого так не хватало ему. Хах, кажется, Чону просто нужно было, чтобы его кто-то хорошенько трахнул, чтобы в его голове не появлялись тупые мысли о том, что он больше не нужен хёну или что он больше не привлекает его физически. Ну а точнее кое-кто конкретный. Мин Юнги.«Ведь совершенно не важно, как ты выглядишь, все равно найдется человек, который считает тебя самым прекрасным существом на свете». (с) Фэнни Флэгг