всерьёз ли тата сказал, что у меня красивые голубые глаза?
но глаза голубые не только у меня. у всех моих клонов голубые глаза… он соврал? но тата никогда не врал ни мне, ни сопливому, даже дефолту! значит… мои глаза действительно красивые? у таты тоже красивые глаза, но ему я это не скажу. подрывать авторитет сильного и независимого доктора эдгара? увольте! тата, к тому же, сам должен понимать: раз у меня красивые глаза, у него они не хуже.один за всех и все за одного, так ведь?
хуесос молниеносный, хуесос и… я, получается? нет, беру свои слова обратно. хуесос тут только молния и никто больше. остальные просто подсосы. им не разрешено сосать, только облизывать словно в руках огромный леденец.а что тате? что разрешено тате?
раз он сказал, что мои глаза красивые, так почему бы не сказать, что они ещё итата… глупый тата.
***
почему у меня дрожат руки? я боюсь? но я ведь погубил столько людей, столько судеб… почему я не могу просто взять! и! погубить жизнь таты?он не заслужил ведь такого отношения к себе, верно?
или заслужил?..
воспользоваться ли лекарством?
нет
не смогу держать операцию под контролем.
***
— окти, псинка моя, как ты там? не сдох ещё? — фэнг валялся в палате последние несколько дней. я предусмотрел, чтобы он не был напичкан препаратами. не хочу признаваться, но я слабак. как колоть себе лекарства — распишитесь, — а стоило захотеть вырвать себе глаз… опять руки дрожат. от страха, да? — ещё немного и точно сдохну. — псина поднимается, гремя цепями. — заковал меня, в туалет по расписанию… — чувствую его недовольство и меня пробирает на лёгкий смех. — а на что ты надеялся? — с иронией спрашиваю я и развожу руками. — на прекрасные хоромы со служанками, насиловать которых будешь в конце рабочего дня, окти? — вижу, как загорелись твои глаза. ты уёбок, фэнг. я вижу все твои желания. — что тебе нужно от меня? — не желая отвечать на мой вопрос, потому что не находишь в этом необходимости, сразу переходишь к делу. ладно, к чёрту ненависть к этому… сука. — ты проведёшь операцию по извлечению глазного яблока. — с дрожащей улыбкой на губах говорю я, а ты ужасаешься сначала. — на мне. — теперь ты спокоен. наша ненависть взаимна, мне нравится это. никакого сочувствия друг к другу. — какая мне с этого выгода? — я ждал этого вопроса. — дам тебе орочи на один час. — прости меня, орочи, но по-другому с этим уёбком ничего не решить. чувствую, как буду жалеть о своём предложении, но это уже потом, когда я увижу тату изнутри.***
когда окти приковывал мои руки тугими ремнями к стулу, я обдумывал всевозможные исходы того, что будет дальше — когда я лишусь левого глаза. или если вдруг фэнг решит воспользоваться моим состоянием. но насчёт этого я не волнуюсь — на кону моё сокровище, мой орочи. фэнг не пойдёт по плохому сценарию: убить меня, трахнуть орочи и сбежать. к тому же, он зависим от моего препарата и долго не протянет без него. но если я решу кинуть окти, он потом не станет мне доверять вовсе. следовательно, он станет бесполезным. мне жаль орочи, правда, но мои цели превыше всего. даже если после этого жизнь моего сокровища превратится в ещё больший кошмар, я найду решение и слова, которые скажут о моей невиновности в данной ситуации. — ты реально готов отдать мне орочи? — фэнг пусть и не верил в мои слова до сих пор, я только неуверенно кивнул. я сам не верю в это, зачем меня спрашивать? долбоёб. — на некоторое время, недоумок. — я фыркнул, дёргая руками. убедившись, что ремни затянуты плотно, я принялся осматривать стол с хирургическими принадлежностями. — надеюсь, ты знаешь, что делать? — конечно, не волнуйтесь, доктор эдгар. — меня это совершенно не успокоило. — сначала… вколи мне препарат с жёлтой наклейкой на шприце. — я заранее приготовился к данной процедуре. всё должно пойти по моему плану и закончиться успехом. — анестетик. — сначала я зафиксирую твой глаз этой хренью, а потом вколю, — я напрягся, стоило офтальмологическому зеркалу оказаться в руке фэнга. — если что-то сделаешь не так, я ампутирую тебе пальцы на руках. — сглотнув, я постарался расслабиться. теперь мне необходимо принять лекарство. чёрт! — стой, вколи мне красный шприц в шею. — боишься, да? — закрой свою пасть.***
— тата, эй… — я специально приехал сразу после операции, под действием аффекта. вместо левого глаза… пустота. моя душа на этой тарелочке, в моих дрожащих руках, перед тобой… — посмотри… ты ещё сонный, совершенно ничего не понимаешь. протираешь свои заспанные глаза руками и недоумеваешь, как я оказался в твоей квартире, потому что ключей ты мне не давал. глупый тата, не следовало оставлять свои в моей лаборатории и уходить к окти. проверить его самочувствие? ты ему нахуй не нужен. — что это? — в сумраке ты не видишь мой голубой и блеклый глаз, но очертание… до тебя не доходит.включаешь светильник.
— это… — тата задрожал, сжимая одеяло пальцами. пытаешься спрятаться, но твои действия полностью в моей власти. не можешь даже свою мысль продолжить.мой глаз, моя душа, попробуешь её?
— нет! уйди! — пока тата кричит, сопротивляется и пытается ударить меня, два цветковых отростка за моей спиной фиксируют его руки. — эдгар! — доктор эдгар! — в порыве неконтролируемого гнева к своему неполному имени кричу я, хватая лицо таты пальцами. — я — доктор эдгар, а ты… ты тот, кто попробует мою душу и скажет, какова она на вкус. я наблюдаю за твоими попытками высвободиться, за мимикой твоего полного ужаса лица, твоими глазами, в конце концов! твоя душа чистая, без чёрных пробелов…хочу себе такую