Красная нить

Дни в Винтерфелле сменялись один за другим. Работа над финансами и уроки Тириона и Сансы начинали давать первые плоды. Им удалось распределить бюджет Винтерфелла, выделить средства на восстановление западной части замка, а также на помощь Стене. Санса начала понимать, как управляться с казной без существенных потерь и, наоборот, преумножая ее. Дела шли медленно, но Санса вскоре успокоилась, поверив, что все не так плохо. Она радовалась, когда ее идеи находили одобрение Тириона и мейстера Уолкана. Тирион старался давать ей как можно больше свободы в управлении, лишь направляя ее и иногда рекомендуя поступить так или иначе. Он смог разобрать все отчеты прежнего мастера над монетой и найти подтверждение некоторым нестыковкам. Он выяснил, как и куда был неправомерно потрачен бюджет казны, нашел виновных и возложил на них обязательства по уплате разграбленного. Через пять недель пребывания Тириона на севере, мейстер Уолкан принес королеве письмо из Королевской гавани. Король скоро будет в Винтерфелле. – Зачем Брану ехать на север? – спрашивала Санса, читая письмо. – Он говорил мне, что прибудет вскоре после меня, – отвечал Тирион, – ты разве не рада увидеться с братом? – Нет, я рада. Но не думаю, что он приехал бы просто так. – Вряд ли у него есть какие-то дела здесь, Санса, король помнит о вашей независимости. Думаю, он просто хочет навестить свой дом и сестру, – предположил Бес. Санса распорядилась начать подготовку торжественного приема короля Брандона и его свиты, хотя до их приезда еще был как минимум месяц. Санса хотела проявить гостеприимство и показать Винтерфеллу, что Север помнит и намерен сохранить мир между двумя королевствами. Кроме того, она сочла необходимым пригласить на пир и других северных лордов, отправив им воронов с сообщением. С тех пор, как Тирион приехал в Винтерфелл, он еще не встречался ни с одним лордом и теперь опасался этого. Его тревожила мысль о том, как они воспримут присутствие Ланнистера в родовом замке Старков, но больше – известие о его вмешательстве в финансовые вопросы Севера. Ему все еще не доверяли: он участвовал в битве с ходоками (но был в подчинении у Таргариен, которую не чествовали), он стал десницей Брандона Старка (но теперь их как независимого королевства это не касалось), он действительно помогал их королеве (но для них этого могло быть не достаточно). Так что да, Тирион действительно опасался встречи с лордами Севера. Далеко не последнее, что волновало Беса, было и то, что приезд короля мог значить его скорое возвращение к обязанностям десницы в Королевской гавани. Хоть он и обещал Сансе что-то придумать, мыслей на этот счет не было совсем. Он не мог найти решение или предлог, почему ему стоит задержаться или вовсе остаться в Винтерфелле. Дело не облегчало и то, что он являлся Хранителем Запада: рано или поздно ему нужно было вернуться в Утес Кастерли. – Тирион, ты можешь взглянуть на эти цифры? Я не уверена, могу ли я выделить средства для поддержки Хорнвуда, – шел уже пятый час их беспрерывной работы. – Я думаю, тебе нужна пауза, – сказал Тирион, вставая и подходя к Сансе. Он забрал из ее рук бумаги, вернул их на стол, а затем, переместив руки ей на ноги, чувственно погладил ее колени, двигаясь выше по бедрам. Санса расположила руки на его плечах и устало улыбнулась. – Может, ты и прав... – выдохнула она. Тирион приподнялся на цыпочках, дотягиваясь до губ Сансы, чтобы оставить на них продолжительный глубокий поцелуй. Через некоторое время Санса вдруг отстранилась, отводя взгляд в сторону. Тирион внимательно следил за выражением ее лица, приподняв одну бровь. – Что-то не так? – обеспокоенно спросил он. – Нет, все хорошо, – Санса вновь посмотрела на него, натянуто улыбнувшись. – Санса? – Тирион наклонил голову в сторону, давая понять, что он ей не поверил. Санса устало выдохнула. – Скажи мне, – он взял ее руку и погладил, стараясь успокоить. Санса колебалась, то приоткрывая рот в попытке заговорить, то закрывая его, боясь проронить хоть слово. – Ладно, я не хочу на тебя давить... – сказал Тирион, затем встал и вышел из солярия. Санса осталась одна, закрыв лицо руками и сдавленно прорычав. Ей действительно было, что сказать ему, но она боялась, сопротивлялась этому и оттягивала момент до последнего. Но, как оказалось, ее мысли и поведение не остались незамеченными, как она того хотела... Тирион спускался по ступеням замка, сжимая кулаки от злости и беспомощности. Его мозг последнее время и так работал на пределе, теперь проблем серьезно прибавилось. За этот месяц он расставил приоритеты, во главе которых теперь стояла Санса. Его беспокоило ее поведение. Он четко видел, как уже несколько дней она о чем-то переживает, но не может сказать. Этого его и пугало, и расстраивало. Ему казалось, что она полностью доверяет ему, чтобы поделиться тем, что так ее волнует. Однако на деле, как он ни пытался вытянуть хоть что-то, он упирался в стену. Он не мог разговорить ее, встречаясь с молчанием и отчужденными вздохами. Но больше всего его смущали ее глаза – прежде внимательно и с нежностью смотрящие на него, теперь они бегали, цепляясь за что угодно, кроме его собственного взгляда. И сегодня в очередной раз за несколько дней он увидел это потерянное состояние девушки, утонувшей в работе. Каким бы Тирион не был сдержанным и терпеливым, у него также были и чувства, которые сейчас нужно было выплеснуть или хотя бы задавить, иначе он чувствовал, что может сказать что-то не то... Тирион вошел в амбар, где жили его люди. Кто-то спал, прислонившись к стенке, кто-то пил, согреваясь от северных холодов, кто-то вел разговоры, кто-то приводил в порядок мечи после полуденной тренировки. Гвардия начинала впадать в уныние и скуку, находясь вдали от дома. Эти люди, привыкшие в последние годы воевать, сейчас не могли найти себе место. Тирион не противился тому, что они могут выпить и несерьезно подраться, так им хотя бы было, чем заняться. Но он переживал, что скоро они могут начать бунтовать, если придется жить в этом амбаре еще несколько месяцев. Бес позволил себе временно поднять им жалование, чтобы те могли топить свои печали или тратить скопившуюся энергию в борделях в объятиях симпатичных северянок. «Каков лорд, таковы и воины», – думал Тирион, осматривая помещение и людей в нем. – Лорд Тирион, – приветствовал его Арвин. – Все в порядке? – Да, милорд, так и есть. – Опять это милорд... Арвин виновато улыбнулся. – Принеси вина, будь добр, – сказал полумуж, падая на стул у очага. Спустя мгновение Арвин протянул ему наполненный кубок с вином. – Если позволите... У вас все хорошо? – робко поинтересовался оруженосец. – Хотел бы я знать, – мрачно процедил Тирион. – Я могу чем-то помочь? – Спасибо, друг мой, но нет, – Тирион искренне улыбнулся, тронутый заботой своего оруженосца. – Ну, расскажи мне, как твои вечера в городке? Арвин смущенно отвел взгляд, заливаясь краской. – Она хотя бы красивая? – усмехнулся Бес. – Да, очень, – засмущался Арвин. – Только не влюбляйся в нее, я знаю, что такое любовь шлюхи... – грустно советовал Тирион. – Она не... Она не шлюха! – обидевшись, довольно резко возразил Арвин. – Действительно? – удивился полумуж. – Тогда кто она? – Она... Дочь пекаря, помогает отцу с работой, но она не шлюха, – выдохнул оруженосец. – Дочь пекаря... Тогда прошу извинить меня, Арвин, я не должен был, – Тирион поднял бокал в воздух, – давай, выпей со мной. – Мне не следует... – Это приказ, налей себе и выпьем же за пекарскую дочь. Арвин, поколебавшись, отошел за вторым кубком, наполнил его и так же поднял в воздух: – За Амелию! – За Амелию! Тирион в какой-то момент почувствовал дежавю, когда Арвин с горем пополам допивал третий кубок. «Споил еще одного паренька», – усмехнулся про себя Тирион. – Скажи мне, Арвин, что бы ты сделал, если бы я запретил тебе остаться на Севере, несмотря на то, что ты влюбился в северянку, и завтра мы бы вернулись в Королевскую гавань? – Я не знаю, милорд. – Тирион. – Я не знаю, Тирион, – исправился Арвин. – И что же, ты не стал бы меня умолять отпустить тебя? – ухмылялся Бес. – Я должен служить вам, так что... Думаю, нет, – пожал плечами оруженосец. – Досадно, я бы на это посмотрел. – А если... Если бы я вас попросил об этом, вы бы согласились? – икая, осторожно спросил Арвин. – Вот когда спросишь, тогда и узнаешь, – вставая ответил Тирион. – Выпей утром еще вина, будет легче, – бросил он, выходя на улицу. Пока он был среди своих людей, на улице давно стемнело. Тирион был опытнее своего оруженосца, поэтому на три кубка Арвина Тирион ответил шестью. Вино затуманило его сознание, но не настолько, насколько хотелось бы. Однако с приездом на Север он стал пить гораздо меньше, и это сделало свое дело. Немного пошатываясь, он добрел до своих покоев и рухнул на кровать. Но сон не шел, и он устало смотрел в потолок, обдумывая, что можно сделать в его ситуации. Эти недели он проводил ночи в покоях Сансы. И эти ночи не всегда сводились к соитию. Они могли просто разговаривать о чем угодно, читать и обсуждать прочитанное, иногда только молчать, но тишина эта была комфортной для обоих. Но главное, Тирион привык засыпать рядом с Сансой, чувствуя тяжесть ее головы на своей груди, ощущая ее щекочущее дыхание, перебирая ее волосы, рисуя пальцами узоры на ее коже и чувствуя аромат ее тела. – Боги, что со мной делает эта женщина, – проворчал Тирион, поднимаясь с постели и покидая комнату. Он быстро добрался до ее покоев и постучал. Никаких звуков за дверью он не услышал и постучал снова. Тишина. Стук. Тишина. Стук. – Что ты делаешь? – раздалось за его спиной. – Ломлюсь в твои покои, – без эмоций ответил Тирион и открыл перед ней дверь, пропуская ее внутрь. – Ты пьян? – спросила Санса. – Разве? – наигранно удивился он. – Был повод? – Был... Есть... – падая на кровать, протянул полумуж. – И что же это? – недовольно спрашивала девушка. – Моя любимая целыми днями игнорирует меня и не говорит, что с ней происходит. – Я не игнорирую тебя! – разозлилась Санса. – О, нет, именно это ты и делаешь, – усмехнулся Тирион. – Чего ты добиваешься? – Я хочу знать, что черт возьми происходит! – резко ответил он. Санса молча села рядом с Тирионом и устало выдохнула. – Я не знаю, – виновато сказала она. – Нет, знаешь, я чувствую это, – сказал он, приподнимаясь на кровати, – Санса, посмотри на меня. Что случилось? – проговорил он уже мягче. Между ними повисла давящая тишина. Тирион не торопил ее, наблюдая, как мысли мечутся в ее взгляде. – У нас ничего не выйдет, – вдруг сказала она. Тирион опешил. Он нервно сглотнул и уставился на лицо девушки, пытаясь найти хоть какие-то ответы происходящему. – Ты шутишь? – наконец сказал он. – Нет... И ты тоже это знаешь, – горько ответила Санса. – Знаю что? – Тирион еле сдерживался. – Что у нас ничего не получится. – Да с чего ты это решила? – он вскочил с постели, наматывая круги. – Сколько еще ты здесь пробудешь? Несколько недель, меньше? Брану до Винтерфелла 5 дней пути, а потом вы вернетесь в Королевскую гавань, – быстро проговорила она. – Я же сказал, что придумаю что-нибудь! – Что ты можешь придумать? У тебя есть хоть одна мысль на этот счет? Тирион молчал. – Вот и у меня нет, – закончила Санса. Тирион очень быстро пересек комнату, подошел к девушке и взял ее лицо в ладони. – Санса, я не знаю, что нам делать, не знаю! Я бы бросил все, чтобы остаться здесь с тобой, но ты сама понимаешь, что это невозможно. Я знаю лишь то, что люблю тебя и не хочу тебя терять. Не отворачивайся от меня, прошу, – Тирион говорил с каждым словом все тише. По щекам девушки потекли слезы, и она опустила голову. – Мы не можем продолжать это... Лучше остановиться сейчас, чем смотреть, как ты уходишь, – она почти шептала, борясь со слезами. – Санса, не надо... – так же тихо сказал Тирион. – Уходи, – вымолвила она, выдержав паузу, – прошу тебя, уходи... – Это то, чего ты хочешь? – вдруг серьезно проговорил Бес. – Да, – вставая и уходя в уборную, ответила Санса. Леди Старк сдавленно разрыдалась, закрывая рот рукой и подавляя готовый сорваться крик. Она услышала, как с грохотом закрылась дверь ее покоев. Теперь она больше не сдерживалась, разразившись горьким отчаянием и беспомощностью. Тирион ворвался в свои покои, так же шумно захлопнув за собой дверь. Он стремительно подошел к столу, на котором мирно стоял графин с вином, налил себе доверху вина, залпом осушил кубок и с неистовой злобой запустил им в стену напротив. В порыве ярости он опрокинул стол со всеми бумагами и бессильно упал на пол, прислонившись спиной к кровати. Он закрыл ладонью лицо, до боли надавливая на веки пальцами. Он издал какой-то похожий на звериный рев и заметил, как по щекам скатилось несколько слез. В эту ночь ни Тирион, ни Санса так и не смогли заснуть.