Семья

      Жил в СССР инженер. Да не абы какой… А ударник труда. И участник программы «Энергия-Буран». Он был на старте и очень мечтал, чтобы его детище помчалось в далёкие дали. Но полёт был единственный, увы.       Звали инженера Аркадий Павлович Шухов. Была у него жена Настя и дочка Клаша. Настя работала в больнице медсестрой, а дочка ходила в школу. Поэтому Аркадий был главным кормильцем, и жили, несмотря на дефицит, более чем хорошо.       Так совпало, что день рождения у Аркадия Павловича 26 декабря. Свои тридцать четыре года он встретил возле телевизора, когда Горбачёв обращался к народу:       — Дорогие соотечественники. Сограждане, — вещал президент, — в силу сложившейся ситуации я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР…       — Во дела-а-а, — проговорила дочка, — и что теперь будет?       — Не знаю, — вздохнула Настя, — но у меня нехорошее предчувствие.       — Всё будет нормально, — улыбнулся Аркадий, — меня повысили как раз, до начальника отдела разработки. Денег много будет, заживём!       И все продолжили смотреть обращение президента.       Но потом всё покатилось вниз, в пучину. Денег стало мало, шоковые меры не работали, экономика приходила в упадок.       Зарплаты падали и теперь о прежней хорошей жизни можно было забыть.       Отношения между Настей и Аркадием стали накаляться. Аркадий пахал, как не в себя, работал сверхурочно, но жена, смотря на крошечный семейный бюджет, говорила:       — Ты лентяй! Ты вечерами, наверняка, куда-то с друзьями идёшь… выпивать, пока я в две смены работаю!       — Ах так! Я и так стараюсь, работаю! Друзья меня уже давно не видели!       — Ага… Так я тебе и поверила!       — Мам, пап, — в кухню вошла дочка, — что здесь происходит?       — Ничего, ничего, — вздохнула Настя, — это тебя не касается.       — Я… Простите, я подслушала. Я слышала — у вас мало денег, — Клаша поникла. — Если нужно, я могу из школы уйти и пойти работать, собирать макулатуру. Мне не сложно.       — Нет, — Настя нахмурилась, — ты будешь учиться, у нас всё под контролем.       Девочка вздохнула и всхлипнула.       А Аркадий вздохнул, обнял дочку и погладил:       — Малышка… Ты большая умница, что хочешь помочь. Очень. Мы придумаем, чем ты можешь нас поддержать.       — А вам разве не только деньги нужны? — дочка утёрла носик. — Что мы есть будем?       — Ну что ты! Помнишь у нас дача есть? В крайнем случае переедем на неё и хозяйство заведём. Но сейчас мы с мамой очень устаём после работы.       — Да, очень, — кивнула Настя, — мы буквально умираем от усталости.       — Если ты сможешь нам что-то готовить и поддерживать порядок, мы будем только рады.       — Потому что у нас на это сил нет, увы.       Дочка улыбнулась и закивала:       — Мам, пап! Вы не волнуйтесь! Я буду о вас заботиться! Буду готовить! Я умею!       — Учиться только не забывай, — улыбнулась Настя.       — Не забуду! — и дочка умчалась. — Я уроки делать буду!       — Удачи, малышка, — улыбнулся Аркадий.       Но потом Аркадия сократили. Он стал перебиваться случайными заработками. Это возвело напряжение между мужем и женой на новый уровень.       — Ты! ТЫ! — Настя тяжело дышала.       — Милая, успокойся, пожалуйста.       — Ты! Ту-у-унея-а-адец! — она зашлась в истерике.       Аркадий обнял хрупкую жёнушку, и вздохнул:       — Всё будет хорошо, всё будет хорошо…       — Нет, не бу-у-удет! У нас ещё одно дитё на подходе! Денег кот наплакал! А ты всё никак не можешь найти рабо-о-оту!       Тут снова вошла дочка и сказала:       — Мам, я это, борщ сварила, тебе дать?       Настя отвернулась от дочки и зарыдала.       Клаша подбежала и стала помогать отцу успокаивать маму. Но она рыдала, рыдала и рыдала.       Настя с трудом, но успокоилась. А на следующий день случился выкидыш. От стресса.       Аркадий же, стремясь отвлечься от всего этого и не желая напрягать жену, увлёкся музыкой не на шутку. От лучшего друга, бывшего музыканта получил аккордеон и синтезатор. Он играл на нём, чтобы никому не мешать один, в лесу. Но со временем к нему стала присоединяться дочка, они вместе ходили в лес, или он тихонько на ночь играл ей колыбельные.       Но вот когда об этом прознала Настя она была в ярости:       — ТЫ! Муженёк! Тунеядец!       — Папа не тунеядец, мам, — запротестовала дочка, — он очень красивым делом занимается. Он ходил в издательства с кассетами и нотными тетрадями.       — Дочка, помолчи лучше, у нас с папой взрослый разговор.       — То есть я о вас забочусь, готовлю вам ужин, обед и завтрак, убираюсь дома помогаю и не могу знать, о чём вы говорите? И мне двенадцать! Я достаточно взрослая!       — Милая моя, можешь послушать, я разрешаю, — вздохнул Аркадий, — но если будет больно и невыносимо, то уходи. Мы тебя не держим.       Дочка села на стул и молча стала смотреть на отца с матерью.       А Аркадий вздохнув сказал:       — Милая, я не тунеядец! Я ищу иные способы заработка! Время сейчас такое, стране не нужны инженеры, у неё денег нет на новые проекты. Космос в застое! А музыка… Музыка всегда была в почёте. Я новые жанры пробую.       — Ах так?! А откуда деньги на синтезатор и аккордеон?! А?! Неужели из семейного бюджета выкрал?!       — Милая, мне их очень хороший друг музыкант подарил!       — Врёшь! Кто с такими качественными вещами расстанется в такое-то время! Наверняка ты купил втридорога!       — Мама, — Клаша поправила волосы, встала во весь свой маленький рост, хмуро посмотрела на Настю и грубым голосом сказала. — Батька наш уверен в себе! И я уверена, он станет хорошим композитором! Я его музыку слушала! Она прекрасна! Пожалуйста, поверь папе, он, между прочим, тебе никогда не врал!       — Вы… вы… оба! Вы заодно… вы… вы… вы… Я… я с тобой Аркаша развожусь! Ты бесполезен! Живи со своей дочкой сам!       Она ушла к себе в комнату, а Клаша заплакала:       — Пап… У меня… больше… не будет… мамы?..       Аркадий её обнял и сказал:       — Малышка, мама будет всегда. Просто ты с ней будешь реже видеться. И я думаю… Мама сейчас очень грустит, потому что её подгоняет страх.       — Ого… А вы разве боитесь? Вы же сильные, взрослые…       — Понимаешь, дочка, — Аркадий стал заплетать Клаше косу, — мама росла в очень непростой семье. Её мама, твоя бабушка, Шура, блокадница, и очень нервная. И… понимаешь. Она маме всегда говорила, что может всегда случиться голод. Поэтому надо быть готовым. Запасаться продуктами и деньгами. А если будет голод, то всё, это конец света. И понимаешь… Сейчас мама очень боится, что мы все от голодной смерти умрём. Только страх она преобразует в ярость, вот мы и ссоримся. Но вообще, она тебя любит, и я уверен, что даже если она уйдет от нас с тобой, ты её всё равно сможешь навещать.       — Пап… — Клаша озадачилась, — но мы же не умрём голодной смертью? Мама напрасно боится?       — Я думаю, что абсолютно напрасно, у нас консервов завались, есть дача с огородом, там летом вырастим чего-нибудь. Я видел семена помидор. Импортные, как ягодки. Черри называются.       — Вишенки? — у дочки глаза загорелись.       — Да, моя хорошая, и очень сладкие! Ну а сейчас… маму лучше оставить в покое. Она должна отдохнуть и потом уже будем думать что дальше делать.       — Хорошо… только… пап… мне грустно от этого всего… Может пойдём в лес, сыграем что-нибудь весёлое?       — Конечно, дочка, собирайся, сейчас же выдвигаемся.       Вечер прошёл очень хорошо. Все успокоились, и Клаше очень понравилась новая песня Аркадия про инженера, который магией чертежа рисует луноход, покоряющий планеты.       Но утром… Настя хоть и успокоилась, но была подавлена. Как и все. Семья собралась на кухне и девушка начала:       — Аркаш… Клаш… извините что я вас так вчера обозвала…       — Милая, я тебя прощаю.       — И я тебя мам, — улыбнулась Клаша.       — Спасибо вам, — она вздохнула, — но… я так устала. От вечного этого страха. Что мы все умрём голодной смертью. А с таким бюджетом мы действительно помрём… Поэтому… я хочу, чтобы мы некоторое время пожили отдельно и развелись. Так всем будет лучше.       — Милая… я понимаю, но может, ещё не всё потеряно?       — Мам… а ты от нас навсегда уходишь?       — Нет, Аркаш, всё. Доходы у всех падают. Заводы встали. Я пашу как не в себя, а ты даже не пытаешься помочь, всё музыкой своей увлекаешься… Хоть бы делом полезным занялся бы… И ты, Клаш… Будешь жить со мной… Но с папой будешь видеться. Я этому мешать не буду.       Настя вздохнула.       Дочка и отец обняли её и стали успокаивать. Дальнейшие разговоры так ни к чему и не привели. Решили развестись, спокойно цивилизованно.       И вот они идут к ЗАГСу. Лица у всех унылые. Дочка чуть не плачет, мама отрешённо озирается по сторонам и курит. А отец держит дочку за руку и приобнимает, шепча что-то положительное.       И вот бумаги почти подписаны, но Аркадий медлит и не спешит оставлять свою подпись. На него с надеждой смотрят Клаша и сурово Настя:       — Давай уже, не тяни. Всё кончено.       Но тут в зал вламывается пухлый мужичок с лысой головой и в старом потёртом костюме. Клаша улыбается:       — Дядя Саша пришёл! Ура!       Аркадий немного не понимал радости дочери, но вот Александр на весь зал зычным голосом проговорил, пыхтя: — Товарищи! У меня важное объявление для инженера, ударника труда, Аркадия Павловича Шухова! Он часом не тут?       Унылые люди махнули на столик и толстячок побежал к Аркадию и снова стал декларировать:       — Ну что, товарищ! Поздравляю! Тебя взяли в филармонию аккордеонщиком! Заработок стабильный, пусть и небольшой.       — А… вы кто? — Только и выдавила из себя Настя.       — Мам, это ж дядя Саша! Который отдал инструменты свои папе!       — Да всё верно! Не до музыки мне стало как-то. Устал я от неё. Все когда-нибудь меняют занятие!       — Н-но… почему вы не продали… они же стоят баснословных денег?       — Послушай, Настя, — Саша вздохнул, — деньги не главное. Главное семейное счастье. И пусть мы с голоду помрём в этом дефиците, но зато счастье и надежда будет жить в наших сердцах и греть их в трудную минуту.       Настю как током шибануло. Вековые заповеди о том, что голод это смерть рухнули. Словно их и не было. Всплыли дома ящики с тушёнкой, картошкой и молоком. Еда… они не умрут с голоду… Всё у них будет хорошо.       — Молодые люди! — проворчала адвокат по семейным делам. — Не задерживайте очередь! Вы разводиться будете или как?       — Вы знаете, развод подождёт… Рано я… поспешила с решением…       — Ну так уходите и живите себе! Не задерживайте очередь.       Квартет вышел из ЗАГСа и все дружно обнялись:       — Простите… простите меня все, — проговорила Настя, — я была дурой.       — Ничего, ничего, я рад что мы будем жить дальше вместе, — шепнул Аркадий. — Люблю тебя, моя Золушка.       — И я тебя, мой рыцарь.       — И я вас, мам и пап тоже люблю, — проговорила Клаша.       Больше так сильно Аркадий и Настя никогда не ссорились. Зажили они счастливо, а бывший инженер превратился в выдающегося композитора, обеспечив семье безбедную жизнь. А Клаша успешно выучилась на юриста и теперь помогает многим людям, у которых возникают проблемы.