В новых цветах

      Разложив на столе все покупки, Нил внимательно оглядел каждую упаковку. Его взгляд был холоден, а губы нервно поджаты. Он смотрел на дешевые картонные коробки пытаясь найти в них ответы на все вопросы в своей голове.       С неделю назад у него вновь появились приступы тревожности. Его сон стал непостоянный, но теперь проблема была не только в кошмарах, он попросту не мог уснуть. Лежал часами в кровати, прижимаясь спиной к стене и не издавал даже шороха, боясь разбудить Эндрю, который спал над ним, на втором ярусе. Везло с тем, что Кевина разбудить было тяжело даже намеренно, случайно это сделать было невозможно. Иногда он уходил на кухню, заваривал чай и садился за уроки, убеждая остальных, что это ему так много задавали домашки, что он не успевал сделать все за день. Верили все, кроме Эндрю, но тот комментировать не стал. Лишь через два дня на одном из стульев появился теплый плед, а в холодильнике постоянно обновлялись ягоды, которые удобно было мимоходом закидывать в рот. Такая забота была непривычна Нилу, но он учился принимать ее и старался дать нечто похожее взамен. Поскольку вставал он раньше многих, то брал на себя завтраки и перекусы после утренней тренировки. Ники периодически ныл о том, что он завидует Эндрю и тоже хочет получать вкусные и сытные перекусы, после утомительной двухчасовой тренировки.       Следующим этапом стал бесконечный тремор рук. На тренировках это никак не отражалось, его хватка на клюшке все также была крепка, а удары сильные и меткие, но вот в повседневной жизни возникали проблемы. Ему стало труднее писать, пальцы были непослушны и приходилось прикладывать усилия, чтобы почерк был хотя бы разборчив. Застегивать пуговицы на рубашках стало вовсе невыносимо, поэтому он полностью перешел на футболки, свитшоты и худи. На кухне ему стало чуть труднее, пару раз он случайно резался, но его это не останавливало. С этим вполне можно было жить.       Со вчерашнего дня у него появилась навязчивая мысль, что за ним следят. Пусть это было очевидно, так как теперь за ним присматривал Стюарт, хотя никогда и не признается в этом, и ФБР всегда было неподалеку. Но ощущение, преследовавшее Нила было совсем другое, липкое и мерзкое, как будто кто-то хотел причинить ему боль. Из-за этого он даже отменил свою вечернюю пробежку, а это было само по себе невероятное событие.       Эндрю был достаточно внимательный, поэтому приметил изменения в поведении Нила уже на второй день. Темные круги под глазами рыжего парня стали виднее, но причиной этому были уже не постоянные ночные тренировки, а новые тараканы в родной голове. Начинать разговор Эндрю не видел смысла, если бы Нил хотел поделиться, то сделал бы это без подначки со стороны Миньярда. Потом появился тремор, но Джостен все еще молчал, предпочитая прятать руки в широких карманах и сложенных на груди руках. Эндрю вновь молчал, лишь старался показать более явную заботу, со своей стороны. Теперь фрукты он нарезал сам, собирая целое ассорти, разнообразив ягоды яблоками, грушами и апельсинами, аккуратно раскладывал все на тарелке и оставлял на столе, чтобы Джостен мог спокойно есть в любое время. Пока Нил занимался учебой или, когда они вместе садились смотреть телевизор, Эндрю ставил тарелку рядом с парнем, а для себя он всегда выбирал мороженное, съедая все ведерко за раз, поражая этим Кевина до глубины души. Когда они сидели на крыше, Миньярд по-хозяйски обхватывая дрожащие руки, поднося их к своему лицу, согревая их своим дыханием и оставляя по поцелую на каждом пальце.       Нил взял в руки две упаковки, сравнивая предлагаемые варианты оттенков. Раньше ему было плевать на цвет своих волос, единственным условием была цена. Сейчас же он мог позволить себе разгуляться, но сколько бы он не стоял в магазине, определиться с цветом у него так и не получилось. Пришлось купить все что более-менее ему было симпатично, а это оказалось целых пять разных оттенков.       Дверь почти неслышно открылась, Эндрю прошел в комнату, кидая сумку на ближайшее кресло. Нил испуганно дернулся, но тут же признал блондина и выдохнул, кидая обе упаковки обратно на стол.       — Чем занимаешься?       — Не могу определиться, — Нил повел плечом, стараясь не смотреть в любимые карие глаза, чтобы не выдать свое беспокойство. — Не поможешь?       Эндрю неторопливо подошел ближе, его глаза прищурились, когда он увидел за спиной парня разложенные краски для волос.       — Да или нет? — Эндрю подошел практически вплотную, обнимая Нила за талию.       — Да.       Эндрю рывком притянул Нила к себе. Рыжий парень не сдержал удивленного вскрика, когда теплые, чуть потрескавшиеся губы впились в его собственные, утягивая в головокружительный поцелуй. Миньярд наклонил парня назад, опуская руки на его бедра и подсаживая на стол.       В общежитии никого не было и ближайшее время не предполагалось, чтобы кто-то мог появился, поэтому Эндрю действовал спокойно. Нил же слегка испугал такой напор, но ничего против он не имел.       — Зачем тебе столько краски? Решил отомстить Аарону и перекрасить его? Думаю, он будет только счастлив если нас перестанут путать.       Нил улыбнулся, желание обнять парня было невыносимое, но приходилось сдерживать себя от лишних касаний. Эндрю удобно расположился между стройных ног, нависая сверху, заставляя Нила лечь спиной на стол.       — Меня тошнит от этого цвета, — шепотом сказал Нил, запуская ладонь в ворох своих кудрей. — Темный мне нравился больше.       Эндрю нахмурился, обхватив ладонь Нила он отвел ее в сторону, заменяя на свою. Осторожно оттянув уже порядком отросшие прядки в сторону. Стараниями Элисон и Рене удалось привести сухие и обломанные волосы Нила к человеческому виду. Девушки отлавливали парня по вечерам, между временем для учебы и ночной тренировкой, и заставляли наносить маски и сыворотки, строго контролируя время выдержки. Эндрю нравилось наблюдать прогресс в очеловечивании Джостена, то, как Нил почти стеснительно смеялся над шутками старшекурсников и как неуверенно выбирал еду в магазине, понимая, что теперь ему не нужно себя ограничивать и считать каждую копейку, грело его душу.       — Правда? — в обычно равнодушном голосе Эндрю были слышны нотки смеха, который тот даже не пытался скрыть. Нил на секунду подумал, что это был флирт, совершенно не свойственный для Эндрю, но он вообще еще плохо разбирался в подобном. — Мне кажется ты привираешь.       Нил прикрыл глаза, тяжело сглатывая накопившуюся слюну. Наседание Эндрю заставляло его нервничать, и он бы с радостью сбежал от этого разговора, но он дал обещания не лгать и хотел бы его сдержать.       — Может быть дело в том, что ты привык прятаться? Да или нет?       — С тобой всегда «да».       Уголки губ Эндрю слегка дрогнули и получив дозволение наклонился к шее Нила, оставляя дорожку нежных поцелуев к ключицам, уделяя более трепетное внимание шрамам. Джостен таял под умелыми руками (и губами) вратаря, сдерживая рвущиеся наружу стоны.       — Так зачем тебе краска, Нил? — поднимаясь выше к уху прошептал Эндрю, обхватывая бедра парня руками, оглаживая через джинсы. — М?       — Мне показалось, что это может помочь, — с придыханием ответил Нил. Его руки чесались от желания прикоснуться к теплой коже Эндрю, почувствовать, как он покрывается мурашками от поступающего желания. — Можно?       — Не ниже плеч и без твоих вампирских замашек, — Эндрю поднялся на вытянутых руках, смотря в голубые глаза напротив. — Так с чем ты говоришь это должно помочь?       Нил тут же обхватил шею Миньярда руками, подтягиваясь и жадно впиваясь в губы, ощущая вкус знакомой сладости. Эндрю охотно отвечал, но старался держать себя в руках. Он не просто так это затеял. Оторвавшись, блондин неторопливо отвел руки себе за голову, обхватывая ладони Нила в свои и вывел их вперед, прижимая к своим губам.       — С чем помочь, наркоман?       Нил всматривался в лицо Эндрю и не мог поверить, что это происходило взаправду. Он ощутил мокрое дыхание на своих пальцах и невольно вздрогнул. Подобное с ним бывало редко.       От Эндрю как таковых ласк добиться было невозможно, сначала Нил думал, что Эндрю просто не терпит подобного, но потом, понаблюдав за реакцией, он пришел к выводу, что для Миньярда это все тоже было в новинку и он боялся сделать неверный шаг, отпугнуть от себя, нарушить границы. Нил не настаивал, его устраивало то, что между ними было, пусть Эндрю все еще вяло отпирался от принятия «этого», уверяя что это все лишь фантазия самого Нила.       — Страшно, — заплетающимся языком проговорил Нил, откидываясь на стол. Звук удара был достаточно громкий, чтобы блондин понял, что это было болезненно. Нападающий лишь скривился, сильно зажмурившись. Душевные терзания были мучительней. — Я не могу спать, есть, тренироваться. Мне ужасно страшно, и я даже не знаю из-за чего. Мои руки трясутся, пальцы не слушаются, в голове как будто кто-то все время что-то говорит. Я устал. — Нил открыл глаза, наблюдая непонятные мыльные узоры, что постепенно пропадали. — Подумал, что если я снова «спрячусь» станет лучше.       Эндрю молчал, обдумывая все сказанное. Разумеется, он все видел и знал, что с Нилом происходит какая-то чертовщина, но хотелось дать возможность ему самому признаться и наконец-то научиться просить помощи. Нил очень сильный человек, ему многое по плечу, он многое пережил и Эндрю не хотел обесценивать все его тяготы и лезть туда, где его помощь не нужна. Он готов был дать шанс Нилу самому разобраться в происходящем, но с каждым днем круги под любимыми глазами становились все больше и темнее, а разбитая чашка два дня назад дала понять, что тремор не проходил.       — Ты правда веришь, что покрасив волосы ты сможешь решить эту проблему? — это была не насмешка, Эндрю действительно беспокоился. Если Нил ответит положительно, то он примет его решение и поддержит независимо от того, поможет это на самом деле или нет. Если ответ будет отрицательный, он приложит все усилия, чтобы найти самый безболезненный способ решения проблемы.       — Я не уверен, — Нил подтянулся и сел. Эндрю поняв намек тут же выпустил из своей хватки руки парня, отходя на шаг назад. — Раньше я жил с этим чувством тревожности. Я привык и для меня это было стабильное состояние, а все что угодно стабильное — это хорошо, ведь непостоянность куда страшнее.       Эндрю понимал о чем говорит Нил, прочувствовав все это на собственной шкуре.       — Знаешь, когда я был в бегах, мне даже нравилось изменять внешность. В жизни ничего не менялось, но я ощущал себя иначе. Но я ненавидел чехарду с именами. Новое имя, новая история, новый город, может быть даже страна… Когда я только приехал, то у меня были темные волосы и карие глаза, потом я стал таким, — Нил указал руками на свое лицо. Эндрю щелкнул его по носу, вызывая милое фырканье в ответ. — Но я остался все тем же Нилом Джостеном. Моя жизнь продолжается. Но я помню какими разными были истории жизни Алекса и Стефана. Я чуть с ума не сошел, — Нил засмеялся, прикрывая глаза руками. Эндрю мог почувствовать, как тяжело давались воспоминания для Нила и как его выворачивает изнутри. — Я по-настоящему думал, что у меня биполярка. Это было отвратительно.       — Как часто ты менял личности?       — Не так часто, это достаточно дорого, если делать все документы. Иногда мы жили по одним документам, а представлялись в жизни другими именами, это было самое худшее. Бывало, что я путался и за каждый мой просчет мама избивала меня так, как будто я позвонил отцу и сказал где мы находимся, — Нил печально усмехнулся. Воспоминания о матери все еще приносили ему боль. Эндрю вздрогнул лишь от мысли, как могло доставаться Нилу за подобное. — Я кстати должен был взять новые документы сразу после Милпорта, но вы меня опередили.       — И хорошо, у тебя нет вкуса даже на имена, — Эндрю зачесал отросшую светлую челку назад, наблюдая как в голубых глазах отступает пелена боли, уступая место глупому счастью. — Фу, Алекс. Звучит отвратительно.       Разумеется, Эндрю было плевать на то, как кого зовут, но ему нравилось, как Нил куксился, когда задевали его чувство прекрасного. Он все еще пытался доказать, что обноски, которые он все еще любил носить при полном гардеробе качественной и стильной одежды, были частью его собственного стиля. Эндрю с этого потешался, по тихому забирая по одной вещи из чужого шкафа и отправляя в мусорное ведро. Он уважал Нила, но смотреть на полупрозрачную, застиранную футболку цвета болотной тины, которая расходилась по швам, было выше его сил.       — Знаешь, какое-то время я был Николасом, — Нил вовсе развеселился, размахивая ногами взад-вперед, благо рост позволял, и он не дотягивался стопами до пола. — Когда я познакомился с Ники, то переживал, что могу случайно откликнуться.       — Еще одно подтверждение, что вкус на имена у тебя такой же отвратительный.       Эндрю едва приподнял уголки губ, наблюдая как чуть краснеют щеки нападающего.       — Мне кстати очень нравится твое имя, Эндрю… — а в глазах черти пляшут. Миньярд задумчиво наклонил голову набок. — Как думаешь, мне бы подошло твое имя?       — Звучит как оскорбление, придурок.       Нил рассмеялся и потянулся вперед, останавливаясь на секунду чтобы дать возможность блондину отстраниться. Эндрю молча сделал шаг вперед, положив указательный палец под подбородок Джостена, не сильно потянул вверх, заставляя приподнять голову. Поцелуй получился нежным, Эндрю переложил руку на скулу, поглаживая грубоватую кожу большим пальцем.       Нил блаженно застонал, откидывая голову назад, подставляя шею. Оставив парочку ярких пятен на загорелой коже, с расчетом на то, что их можно будет прикрыть воротом любой футболки, Эндрю остановился. Он точно не знал, когда придут остальные, но время подходило к обеду, у многих пары к этому времени должны были закончиться и попадаться на глаза жадным до сплетен Лисам не хотелось.       — Так что ты думаешь на счет краски? Это поможет тебе чувствовать себя лучше?       Нил задумался, обнимая Эндрю за шею и прижимаясь ухом к крепкой груди, слушая как бьется сердце. Сейчас он чувствовал себя как никогда хорошо, в его голове было приятно пусто, а на душе спокойно. Его руки хоть и подрагивали чуть-чуть, но не доставляли такой дискомфорт, как обычно бывает.       — Сейчас меня ничего не беспокоит, потому что ты рядом, — Нил уперся подбородком в торс, закидывая голову наверх, смотря в глубокие ореховые глаза. Эндрю что-то промычал, убирая рыжую прядку волос с голубых глаз. — Думаю, эту идею можно отложить на время или устроить Аарону темную и перекрасить его в черный.       Эндрю закатил глаза на последнюю часть предложения, подмечая, что из всего множества красок, там не было конкретно черной.       — Я буду одинаково тебя ненавидеть и с рыжими волосами, и с какими либо другими, только скажи мне, если передумаешь, я сам покрашу тебе волосы, иначе будешь ходить как плешивая дворняга.       Нил показательно застонал, как будто слова Эндрю вызвали в нем раздражение, но на деле лишь уткнулся носом в ткань хлопковой футболки, думая о том, что даже у него в жизни все может наладиться.