Этот неловкий момент, когда...

Алеку всегда казалось, что Магнус более ревнивый, чем показывает, но это не отрицает того факта, что сам Алек, в отличие от Магнуса, был настолько ревнивым, что они вновь из-за этого поссорились. Не то чтобы они часто ссорились на почве ревности, но то, что произошло сегодня, Алек просто не смог проигнорировать. Конечно, сейчас в голове была назойливая мысль о том, что Магнус, собственно, виноват и не был, но Алек упорно игнорировал ее, еще сильнее хмурясь. Сейчас он сидел в зале Института и наблюдал за тем, как Джэйс играет на пианино какую-то спокойную мелодию. Клэри сидела рядом и рисовала что-то, Алек догадывался, что именно Джэйса она и рисовала. Он посмотрел на телефон, на который приходит еще одно сообщение от Магнуса и упрямо поджимает губы, отворачиваясь от него, будто бы там был Магнус, и он мог увидеть его обиженное лицо. Проблема в том, что Алек свыкся и понял, что у его мага до него тоже были романы и, как бы ни было обидно это признавать, он раньше любил. Разумеется, Магнус давно убедил его в том, что любовь к нему в сто крат сильнее, чем к кому-либо раньше, но к тому, что один из его бывших может подойти к Магнусу, когда они спокойно обедали в кафешке, что находилась в центре Манхеттена, и просто поцеловать в губы, Алек был самую малость не готов. Маг, конечно, оттолкнул сразу, но нефилиму на тот момент было уже все равно. Магнус тогда сразу сказал, что беспокоиться не о чем. Алек считал, что беспокоиться как раз есть о чем. В итоге, поругавшись прям в кафе, Алек выскочил из него, а Магнус за ним не пошел, чем вызвал еще более сильную обиду. Конечно, он понимал, что если бы Магнус пошел за ним, то поругались бы еще сильнее и, видимо, Магнус понимал это тоже, но Алеку в тот момент было все равно. — Может быть посмотришь? Твой телефон вибрирует уже раз в десятый, — говорит Клэри, и Алек поднимает на нее взгляд, в котором отражалось явное «не твое дело». Девушка была одета по погоде, в бордовый кашемировый свитер и плотные джинсы. Ее рыжие волосы были заплетены в свободную косу, а сама она почти обиженно фыркнула. Алек вздохнул и подумал, что срываться на друзей не стоит. Он встал с дивана и поежился от холода. Сейчас был январь, и погода не радовала. Не было чистого белого снега, разве что грязь и слякоть, а его черная домашняя футболка согреться не помогала. Алек вышел из зала и направился к себе в комнату, думая о том, что лучше он позлится наедине с самим собой, чем будет слушать подколы Джэйса позже, когда они с Магнусом помирятся. Хотя, конечно же, слушать он их будет в любом случае. Зайдя к себе в комнату, Алек завалился на кровать и тяжело вздохнул. Разумеется, он понимал, что он единственный для Магнуса. Разумеется, знал, что его любят, но ревность всегда была сильнее здравого смысла. В конце концов, Алек хотел, чтобы Магнуса целовал только он, а не какие-то посторонние парни. Он почувствовал, что в груди опять зарождается злость и обида, и поджал губы, вздыхая. — Черт возьми, — тихо сказал он и взял свой телефон, поворачивая экраном к себе. На экране показывалось время. Уже близилась ночь, а он до сих пор не дома. Всего было семь сообщений и все от Магнуса. Магнус Алек, что за концерт ты устроил? Я жду тебя дома. Магнус Домой ты, видимо, не собираешься. Нам надо поговорить. Магнус Александр, меня начинает это нервировать, прекрати вести себя как ребенок. Магнус Десять часов вечера, это уже не смешно, Алек. Магнус Ты надолго затянул этот бойкот? Магнус Возвращайся домой. Магнус Немедленно! Алек прикусил губу и набрал номер телефона Магнуса, приставляя к уху мобильник. Ответили почти сразу. — Если ты до сих пор не идешь домой, я взорву твой телефон. И ты знаешь, что я в состоянии это сделать, — говорит Магнус, а Алек поворачивается на кровати на бок. — Ты этого не сделаешь. — Допустим, так ты еще в институте, надо полагать? — Да. Думаю, что останусь сегодня. — Нет, Алек. Ты не останешься сегодня. Я жду тебя дома. — Он поцеловал тебя, — тихо, почти неслышно говорит Алек, прикусывая губу. — Боже правый, я же ему не ответил на поцелуй, тем более, я даже имени его не помню, Алек. — Угу, — буркнул нефилим. — Ему это не помешало поцеловать тебя. — Так, Алек, если ты сейчас же не придешь домой, то в институт придется прийти мне. — Угу, или можешь позвать домой того парня. — Я тебя понял. Жди меня. — Нет, подожди, — говорит Алек и взлохмачивает свои волосы рукой, — Я приду домой, — он слышит, как Магнус вздыхает. — Я жду тебя. Не задерживайся, — он кладет трубку, и Алек поднимается с кровати. Он понимал, что разговор не закончен. Далеко не закончен. Обсуждать тот поцелуй хотелось действительно меньше всего, даже вспоминать его не хотелось. Магнус должен целовать только его. Без исключений. Алек надел на себя черный вязанный свитер с высоким горлом и переодел джинсы. Он накинул сверху теплый пуховик, а на голову надел черную шапку и вышел из своей комнаты. Он не стал прощаться с родными, тем более что они наверняка занимались своими делами, и просто вышел на улицу. Давно уже было темно, а с неба сыпались крупные хлопья снега, которые оседали на его волосы. Он засунул руки в карманы и пошел вниз по улице. Руны тепла и невидимости были начертаны еще до выхода из Института, и сейчас мысли занимал только его маг. Он всегда ревновал Магнуса, наверное, столько же, сколько их отношения и длятся. Звучит, наверное, нагло, учитывая то, что когда они только начали встречаться, он был влюблен в Джэйса, но это никогда не мешало ему ревновать. Возможно потому, что он и тогда чувствовал к Магнусу намного большее, чем показывал, чем сам осознавал. Он понимал, что прошлое Магнуса всегда останется прошлым, что сейчас он единственный для Магнуса, но все-таки не мог спокойно отнестись к этому поцелую. Алек помнил, как Магнус оттолкнул того парня с такой силой, что тот не удержался на ногах. Помнил, как сияли гневом золотисто-зеленые яркие глаза, подведенные черной подводкой, а позже помнил, как, поругавшись с магом, предварительно сказав много глупостей, ушел из кафе. В тот момент он не думал ни о чем. Чувство ревности – безумное, злое, почти взрывное, было единственным, что он тогда испытывал. Сейчас на душе была вина. Магнус не заслуживал ни единого слова, что сказал Алек. Он не заслуживал обиды и, тем более, не был ни в чем виноват. Алек грустно выдохнул и постарался отогнать от себя все мысли. Единственное, чего сейчас хотелось – это обнять Магнуса и, желательно согреться об него же. Домой он пришел уже за двенадцать, а в квартире еще горел свет. На шум ключей сразу прибежал Мяо, и Алек, сняв с себя куртку и повесив ее, наклонился, чтобы погладить кота. Когда он поднял взгляд, перед ним стоял Магнус. Очень недовольный Магнус. На его лице не было косметики, видимо, он уже собирался спать. Волосы были мокрыми после душа, на плечи был накинут короткий шелковый халат, а на ногах светлые пижамные штаны. Его руки были скрещены на груди. — Магнус… — Ты задержался. Полагаю, теперь мы можем нормально поговорить без криков и обвинений в адюльтере? — Алек чувствовал, как на его щеках расцветает румянец, и он выпрямляется и смотрит вниз на свои серые кроссовки. Он мог поспорить, что когда их покупал они, вроде, были белыми. — Алек, — Алек прикусил нижнюю губу и поднял взгляд. Он посмотрел в глаза Магнуса и не нашел там злости. Алек свел брови. — Прости, — быстро сказал он. — Правда, я просто… не знаю, что на меня нашло, я имею ввиду, я увидел, как он целует тебя и разозлился, и… — Алек не успел договорить, потому что к нему подошел Магнус и резко впился в его губы. Он замер, чувствуя, как маг сжимает руками его запястья, а потом расслабился и ответил на поцелуй. Он обнял мага за шею, чувствуя, как тот обхватывает его за талию руками, притягивая к себе еще ближе. Губы Магнуса всегда приятно целовать, пожалуй, это лучшее, что Алек когда-либо делал. Запах сандала ударил по ноздрям, самый родной запах. Его руки зарылись в черные волосы мага и прижали к себе еще ближе, углубляя поцелуй. Казалось, что они не виделись не всего каких-то часа четыре, а дня три, как минимум. И руки Магнуса такие родные и, казалось, были везде. Они забрались под свитер, проводя руками по коже. Губы Магнуса перешли на его шею, целуя, иногда прикусывая нежную кожу. Алек положил руки на его щеки и посмотрел в глаза Магнуса. Во взгляде голубых глаз была вина, беспокойство, грусть и ревность. Магнус улыбнулся и покачал головой. — Я люблю твою ревность, действительно люблю, — сказал Магнус, а Алек сводит брови и чуть отстраняется. — Но, что я должен сделать, чтобы ты не изводил себя без особого на то повода? — Это – не без повода, — тихо говорит Алек, обиженно глядя на него. — Я не хочу, чтобы тебя целовал кто-то кроме меня, — он берет Магнуса за руки, чуть сжимая их. — Это же нормальное желание, я имею ввиду, ты бы тоже разозлился, если бы меня кто-то целовал. — Разозлился бы, но никак не на тебя, — отвечает Магнус и стягивает с его волос шапку, чуть растрепывая отросшие черные волосы. Он взял Алека за руки и потянул на себя, вглубь квартиры. Алек снимает с себя обувь, и они идут к спальне. — Да, разумеется, это не оправдывает того, что я тебе сказал. Прости меня, я просто… — Алек, — перебивает его Магнус, — помолчи и иди ко мне, — Алек мягко улыбается и идет к нему, а его лицо, казалось, светится только из-за того, что он сейчас смотрит на Магнуса. Маг тоже улыбается и помогает Алеку стянуть черный свитер, кидая его на пол. Его руки сразу ложатся на обнаженную талию Алека, притягивая к себе, а нос утыкается в скулу. — Ну ты правда не злишься? — спрашивает Алек, заглядывая в его глаза. Магнус фыркает и начинает расстегивать джинсы Алека. — Родной, ты же знаешь, я не могу злиться, когда ты стоишь передо мной полуголым, — Алек смеется, чуть запрокидывая голову, а когда он оказывается в одних боксерках, Магнус зарывается одной рукой в его волосы, а второй притягивает к себе. Они смотрят друг на друга, и Алек закидывает руки на плечи Магнуса. Он видит в глазах Магнуса смешинки, явную нежность и любовь, и ему кажется, что его ревность действительно глупа и беспричинна. В любви и верности Магнуса не стоит сомневаться, тем более, что если произойдет аналогичная ситуация, Алек не побрезгует воспользоваться своим луком. — Эй, мой маленький Отелло, — шепчет Магнус в его губы, а Алек вопросительно смотрит на него, — Я тебя люблю, — Алек утягивает его в поцелуй, чувствуя, что маг улыбается прямо в его губы. Отелло – не Отелло, а Магнуса может целовать только он, думает нефилим, крепче прижимаясь к своему магу. Алек чувствует, как губы Магнуса начинают целовать его подбородок, а его руки забираются под резинку боксеров, сжимая ягодицы, и думать уже ни о чем не хочется. Магнус рядом, Магнус с ним, Магнус любит и хочет его, а больше Алеку ничего не надо.