About you

Звук тишины нарушают только его мысли. Густой запах удовлетворения окутал всю комнату и его с ног до головы, а в теле — блаженство. Сердце перестало так отчаянно биться несколько мгновений назад, теперь же, качает кровь в штатном режиме. Лёгкие тоже нормализовались после многих попыток задохнуться от наслаждения. Он сидит на кресле и не должен так много думать после абсолютной эйфории, но почему-то, мозг не согласен. Хочет переосмыслить, переработать, пережевать, так сказать. А причина в одном человеке, что доставил его в райские гущи и не один раз за этот вечер. Этот парень лежит и уставился в потолок. Кто знает, что в этой голове. Хочется верить, что думает про него. Какое наслаждение доставил и доставит, он уверен, ещё не раз. Его тело слишком манкое. Все изгибы просят изучить до мельчайшей клетки и оставить свои следы, несмотря, что те уже имеются. Хорошенько поласкать столь нежное тело, получая дрожь и мурашки, которые безумно хочется ловить губами. Сейчас тот лежит полностью обнаженный. Заласканная и несильно покусанная грудь немного вздымается, приходя в себя. Ещё бы! Его настиг слишком сильный оргазм, что до сих пор не унимается дрожь в ногах. Его прекрасные громкие стоны застыли в ушах, что хочется поставить на повтор. Его маленькие ноготки прошлись по белоснежной спине, вызывая более яркие ощущения. Ему никогда не было так хорошо, как с ним. Он невольно вспоминает их самый первый раз год назад. Такое немного неуклюжее, но не менее романтичное и нежное. Такое не забывают, а хранят в потёмках сознания долгие годы. А теперь они, можно сказать, опытные. — Юн-гхи? — вырывается из уст парня, что он немедленно оказывается в постели рядом с ним и начинает поглаживать потный лоб, любуясь испаринами и убирая прилипшие волоски. Юнги улыбается немного расфокусированному взгляду и зацелованным губам, которые хотят что-то сказать. Ничего умного не придумав, он просто целует эти невообразимо плюшевые губы, ощущая их податливость и сладость. Когда отрывается, видит как грудь паренька вздымается чаще, а дыхание удачно сбилось вновь. Его прелестные глаза закрыты, лишь заметна дрожь ресниц, кои он и целует. Невесомо. Совсем нежно. — Принеси воды, пожалуйста, — улавливает он хриплый шёпот и ухмыляется. Его голос обычно звонкий и чистый, что хочется, чтобы все песни пел лишь он один. Но в моменты страсти и эйфории, он ласкает его слух контратенором, которым лишает рассудка. Что-то он задумался, так как ловит нахмуренный взгляд карих глаз и улыбнувшись ему, целует в нос. А тот в ответ смотрит так невинно и хлопает ресницами, что Юнги снова удивляется этим его метаморфозам. И одумавшись, идёт за водой. Он думает, что невозможно быть таким двуличным. При всех этот невозможный парень — сама невинность, а с ним открываются его истинные желания и черти. И это безумно сводит с ума. Его такого испорченного и жадного знает лишь он, что хочется плясать. Юнги мотает головой, возвращаясь обратно в реальность. И открыв бутыль воды, кладёт туда соломинку, чтобы удобно было пить. Когда возвращается застаёт парня, лежащего на одном боку и его глаза проходятся по нему, вызывая некий трепет. Он тоже голый, ему так удобно. Осторожно садится на край кровати и протягивает ему бутылку воды. Паренек, повернув голову к нему, жадно опустошает весь сосуд и громко дышит, умиляя его. — Чимин-и, полегче. Можешь подавиться, — беспокоится он и убирает ладонью лишнюю влагу с его подбородка. А Чимин устало смеётся и кидает на пол пустую бутылку, заманивая его крохотным милым пальчиком. Юнги без понятия как он это делает, и сразу нависает над ним, смотря в расширившиеся зрачки. Чувствует себя таким беспомощным перед его очарованием. Хотелось бы знать, что у него в голове, но не сейчас, когда видит в глазах напротив, как чертята принимают караул у ангелов. А наивности не остаётся и следа. Поразительная двуличность. — Юнги-я, я снова хочу тебя, — слышит он бесовский диалект и ухмыляется, врываясь в его отёчную и мокрую дырочку двумя пальцами. Чимин громко стонет и сжимается нежными стеночками вокруг пальцев, а он атакует безумно любимые губы своим фирменным глубоким поцелуем, что лишает его рассудка. Однажды сам признавался в этом. *** — Отстой, что выходных только два, — театрально вздыхает друг, шагая рядом с ним. — Профессор Квон видимо не знает об этом. Задал слишком много, что ни за какие два дня не справиться! Юнги лишь смеётся с друга, что выглядит очень злым. Ничего удивительного, в понедельник этот паршивец всегда так выглядит. И никогда не признается, что дело точно не в срс (самостоятельная работа студента), а в неумении пить алкогольные напитки, градусом выше десяти процентов. — А ты чего не беспокоишься? Ты тоже у Квона в чёрном списке, — злорадствует тот, отмахиваясь от его руки. — Чему быть, того не миновать, — философски отвечает Юнги, засовывая руки в карманы джинс, и наблюдает за застопорившимся парнем. — Смотрите, как мы заговорили. А если честно, что ты задумал? Почему ты такой спокойный, Юнги? — сетует друг, слегка ударяя его по плечу, отчего смеётся ещё громче. И тут, он замечает среди толпы студентов в коридоре его. Чимин стоит и в упор смотрит на него, приковав к себе одним лишь взглядом. Мило болтает с друзьями, но не спускает с него хищного взгляда. А он только и делает, что идёт прямо к нему, абсолютно не заботясь, заденет ли кого или нет. Юнги всегда теряет голову рядом с ним. — Привет, — милый голос будит в нём столько нежности, что скоро растает совсем. — Привет, — плотно прижав его к себе, отвечает он, ощущая, что сознание уже улетает за пределы школы точно. — Я скучал, — шёпот Чимина проходится эхом по ушам, а Юнги лишь кивает и прижимается губами к его, получая сладкий стон. Они не виделись только около семи минут и он уже успел соскучиться по своему невозможному парню. Совсем не может без него. Нельзя быть таким… тряпкой? Хотя, кто сказал? — Чимин, привет. Вот, доставил твоего мужика в целости и сохранности, — отвлекает высокий друг, что стоит позади Юнги. И он их успешно прерывает от сладкого момента, и они нехотя отстраняются. Юнги вообще готов наплевать на оставшиеся пары и вновь увести его к себе. Однако, Чимин мило улыбается ему, кажется уловил его мыслишки и оставляет поцелуй на щеке. — До встречи через полтора часа, — шепчет Чимин на ушко, сжимая ладошкой его пах, отчего он чуть ли не проглатывает язык. Неужели, это видит только он? Юнги быстро оглядывается и поймав себя, что никто не стал невольным свидетелем этой «ситуации», спешит выдохнуть. Он провожает Чимина глазами, который часто оборачивается на него и бросает лукавые взгляды. Но с друзьями, которые идут рядом с ним, он очень мил. Сердце Юнги добровольно сдаётся ему в плен навеки. *** — Ох… ах… да-а! — Юнги не может насытиться им, который продолжает изгибаться и стонать, сидя на его члене и скачет так, будто едет на скаковой лошади. Кожаное сиденье неприятно липнет к ягодице и бедрам, но ему плевать. Хочется лишь доставить удовольствие Чимину. Он видит, как его личико скривляется, а рот расширяется, когда чувствует, как бархатные стенки сжимают его изнывающий член так хорошо, что можно сойти с ума. Они оба кончают в унисон и пытаются прижаться теснее, хотя, куда ещё. Юнги гладит его потную спину и ухмыляется от сокращающихся мышц вокруг его разряженной плоти. А пальчики держатся за его волосы, временами немного тянут и сжимают. Он признаётся, что ему сейчас безумно хорошо. Несмотря на то, что они сидят в машине и могли быть зрители, но что поделать, если до дома не дотерпели? Они сидят грудь к груди и Юнги чувствует как их сердца бьются одинаково громко и сильно, отчего хочется поблагодарить мироздание за этого чудесного человека, что появился в его жизни десять лет назад. Он вновь видит это выражение лица, что уставился куда-то в небо через люк машины. Даже по прошествии столького времени вместе, Юнги так и не узнал, о чём думает его супруг после секса каждый раз. В последнее время, он стал часто задаваться вопросом: «Что в этой голове?». Однако, спрашивать почему-то не решался. До сего времени. — Чимин? — и Юнги ощущает, как пальчики немного расслабляются на его волосах. — М? — О чём ты думаешь всякий раз после секса? — наконец, спрашивает он. Чимин внезапно сильнее сжимает его член внутри и ёрзает взад-вперёд, потираясь своей липкой плотью о его живот. А Юнги громко охает и сжимает двумя руками пышные ягодицы, разводя их в стороны. — О тебе. Каждый раз ты заставляешь меня теряться, и я каждый раз собираю себя по кусочкам, чтобы поверить, что ты реальный. И мой. — Чимин смотрит на него так нежно, как смотрел, когда соглашался на первое свидание, когда ответил «Да» на предложение руки и сердца, и когда сказал: «Я люблю тебя». Юнги кажется скоро будет собирать себя с асфальта, так как готов растаять прямо сейчас и не пожалеет. Это лучший ответ из всех возможных, которых он ждал услышать. Даже не обсуждается. Потому целует его совсем потерянно и отчаянно, будто он может исчезнуть. А муж лишь отвечает не менее горячо, отчего Юнги прощается с сознанием. На улице глубокая ночь, а они сидят в душной машине и абсолютно счастливо улыбаются друг другу. И Юнги не может насмотреться сияющими глазками. — Жду тебя в спальне, — шепчет Чимин, коротко слизав его губы, пуская мурашки волнами. И в его глазах снова пляшут знакомые чертята.