✦ ❴✠❵ ✦
Его одели в нейтральные одежды – цвета Сабтерры, его выбранной стихии; не слишком празднично, но и не совсем просто – все же идет на помолвку. Хейко аккуратно расправил ворот пиджака, проведя большим пальцем по пахучим железам, и улыбнулся – больше грустно, чем радостно, но не то чтобы у кого-то из них был большой выбор, - и, подхватив сына под руку, направился в тронный зал. Хайдрон не мог смотреть на его лицо – такое слишком похожее на его собственное, оно отражало точно такой же ужас, поселившийся под ребрами. Ужас и страх, что его будущий супруг… будет человеком из кругов Зеногелда – и по возрасту, и по любви к пыткам. Даже так Хайдрон чувствовал жар металла от простой кочерги, которой отец хотел ударить его, но Хейко заслонил сына и теперь до конца дней будет вынужден носить на своих ребрах отпечатки ярости своего короля. В тронном зале было немноголюдно: помимо короля лишь пара советников, перешептывающихся между собой, и верный вассал Зеногелда – безумный, по мнению Хайдрона, профессор Клэй Фермин. Он даже сейчас что-то смотрел на своем портативном компьютере, не отвлекаясь от исследований даже ради церемонии знакомства самого своего принца с будущим супругом. Сам король Зеногелд сидел на троне с прикрытыми глазами и наблюдал, верно, ожидая основных действующих лиц. - Вы долго, - припечатал он, стоило Хейко ввести сына в зал. Хейко поджал губы в секундном приступе ярости, а потом поклонился и давлением ладони на спину склонил в поклоне и Хайдрона. - Прошу прощения, мой король. Я хотел, чтобы наш сын выглядел идеально в такой день. От напоминания, что такое жалкое – по мнению Зеногелда – существо является его ребенком, в его глазах вспыхнуло бешенство, но высказывать что-либо на людях он не посмел. И на губах Хейко расплылась пусть и полная боли, но победная ухмылка. Он знал, что потом, за закрытыми дверями, ему достанется, но не мог не уколоть ненавистного супруга, пусть даже и ценой новых ран и шрамов. - Ваши старания не прошли даром, Ваше Величество, - раздался голос позади, и все встрепенулись; Хайдрон и Хейко поднялись из поклона, недоуменно переглянувшись, и обратили свои взгляды к двери. – Его Высочество выглядит безупречно. Там, в проходе, стоял Спектра: одетый в парадное красного цвета, без своего извечного плаща с перьями и несколько нетипичного для формы армии Вестала костюма, пусть и в маске – он выглядел настолько по-другому, что в первые секунды Хайдрон его не узнал. Из транса его вывел знакомый запах потухшего костра – и только тогда он узнал веста в проеме. Спектра поклонился королевской семье и прошел внутрь; даже профессор Клэй оторвал взгляд от компьютера, чтобы посмотреть, кто почтил их своим присутствием. Когда Спектра поравнялся с ним и Хейко и еще раз поклонился отдельно Зеногелду, до Хайдрона дошло, почему его сюда пригласили. И от этого понимания ему скрутило все внутренности, захотелось выблевать их все. Ему стало страшно. Не потому, что он боялся самого Спектру: тот был и останется в первую очередь его подчиненным, как бы отец ни хотел посадить кого-либо на трон кроме своего законного сына – не имел права нарушать закон и традиции, не смел нарушать давно установившийся порядок – его просто не поймут; и даже если Спектра, очевидно, физически был куда сильнее, Хайдрон не замечал за ним желания кого-либо избить или даже повысить голос – Спектра всегда был спокоен, как прибрежные воды вштиль. Нет, Хайдрон боялся совсем не Спектры. Хайдрон боялся альфы внутри Спектры. Боялся того, как изменится его жизнь как омеги. И даже будь здесь не Спектра – Хайдрон все равно испытал бы ужас. Ему хотелось плакать и биться в истерике на руках Хейко, выговариваясь ему о том, как ему страшно быть омегой; как противно ему ощущать себя просто инкубатором для следующего наследника, которого, он знал, знал, у него просто отберут, чтобы воспитать «как положено», - как самого Хайдрона отлучили от Хейко, стоило ему только появиться на свет. Но еще больше его замутило от еще одной вещи: у Спектры уже был омега, и все об этом были прекрасно осведомлены. Как и о том, что Гас не только предан своему альфе до последнего вздоха, но еще и ужасно, просто отвратительно ревнив, когда речь заходит о его территории. И все прекрасно знали, что своей территорией он в первую очередь считает своего альфу – который на такие несколько агрессивные действия омеги отвечал полным согласием, пусть и едва заметным для остальных, и потому никто не лез ни к одному из них – жить хотелось даже чересчур наглому Шедоу. Хайдрон просто не представлял, что почувствовал Гас, когда его альфу избрали официальным супругом для наследного принца, которого они оба, Хайдрон знал, его едва ли не ненавидели. И что Гас может с ним вытворить за такую наглость – даже если эта наглость от самого Хайдрона не зависела. Принцу не пристало бояться своих подчиненных. И Хайдрон их не боялся. Но теперь у них будут совершенно другие отношения, в которых он перестал быть главным ровно в ту секунду, как Спектра зашел в этот зал. И еще больше страха наводило то, что из-за извечной маски на лице прочитать эмоции самого Спектры было совершенно нереально. Когда тот повернулся к нему, Хайдрон невольно задрожал под этим механическим непроницаемым взглядом, и даже сжавшие его ладонь пальцы Хейко не смогли унять эту едва заметную, позорную для такого как он дрожь.✦ ❴✠❵ ✦
Из-за обоюдного молчания прогулка по саду выходила неловкой и несколько даже пугающей. Все силы – и моральные, и физические – у Хайдрона уходили на то, чтобы позорно не заскулить перед альфой, прося прощения неизвестно за что – точнее, известно, но то была ведь совершенно не его вина! – а Спектра хмурой тучей шел не глядя совсем не прогулочным шагом, будто пытался сбежать от неприятного общества. Хайдрон ничуть его не осуждал, но он, если честно, уже устал – хотя от «прогулки», навязанной для «улучшения отношений», прошел едва ли час. Внезапно Спектра остановился, из-за чего Хайдрон врезался в него и мог упасть на землю своей холеной задницей, но его поймали объятием за талию, не дав испортить брюки. Щеки невольно залило краской - и от того, что Спектра был более чем спокоен в такой ситуации, покраснели еще больше. - Ваше Высочество, - Спектра поставил его на ноги, и Хайдрон неловко отошел на шаг, - предлагаю компромисс. Думаю, Вы прекрасно знаете, что не можете быть у меня единственной омегой? Хайдрон кивнул и отвел взгляд. Чего греха таить, он по малолетству мечтал об истории великой любви, но жизнь быстро дала ему оплеуху и научила думать куда расчетливей. Он никогда больше не надеялся, что будет единственным и любимым: в конце концов, он принц, на что ему надеяться? Его могли выдать замуж за кого угодно из главных последователей отца, и ни у одного из них их законный супруг или супруга не были единственными омегами: незаконные любовницы и законные меченые фаворитки были обычным делом. Система законов Вестала позволяла иметь помимо законного партнера других даже омегам, и поэтому в высших чинах часто творился полный разврат с бесконечным числом фаворитов всех полов. Он не хотел становиться одним из них – ни в качестве терпящей измены супруга стороны, ни в качестве изменяющей. И хоть это не порицалось обществом, сам Хайдрон находил это отвратительным. И теперь что? Теперь он станет второй омегой. К тому же – даже притворно не любимой, навязанной и ярко ненавидимой всеми вокруг. Он, казалось, был готов к такому исходу. Но в реальности все оказалось куда хуже. Хайдрон сглотнул и прокашлялся. - Сложно об этом не знать, - и он говорил правду, ведь от Спектры едва не на километры разносился не только его запах, но и запах Гаса – запах редчайших цветов, которые можно найти только в двух частных оранжереях, одна из которых принадлежала дворцу. Удивительный запах для того, кто выбрался из гетто, пусть и из-за внешности казалось, что Гас был сыном аристократии. Спектра кивнул. - Тогда будет проще, - он погладил маску пальцем, будто в сомнении, оглянулся, ища других людей – в королевском-то саду, - и снял ее, показывая Хайдрону свое настоящее лицо – красивое, точеное, с яркими голубыми глазами, от взгляда которых он застыл как мальчишка – которым, в сущности, так-то и был. – Раз уж мы оказались в такой ситуации, я предлагаю следующее: с Вашей стороны не последует никаких попыток повлиять на Гаса и нашу связь, с моей – уважение к Вам и Ваша неприкосновенность в Ваших делах, - и голос без маски у него был куда приятнее. И более завораживающий. – Я не собирался и не собираюсь Вас тиранить и предоставлю Вам полную свободу в Ваших действиях взамен на то же самое с Вашей стороны, если говорить проще. Согласны? Хайдрон меньше всего ожидал такой реакции, учитывая их отношения ранее. Но нельзя сказать, что он был не рад. Пусть не любовь, но свобода. Потери того, чего он боялся больше всего. Хайдрон кивнул и протянул руку. - Более чем. Спектра хмыкнул чему-то своему и протянул руку в ответ, сжав крепко и прочно.✦ ❴✠❵ ✦
О, разумеется, свадьба была назначена очень быстро – никто не собирался церемониться ни с одним, достигшим возраста, когда уже все омеги высшего света порядочно ходят с округлым животом, ни со вторым, который обладал высоким статусом исключительно из-за своего ума, позволившего обойти выходцев из аристократии и отцовских фаворитов. Хайдрон даже невесело усмехнулся, когда слуга принес ему новость, что у него есть всего три дня на подготовку, - насколько же сильно отец мечтал сплавить его куда подальше, что такое событие организуется в настолько краткие сроки. Хейко поджал губы, наблюдая за сыном, и ничего не сказал – только ладонь мягко между лопаток положил в качестве жеста поддержки. Одеяния, как и, наверняка, все остальное, явно были готовы заранее – невозможно сшить такое всего за три дня. Тонкая кружевная рубаха, расшитый камнями корсет, еще одна рубаха, из более прочного материла, застегивающаяся только до начала корсета, чтобы его красоту было видно, и традиционный жилет с длинными полами на завязках с золотой нитью; брюки с тремя ремнями, тоже в камнях, и элегантные сапоги выше колена на завизях – традиционный вестальский набор для праздничных мероприятий такого высокого полета. Кроме цвета – цвет подбирали под его будущего супруга: ярко-алый, как самый центр костра, режущий глаза даже издалека. Хайдрон восхитился бы работой мастера, если бы не был вымотан последними «незамужними» ночами мыслями о том, что будет после церемонии. О консумации. Пусть Вестал и был высокотехнологичной планетой, на самом деле, в ней до сих пор сохранялись некоторые старые традиции. Особенно если речь заходила о браке принца. Принца-омеги. При его статусе он должен забеременеть в первую брачную ночь – иначе позор свалится на всю королевскую семью, а отец будет до безумия зол – ведь и ждать появления внука на свет для него будет мучительно: у короля Зеногелда совершенно не было терпения. Глядя на свои торжественные одеяния, Хайдрон невольно приложил руку к животу и сглотнул. Ему было страшно. Он не хотел всего этого. Но у него не было выбора. Никогда. Хайдрон молчал, пока слуги избавляли его от ночных одеяний и обряжали в торжественные; молчал, когда они мягко подвели его к зеркалу и усадили на мягкое кресло; молчал, когда ему укладывали волосы, от природы вьющиеся, но теперь более кудрявые после махинаций слуг; молчал, когда ему наносили макияж: красные стрелки от нижнего века, немного розовых теней и блеска на губы. Они заканчивали, когда дверь открылась и в покои принца вошел Хейко – в красно-коричневом, в цвете торжества и своего сына; его ухо украшала серьга на длинной цепочке, на конце которой блестел маленький чароит – камушек цвета их глаз. Это был единственный подарок Зеногелда своему супругу на день рождения их сына – большего тот, кто родил омегу, не был достоин. - Дитя мое, - проворковал Хейко, подлетая к сыну и обнимая его лицо своими нежными ладонями – его любимый жест; он мягко утер влагу с ресниц, которая образовалась с его появлением, и потерся носом о нос Хайдрона. – Свободны, дальше я сам. - Как прикажете, Ваше Величество, - слуги поклонились и покинули покои принца, позволяя его родителю завершить подготовку к церемонии. Хейко дождался, пока уйдут слуги, и крепко обнял сына, прижимая к себе – в какой-то отчаянной попытке защитить его от жестокости их реальности. Он зарылся пальцами в светлые пряди, чуть темнее, чем у него самого, второй рукой сжав красную ткань на спине, и отчаянно громко заурчал – потому что плакать им обоим было нельзя. Хайдрон обнял отца в ответ, с такой же отчаянной силой прижимаясь к нему. Пусть Спектра был не самым худшим вариантом, пусть он оказался даже куда лучше, чем думал Хайдрон, он все равно боялся. Хейко отстранился первым. - Какой же ты красивый, сокровище мое, - он снова утер влагу под глазом сына, сделав это так, что красная стрелка не размазалась, и улыбнулся – грустно, но нежно, пытаясь подбодрить хотя бы такой малостью. Хайдрон дернул уголком губ в жалкой попытке ответить на улыбку, но быстро сдался и неуверенно обнял себя за плечи. Хейко только покачал головой и пригладил непослушные вихры сына, заправив часть из них за уши. Им оставалась последняя часть; оба посмотрели на манекен, на котором висел костюм, и взглядом уперлись в диадему, от которой свисала длинная полупрозрачная вуаль – тоже красная. Этот элемент торжественного одеяния традиционно следовало надевать на отпрыска одному из родителей; Хейко снял его с тканевой головы и надел на голову сына, аккуратно закрепляя. - Эту диадему поколениями передавали от родителя к ребенку в моей семье, - сказал он, разглаживая фату, и посмотрел в глаза Хайдрону. – Я всей душой молюсь, чтобы твой брак не повторил мою судьбу, и желаю тебе всего возможного счастья, мой дорогой. Мне жаль, что это событие происходит не по твоему выбору, - Хейко погладил сына по щеке с грустной улыбкой и наконец перекинул фату вперед, скрывая за ней лицо Хайдрона. Тот только молча сглотнул от напряжения, но смог выдавить из себя благодарное урчание. – Пойдем. Только нас и ждут.✦ ❴✠❵ ✦
Глупо было отрицать, что его жених не был красивым: даже в этой глупой маске Спектра источал гордость и величие, которым не могли похвастаться и многие аристократы. С его стороны одним из свидетелей стоял Гас – тоже, чего греха таить, красивый в этом костюме и с собранными в хвост волосами, открывающими вид на тонкую шею, на которую в этом зале не облизывался только ленивый – даже видя более чем заметные следы от чужих клыков, тонко намекающих, что этот омега занят гораздо прочнее развлечений на одну ночь. Хейко, чувствуя настрой сына, только крепче сжал хватку на его локте. Церемония прошла быстро; разумеется, от них ведь ничего особого не требовалось, брак, так-то, давно уже был заключен, церемония была обычной формальностью. От праздничного банкета Хайдрона тошнило, и все торжество он простоял с краю, прячась за колоннами. Меньше всего он ожидал, что Спектра и Гас будут помогать ему: едва Гас замечал, как кто-то направляется в сторону Хайдрона, он ловко переключал внимание этого веста на себя и уводил подальше. На благодарный взгляд он только фыркнул, тряхнув волосами, и испарился в толпе – наверняка пошел искать Спектру. Вечер продлился недолго: все прекрасно понимали, что его продолжение должно наступить как можно раньше. Когда Хайдрона провели мимо его комнаты дальше по коридору, он окончательно осознал, что бежать больше некуда; его затрясло мелкой дрожью от страха предстоящего, и на ресницах невольно выступила влага. Больше всего на свете он боялся консумации: боялся боли и унижения, боялся мгновения, когда у него окончательно отнимут его свободу и будут использовать не более чем как способ снять напряжение и выносить щенков. И даже если со Спектрой у них был какой-никакой договор, Хайдрон все равно боялся – боялся до позорных слез, ведь Спектра мог обмануть его и спустить злость за помыкание как собачкой все эти месяцы на Вестройе. Вдруг между лопаток легла теплая, почти даже горячая ладонь. Хайдрон вскинулся, не ожидав такого, и обернулся – чтобы наткнуться на глаза цвета зелени, такой редкой на полностью технологичном Вестале. - Дальше я и сам справлюсь, - сказал Гас служанкам, кивая им на коридор. – Ваша помощь не потребуется. - Но господин Грав… - начала было одна девушка-бета. Гас фыркнул. - Я готовлю его для своего альфы. Неужели вы думаете, что справитесь лучше меня? Девушки неуверенно переглянулись, но все же поклонились и ушли, оставив Гаса наедине с ничего не понимающим Хайдроном. Когда Гас снова обернулся на него, стало совсем неуютно. Зеленые глаза сузились. - Не буду говорить тебе не бояться, - Гас со вздохом распустил волосы, позволив тяжелым кудрям упасть по плечам, - но Мастер не сделает тебе больно. Говорю на собственном опыте, - он усмехнулся и, прежде чем Хайдрон смог сформулировать ответ, втолкнул его в комнату.✦ ❴✠❵ ✦
Хайдрон не ожидал, что Гас обладал талантами в соблюдении традиций высшего света: все же выходец из гетто, где подобные вещи почти не признавались из-за отсутствия средств у местных жителей, откуда ему знать, что надо делать и в каком порядке. Но Гас сделал все идеально: переодел его в белое свободное одеяние, лежащее подготовленным на кровати, намазал усиливающими запах маслами те места, где он ощущался острее, снял все украшения, чтобы не мешались; следом пропал ошейник, скрывающий место, где этой ночью должна была быть поставлена метка. Последним штрихом он накинул на уложенные светлые кудри белую ткань, скрывающую лицо, как последнюю преграду между новобрачными. Буквально минуту спустя двери распахнулись, и в комнату зашел Спектра – как мог разглядеть Хайдрон, все еще в своей извечной маске, но тоже в традиционном белом и с чем-то белым в руках. Когда Спектра отдал поклонившемуся Гасу то, что держал, сердце его на секунду замерло. Гас останется здесь. С ними. Обычно если в комнате кто и присутствовал, то только один из слуг-бет в тайном проходе в стене, чтобы потом подтвердить свершение консумации. Но в самой комнате были только двое молодых супругов, даже если у одного из них был другой партнер. Но его присутствие не запрещалось. - Не беспокойтесь, Ваше Высочество, - с не сильно скрываемой в голосе насмешки сказал Спектра, скидывая ткань с головы Хайдрона, пока тот летал в своих безрадостных мыслях. Когда чужое лицо предстало перед ним без преграды, Хайдрон невольно сглотнул и попятился. Спектра поймал его за руку, не дав споткнуться о длинный халат, и притянул к себе, прижав к широкой, ровно вздымающейся груди. – Гас нам не помешает. Хайдрон снова сглотнул, не зная, как реагировать. Тело сделало это за него – прижалось сильнее, так, чтобы сердце было прямо под ухом, и от этого стало спокойнее. Он услышал тихий смешок Спектры, моргнул и осознал себя сидящим на кровати, пока Спектра снимал маску, открывая свое красивое лицо. Хайдрон даже залюбовался невольно и потому вздрогнул, когда сзади его обнял Гас. Через месяц Дэн Кузо нарушит вестройскую идиллию, и все полетит к чертям. Но пока никто из об этом не знал; и Спектра с Гасом целовали его, обнимали, жали и входили в него по очереди, заставляя забыть все страхи о консумации и жизни в браке.✦ ❴✠❵ ✦
Хайдрон проснулся от того, что ему стало холодно. Он протестующе замычал, когда шее и не покрытой одеялом груди стало холодно, и замер как перепуганный кролик, когда услышал ответный смешок; когда следом за смешком за талию его обняла сильная рука, его моментально подбросило на кровати с возмущенным звуком, похожим на тот, который издают кошки, если наступить им на хвост. - Ложитесь обратно, Высочество, - Гас, который и был тем, кто обнял его, зевнул и с недовольным видом подпер щеку. – Мастер всегда встает рано. Но у нас еще есть время. - Двусмысленно звучит, Гас, - кинул шпильку Спектра, тут же переключая на себя внимание и заставляя Хайдрона невольно покраснеть: он был без одежды и привычной маски, лохматый со сна и с отпечатком подушки на щеке; из чего-то покрывающего на нем были только одеяло и карманный под, на котором его пальцы – боже, эти пальцы, что они вчера творили, - что-то очень быстро печатали. Гас на его замечание только хитро усмехнулся, и Хайдрон, не выдержав издевательства над своей бедной психикой, с писком спрятался под одеялом с головой. Он услышал, как Гас рассмеялся своим бархатным голосом, и почувствовал, в противовес пусть и не злой, но насмешке, нежную ладонь в волосах. Когда Хайдрон снова задремал из-за нехитрой ласки, Гас задумчиво сказал: - Может, все не так уж и плохо, как мы думали. Спектра замер на середине кода, который перепроверял, и уставился в противоположную стену. - Может, - согласился он минуты две спустя и вернулся к поду. Гас только нежно усмехнулся, зная своего Мастера как облупленного. Хайдрон – настоящий Хайдрон, а не его маска высокомерной сволочи – понравился им обоим. Может, что-то из этого и выйдет. Может, все действительно не так уж и плохо, как они подумали, когда слуги Зеногелда объявили приказ, что Спектра станет супругом королевского отпрыска.✦ ❴✠❵ ✦
Он активировал последний контроллер больше из отчаяния, чем зловредности – понимал прекрасно, что жалости никто к нему испытывать не будет. Хайдрон больше всего хотел оказаться под защитой Спектры или Гаса – но никого из них рядом не было, и потому, когда зашла половина Фронта, он стал единственным рубежом между ними и своим ребенком. Если кто и обратил внимание на его отчаянный жест, прикрывающий живот, то, наверное, только Шун Казами. Жалости в его глазах не появилось – там все еще царила ярость за пленение его любимой Скайрес, - но, кажется, мелькнуло что-то вроде сочувствия. Ненадолго, но этого хватило, чтобы из горла принца вырвался позорный тихий скулеж. Он не знал, был ли благодарен Майлин за то, что та его забрала до того, как на него накинулись бы с кулаками, но, пожалуй, это был лучший исход. Нажать на кнопку самоуничтожения дворца, зная, что там все еще сражается отец его ребенка, Хайдрон так и не смог. За это он получил выговор от отца и домашний арест – хорошо хоть без пыток, как обычно, - и следующие полгода прошли для него в изоляционном аду без единой капли поддержки: Хейко к нему не допускали, а Спектру и Гаса объявили предателями. Отец не уставал заходить и спрашивать, где спрятались его драгоценные супруги; но даже после пощечин и стояния коленями на мелких острых шариках – всего, что мог придумать Зеногелд, чтобы не навредить ребенку в его чреве, - Хайдрон сохранял молчание. В конце концов Зеногелд сдался и оставил сына взаперти, решив, что неизвестность – лучшая пытка. Хайдрону оставалось только обнимать свой живот в отчаянном жесте и надеяться, что однажды он сбежит из этого отвратительного места. Сбежит и окажется рядом с тем, кто принял его к себе. По крайней мере он надеялся, что в то время до проявления сильной активности Фронта, Спектра и Гас не притворялись. И пусть они его не любили бы, пусть. Но были бы рядом. Этого для Хайдрона, у которого всю жизнь не было своего места и своих людей, было бы более чем достаточно. Он даже не представлял, что с ним случится, если все окажется ложью и Спектра с Гасом откажутся от него при первой же возможности. Он слишком боялся остаться один.✦ ❴✠❵ ✦
Хайдрон не сразу считал сложное выражение лица Бэрона – сказывалась усталость от ночных кошмаров, искусно спрятанная косметикой и умелыми руками Хейко, которого наконец, спустя шесть долгих месяцев, подпустили к сыну; но, когда понял, почему мальчишка принюхивается, испытал самый настоящий панический ужас. Все эти месяцы Хайдрон видел только отца, и каждый раз Зеногелд хватал его за руку, без лишних усилий поднимая к лицу, и принюхивался к его шее, пытаясь определить, носит ли его сын ребенка. Когда запах наконец оформился и подтвердил, что того малого времени между ним и Спектрой хватило для зачатия, улыбка на жестоком лице короля засветилась мрачной победой. В ту ночь Хайдрон рыдал, обнимая живот, и умолял Спектру и Гаса забрать его отсюда – хоть на казнь, все будет лучше, чем выносить дитя только для того, чтобы отдать его Зеногелду. Ребенок стал одновременно его погибелью и надеждой: едва он родится, как сам Хайдрон станет не нужен и будет хорошо, если его без лишних размышлений просто по-тихому уберут; но при этом это была частичка Спектры – веста, который, несмотря на раннее пренебрежение, заглянул глубже и подарил ему немного тепла. Думая об этом, Хайдрон невольно сравнивал себя с собакой: даже такой малостью его привязало прочнейшими канатами. - Ты… - Бэрон невольно опустил взгляд на его живот – хорошо спрятанный просторной одеждой, но не совсем незаметный, если знать, как и куда смотреть. Хайдрон, подтверждая его слова, прикрыл живот рукой и оскалился, показывая отросшие клыки – принятый организмом способ защиты щенка. Бэрон даже невольно вздрогнул, когда заглянул в его глаза и столкнулся с первородной яростью омеги, защищающей самое дорогое, и выронил карту ворот, которую собирался выбросить на поле. - Не смей, - прорычал Хайдрон, когда карта активировалась; его пальцы с силой, до скрипа сжали Драоида. – Не смей, фронтовский мальчишка, иначе я тебе горло перегрызу. Бэрон невольно сжался, подставляя шею разозленному старшему омеге, а потом встряхнулся, поняв, перед кем склоняется, со злостью поджал губы и вбросил своего Немуса в бой. Хайдрон размазал его тонким слоем по площади и сбежал прежде, чем успели пошевелиться скованные энергией Вестройи детишки.✦ ❴✠❵ ✦
- С возвращением, Вашество, - пропел мерзкий голос, и Хайдрон почувствовал, как его сжало: Шедоу, не размениваясь на церемонии, обнял его поперек живота собственническим жестом и провел языком по шее, там, где были метки Спектры и Гаса. – Как поживает маленький Его Высочество? - Отпусти меня! – Хайдрон задергался в крепкой хватке, пытаясь скрыть вцепившуюся в позвоночник панику, но все было бесполезно – Шедоу был сильнее, и пытаться ему противостоять было полнейшей глупостью. Зацокали каблуки, и в поле зрения появилась Майлин – с тонкой всезнающей улыбкой, полной превосходства. - Не дергайтесь, Ваше Высочество, - пропела она, и Хайдрон поморщился от слишком явного запаха соли, который она испускала в приступе торжества. – Нам велено доставить Вас, - она положила ладонь на округлый живот, заставив Хайдрона замереть; улыбка на ее лице стала шире, - и нашего драгоценного маленького принца обратно в ваши покои. Она продолжала держать руку на его животе и в какой-то момент впилась в него своими длинными холеными ногтями; тогда Хайдрон повис в руках Шедоу как безвольная кукла и заскулил, позволяя им делать с собой все, что угодно, - лишь бы эти двое больше не тянули свои мерзкие лапы к его щенку. Улыбка Майлин была полна отвратительного превосходства, и Хайдрон пообещал себе, что при первой же возможности вцепится ей в горло и покажет, кто тут главнее. И плевать, что она альфа, - омеги ничуть не слабее, если знать, как и куда бить. И за что. Когда Майлин закрывала за собой дверь, она невольно дернулась от того, сколько неподдельной ярости было в этих светлых глазах, принадлежавших, как она думала, глупому мальчишке с короной вместо мозгов.✦ ❴✠❵ ✦
После того, как Майлин доложила, что мальчишка из Фронта учуял запах будущего щенка, в бой его больше не отправляли – наоборот заперли попрочнее и приставили охранников к его двери – чтобы точно не сбежал. Куда по мнению его отца он должен был бы бежать, Хайдрон откровенно не понимал, но покорно склонил голову перед новыми обстоятельствами своего заключения. Больше ему ничего не оставалось. И потому он был более чем удивлен, когда дверь в его покои открылась и слуга, очевидно, напуганный не самым лучшим расположением духа своего короля, с заиканием доложил, что Зеногелд желает его видеть – при параде, с гантлетом и Драоидом.✦ ❴✠❵ ✦
Логика его отца была более чем извращенная: не выпускать его не то что из дворца – из комнаты даже на битвы внутри стен этой чертовой цитадели, но погнать как двороую псину на бой против Кузо и рыжей девчонки из Фронта под своим присмотром – пожалуйста. Это потому, что из-под его прямого взгляда сын не сбежит? Наивно и глупо; но Хайдрону, на самом деле, некуда и не к кому бежать, даже если он просчитал от скуки, как это сделать. Тем отчаянней ему хотелось заскулить, когда на арену ворвался Спектра – все такой же по-змеиному опасный и грозный, с ледяным взглядом единственного глаза, с губами, поджатыми от тщательно скрываемой ярости; Спектра был все так же прекрасен, каким его помнил Хайдрон, и больше всего ему хотелось, чтобы этот сильный альфа, запах которого из-за метки чувствовался даже с такого большого расстояния, забрал его из этого кошмара. Но Спектра только едва мазнул по нему взглядом, едва ли задержавшись на явно выпирающем животе, и достал гантлет. Больно? Не то слово. Но Хайдрон проглотил это, как всегда проглатывал всю несправедливость в своей жизни, и запер свои чувства на замок. Во взгляде Спектры он разглядел ярость и за него. И понимание, что сейчас он ничего не может сделать, чтобы спасти его с их нерожденным щенком. Но повод для радости – точнее, злорадства – у него был: система уничтожения бакуганов не сработала – бойцы и Спектра щелкнули Зеногелда по носу, даже не почесавшись. Поглаживая свой живот незаметно от остальных, Хайдрон бесшумно молился, чтобы его отец пал как можно быстрее и это все наконец закончилось. Он так хотел домой.✦ ❴✠❵ ✦
Показать ему Спектру было самой гениальной пыткой со стороны Зеногелда: он прекрасно знал, как сын хотел сбежать от него в объятия своих супругов, и потому дразнил всем, чем мог. Слугам и стражам не запрещалось открыто и как можно громче обсуждать предателей, сам Зеногелд искусно давил на больное, врач не стеснялся напоминать, что беременность проходит довольно тяжело за отсутствием альфы, оставившего метку, и омеги, который должен был бы помогать и заботиться о будущем родителе – тем более, если он тоже оставил метку. И Хайдрон терпел – больше ему ничего не оставалось. Но когда он увидел Спектру воочию – не выдержал. Метки – обе – жгло невыносимо. Хайдрон мог только скулить от боли, закусив подушку и скукожившись вокруг живота в позе эмбриона; ребенок, чувствуя настроение родителя, тоже вел себя беспокойно: бился внутри как птица в клетке, и Хайдрон чувствовал, как удары сына – боже, у них был сын; Хайдрон был бы рад и дочери, но он безумно боялся, что не успеет сбежать от отца к моменту рождения ребенка и тот пострадает, - попадают по его органам, усиливая общую боль. Которая с каждым ударом, с каждым пульсом меток становилась все более невыносимой. По щекам текли слезы; больше всего он хотел взять что-то, да хотя бы разбить что-нибудь и провести по запястьям; даже его сын, его любимый щенок, беспокоящийся за родителя, едва ли мог остановить эти разрушительные мысли. Но послышался звук открытой двери; все, что помнил Хайдрон дальше, - это пощечина отца и крики Хейко, пытающегося вырваться из хватки стражей, чтобы защитить сына. Сын Хайдрона оказался омегой. Он только злобно усмехнулся, за что снова получил удар, от которого упал на пол; светлый кафель лазарета забрызгало кровью из разбитой губы.✦ ❴✠❵ ✦
Видимо, от вести, что и внук родится омегой, Зеногелд окончательно потерял голову: он отозвал стражу от дверей сыновьих покоев и вообще перестал обращать на него внимание. Хайдрон был рад такому исходу: взаперти у него ехала крыша, а от одиночества беременность проходила слишком тяжело. Лишь когда на следующее же утро, когда в его комнату ворвался Хейко, поняв, что его точно никто останавливать не будет, он смог выдохнуть. Хейко обнимал сына и держал руку на его округлом животе, урча с лаской и беспокойством, и шипел на всех, кто пробовал открыть дверь. Даже тренированные солдаты не решались входить – знали, что нет во всей Вселенной более опасного существа, чем омега, защищающий свою территорию и своего щенка. Хейко защищал еще и внука – он был опасен в два раза больше, чем Хайдрон, тоже оголяющий каждый раз, как чужой запах проникал в покои. Через неделю после объявления второго пола щенка Зеногелд вызвал его к себе. Хайдрон видел, что тот в бешенстве; но кланяться и лебезить не стал – плевать уже, ничего хуже уже случившегося не произойдет. И если логикой он понимал, что нет, может произойти, - он слишком устал бороться, и даже поддержка Хейко не могла этого извинить. Зеногелд кинул в него самой гнилой работой – уничтожением предателей, и отправил на Вестал, ловить сбежавшего Волта. Хайдрон только кивнул покорно и отправился за гантлетом и Драоидом, игнорируя обеспокоенный взгляд Хейко.✦ ❴✠❵ ✦
Трущобы Вестала за время его отсутствия несильно не изменились – разве что некоторые дома, которые он помнил целыми и с жильцами внутри, обрушились и те, кто там жил, пропали. Проходя мимо дома Волта, Хайдрон внезапно ощутил тоску – она резко сдавила легкие и заставила закрыть живот в защитном жесте; и если даже ему стало плохо, то как чувствовал себя Волт, который не нашел семьи там, где раньше был родной дом? Кажется, они умерли; но Хайдрон не сильно интересовался, что происходит среди Вексов, спрятавшись в своем панцире эгоистичной мрази, поэтому не мог сказать точно, что произошло. Он спрятался среди куч мусора, чтобы Волт мог договорить с мальчишкой; от здешнего запаха и обострившегося обоняния его мутило, и он зажал рот ладонью, пытаясь сдержать рвотные позывы. - Можешь выходить из своего укрытия. Хайдрон сглотнул тошноту и вышел на встречу Волту. Тот явно не ожидал увидеть принца в таком состоянии: зеленого от желания расстаться с содержимым своего желудка, больными глазами с мешками, в которых можно было спрятать наверняка самого Борейца, и в потрепанной жизнью одежде, которая более никак не могла скрыть живот, который Хайдрон обнимал, будто защищая от чужих взглядов. Нет, разумеется, о браке и беременности принца Вестала знали все во дворце – и Вексы, которых к нему приставили в качестве дополнительной защиты, тоже (по новому приказу Зеногелда, который, пусть очевидно не любил сына, но так же очевидно ратовал за его щенка, во дворце на всякий случай должно было находиться минимум два Векса – полным составом покидать Хайдрона запрещалось); и о заключении так же знали все. Волт все это время думал, что принц купается в роскоши, даром, что под арестом; но Хайдрон выглядел так, будто все эти полгода провел в пыточных дворца, а не просто в своей комнате. Хайдрон сглотнул очередной приступ тошноты и скривился, не глядя на Волта. Гантлет оттягивал карман, всегда готовый к бою, но Волт не чувствовал враждебности от принца – только неимоверную усталость без капли желания развязывать бой. - Уходи отсюда, - наконец сказал Хайдрон, победив свой живот. – Уходи и спрячься так, чтобы дворцовые тебя не нашли. Глаза Волта невольно расшились; меньше всего он ожидал пощады от этого папенькиного сынка, который раньше трясся перед своим отцом, желая получить хоть каплю одобрения и похвалы. Видимо, все изменилось; и, судя по его состоянию, замешан в этом был щенок, растущий в чреве принца. Иначе Хайдрон выглядел был гораздо лучше – все же беременный омега, над такими трясутся как над смертельно больными, если не сильнее. Хайдрон прошел мимо и кинул вперед Шар смерти; Волт резко развернулся и сжал кулаки, но принц только покидал в образовавшуюся дыру какой-то мусор, а потом протянул ему руку с намекающе поднятой бровью. Волт с опаской отдал ему свой гантлет и пронаблюдал, как тот исчезает в деактивирующейся пространственной дыре. - Чтобы профессор Клэй считал, что он был активирован и ты в него попал, - пояснил свои действия Хайдрон и пошел прочь. – Прячься, Волт. Не растрачивай понапрасну свою свободу и жизнь. Волт смотрел ему вслед и откровенно ничего не понимал. Впрочем, не его дело; он подхватил сумку и решил последовать совету Хайдрона. Благо, что спрятаться в этих трущобах было легко.✦ ❴✠❵ ✦
За Линком Хайдрон отправлялся с настойчивым ощущением неправильности. Они не были близки никогда, да и внимания на мальчишку обращали немного: пусть он и был сильнейшим бойцом Вентуса, Линк был слишком молод и даже не проходил подготовку в армии, как все остальные (даже Майлин и Гас ее получили, и никто не учитывал, что семья Ферроу была одной из верхушек совета Вестала при короле, а второго лично выбрал Спектра, мнению которого доверял даже Зеногелд – пока Спектра не стал предателем). Часто Хайдрон наблюдал, как Гас осторожно заботится: Линк тоже был омегой, но совсем ребенком, и, возможно, у Гаса срабатывал инстинкт защищать; это потом Хайдрон заметил, что у Линка есть метка на руке – знак того, что он принадлежит стае – Гаса, как чувствовалось из запаха. Метка была не партнерской, но все равно все смотрели на Гаса максимально скептично. Тому было так же ровно наплевать. Может, именно из-за юности Линка Хайдрон меньше всего хотел с ним сталкиваться; кто бы что ни говорил, он не был настолько бессердечным, чтобы не сочувствовать Линку – тот вряд ли от хорошей жизни подался в армейские псы. Его лицо было слишком юным; когда он начал отпираться, что не брал планы Альтернативного оружия, Хайдрону невольно захотелось потянуть его за ухо – как поступал Хейко, когда точно знал, что сын врет. Он даже не заметил, когда Линк замолчал, - слишком ушел в глубину своих мыслей; едва он вынырнул, услышав оклик, как живот скрутило, и колени затряслись; он осел на землю, тихо-тихо поскуливая от боли. Зеногелд добился своего – он мог избавиться разом от обеих обуз, просто доведя сына до преждевременных родов от нервов и абсолютно отвратительного слежения за беременностью; или даже, быть может, с помощью препаратов. Хайдрону хотелось смеяться от этого, но он мог только со скрипом сжимать зубы от боли и панически думать о том, что восьмой месяц – слишком рано, слишком. Он почувствовал, как Линк подхватил его под руки и не дал совсем упасть на колени. - Черт побери, Вашество, - прошипел он и перекинул руку Хайдрона через плечо. – Ничего нормально сделать не можете, совсем беспомощны. Какой из Вас будущий король? Хайдрон хрипло рассмеялся с каким-то булькающим звуком, напугавшим Линка до дрожи, и постарался переставлять ноги быстрее, чтобы успевать за своим невольным спасителем. Линк громко заколотил по двери домика. - Элис! – звал он. – Элис, прошу, пусти! Дверь распахнулась; рыжая девчонка с возмущенным лицом и какой-то тьмой в глазах уже заранее было открыла рот, но так и замерла, увидев, в каком они положении. - Помоги, - прохрипел из-за большого для него веса Хайдрона. – Я не знаю, что делать, - в его глазах плескался ужас, который секундой позже отразился и на красивом личике Элис. Хайдрон пошатнулся и потерял сознание от боли. Последнее, что он слышал, - перепуганный голос Линка и девичье «дедушка!».✦ ❴✠❵ ✦
Он проснулся на диване. На лбу лежала холодная тряпка, плечо крепко обхватывала какая-то лента; Хайдрон повернул голову и столкнулся взглядом с Элис, которая смотрела что-то на маленьком экранчике прибор, соединенного проводом с той самой лентой. - Как самочувствие? – поинтересовалась она и убрала тряпку с чужого лба. Хайдрон пошевелился и попробовал сесть; Элис тут же подхватила его и помогла. В ее глазах мешались сочувствие и недоверчивость; Хайдрон хотел отблагодарить ее хотя бы за это – кто бы еще согласился помочь врагу, как не девчонка, приютившая мальчишку из-за другой стороны баррикад? - Вроде… вроде более-менее, - прислушался он к своим ощущениям; живот больше не болел, просто была общая усталость – от истощения, скорее всего. Элис выдохнула вместе с ним. - Тогда поздравляю: с вами обоими все в порядке, - она слегка улыбнулась, и в этой улыбке невольно скользнула ласка, когда ее глаза опустились на живот. – Линк передал мне чертежи. Никаких возражений? – она сняла странную ленту с плеча и посмотрела ему в глаза. Хайдрон покачал головой. - Никаких. Пользуйтесь на здоровье, - и грустно усмехнулся. Вдруг за спиной Элис разверзлась пространственная дыра прямоугольной формы; из нее выскочил Линк, держа в руке какую-то карту, и… Хайдрон замер. Следом за Линком показался Спектра – без плаща и маски, и тут же змеей скользнул к кровати, обхватывая лицо Хайдрона ладонями; в его взгляде бушевало беспокойство, от ощущения которого заныла метка, а вместе с ней – и сердце. С таким выражением лица на него смотрел только Хейко. Меньше всего Хайдрон верил, что за тот месяц стал Спектре настолько важен, чтобы так переживать за его не сильно приятную персону. Даже если рядом с ним и Гасом он вел себя максимально естественно, сбрасывая маску, которую Зеногелд подарил своему отпрыску, - прятаться за ней было куда удобнее и безопаснее, чем выслушивать от отца обвинения в мягкотелости или довериться не тому. Хайдрон с урчанием притерся к ладоням Спектры и упал в его объятия, крепко вцепившись в ткань его извечной коричневой куртки. Спектра только положил ладонь ему на голову, успокаивая, и несколько минут спустя, разомлевший от тепла своего альфы и все еще уставший от нервов, Хайдрон уснул. - Ты действительно его любишь? – тихо поинтересовался Линк, невольно потирая метку Гаса на запястье. Кит задумчиво накрутил одну из прядок Хайдрона на палец. - Не знаю. Может, да, а может, и нет, - наконец после недолгого молчания сказал он. – Но он член моей стаи. Он носит моего щенка. Может, как пару я его и не люблю, но привязан как к своему омеге, - Кит аккуратно раскрыл объятие, чтобы не потревожить Хайдрона, и Линк юркнул ему под руку, удобно устраиваясь рядом. – Как к тебе, например, или как Дэн к Элис. Линк согласно уркнул и снова виновато посмотрел на Элис; та только отмахнулась со слабой улыбкой. Рукав открыл такую же метку на запястье, которую Дэн поставил всем Отчаянным Бойцам после победы над Нагой.✦ ❴✠❵ ✦
Его не позвали на финальную битву – не то чтобы Хайдрон этому удивился. Его оставили на попечение Элис – единственной, кто мало-мальски мог о нем нормально позаботиться; омегу поймет только омега, особенно в таком положении, в каком находился Хайдрон, и потому Руно и Джули послушно склонились перед решением Дэна – но все равно сказали звонить им, если вдруг что. Альфа и бета, защитники остальной стаи, не сильно ему верили, даже если за него ручался Кит; и правильно делали, даже если Хайдрон не собирался возвращаться к отцу. Он бы удивился, если бы было как-то наоборот. Элис тревожно готовила ужин – сразу на всех, ожидая, что после победы они прибудут к ней, как договаривались. Хайдрон помогал чем мог: неровно чистил и резал овощи, носил нетяжелые кастрюли и тарелки, оформлял стол под руководством Элис, которая уже не знала, за что хвататься – не полы же по второму кругу перемывать. Она беспокойно бродила из угла в угол, закусив ноготь большого пальца, пока Хайдрон все же не решился и не поймал за запястья, притянув к себе на диван; маленькие ладошки Элис он приложил к своему животу и заурчал мелодию, которую ему напевал Хейко, когда ему позволяли увидеться с сыном. Как Хайдрон и думал, Элис успокоилась: заурчала, поглаживая его живот и распространяя успокаивающий запах – хвои с деревьев за окном, как она объяснила. Омег всегда успокаивала забота о щенках, пусть даже не рожденных, особенно, если это были щенки стаи – а Хайдрон и стал членом стаи, когда после долгого разговора с Китом, уже ставшего их, Дэн решил поставить метку принадлежности и Хайдрону с Линком. Линк – которому Дэн велел оставаться с Элис и Хайдроном, потому что тот ребенок и мало ли что выкинет профессор Клэй с настройками Эллуза, - видимо, учуяв их с порога, быстро разделся, стряхнув с себя снег, и быстро юркнул за спиной Хайдрона, аккуратно обнимая его за живот ледяными ладошками и прижимаясь щекой к острым лопаткам; Хайдрон вздрогнул, не учуяв его, но когда до носа долетел знакомый запах каких-то сладостей, успокоился и расслабился. Малыш внутри переворачивался и будто пытался дотронуться в ответ; Хайдрон мягко улыбнулся, заставив Элис невольно застыть, и тоже заурчал. Гидраноид молча сел на плечо хозяйки и, кажется, если не простил своего пленителя, то решил относиться с должной лоятельностью – послушно сел на подставленную ладонь, а потом переместился на живот, тоже участвуя в своеобразном сеансе успокоительной терапии.✦ ❴✠❵ ✦
Бойцы вернулись часа через два – мокрые, пропахшие дымом и горячим металлом, грязные и уставшие; они все вывалились из портала дружным скопом, чем напугали заснувшую троицу. Элис тут же подскочила и захлопотала над всеми, помогая снять куртки и одновременно приглашая к столу; Хайдрон и Линк, ничего не понимая спросонья, остались на диване, сонно моргая. За шумом и гамом они даже не заметили лишнего веста – Гас единым движением просочился сквозь толпу и присел возле дивана, кладя руки на живот Хайдрона с мягким мяуканьем. - Какой большой уже, - с усмешкой заметил он, но Хайдрон видел в его взгляде нежность. Это успокаивало. Теперь, когда Зеногелд и профессор Зеногелд канули в Лету вместе со своим Альтернативным оружием, можно было и расслабиться. И Хайдрон расслабился, позволив Гасу нежно поглаживать живот, пока Элис не погнала его в очередь в душ и за стол. Наконец все закончилось.