Буря за окнами, но не в душе

Ледяной ветер безжалостно трепал увядшие листья. Они, лёгким движением осени, срывались с веток и опускались в бурную, узкую речку. А после уносились — за птицами, на самый юг. Вода, вздымаясь, поднимала пыль со дна, оттачивала камни и пенилась, не леденея холодной зимой, не нагреваясь жарким летом. Вихрь бесновался всё сильнее, задевая длинные полы одеяния путницы. Грета закашлялась, опираясь на палку, и усталым взглядом уткнулась в землю, тихо шепча под нос нечто, что напоминало колыбельную. Но слова в ней злые, неприветливые, так, чтобы точно отогнать духов леса. Тяжело волоча ногами, женщина упала к реке, тут же зачерпывая воду горстью. Ледяная, промозглая жидкость опалила мозолистые руки и потекла по горлу, скребя по нему наждачкой. Тело содрогнулось, и Грета закашлялась, поднимая мутный взгляд на лес. Приветливый и светлый всего день назад, теперь он омрачился тёмными тучами и пронзающим ветром. Путница шмыгнула и подняла голову к верху — сквозь плотный занавес зелени видно беснующееся небо — затянутое всплесками грузных вихристых облаков. Грета повела плечом — казалось, на него упала первая крупная капля дождя. Путнице почудилось, что её зазнобило, но тут же тряхнула головой. — Не время, — проговорила она под нос, с силой опираясь на ободранную палку и, шатаясь, поднялась. Ветер подтолкнул Грету на север. И она, с силой вздохнув, направилась в прямо противоположную сторону. Обитые долгой дорогой ноги, казалось, кровоточили, и путница передвигалась шатко, с трудом обходя кочки и коряги, что смеялись громко и заразительно, подставляясь ей, словно специально. Вдали закричал сыч, и тут же замолк — его тихий говор перебил лисий вой — тоскливый, протяжный и пугающий. Грета сжала пальцы на подоле, сильнее укутываясь в плащ и безустанно оглядываясь по сторонам. Дождь, предвещавший ливень, набирал обороты, и даже волки, поджав хвосты, убегали от крупных капель. Путница безустанно оглядывалась — чудилось, в резко потемневшем лесу кишмя кишили призраки, и Грета вновь завела ту страшную песню, которой её научила матушка. Вдруг женщина споткнулась, так, словно её кто-то подтолкнул, и шмякнулась в грязь. Обессилено уткнув лицо в руки, она закрыла глаза и хрипло задышала и почувствовала, как в горле образовался неприятный комок. Ресницы безжалостно слиплись. Грета подтянула ноги и осторожно села, окончательно запачкав одеяние. Дождь вошёл в полную силу, барабаня свою песнь о капюшон. Путница медленно поползла к ближайшему дереву, ища хоть какое-то укрытие. И вдруг вдали мелькнул свет, и женщина, не веря, моргнула. Но огонёк не исчез, он все также продолжал плавать в занавеси дождя и тумана. И Грета, не задумываясь, поднялась, спеша на тёплый зов.

***

Природа, совсем разбушевавшись, безжалостно стучала по ведьминым окнам, использовала все свои ухищрения, лишь бы пробраться в тёплое убежище. Мира обречённо застонала и приложила руку к голове. На огне варилась картошка, а прямо за ней бурлило жёлтое зелье. — А оно должно быть оранжевым, — тихо замычав, протянула ведьма. Серый жирный кот потёрся о бок женщины, и она рассеянно погладила его за ухом. Ветки вновь застучали по окнам, но в этот раз не сколь настойчиво, сколь обречённо. Мира покачала головой и поднялась, отряхивая платье и, попутно сорвав с потолка неясного вида траву, закинула её в котёл. Тот довольно пробухтел, аккуратно прожёвывая угощение. Она уверенно кивнула самой себе. Стук вновь повторился, но теперь к нему прибавился тихий, совсем неслышный за воем ветра голос. Ведьма аккуратно подхватила нож и скользнула к двери. Даже охотники за головами не совались к ней в гости в такую погоду. «Кого же принесло попутным ветром к моей лачуге?» — подумалось Мире, и она аккуратно открыла дверь. На пороге стоял тёмный комок из оборванных грязных тряпок и весь трясся. — Пусти переночевать, хозяюшка, — тихо проблеял комок и тут же рухнул к ногам ведьмы, шлепаясь о пол и растекаясь грязной лужицей. Мира захлопнула дверь, не позволяя буре задуть её камин, и аккуратно перевернула гостя, стараясь не задевать руками. Комок оказался молодой девушкой. Заледеневшие пальцы прижались к груди и тряслись, а бледные щеки уже покрылись испариной. Ведьма задумчиво почесала голову, а после тяжело вздохнула и начала обхаживать гостью.

***

Грета через силу открыла глаза. Все тело ломило — руки сдавило сильной судорогой и, казалось, женщина не могла пошевелить не единой мышцей. Вчерашний путь отзывался в каждом клочке тела, но тёплое одеяло, укрывшее путницу чуть-чуть не с головой, куда облегчало мучения. — Не думаю, что так долго спать полезно для здоровья, — над ухом проворковал тихий приятный голос. Грета вздрогнула, вытащив макушку из-под одеяла. По комнате сновала хозяйка, а в ногах свернулся серый комок. Весь потолок увешан сушеными травами, и то тут, то там, аккуратно были сложены ткани. Путница осторожно вытянула ноги из постели и обнаружила себя в приятном теплом платье, с шерстяными носками на ногах. Она аккуратно покачала ступнями из стороны в сторону, чувствуя, что их заботливо перебинтовали. Из-за угла высунулась рыжая голова. — Если ты хочешь кушать, то сейчас самое время, второй раз предлагать не буду, — Грета дрогнула, поднимая взгляд серых глаз. Но хозяйка уже исчезла. Из предположительной кухни потянуло сладким запахом каши и масла. Желудок требовательно заурчал, и путница осторожно проковыляла на аромат. — Спасибо, — тихо произнесла Грета, зайдя в небольшую кухоньку. На полу стояло растение, а на подоконнике фонарь — весь дом, от скрипучих полов, до изношенной крыши источал уют и тепло. Ведьма повернулась и, пожав плечами, подхватила тарелки. — Меня зовут Мира, я здесь давно живу. Но кроме парочки волков ко мне мало кто заходил за последние десять лет, — Грета аккуратно села, тихо простонав от боли, — Так что же занесло такую красавицу в глубь леса? — Ведьма поставила тарелки, опускаясь вслед за гостьей. — Я Грета, — тихо начала путница, но тут же застопорилась. В карих глазах напротив бесновались черти, и этот внимательный, пронзающий взгляд, осушал горло не хуже пустыни. Путница нервно подхватила стакан и залпом выпила его, — Так вот, я должна найти цветы папоротника, чтобы приготовить лекарство от чумы. Мира обворожительно улыбнулась, понимающе промычав. — Значит, ты что-то вроде героя? — Грета поперхнулась и тихо рассмеялась. — Не знаю, как это назвать, но пожалуй, это так, — путница продолжила есть, но тут же вздрогнула. Мира хищно подхватила ее подбородок и по-змеиному зашептала: — Знаешь, а я ведь могу тебе помочь, — карие глаза сузились до темных омутов, — Я дам то, что тебе нужно и выведу из леса. Грета тихо сглотнула, глядя на пухлые губы перед собой. Этот звук в тиши показался излишне громким, и путница нервно засмеялась. — Но ведь не просто так? — Конечно, — промурлыкала Мира, опаляя ухо теплым дыханием, — Знала бы ты, как грустно бывает без общения, — Грета аккуратно погладила чужие волосы. Ведьма уткнулась женщине в плечо, вдыхая сладкий запах малины и чего-то далекого, неясного. И тут же отстранилась, плавно возвращаясь на место. На лице играла всё та же хитрая улыбка, а щеки покрылись легким румянцем. Грета тряхнула головой, отгоняя наваждение, и продолжила трапезу, слегка поглядывая из-под пушистых ресниц на сидящую напротив ведьму. А та, казалось, совершенно никуда не торопилась, наслаждаясь всем временем мира. Столь сладкое искушение растеклось негой по коже, наполняя пустые чаши, словно хорошее вино, растворилось в травах и пустых тарелках, завибрировало в воздухе, пробираясь в легкие, и взбудоражило серого кота, спящего у камина. Путница аккуратно вытерла уголок рта рукавом, протягивая пальцы к Мире. Руки женщин сплелись в неведомом танце. Ведьма громко рассмеялась, руша наваждение и утягивая путницу в гостиную, к теплой кровати. И Грета, словно завороженная кукла под песнь флейты, следовала за ней. Мира аккуратно приблизилась к чужой щеке, согревая её дыханием. Женщина чувствовала, как ведьма тихо засмеялась, сильнее льня к телу. А после она провела носом по шее, щекоча её, осыпая невесомыми поцелуями. Грета прижала теплое тело к себе сильнее. Руки, казалось, совершенно её не слушались, слегка одеревенев. Пальцы потерялись в чужих волосах, машинально массируя затылок, и ведьма отозвалась, тихонько простонав, подставляясь под чужую ладонь. Вчерашняя буря давно утихла, но холодный ветер всё ещё гулял по комнате, заставив Миру поджать пальцы, когда её губы, наконец, коснулись чужих. Женщины прижались к друг другу, утопая в горячих прикосновениях. Одежда, не торопясь, сползла на пол. И Грета, возбужденно икнув, прижала губы к венке на бледной шее, вылизывая её, туманно чувствуя, как в животе поднимается буря, когда холодные руки аккуратно проводили по груди, вжимаясь в кожу и оставляя за собой красные следы. Пальцы, неясно чьи, беспрестанно бродили по телам, изучая, царапая бледную плоть, дразня то тут, то там. И сладкая пытка наполнила воздух, рассеявшись лишь тогда, когда женщины уснули во взаимных объятьях… — Ну вот, — произнесла Мира, собрав сумку и протянув её путнице. — Если они пронюхают, что это я была у ведьмы, то отправят и меня на эшафот, — проговорила Грета, отводя глаза. Хозяйка обворожительно улыбнулась и приложила пальчик к губам. — Но ведь им не обязательно знать, что ты взяла цветы папоротника не с лесных кустов, — и подмигнула. Грета счастливо улыбнулась и вздохнула, поднимая глаза. Мира улыбнулась в ответ. Теплые губы слились в прощальном поцелуе. Ласковые, нежные вздохи скользили по коже. И тот неясный, терпкий запах приобрел форму, наполняя легкие сладким ароматом орехов. Руки женщин сплелись в объятьях, наполняя сердце трепетом весны и заражая мозг незабвенными моментами. Когда же двое отстранились от теплых лепестков губ, в глазах горело лишь пепелище. Никогда больше Грета не найдет дороги в тот обветшалый домик на берегу обрыва, бережно храня у сердца лишь одно воспоминание, багровой лентой связавшей двух.