Плата привратнику

Джек паниковал, пытаясь выбраться на поверхность. Эмме нужна была его помощь в том, чтобы он помог ей расшнуровать ее коньки; также ему нужно наколоть дров на следующую неделю и сложить их сушиться, а Мэри хотела, чтобы он вместе с ней покатался на коньках при лунном свете. Но когда холодная вода медленно заполняла его легкие и истощила его силы, было так трудно двигаться; словно его поразила болезнь, из-за которой мама была прикована к постели большую часть последнего месяца. В его глазах потемнело, пока он боролся за воздух; его легкие получили только больше воды. Он моргнул, или, по крайней мере, ему показалось, что моргнул, потому что, когда он открыл глаза, то стоял в нескольких ярдах перед высокими каменными вратами, украшенными незнакомыми завитушками и символами. Он сделал полшага вперед, и невеселый смешок заставил волосы на его затылке встать дыбом. — Ну-ну, и кто у нас здесь? Джек развернулся, подняв кулаки, в попытке защитить себя, и моргнул в замешательстве. У фигуры, представшей перед его глазами, не было лица, вообще никаких черт, кроме широкой улыбки, полной зубов, как у грубых надгробий на городском кладбище. — Где я? Существо ухмыльнулось. — Возможно, ты слышал об этом месте, как о «загробной жизни», или, возможно, «чистилище». Джек вздрогнул. — Куда ведут эти двери? — он ткнул большим пальцем через плечо в массивные врата. Фигура ухмыльнулась, но Джек не нашел в этой улыбке ничего положительного. — Ах, это хороший вопрос. Ты не грешник, так почему же тебя послали ко мне? — он смотрел мимо Джека, пристально глядя на двери. Через мгновение он кивнул, как будто услышал особенно убедительный аргумент. — Ты был избран. Брови Джека нахмурились в замешательстве, и комок страха поселился в его животе. — Избран для чего? Существо рассмеялось. — Чтобы быть игрушкой моего старого друга, конечно, — он указал на каменные врата. — За этими дверями ты найдешь свое предназначение. Джек скептически посмотрел на существо, но повернулся и пошел к дверям. Если это место было таким чистым и белым, ох, должно быть, его дорога была в Рай, а не в Ад. Двери качнулись, открываясь наружу, когда он приблизился, и Джек сильно задрожал, когда холодный ветер потащил его вперед. Рай, конечно. Ад был местом огня. Холодный ветер бил его со всех сторон, и постепенно Джек понял, что может управлять ветром, ездить на нем, как некоторые торговцы ездили на своих лошадях. Снежные брызги присоединились к нему в петляющем танце ветра, и когда Джек засмеялся, это превратилось в небольшой шквал. Его рукава и плащ блестели от инея, а когда он посмотрел вниз, то обнаружил похожие узоры на рваном подоле своих слишком маленьких штанов. Снег и лед, совсем, как у ребенка по имени Йокул, в старых рассказах его отца. Он как раз собирался попробовать дышать снегом, как драконьим огнем, когда полумрак и ветер исчезли, и его выбросило обратно за двери. Он поднял руку, чтобы защитить глаза от внезапного яркого света, что было довольно бесполезно, поскольку свет исходил отовсюду. Существо усмехнулось, и Джек несколько раз моргнул, чтобы глаза привыкли. — Что ж, я не могу сказать, что удивлен, что Царь выбрал это для тебя. Джек выпрямился. — Царь? Фигура кивнула, постукивая себя по подбородку. — Хотя он не так важен, — он ухмыльнулся. — Что важно, так это плата, которую ты должен заплатить. Джек автоматически потянулся к поясу, где у него висел мешочек с деньгами, когда мать отправила его на рынок, и фигура рассмеялась. — О, это не та пошлина, которую ты можешь оплатить деньгами, Джек, — произнесло существо, и Джек понял, что тот был точно такого же роста, как и он. — Мне больше нечего тебе дать, — медленно ответил он, страх поселился в его животе. Фигура улыбнулась своей зловещей жуткой улыбкой. — Жаль брать что-то настолько несущественное, но с планами Луноликого на тебя, боюсь, я не смогу взять свою обычную плату. Тело Джека покалывало, и, как листки бумаги, вставленные в книгу, существо приняло его облик. Единственными различиями между ними было то, что на том все еще была эта жуткая улыбка, в то время как одежда Джека была покрыта инеем льда. — Ты… Не-Джек кивнул, и Джек понял, что волосы, которые свисали по краям его поля зрения, теперь были белыми, как и его окружение. — Таким ты себя помнишь, Джек, — хитро ухмыльнулся тот, и Джек почувствовал неладное. — Наблюдать за тобой будет… интересно. Джек открыл рот, чтобы спросить, что это значит, но затем все погрузилось во тьму. На мгновение он запаниковал, но затем лунный свет достиг его, и страх исчез. Деревья, снег, звездное небо, покрытое обрывками облаков. И имя, которое, как он инстинктивно знал, было его именем, прошептанное с далекой поверхности Луны и унесенное ветром. Джек Фрост.