Один день (Охота за духоловом)

Небо, как же хочется спать. Очередное утро очередного дня. Подняться… Доползти в ванную… Умыться… Посмотреть в зеркало… Лучше бы я этого не делала. Сосредоточиться, представить – готово! Теперь и в зеркало смотреться можно. Который там час? Половина восьмого – еще успеваю. Быстро моюсь, чищу зубы, одеваю рабочий костюм, собираю волосы в пучок на затылке. В зеркале наблюдаю симпатичную скромную молодую девушку – я собой довольна. Теперь можно идти завтракать. Домашние еще спят, поэтому завтракаю одна. - Доброе утро, рыжик. Вздрагиваю. Брат всегда называл меня рыжиком. В детстве меня это бесило, а сейчас наоборот – очень приятно. - Доброе, Аб. Как самочувствие? Спиной чувствую его усталую улыбку. Опять полночи не спал, опять терпел и не позвал отца или Нику. - Замечательно. Давно так хорошо не было. Нога почти не болит, настроение приподнятое. Такими темпами я скоро совсем оклемаюсь. Кого ты пытаешься обмануть, Абель Гюрсидис? Я знаю тебя всю свою жизнь, а ты так и не научился врать. Нога болит, судорогой сводит, не выспался, настроение паршивое. Я читаю тебя, как открытую книгу, но ты хочешь поиграть. Что же, поиграем. - О, это замечательно. Глядишь, скоро и племянников нянчить буду. Ника, небось, уже заждалась. О Нике потом, я опаздываю. Я тебя люблю, до вечера. Абель явно что-то подозревает – не только он не научился врать. Зато домашние ни в чем не нуждаются. Три года назад родители ушли на пенсию – здоровье уже не позволяло работать. Спустя год погиб Каен. Тогда же Абель потерял ногу. Для мамы это стало ударом, который она не смогла пережить. Проклятая «Голубая антилопа»… Если бы не взрыв, я бы это корыто, по недоразумению названное почтовым судном, сама разнесла бы ко всем духам. Спустя десять минут я в библиотеке, на моей легальной работе. Рутина… На обеде сотрудницы опять рассуждают, как можно каждый день есть тройную порцию и не поправляться. Если бы они только знали… В начале девятого я уже дома. Переодеваюсь, ужинаю, играю с Абелем в шахматы. Десять часов… Иду ложиться спать, как думает семья. На самом деле закрываю комнату изнутри, чтобы не побеспокоили мой сладкий сон, переодеваюсь и выскальзываю в окно. В одиннадцать я уже с клиентом в ресторане. Ужинаем, танцуем, смотрим друг другу в глаза томно, страстно, нежно. Позже мы снимаем номер в гостинице. Он нежен… ласково гладит по щеке, медленно раздевает меня и грубо берет. Сосредотачиваюсь, ощущаю его, представляю, как все должно происходить. Клиент бьется в судороге страсти, как всегда. Долго не может отдышаться, требует еще. Даю еще. Под утро он засыпает. Я одеваюсь и ухожу домой. Пробираюсь в комнату тем же путем, которым ее покинула – через окно. Смотрю на часы – пять. Раздеваюсь, ложусь спать, засыпаю. После пары часов сна наступит очередное утро очередного дня.