Отбор пяти колец

Агату заставили еще раз умыться, хотя она и говорила, что только утром была в купальне. Затем служительницы умаслили ее тело розовым маслом, а волосы расчесывали костяными гребнями до тех пор пока они не высохли и не легли послушной волной. Графиня Дэву предлагала убрать девушкам волосы в сложные и причудливые прически, подобные тем, которые любила носить сама, но сестра Акилина, руководившая сборами наотрез отказалась этого делать. – Его высочество любит легкость и простоту. Им скорее придется по вкусу нежная лебедушка, чем разукрашенный павлин. – С чего вы взяли? – недовольно поинтересовалась графиня. Ее саму по большей части можно было сравнить именно с павлином. – Я уже много лет забочусь о внешнем виде дракона-императора, и его величество никогда еще не жаловались. Так, что моему вкусу можно всецело доверять. – Возможно, Андронику Великому просто не с чем сравнивать, – пробормотала графиня, прикрыв лицо веером, но уступила. Волосы Агаты оставили свободно стекать по плечам и спине, заколов лишь две пряди на затылке, чтобы открыть лицо. Платье в которое ей предложили облачиться было сшито из невероятно красивого алого шелка, с длинными рукавами спускавшимися почти до земли, и с изящной вышивкой по корсажу. Агата с благоговением его надела. Прежде чем обуть туфли, она внимательно их оглядела, и перевернув тщательно потрясла. – В чем дело? Боишься, обнаружить в них осколки? – поинтересовалась Мира. – Но ведь Пинны здесь нет, а это ее вы во всем обвинили. – Я никого ни в чем не обвиняла, – пробубнила Агата. – Может Пинна еще и не виновата ни в чем, – вставила Елена. Их разговор прервала графиня Дэву: – Дорогие мои, сейчас нет времени для болтовни. Вас ждет самое важное событие в вашей жизни. Сам дракон-император пригласил вас разделить с ним трапезу. Мало кому из живущих выдавалась такая честь. Вы готовы? Агату бросило в жар. Хлопоты, связанные с приготовлениями отвлекли ее, но после слов графини, она вновь ощутила тошноту и головокружение. Ей было так страшно, и в то же время она была абсолютно и безоговорочно счастлива. Вот вот должно было произойти то, к чему она шла всю свою жизнь, ну или по крайней мере последний месяц. Ей до сих пор не верилось, что дракон-император выделил ее среди всех. Жаль, что вместе с ней аудиенцию разделят еще и Мира с Еленой, но тут уж было ничего не поделать. Ее лицо горело, а сердце обернулось маленькой птичкой, бившей крыльями и стремившейся вылететь из груди. – Не вздумайте потеть! – шикнула на нее сестра Акилина, поправлявшая ее волосы. – Простите, – поспешно пролепетала Агата в ответ. Когда все приготовления были завершены, а время подобралось к началу вечерней трапезы, графиня Дэву повела их по широкой галерее к покоям дракона-императора. В пути их сопровождали служительницы, чьи белые одежды делали их похожими на мотыльков, со сложенными за спиной полупрозрачными крыльями. Витражные окна пропускали внутрь мягкий свет предзакатного солнца. В нишах уже горели свечи. Звуки шагов эхом разносились по галерее. Графиня Дэву давала им последние наставления: – Будьте скромны и смиренны. Не поднимайте на его высочество взгляд, не приступайте к трапезе, пока он не начнет есть, не заговаривайте, пока он сам вас о чем-нибудь не спросит, – твердила она, судорожно обмахиваясь веером. – Подумать только, именно сегодня генералу Аверину вздумалось отлучиться по делам. Как будто не мог подождать еще пару недель. А Фрол Зерион решил заболеть. Его слегка толкнул клювом рух, и он весь день валяется в постели. Меня как-то раз на пикнике пнула ферналь, я отлетела в кусты и ударилась о дерево, а затем встала и танцевала вместе со всеми до самого вечера. Сломанная ключица и небольшое головокружение не помешали мне очаровать моего первого мужа. – С верховным служителем все в порядке? – осмелилась спросить Агата. – Думайте о себе, а не о нем, милое дитя, – припечатала ее графиня. – С Фролом Зерионом все будет хорошо, а вас ждет не самый простой вечер. Запомните, девушки, всегда и во всем полагайтесь только на себя! Чтобы ни обещали вам мужчины, они в любой момент могут вас подвести. Уехать, заболеть, или умереть, как случилось с моим первым мужем. Они подошли к высоким резным дверям, ведущим в покои дракона-императора. Двое служителей, распахнули створки, пропуская их внутрь. Они должны были идти, склонив головы, но Агата не могла удержаться от того, чтобы не поглядывать исподтишка по сторонам. Такой красоты она никогда еще не видела. Полы застилали шелковые ковры тончайшей работы. Стены были украшены фресками. В нишах, из отделанных мрамором фонтанов, стекала тонкими струями вода. Их провели в зал в центре которого стоял стол, сервированный на четыре персоны. Место Агаты было в торце стола, а Миры и Елены по обе стороны от дракона-императора. Агата сперва огорчилась, что будет сидеть от Андроника Великого дальше всех, но, с другой стороны, она оказалась прямо напротив него, а значит, его взор чаще всего будет устремлен на нее. Служительницы выстроились вдоль стен, став незаметными, как тени в полдень. Графиня Дэву осталась у дверей, а девушки замерли возле своих мест, дожидаясь появления дракона-императора. Агата считала вздохи, чтобы успокоиться и не упасть без чувств от охватившего ее волнения. Она почти досчитала до трехсот, когда двери распахнулись и в зал вошел Андроник Великий в сопровождении служителей. – А что это наши невестушки? – поинтересовался дракон-император. Агате казалось, что она чувствует его взгляд, скользящий по ее лицу и телу. – Ваше величество, вы отдавали приказание пригласить княжну Елену, княжну Миру и госпожу Агату отужинать с вами, – тихо подсказал один из служителей – тощий старик, тот самый, который просил Агату подписать бумаги перед предварительным смотром. – Да, что ты говоришь, Иннокентиус! А мы и забыли, – протянул дракон-император. – Ваше величество, следует ли нам вернуть девушек за стены гарема? Сердце Агаты замерло, а тело налилось свинцовой тяжестью. Не могло такого быть, чтобы мечта едва позволив прикоснуться себе, выскользнула из ее рук! – Нет, не надо, пусть останутся. Еды ведь хватит на всех? Дракона-императора заверили, что кушаний приготовлено достаточно, после чего он сел за стол. Агата не ела с самого утра, но не чувствовала голода. Она поглощала суп из морских коньков, запеченного лебедя и разные другие кушанья, приготовленные с удивительным мастерством и искусностью, но не чувствовала ни вкуса, ни аромата. Скосив глаза, она следила за тем, как Андроник Великий трапезничает. Она не могла оторвать взгляд от его изящных запястий и длинных тонких пальцев с нежными розовыми лунками ногтей. Его волосы свободно лежали на плечах и были присобраны заколками в виде бабочек у висков. Возле него стоял служитель с вещательным кристаллом в руках, и запечатлевал то, как его величество ест, аккуратно накалывая на вилку ломтики мяса. Солнце еще светило, озаряя сад за окном золотым сиянием, но служители уже зажгли светильники. В их горячем свечение кожа дракона-императора отливала перламутром, а глаза сияли, как прозрачные воды пруда, заросшего лотосами. – Почему ты смотришь на нас? – поинтересовался дракон-император, подперев подбородок рукой. Нарушив все правила, Агата встретилась с ним взглядом и утонула. Ее язык прилип к небу и она не смогла ему ответить. – Тебе мало положили еды? – предположил дракон-император. – Глазки такие голодные! Положите ей еще, – приказал он служителям и те засуетились, накладывая Агате на тарелку ломтики мяса и овощей. Агата готова была сгореть живьем от охватившего ее смущения. Андроник Великий должно быть решить, что она недалекая или не воспитана должным образом. Как она могла все так испортить! – Мы давно не ели с людьми до недавнего времени, – заметил дракон-император, когда блюда сменили и принесли питье и сладости. – Но помним, что раньше всегда велась застольная беседа. Сейчас люди тоже говорят когда кушают? Над столом повисло молчание, его прервала Елена: – Да, ваше величество. Многие находят занимательным беседовать во время трапезы, но нет и ничего дурного в том, чтобы помолчать, особенно с близкими людьми. – Мы и так слишком долго молчали! Теперь хотим поговорить! О чем обычно люди беседуют? – О погоде, новостях, путешествиях. Кто-то задает вопросы, а кто-то на них отвечает. – Тогда давайте задавать вопросы! Каждой из вас будет дозволено задать нам вопрос, а мы на него ответим! Спрашивайте у нас все, что хотите! Первой вновь заговорила Елена. – Позвольте спросить, ваше величество, какой вы видите вашу будущую императрицу? – поинтересовалась она. Она сидела повернувшись к дракону-императору всем телом, выказывая свой интерес, но не поднимая глаз, чтобы не нарушать правила. Андроник Великий облокотился о стол, подперев руками щеки. – Мы о таком особо и не думали, – сказал он после недолгого молчания. – Мы хотели пообщаться с разными девушками и понять, что нам нравится, а что нет, для того мы и созвали Отбор. Но точно, можем сказать, что невестушка наша должна быть красивой, чтобы не завидовать нашей красоте и не мучиться от нашего присутствия, талантливой и умной, чтобы развлекать нас умениями и беседой, ловкой, чтобы суметь выбраться из любой пещеры и подземелья и нас оттуда достать, смелой, чтобы крушить наших врагов, добросердечной, потому что злые люди нам не нравятся, и любящей, потому что без любви мы не уживемся. – Мое сердце поражено глубиной и мудростью, вашего величества, – сказала Елена. Ее ответ дракону-императору явно понравился. – Для человека, окруженного тенями, ты очень миленькая, – заметил он и повернулся к Агате. – А ты, что у нас хочешь спросить? Агата сглотнула ком, вставший в горле. Было так много вещей, о которых она хотела бы спросить дракона-императора. Невозможность поговорить обо всем ее убивала. Собравшись с духом она произнесла: – Ваше величество, что вам нравится больше всего? – Нам нравится повелевать и быть свободными, а еще нам нравится, когда нас любят. Мы особенные во всем остальном, но такие же, как и все в этом. Едва ли кто-то хочет чего-то иного. Агата едва сдержалась, чтобы не прикусить с досадой губу. Она почему-то думала, что дракон-император скажет ей то, что поможет ей очаровать и влюбить его в себя, и теперь злилась, что так бездарно израсходовала свой вопрос. Настал черед Миры спрашивать. Игнорируя правила, она открыто посмотрела на дракона-императора и спросила: – Знаете ли вы, как появились на свет? – спросила она. Зажав рот рукой, Агата приглушенно охнула. Мира должно быть совсем обезумела, чтобы спрашивать такое у дракона-императора, да еще говорить с ним так непочтительно. Елена до побелевших костяшек сжала в ладони столовый нож. Ее лицо оставалось безмятежно холодным, но взгляд потяжелел. Дракон-император ответил добродушно и приветливо: – Мы родились из плоти и крови других драконов. Ведь так и рождаются все живые создания, разве нет? – Но разве вы не были сотканы из ветра и солнечного света? – поинтересовалась Мира. – Скорее из земли, огня и воды. – А что стало с другими драконами? – не унималась Мира. – Поколения людей рождались и умирали не зная других драконов кроме нас. Если вам повезет, то вы их тоже не узнаете. Не все драконы так милостивы и мудры, как мы, – пламя свечей отражалось в его глазах, когда он говорил. Сдернув покрывавшую его грудь салфетку он подскочил на месте. – Мы накушались, пора отдыхать!

***

Из трапезной они перешли в зал с низким резким столиком, стоявшим по центру, и разбросанными вокруг него подушками. Не смотря на жаркие дни, ночи были холодными, и чтобы развеять стужу в камине горел огонь. Отблески пламени отражались от мраморных колонн и высоких стеклянных дверей, ведущих в сад, плясали на расписанных фресками стенах и потолке. Повинуясь жесту Андроника Великого, девушки устроились вокруг стола. Пока Агата поправляла юбки, стараясь принять, как можно более изящную и грациозную позу, над ней стоял служитель, едва не тыча в ее лицо вещательным кристаллом. Розовый свет слепил ей глаза, но она надеялась запечатлеться, как можно лучше, ведь потом на ее будут смотреть в святилищах и салонах по всей Империи. – Мы хотим во что-нибудь поиграть, – сказал дракон-император, усаживаясь на подушки. – Принесите нам те камушки с картиночками. Служители поднесли ему резную шкатулку, и он высыпал его содержимое на стол. По столешнице рассыпались выточенные из слоновой кости пластины. Это была игра - стихийномахия. На каждой пластине было выгравировано изображение соответствующее определенной стихии: огню, воздуху, воде, земле, свету и тьме. Это могло быть пламя в очаге или горящий дом, смерч или цветок, несомый ветром, рыбак, вытаскивающий невод или волна, сметающая собой прибрежный город. Как известно, у каждой силы было две стороны: добрая и злая. Игра состояла в том, чтобы раскладывать пластины в определенной последовательности, выискивая и соединяя те, что относились к одной стихии. В эту игру любил играть старый барон. Вот уж не думала Агата, что скучнейшие вечера в ее жизни, проведенные за игрой с отцом мачехи, когда-нибудь ей пригодятся. Благодаря им она хорошо запомнила символы, и успешно выискивала нужные. Елена тоже неплохо играла, а вот Мира смотрела на поверхность стола, все больше покрывавшуюся переплетением пластин с нескрываемой скукой и часто ошибалась. Дракон-император подходил к игре со всей ответственностью. Он аккуратно сжимал пластины когтями, и долго разглядывал каждую прежде, чем выискать для нее подходящее место. За игрой следил служитель, подсчитывающий ходы и выставлявший за них баллы, которые зависели от того, сколько времени занял ход и верно ли были использованы символы. После того, как все пластины были разложены, служитель произвел окончательные подсчеты и сказал: – Вы победили, ваше величество, и набрали самое большое количество верных ходов. Агате пришлось сдержать себя, чтобы не нахмурить лоб. Она была уверена, что у нее, и у Елены верных ходов было больше. Они быстрее ходили и меньше ошибались. Дракон-император смерил служителя долгим взглядом, отчего тот заметно побледнел. Его опущенные к полу глаза, увлажнились и нервно забегали. – Ты, что такой глупенький, что совсем не умеешь считать? – поинтересовался Андроник Великий. – Мы же следили за игрой и видели, что у девочек собранных камушков побольше будет. Ты, что решил солгать нам? – Я... я никогда, ваше величество, – нервно залепетал служитель сминая в руках бумаги, на которых он вел подсчеты. – Мы не любим, когда нас обманывают! – сузив глаза, сообщил дракон-император. На служителя было страшно смотреть. Он побледнел до синевы, его губы мелко дрожали и казалось, что в любое мгновение он готов был упасть без чувств. – Ваше высочество, должно быть брат Верк случайно ошибся. Позвольте я пересчитаю, – сказал брат Иннокентиус выходя вперед. Пожилой служитель вырвал из дрожащих пальцев юноши смятые бумаги, и быстро пробежал по ним взглядом. – Первое место по праву принадлежит госпоже Агате, второе княжне Елене, затем идете вы, ваше величество, и последняя княжна Мира, – заключил он. – Вот так оно ближе к правде, – согласился дракон-император. – Верк совсем дурачок. Наверно в детстве он часто вываливался из колыбели. Не доверяйте ему больше считать циферки. – Уверяю вас, ваше величество, отныне брат Верк будет до самой смерти делать только те дела, на которые ему хватит ума, – заверил его брат Иннокентиус, покосившись на юношу, который выглядел так, будто только что узнал, что назначенная ему смертная казнь отменена.