***
Они двинулись в путь. Агата ехала впереди, указывая остальным дорогу. Спина еще немного побаливала, а голова порой кружилась, но, тем не менее, она весьма ловко держалась в седле, а сориентировавшись по карте, выданной служителями, примерно представляла, куда им ехать. Входов в туннели было несколько. Ближайший к лагерю находился, как раз за веревочным мостом. Теперь, путь туда был закрыт. Им следовало ехать вперед до горной гряды и там, разыскав скалу, похожую на три поставленных друг на дружку черепа, пройти в оскаленную пасть того, одного из них. Они ехали сквозь рощу дикого граната, когда фернали вдруг начали вести себя беспокойно. Фифи, Фран и Тия нервно крутили головами, угрожающе щелкая клювами. — Что-то не так! — встревоженно прошептала Агата. — Они, что-то чувствуют. Быстрее — в кусты! Она дернула Фифи за поводья, уводя ее в густые заросли олеандров. Остальные последовали за ней. Они приказали птицам затаиться и те послушно присели на лапы, опустив головы и прижав к бокам крылья. Девушки тоже постарались спрятаться, нагнувшись вперед и прижавшись к спинам ферналей. Вскоре послышался тихий скрежет когтей по земле и клокотание. Из-за гранатовых деревьев показались трое всадниц. Среди них была Камилла — близняшка, решившая присоединится к группе Фелиции, и Ренита — каменная колдунья, которая взорвала кусок скалы, едва не убив их с Фифи. При виде нее у Агаты сжались все кишки в животе от обуявших ее ярости и страха. Третью девушку звали Тасия и, обычно, она была такой скромной и тихой, что едва ли за все это время Агата слышала от нее больше трех слов подряд. Все трое остановились. Их птицы нервничали, щелкали клювами и рыли лапами землю. Они явно чувствовали своих соплеменниц, притаившихся в кустах, но их наездницы были недостаточно осведомлены о повадках ферналей, чтобы это понять. — Мне показалось, что я слышала тут чьи-то голоса, — неуверенно проговорила Тасия. — Ну, как видишь, тут никого нет, — чуть раздраженно ответила Ренита, и Агата, испугавшаяся было, что они их заметили, облегченно выдохнула. — Может вернемся обратно? — тоненьким голоском взмолилась Камилла. — Мы же уже все оглядели, вряд ли мы тут кого-то найдем. — Фелиция сказала нам провести разведку и найти оставшихся фавориток его величества, вряд ли она обрадуется, если мы вернемся с пустыми руками, и, поверь мне, куколка, ты не захочешь ее злить, — мрачно проговорила Ренита. — В любом случае, их теперь на две меньше: Агата свалилась со скалы, Лидию завалило камнями. Так что остались деревенщина Магда, бедная овечка Пинна, и Елена. С последней придется повозиться, но мы справимся. И тогда все будет так, как и должно быть — по честному. — А разве до этого было не так? — тихонько спросила Камилла. — Нельзя быть такой наивной, — упрекнула ее Ренита. — Разумеется нет. Елена и Лидия попали на Отбор из-за связей и денег своих семей. Все знают, что Елена сводная сестра генерала Аверина, а Лидия — дочь предыдущего гласа дракона-императора. Разумеется, для них все было предрешено. Агата раздвинула ноги перед верховным служителем, и тот протолкнул ее в Отборе. — А Магда и Пинна? — спросила Камилла. — Как они стали фаворитками? — Не знаю, как, но тоже едва ли честно, — повела плечом Ренита. — Как по твоему его величество мог заинтересоваться крестьянской беднотой с грязными ногтями, которая даже не умеет читать, и бесприданницей, которую, хоть она и дочь барона, в Альторе никто не знает? Ясно, что тут тоже дело не чисто. Тем более, что Пинна с самого начала вела себя подло. Половина из нас едва не покинуло Отбор на первом же испытании, когда она разрезала наши платья. — Так разве платья резала не Мира? — Чушь! — махнула рукой Ренита. — Судьи это выдумали, чтобы выгородить свою любимицу. Ладно, хватит болтать. Пора двигаться дальше. Когда найдем Пинну — она ответит за порванные платья! Они дернули за поводья, и вскоре скрылись за стволами гранатовых деревьев. Агата все так же прижималась к шее Фифи, не в силах выпрямиться. Потянувшись к ней, Лили мягко сжала ее плечо: — Агата, пора уходить, пока они не вернулись. — Ты слышала, что они сказали, — протолкнув стоявший в горле ком, прошептала Агата. — Лидию завалило камнями… Она мертва… Ее больше нет… — Ты этого точно не знаешь. Может быть, ей еще удалось спастись. В любом случае, тут уже ничего не сделаешь. — Это я привела ее туда и решила заночевать перед мостом. Если бы мы поехали тогда дальше… — Тогда случилось бы, что-нибудь еще. Не кори себя, ты не виновата ни в чем. Агата вдруг дернулась, ухватив Лили за рукав и проговорила, как безумная, глядя ей в глаза: — Они ведь правы! Правы в том, что на Отборе не все честно! Скорее всего и Лидия и Елена и даже ее подруги прошли в Отбор из-за своего происхождения и из-за связей семьи. А я… я не спала с Фролом Зерионом, но он все равно, почему-то ко мне благоволит. — Агата, ты прошла Испытание Оловянного кольца, только потому что кто-то подкинул тебе кобру, пытаясь убить. Едва ли это был жест помощи от верховного служителя, если, конечно, он не совсем безумен, — холодно сказала Лили. — И все равно, здесь много чего несправедливо, — горячо проговорила Агата. — Теперь я понимаю, почему они так обозлились на нас… — Жизнь вообще несправедлива, — сказала молчавшая до того Магда. — Но, лично я, не имею не богатства, ни связей, не вожу дружбу с верховным служителем, и стала фавориткой только потому, что понравилась дракону-императору, и, что только за это надо теперь меня убивать? Агата опустила взгляд, не зная, что ответить. — Ладно, пойдемте отсюда, — скомандовала Лили. — Нам и правда следует поторопиться, пока они не вернулись. Они потянули за поводья, выводя ферналей из зарослей олеандров. Не успели они сделать и двадцати шагов, как издалека донесся девичий визг. Затем замолк. Затем раздался вновь. Они замерли. Визг раздавался с той стороны, где скрылись приспешницы Фелиции. — Знакомый голос, — пробормотала Лили, когда визг раздался вновь. — Такой нежный и высокий, — согласилась Магда. — Это же… — Это Пинна! — завершила ее мысль Агата. Все трое переглянулись. Искушение смалодушничать было так велико… Просто сделать вид будто они ничего не слышали, натянуть поводья, и пустить ферналей галопом в другую сторону. Они ведь уже даже не были подругами. Снова раздался визг. Такой высокий и отчаянный, будто человека, из чьей груди он вырывался, освежевали живьем. Больше ни одна из них не могла этого терпеть. Они понеслись вперед так быстро, как только могли. Вскоре они выехали к лугу, раскинувшемуся посреди гранатовой рощи и, притаившись в густых зарослях, увидели, как трое наездниц кружат вокруг третьей. Сидя верхом на крупной бирюзовой фернали, Пинна размахивала тонкими костяными стилетами, зажатыми в проворных пальцах. Действовала она так ловко и точно, что уже ухитрилась полоснуть Камиллу по руке, и рукав ее алого платья набух от крови. При каждом взмахе стилетом, она визжала, казалось, скорее от ярости, чем от страха. Ее ферналь шипела изгибая длинную шею, норовя клюнуть других птиц. Те испуганно клокотали, боясь к ней подходить. Ренита яростно била пятками по бокам свою ферналь и орала на остальных: — Давайте! Нас же трое! Схватите ее! Камилла заорала, и дернув со всей силы поводья, понеслась на таран. Бирюзовая ферналь отскочила назад, и тут Тасия подкравшись со спины, накинула на голову Пинны красный мешок, явно сшитый из нижних юбок. Пинна завозилась выронив один стилет, вторым она вслепую махала, пытаясь отбиться. Ее ферналь клокотала, щелкая клювом, но на нее набросились, стремясь заклевать сразу три другие птицы. Пинну же Ренита и Тасия вдвоем пытались стащить с седла. В это мгновение, Магда с воплем выскочила из зарослей граната ферхом на Тие. За ней бросились и Агата с Фифи. Замахнувшись хлыстом, Магда ударила Рениту по спине, разодрав ее платье, и до крови разрезав спину. — Вот, это тебе за Агату! — закричала она и ударила еще раз. — А вот за Лидию! Ренита заорала. Не удержавшись в седле, она свалилась под лапы ферналям. Тасия растерялась, а Пинна сумела распороть мешок, а затем быстрым и резким ударом рассечь Тасии руку от локтя до плеча. Та закричала, и тоже едва не вывалилась из седла. Земля заходила ходуном, трескаясь и выворачиваясь острыми уступами под лапами ферналей. Ренита колдовала. Пинна, не успев толком устроиться в седле, свалилась на землю. Она закричала высоко и протяжно. Земля засасывала ее. Агата натянула поводья. Фифи заклокотала, прыгая с уступа над уступ, по трескавшейся земле. — Хватайся! — свесившись вниз, Агата протянула руку Пинне. Та сжала руками ее ладонь, так сильно, что едва не сломала пальцы. Лицо ее раскраснелось, на глазах выступили слезы. Фифи заклокотала, съезжая на уступе вниз. Пинна едва не выломала Агате руку из сустава, а потом, словно земля ее отпустила, резко дернулась вперед, и хватаясь за седло и за сбрую, вскарабкалась на спину Фифи позади нее. Магда и Лили, пронзительно кричали: — Агата, скорее! Перескакивая с уступа на уступ по раскуроченной земле, Фифи понеслась к ним. Распахнув крылья она прыгнула и приземлилась с такой силой, что Агата едва не вывалилась из седла, перевесившись вперед. И все же они сумели вырваться из разорванной Ренитой, разгромленной воронки в которую превратился луг. Вцепившись в талию Агаты, Пинна заорала: — Лури! Лури! Ее бирюзовая ферналь, клокоча ринулась к ним. Вскоре четверо птиц уже неслись прочь, поднимая тучи пыли из-под когтистых лап и унося своих наездниц.***
Гранатовая роща давно осталась позади и они ехали по раскинувшемуся лавандовому полю. Нависавшая над ними горная гряда становилась все ближе. Пинна перебралась на спину Лури. Ей повезло, и она даже не переломала ног. — Кажется, оторвались, — выдохнула Агата, ослабляя поводья и, позволяя Фифи перейти с галопа на рысь. — Вот и хорошо, — кивнула Магда. — Путь тогда эта, — она покосилась на Пинну. — Проваливает! — Ну, что ты такое говоришь, — урезонила ее Лили. — Ты же первая бросилась ее спасать. Пинна же ничего не сказала и, покраснев, опустила голову. — Спасла я ее, положим, потому что я человек хороший, — насупившись сообщила Магда. — Я бы и блохастую овцу спасла, но это же не значит, что я хочу оставаться рядом с ней. Эта — она ткнула пальцем в Пинну. — Платья порезала и осколки в туфли Исоре засунула, а Агате — подкинула змею! — Ничего я не резала, и не подкидывала, — еле слышно проговорила Пинна. Ее прекрасные синие глаза стали мокрыми будто она вот вот была готова заплакать. — Лично для меня, доказательств все-таки недостаточно, — твердо сказала Лили. — Да, а почему ты тогда с ней перестала говорить? — взвилась Магда. — Ты и сама знаешь, почему, — Лили покраснела и опустила взгляд. — Все решили, что это она все это сделала, и даже слова графини Дэву, что это была Мира не смогли всех переубедить. И Исора так думала, и она никогда бы не простила, если бы я поддержала Пинну. И Агата тоже, потому что они с Исорой самые лучшие подруги, и все бы от меня отвернулись, потому что Исору все уважают и никто не хочет против нее пойти. Прости, Пинна, но я не смогла собой пожертвовать, хотя и сомневалась во всей это истории. — Ничего страшного, — дрогнувшим голосом ответила Пинна. — Я все понимаю. — А, что если это все-таки она? Что тогда? — не унималась Магда. — Мы отвернемся, а она нас своими ножичками почикает! И как она их только на Отбор пронесла! — Я бы никогда так не сделала, — сказала Пинна. — И это были заколки, а не ножи. Они выточены из кости, мне их мачеха подарила, потому что девушка должна уметь себя защитить. Я ими заколола волосы, и добрые служители позволили мне оставить их у себя, когда я объяснила им, как они мне дороги. А теперь я их все равно потеряла. Выронила, когда свалилась с Лури. Она нежно потрепала свою ферналь по шее и та заскрежетала от удовольствия. — Мне без разницы ножи это или заколки, — отрезала Магда. — Проваливай! — Нельзя так, — раскрасневшись сказала Лили. — Сейчас ей опасно оставаться одной, пусть идет с нами. — Нет, пусть проваливает! — Нет, пусть с нами! — Агата, а ты, что молчишь?! Все вдруг уставились на Агату и та испуганно распахнула глаза, не зная, что сказать.