***
В очередной раз она оказалась в безвременье. Ее одежда и волосы постепенно высохли и пронзающий холод отступил. Она сидела все там же, обхватив себя руками за плечи. Вокруг было так тихо, что слышно было лишь ее прерывистое дыхание. Сперва она боялась, что в любое мгновение на нее кинутся чудовища, прячущиеся во тьме, но, вскоре поняла, что здесь не было даже чудовищ. Только она одна. Предательство Исоры резало сердце тупым ножом. Как так вышло, что та ее предала и обрекла на гибель? Ведь она даже не хотела больше победить в Отборе, а мечтала лишь отправиться домой. Неужели она передумала или солгала, когда они стояли на террасе дворца? Агата перебирала в уме все случившееся за время Отбора, пытаясь понять, где и когда так обидела Исору. Она вспомнила, как они вместе с Магдой, Лили и Лидией шили платья. Тогда, наверно, все они и сблизились друг с другом и сумели подружиться. Исора смогла собрать пять очень разных и непохожих друг на друга девушек, и вдохновить их работать вместе. Если бы не она, то они бы остались порознь и не смогли бы добраться и до Испытания железного кольца. Затем ночью кто-то порвал их платья. Теперь Агата знала, что это была Лидия. Причем раскромсала она и свое платье и платья Агаты и Исоры, кроме того пострадали наряды и многих других девушек. Вспомнив в каком ужасе она тогда была, Агата посмеялась над собой. Тогда она не знала, что такое настоящее горе и истинный ужас. Потом кто-то подкинул ей кобру в опочивальню. Хотел ли он ее убить, или помочь? Что если это и правда сделала Лидия, как предполагала Елена. Как же больно было осознавать, что еще одна девушка, которую она считала подругой на самом деле желала ей зла. Об этом было мучительно даже думать. Но, что если все было не так и Лидия, откуда-то знала о ее даре и хотела ей помочь? Затем подкинули осколки в туфли Исоры и снова это сделала Лидия. Неожиданная мысль кольнула ее голову — вдруг все это время княжна, что-то знала об Исоре и намеренно пыталась ее устранить? Воспоминания хлынули неудержимым потоком и Агата вспомнила, как несколько раз Лидия пыталась ей, что-то сказать, но каждый раз ей мешали, а затем, когда они отправились в лес на Испытание медного кольца и дракон-император приказал им дойти до Иренеусовой скалы, Лидия расспрашивала Исору, сидя перед костром, и в итоге попыталась уйти рано утром вдвоем с Агатой и бросить Исору одну, но тогда явилась Фелиция и ее шайка и в итоге они все разлучились друг с другом. Неужели же Лидия, что-то знала? Или же это была простая неприязнь и сумасбродство избалованной княжны? От мыслей бродивших в голове, словно стадо ферналей, у Агаты началась мигрень. Что бы там ни было, она этого не узнает. Она все еще жива, но все равно, что мертва похороненная в темноте пещер. Горло жгло жаждой, живот давно уже сводило от голода. Набравшись храбрости, она подползла к озеру, и попила воду из него. Оставалось только надеяться, что это место не облюбовали краснорогие лягушки. Хотя, что им делать в темноте, без света и еды? Вода на короткое время усмирила не только жажду, но и голод, но вскоре он вернулся, такой яростный, и словно жрущий ее изнутри. Агата нащупала, висевший на поясе кошель про который совсем забыла. По счастливой случайности, она не потеряла его, падая вниз и барахтаясь в озере. Она запустила внутрь руку, надеясь нащупать завалявшийся сухарь или пару орехов затерявшихся среди золотых пластин чешуи, но вместо этого ее пальцы наткнулись на круглые и упругие ягоды, те самые, что росли возле вещательных кристаллов. Вспомнив, про вещательные кристаллы, Агата схватилась за шею, на которой должен был висеть кулон. Он мог бы дать ей толику розового света, а еще, если когда-нибудь ее тело найдут — стать доказательством против Исоры. Разумеется, кулона на ее шее давно уже не было. Должно быть, она потеряла его пока падала или плыла, или же Исора сама украдкой стянула его, пока Агата спала. Желудок издал пронзительный и жалобный звук, а живот пронзила невыносимая боль. Ей казалось, что если сейчас она не съест хоть что-нибудь, то умрет. Мысли то и дело возвращались к прятавшимся в кошеле ягодам. Елена говорила их не есть — они могут быть ядовитыми. Агата и сама понимала, что может сделать свое положение еще хуже. И все же, она не могла больше терпеть искушение. Засунув руку в кошель, она извлекла горсть ягод и закинула их в рот. Она оказались водянистыми и сладковатыми, но ей их вкус показался самым невыносимо сладостным из всех, что она когда-либо пробовала. Она прожевала и проглотила ягоды, тут же ощутив, как унялся ее живот. Внезапно, ее одолели такая слабость и сонливость, что она улеглась прямо на камни, чувствуя, как разум проваливается в сон. Похоже, что Елена была права и ягоды оказались ядовиты. Что же, по крайней мере, ее мучения закончатся быстро и она не будет долго страдать, погибая от голода в одиночестве и тьме.***
Ей снился сон. Она видела словно со стороны девушку очень похожую на нее, только чуть неказистую — невысокую и тощую, с большими чуть навыкате глазами и курносым носом, и, однако же, прекрасными густыми волосами цвета самых алых маков, покачивавшихся в поле на ветру. Она находилась в комнате, напоминавшей подвал. Без окон, с каменными низкими сводами. Огонь свечей чадил дымом, забивавшимся в грудь. Девушка прерывисто дышала, сжимая пальцами подол грязно-серой юбки. Перед ней за грубо сколоченным столом сидел молодой мужчина — стройный и высокий, с широкими плечами, тонкой талией и зачесанными на бок светлыми волосами. — Итак, госпожа Селена, выходит вы умеете управлять змеями? — поинтересовался он, пристально на нее глядя. Она зарделась, опустив глаза. Никто раньше не называл ее госпожой. — Не совсем так, — еле слышно ответила Селена. — Я могу… говорить с ними. И порой они соглашаются сделать то, что я от них прошу, господин… — Зовите меня просто Кас. — Кас… Она смутилась еще больше от того, что ей стало дозволено обращаться к самому главе повстанцев по одному только имени. — Какой удивительный и редкий дар, — похвалил он ее. — Должен сказать, что вы с успехом его использовали все это время, шпионя за нашими врагами и добыли множество полезных сведений. Пожалуй, с такими умениями вы заслуживаете куда большего, чем имеете сейчас. И, честно говоря, я бы хотел, видеть такого человека, как вы в одном из Алых отрядов. Это пошло бы не только к вашим умениями, но и к вашим чудесным волосам. Сжав кулаки до боли, она вскинула на него глаза, не веря своим ушам. В зависимости от важности и полезности для повстанческого движения, всем командам присваивался определенный цвет. Селена уже давно застряла в Коричневом отряде, а Кас предлагал ей перескочить сразу через несколько ступеней и получить Алый цвет. Мало того, что ее задания станут важней, сложней и интересней, так еще она сможет видеть Каса чаще, он будет говорить с ней и обращаться, как с равной, как и сейчас. И, кто знает, что может вырасти из их дружбы? — Госп… Кас, это такая честь для меня! — выдохнула она, чувствуя, как слабеют колени. — Не стоит. Селена, вы, действительно, крайне верный и ценный соратник ополчения и это самое меньшее, что я смогу вам дать. Однако, же, это решение принимаю не только я… и для прочих членов Совета будет важно понять, что вы сделали, чтобы перевести вас в Алый отряд. Пока что… ваших заслуг слегка не хватает. Селена поникла. Она так и знала, что ничего не выйдет. — Однако, не печальтесь, сердце мое, я уже знаю, как вам помочь! — лукаво улыбнувшись добавил Кас. Селена воспрянула вновь подняв на него глаза. — Шпионы доложили, что вскоре сын императора — наследный принц Юлиан направится в Дом наслаждений, где вы служите. Все, что от вас потребуется — это сделать так, чтобы его укусила змея. Уверен, учитывая ваш дар, это не будет сколько-нибудь трудно, ведь так? Селена сглотнула, пытаясь прогнать вставший в горле ком. — Вы… вы хотите, чтобы я… — Чтобы вы совершили покушение на принца и, если повезет, убили его? — спросил Кас с такой улыбкой, словно все это было ничего не стоящим пустяком. — Но я… никогда не убивала никого, — сказала она почти что шепотом. — К тому же я не одна из… девушек, общающихся с гостями. Я всего лишь работаю на кухне и мне даже не позволяют показываться на глаза гостям. — В самом деле? — отозвался Кас так, словно ее слова его расстроили. — Однако же, вы так чудесно справлялись с нашими поручениями, добывая сведения и подслушивая разговоры. — Я… всего лишь прятала змею в одной из корзин, а после забирала, — честно призналась Селена, глядя в пол и чувствуя, как влага застилает глаза. — Что же, мне действительно жаль, но тогда… Вы не сможете перейти в Алый отряд. Простите, что обнадежил вас. Кас опустил глаза в лежавшие перед ним свитки, показывая, что беседа окончена. Селена замерла яростно сжимая пальцами подол юбки. Ей казалось, что она так много сделала, чтобы оказать здесь. Столько раз подвергала опасности себя и весь свой род. Бралась за самую грязную и сложную работу. Выходило, что все это было просто так? Может быть, семь сестер были благосклонны к ней и это она, все упустила. Вдруг, ей следовало схватиться за его предложения, как ферат за неосторожную лягушку? Действительно, ведь это такая мелочь — подослать змею наследному принцу, чтобы та его укусила? Зато это сделает ее героиней и спасет всю Империю от злого и жестокого наследного принца. Глубоко вздохнув, она проговорила: — Господин… то есть Кас. Я подумала, и решила, что… Я готова взяться за это задание.***
Выполнить задание Селене не удалось. Она так и не узнала, кто ее предал и откуда Тайная стража прознала о готовящемся покушении. За ней явились ночью, стащив ее с тюфяка и перепугав до смерти десяток других девушек, с которыми она делила комнату. Дальше была темница, в которой она заживо гнила, замерзая и почти умирая от голода. Когда спустя пару месяцев ее оттуда забрали, она даже радовалась тому, что ее мучения, быть может, скоро прекратятся. Вместо площади, где стояла плаха, ее доставили на Лунный остров. На палубе корабля, с ее головы стянули мешок и она увидела очертания дворца, поднимавшегося уступами цветущих садов и галерей, и венчавшегося острыми шпилями и золоченными крышами. Ее снова бросили в темницу. На этот раз Селена оказалась не в одиночестве в тесной каморке, в которой едва можно было выпрямиться и вытянуть ноги, а в огромном подземном зале, лишенном окон. Длинными рядами тянулись разложенные на полу тюфяки. Здесь собрали десятки девушек: измученных, отчаявшихся и голодных. Все они оказались здесь по разным причинам, одни, как Селена — были схвачены за участие в ополчении, другие за воровство, убийство или просто за то, что отказали тому — кому не следовало, или разозлили, кого-то имеющего власть. Среди них были простые крестьянки, и мещанки, вроде самой Селены, отпетые негодяйки с самого дна трущоб, купеческие дочки, послушницы обителей семи сестер, целительницы и даже одна златоволосая прекрасная княжна, чья семья впала в опалу у Капуцеров. С каждым днем число девушек в подземной темнице только увеличивалось, вскоре они уже буквально сидели друг на другие и спали по двое или по трое на одном тюфяке или вовсе на полу. Еды им также недоставало, и каждый день, когда тюремщики приносили трапезу, им приходилось драться за кусок хлеба и глоток воды. Селена проводила дни одна, забившись в дальний угол темницы. Она не стремилась ни с кем сдружиться или выстроить альянс. Ей всего лишь хотелось, чтобы все это скорее закончилось. Она давно сдалась, поняв, как глупа и бессмысленна была ее борьба. Лучше бы она никогда не связывалась с Сопротивлением и все также работала бы прислужницей за пару медных монет. Вечерами, она сидела всматриваясь в висевшие вдоль стен вещательные кристаллы в медных оправах. Их трепещущий розовый свет, был их единственной защитой от мрака. Раз в несколько дней тюремщики их уносили, заменяя на новые и каждый раз Селена гадала о том, кто смотрит эти запечатления, наблюдая и потешаясь над сидящими в заточении, обреченными девушками.