Аморальное чтиво

Утро в Клементс-Пойнт выдалось замечательным, потому что наконец-то вернулась Мэри-Бет. Её не было всего два дня, но Артур весь извёлся от беспокойства — он уже успел понять, что поместье Брейтуэйтов то ещё змеиное гнездо, а старуха Кэтрин Брейтуэйт — та ещё ядовитая кобра пополам с анакондой, и ему совершенно не хотелось отпускать туда Мэри-Бет одну, как бы Датч ни настаивал, что это нужно для дела. Но все тревоги оказались напрасными: Мэри-Бет вернулась вовремя, вид у неё был совсем не уставший, а напротив, очень довольный. Киран тут же попытался увязаться за ней, но Артур решительно взял девушку под локоть и повёл к дереву, под которым они периодически коротали время за разговорами или игрой в домино. Делу время, а потехе час (хотя он до сих пор не мог взять в толк, какую потеху Мэри-Бет нашла в Киране, который был парень неплохой, но временами бесконечно унылый). — Я очень вовремя предложила свои услуги, — рассказывала Мэри-Бет. — К мисс Пенелопе как раз съехались подружки из пансиона, и хозяевам была позарез нужна приходящая прислуга. Ох, Артур, там собралось такое общество! Какие эти барышни изысканные, образованные, начитанные... а какие драгоценности, ух! — Да-а-а, неплохо, — улыбнулся Артур, разглядывая на воротнике Мэри-Бет новую жемчужную брошку, а в локонах — новую атласную ленту. — Ну, я надеюсь, ты не только руки нагрела, но и уши тоже? Удалось что-то выяснить про золото? — Кажется, да. Правда, я не уверена, что Брейтуэйты что-то прячут у себя в поместье. Но я всё равно кое-что узнала. Мэри-Бет наклонилась вперёд и заговорщически прошептала: — У одной из барышень есть тайный поклонник. Он бандит, работает с Рейдерами Лемойна. Я подсмотрела, как они устроили свидание прошлой ночью. О, это было так красиво, ты бы видел! Они стояли под цветущим рододендроном, и он на прощание сорвал один цветок и подарил ей, а утром на чаепитии она украсила тем цветком свои волосы... Артур покосился вправо — так и есть, Киран стоял под ближайшим деревом и тоскливо таращился на Мэри-Бет. Оставалось надеяться, что эти слова не вылетят у него из головы и от этого будет какая-то польза. Артур кашлянул, возвращая Мэри-Бет в реальность: — Мисс, давай-ка ближе к делу. Они о чём-то полезном говорили? — Конечно! Тот бандит рассказал, что они перехватили партию нового оружия, что доставляли в федеральную тюрьму. И смогли выгодно его продать. Так что теперь они прячутся в секретном месте, и как только суета уляжется, он немедленно вернётся за той барышней и они смогут сбежать вместе. — Умница. Ты выяснила, где это место? — Он не сказал, но упомянул городок под названием Плезанс. Это в трёх часах пути к северу от Роудса. Городок вымер от какой-то страшной болезни, и теперь туда никто не ходит. Может быть, они там и прячутся? Если что, я вот описала, как выглядит тот парень, чтобы ты сразу его узнал. Мэри-Бет протянула Артуру листок, на котором мелким аккуратным почерком было написано: «Среднего роста (примерно как Хавьер), носит серебряную пряжку на шляпе. Волосы длинные и кудрявые (но точно не натуральные, наверняка пользуется щипцами). Бороды и усов нет. Глаза: чёрные, горящие, выразительные, полные страсти и тоски (правый — косой)». — Отлично, — улыбнулся Артур. — Поеду сегодня вечером, поищу твоего косоглазого красавчика. Мэри-Бет прыснула со смеху и положила руку Артуру на запястье: — Хорошо. Можно тебя ещё кое о чём попросить? — Конечно. — Барышни в гостях у мисс Пенелопы обсуждали новую книгу миссис Эвергрин. Артуру это ни о чём не говорило, но в голосе Мэри-Бет звучало неподдельное волнение. Она всплеснула руками: — Артур! Ты что, ничего про неё не слышал? — Ты же знаешь, я не особо слежу за литературой, — поёжился Артур. — Ты бы об этом с Датчем поговорила... — О, Датч такого не читает. А вот мне очень нравится! Говорят, в этой книге просто невероятная романтика. Её запретили в десяти штатах! — Слушай, Мэри-Бет, мне как-то некогда ходить по магазинам... — Артур, ну пожалуйста! Мне так скучно! — Смотри, чтобы мисс Гримшоу тебя не услышала, а то мигом найдёт тебе занятие. — Очень смешно. Я два дня подвергала свою жизнь ужасной опасности. Я заслужила подарок! — Ладно. Увижу — привезу. — Спасибо, — улыбнулась Мэри-Бет и упорхнула к Кирану. А Артур отправился к коновязи, думая, как бы ему справиться с бандой, засевшей в чумном городке. Определённо, ему понадобится помощник. Вот только кто? Ему уже доводилось сталкиваться с Рейдерами Лемойна, один раз с ним была Сэди, во второй — Ленни, и оба они прекрасно себя проявили. Но положа руку на сердце, Артура те случаи встревожили. Что Ленни, что Сэди были превосходными стрелками и дрались с отчаянной храбростью, вот только очень уж любили лезть на рожон, а он уже потерял достаточно друзей и больше ему этого не хотелось. Сегодня ему был нужен кто-то с холодной головой. И он точно знал, кто именно. *** Молодой бандит замер в углу, как загнанный кот. Он выставил вперёд пистолет и нажал на спусковой курок, но вместо оглушительного грохота в комнате раздался жалкий треск. — Серьёзно? — закатил глаза Артур. — Сколько лет этой рухляди? — Это пистолет моего дедушки! — выпалил парень, тряхнув завитыми локонами. — Подарок самого генерала Форреста! — Его хоть кто-нибудь чистил после твоего дедушки? — Артур перешагнул через распростёртое на полу тело рейдера Лемойна и шагнул к юноше, вытащил трясущийся пистолет из его пальцев и бросил в сторону. За стенкой слышался грохот и крики — судя по всему, у Чарльза закончились патроны, и он перешёл в рукопашную, но пока что дела у него шли неплохо. — Ладно, твоя удача, что у меня много дел. Просто скажи мне, где деньги. Внезапно за стенкой раздался сдавленный крик, и Артур испуганно обернулся. Это была ошибка — молодой бандит с воплем швырнул что-то Артуру в голову и бросился бежать. Артур выругался, замахнулся кулаком и отшвырнул парня к стене, по которой тот бессильно сполз на пол. Потирая висок, Артур огляделся и увидел на полу что-то тёмное — похоже, именно этим в него и кинули. Это оказалась маленькая тонкая книжка в тёмной обложке. Артур подобрал её и открыл: Аделина бросилась на балкон, забыв о приличиях, в одной ночной рубашке, которая соблазнительно развевалась вокруг её точёного узкого тела, гибкого, словно кнут. Она увидела, как по тропинке среди розовых кустов неистово скачет Фицджеральд, и её девственное нутро затрепетало. Фицджеральд спрыгнул с лошади, и её соски напряглись. Артур разинул рот, пытаясь представить себе всё описанное — особенно лошадь с напряжёнными сосками. Позади раздалось шуршание, он обернулся, и тут же что-то ударило его в лоб с такой силой, что перед глазами сперва стало совсем бело, а потом совершенно темно. ...Сквозь гул в голове Артур услышал шум борьбы. Глухой стук, сдавленный стон, а потом знакомый голос, полный рычания: — Что ты с ним сделал?! — Просто ударил... чёртов выродок, отпусти... Ещё один удар. — ...те, сэр, пожалуйста, — мгновенно исправился битый. — Слушайте, правда, отпустите меня! Я никому из наших не скажу, что вы напали! Можете забрать деньги, я всё равно собирался сам их украсть! Только дайте мне забрать часть... — С чего вдруг? — холодно спросил Чарльз. — Я люблю её! — выпалил бандит. — А её отец — настоящее чудовище, хочет выдать её за какого-то старикашку! Я увезу её подальше, но мне нужны деньги! Сэр, ну пожалуйста! Неужели вы никогда не любили? — М-м-м, — пробормотал Артур. Это должно было означать «не слушай его, забирай деньги и уходим», но Чарльз понял его по-своему. Помолчав, он сказал немного дрогнувшим голосом: — Ладно, бери половину и уматывай. И сделай так, чтобы ей никогда не пришлось об этом жалеть. — Спасибо, сэр! — до ушей Артура донеслись торопливые шаги, а потом он снова потерял сознание. Когда его разум вновь прояснился, то он открыл глаза, а потом сразу снова зажмурился — свет, льющийся из окон высокого двухэтажного здания, показался ему слишком ярким. Он сразу узнал это место. Чарльз привёз его в салун города Роудс, в котором Артур, Датч и Билл побывали несколько недель тому назад. Справа от салуна возвышалось тёмное здание тюрьмы, в которой шериф Грей вручил Артуру и Биллу значки помощников шерифа. Чарльз стащил его с лошади и поволок к салуну. — Что мы здесь делаем? — пробормотал Артур. — Почему мы не едем домой? — В округе повсюду рыщут рейдеры Лемойна, — тяжело дыша, ответил Чарльз. — По крайней мере, здесь можно подождать до утра... твой значок должен нам помочь... Они ввалились в шумный зал. В одном конце зала играли трое музыкантов, звуки банджо, гитары и пианино едва перекрывали шумную ссору картёжников за круглым столом. Чарльз потащил Артура к стойке, бесцеремонно расталкивая посетителей, те возмущались, но, завидев значок на груди Артура, сразу замолкали. Бармен недовольно швырнул на стойку тряпку, которой протирал стаканы: — Ты что здесь забыл? Краснокожим вход воспрещён! — Мой друг ранен. Ему нужна комната, я заплачу. — Убирайтесь отсюда оба! — Он помощник шерифа, — настойчиво сказал Чарльз. — Вы должны ему помочь, если шериф Грей узнает... — Если шериф Грей узнает, что я пустил к себе цветного, то такой штраф выпишет, что тебе не хватит всей твоей жалкой жизни, чтобы расплатиться! — прорычал хозяин. — Оставь помощника шерифа здесь, а сам вали отсюда, и чтоб духу твоего не было! От возмущения Артуру даже стало лучше. Он почувствовал, как кровь ударяет в голову, а мышцы наполняются силой, и смог достаточно твёрдо встать на ноги, не повисая больше на плече Чарльза. Чарльз смерил хозяина салуна ледяным взглядом, его лицо напряглось, а глаза сузились, но он ничего не успел сказать, потому что Артур сжал его плечо и громко заявил: — Знаешь, и в самом деле, нечего тебе делать в этой дыре. Потом ещё полдня будешь клопов из волос вытряхивать! Две скучающие девицы у стойки напряжённо обернулись к ним, одна из них инстинктивно схватилась за волосы, вторая и вовсе пискнула и оттянула ворот платья, перепуганно рассматривая свою кожу на предмет клопов. Картёжники тоже занервничали, один из них почесал в затылке, и все прочие тут же отодвинулись от него так, что аж ножки стульев по полу заскрипели. В наступившей тишине громко прозвенел стакан, который хозяин выронил на пол. Осколки разлетелись во все стороны, но хозяин будто этого и не заметил, он смотрел только на Артура, вытаращив глаза. — Сэр, — дрогнувшим голосом сказал он, — вы заблуждаетесь. Это ошибка, я уверяю... — Хочешь сказать, я вру? — спросил Артур грозным голосом, натренированным за много лет. — Обвиняешь помощника шерифа во лжи, приятель? — У нас нет никаких клопов! — выпалил хозяин. От этого крика девушек за стойкой как ветром сдуло. Один из игроков выругался, бросил карты на стол и выскочил за дверь. Чрезвычайно довольный собой и наведённой суетой, Артур окинул зал взглядом и остановился на музыкантах: — Парни, а вы чего притихли? Давайте, сыграйте что-нибудь повеселее, чтоб все клопы из коек повыскакивали! Увы, оркестр был не расположен играть — один из музыкантов, прикрываясь банджо, откровенно чесал живот, второй выронил жалобно застонавшую гитару и запустил пальцы себе под воротник, а третий заёрзал на табуретке перед пианино. У хозяина на виске вздулась жила толщиной с лассо. — У нас нет клопов! — Нет, есть! — парировал Артур. — Нет! — Есть! — Нет! — Есть! Вот он! — Артур ткнул пальцем в мелкое насекомое, которое очень вовремя упало с потолка прямо в липкую лужицу застывшего на барной стойке виски и теперь отчаянно барахталось, пытаясь выбраться. Хозяин салуна ошарашенно уставился на букашку, а потом — на Артура: — Это не клоп! — победно заявил он, но тут вмешался Чарльз: — Точно, не клоп. Это вошь. Тифозная. Ещё двое игроков и один музыкант ринулись к выходу, и во вращающихся дверях салуна возникла небольшая пробка из трёх людей и одного банджо. Пока молодой негр-уборщик, тихо матерясь, пытался с помощью швабры протолкнуть застрявших посетителей наружу, Артур склонился над несчастным насекомым, которое уже совершенно обалдело от всеобщего внимания, и задумчиво произнёс: — А может, это термит?.. — Термиты не водятся в этих краях, — уверенно заявил Чарльз. — Обычный древоточец. И в самом деле, пошли отсюда, пока нам на головы потолок не упал. — Проклятье, Боб, ты нас всех угробить хочешь?! — взревел один из картёжников, вскакивая на ноги и ударом кулака сметая на пол фишки. К нему тут же присоединился второй: — За что мы тебе платим?! Хозяин салуна злобно покосился на Артура и сунул ему ключи безо всяких разговоров. Артур широко улыбнулся и повернулся к возмущённым посетителям: — Спокойно, джентльмены! Мы ошиблись. Это всего лишь мошка. Кажется, народ немного успокоился. Во всяком случае, когда Артур и Чарльз скрылись за дверью, ведущей к съёмным комнатам, в зале уже снова играла музыка. Оказавшись в комнате, Артур запер за собой дверь. Чарльз стянул с него шляпу и насквозь промокшую куртку, прежде чем усадить его на кровать. Сам он опустился на колени перед Артуром и осторожно обхватил руками его голову: — Ну, как ты? — Так намного лучше, — улыбнулся Артур, кладя руки ему на плечи, поглаживая сквозь рубашку, тоже совершенно промокшую и прилипшую к телу, не скрывающую ничего, что должна была скрывать. Чарльз достал из кармана маленькую баночку и аккуратно смазал чем-то ароматным синяк на лбу Артура, а потом нежно поцеловал его в губы. Артур крепче обхватил его за плечи и подался вперёд, но прежде, чем он успел по-настоящему ответить на поцелуй, Чарльз уже отодвинулся: — Тебе надо отдохнуть. Ложись, я скоро вернусь. Да, кстати, — сказал он, поднимаясь на ноги, — ты чуть не потерял свой дневник. Я засунул его обратно в сумку. — Спасибо, — проговорил Артур, устало стаскивая с себя промокшую одежду. Пока Чарльз плескал водой в соседней комнате, Артур повесил рубашку и штаны сушиться на дверцы открытого шкафа и вернулся в постель, прихватив свою сумку. Вытянувшись на простыне, он начал проверять, не сильно ли вымокли его вещи. Деньги, надёжно спрятанные в потайной карман, были в порядке, так же как и дневник в плотной кожаной обложке. Убирая его назад, Артур наткнулся пальцами на ещё один переплёт, и машинально выудил наружу тонкий томик. Он мгновенно узнал эту книжку — именно её выронил тот Рейдер Лемойна. Книжка успела немного промокнуть, и обложка местами вздулась. Артур потёр её пальцами — тонкая коричневая бумага стала отходить лохмотьями, обнажая первоначальную обложку, на которой была изображена черноволосая красавица в объятиях усатого здоровяка. Похоже, парень очень не хотел, чтобы кто-то догадался, какие книжки он любит читать, с ухмылкой подумал Артур, продолжая убирать остатки мокрой бумаги, и мало-помалу заметил, что бумажных клочков на полу становится всё больше, а одежды на персонажах — всё меньше. Наконец ему удалось отскрести бумагу в верхней части книги и прочесть её название:

Миссис Линдси Эвергрин РОКОВАЯ СТРАСТЬ, или ИСПОВЕДЬ ДЕВСТВЕННИЦЫ

Вот свезло-то! Ему удалось раздобыть тот самый роман, по которому сходили с ума местные девицы и мечтала прочитать Мэри-Бет! Определённо, она будет очень рада подарку... правда, вид полуголых тел на обложке немного насторожил Артура. И ещё ему не к месту вспомнился тот момент, который он успел прочитать. Про лошадь с напряжёнными сосками. Чарльз всё ещё не возвращался, и Артур открыл книгу на первой попавшейся странице: Старая нянюшка всегда говорила Аделине: «Хочешь быть счастливой — пусть твоя девственность будет нетронутой. А если и тронутой, то не очень» — Ну и мерзость! — с чувством прошептал Артур в пространство, а потом снова начал читать. Прежде чем отдавать такое Мэри-Бет — да и вообще кому угодно — надо было убедиться в том, насколько это чтиво аморально, и он был готов взвалить эту ношу на себя. Тем более что уже на следующей странице снова появился Фицджеральд: Он вошёл в комнату с безумными глазами. Тонкая белоснежная рубашка обтянула его мужественные плечи. Его великолепное тело заканчивалось ступнёй в дорогом кожаном ботинке. При виде этого дивного зрелища Аделина почувствовала, как её пышная грудь подпрыгивает при каждом упругом дуновении воздуха. Артур искренне посочувствовал несчастной девушке, которая сперва была вынуждена наблюдать, как этот подозрительный тип скачет среди розовых кустов на одной ноге в дорогом ботинке, а потом оказалась наедине с ним в комнате, полной безумных глаз, и перевернул страницу. — Что вам нужно от меня? — спросила Аделина, гордо подняв голову. Фицджеральд шагнул к ней, не отрывая от её лица горящего взгляда из-под бровей, изогнутых, точно лук Купидона: — Мне нужна лишь правда, мисс. Но вы скрываете её от меня. — Мне нечего скрывать! Я чиста перед законом, шериф это подтвердил! — Теперь я — шериф, — Фицджеральд шагнул ещё ближе. — Я хочу знать, кто убил Эмиля Локри, наследника плантации? Аделина знала, что должна молчать. Но её гордая французская кровь вскипела, услышав эту грязную ложь, и она закричала: — Неправда! Истинный наследник плантации — Антуан Вескер! Эмиль Локри — самозванец! Антуан — вот кто настоящий сын бедного покойного мистера Локри! — Внебрачный сын, — уточнил Фицджеральд. Его соблазнительные губы изогнулись в дьявольски обольстительной улыбке. — А вы, моя милая, всего лишь внебрачная дочь. Вы можете сколько угодно выгораживать своего братца, но я найду его. И затяну петлю на его шее... а может, и на вашей. Он протянул руку и сомкнул пальцы на изящной шее Аделины. Девушка хотела сопротивляться, но не могла. Вместо этого она, к своему ужасу, почувствовала, что у неё напряглись соски. — Опять? — пробормотал Артур, переворачивая страницу. От того, что он там прочитал, его бросило в жар: — Ты ведь не откажешь шерифу, красавица? — Как вы смеете говорить мне «ты»? Я не хочу видеть вас в своём доме! — воскликнула Аделина. Но это была ложь, и Фицджеральд это понял: — Твои губы лгут, Аделина. Но они не лгали, когда целовали меня прошлой ночью на Озере Слёз! Аделина испуганно застыла. Она думала, что прошлой ночью на Озере Слёз она целовала Мишеля! Неужели она ошиблась? — Пить меньше надо, Аделина, — пробормотал Артур. Страсти тем временем накалялись, и количество безумных глаз в комнате увеличивалось: Фицджеральд смотрел на неё горящими глазами, а она думала о голубых глазах Мишеля. Она так любила эти глаза, мечтала выйти замуж за эти глаза, а теперь дьявольское искушение охватило её, и она хотела отдаться этим чёрным глазам, что пожирали её тело. Фицджеральд отпустил её шею, нежно погладив щёку: — Я очень тосковал по тебе, Аделина. Целый день я тосковал по тебе! А ты, прекрасная амазонка, ты скучала по моим губам? Её трепетные губы дрогнули, и она прошептала: — Да... Свершилось! Запретная страсть овладела невинной душой и девственным телом! Забыв обо всём, Аделина сверкнула глазами: — Ты хочешь моих поцелуев, дьявол? Так заслужи их! Покажи, как ты тосковал по мне! В её девственной груди бушевал ураган страстей, и она хотела лишь выразить чувства, но и помыслить не могла о том, что этот сильный мужчина покорится ей. Но случилось именно так — Фицджеральд отступил на один шаг и беззастенчиво сбросил с себя одежду. Аделина затаила дыхание, глядя на его великолепные мускулы. Ноги у него были длинные, как телеграфные столбы, а грудь широкой, как техасская прерия, и на ней густо, как ароматная трава прерий, росли и развевались чёрные волосы. Только тут она вспомнила, что забыла надеть панталоны. — Самое время вспомнить, — пробормотал Артур, мрачно думая о том, что ничего хуже этого уже быть не может. Оказалось, может: — Ты говорил, что хочешь меня арестовать, — произнесла Аделина, — но, кажется, твоё тело хочет совсем другого! Гордое лицо Фицджеральда зарделось, как восход солнца над кукурузными полями, и он выдохнул: — Я не в силах скрывать своих чувств! О, лобзай же меня, прекрасная амазонка! Аделина коварно улыбнулась. Тёмные желания неожиданно овладели ей. Теперь она поняла, что Фицджеральд в её власти. И она может не только спасти своего брата, но и насладиться этим прекрасным мужчиной. Не в силах противиться страсти, она припала к его усам, засунула свой язык ему в рот и начала болтать им, словно ложечкой. Язык и губы Фицджеральда были солёные на вкус, чем-то напоминающие чай. На взгляд Артура, было больше похоже на суп, но, кажется, Аделина ничего не имела против, да и Фицджеральд активно втянулся в процесс: Его язык, словно бархатистый шмель, погрузился в её губы, как в раскрывшийся бутон цветка и, обволакиваясь его пыльцой, принялся усердно трудиться. — Нет, ну это уже слишком! — возмутился Артур, решительно откладывая книгу. Мэри-Бет такое читать нельзя! Чёрт, да никому такое читать нельзя! Шмель во рту... уж после такого точно кошмары будут сниться! Неудивительно, что это запретили в десяти штатах! Он был так возмущён, что даже не заметил скользнувшую над его головой тень, и пришёл в себя лишь когда кровать рядом громко заскрипела. Чарльз грохнулся на кровать и потянулся с блаженным стоном, потом перевернулся набок и прижался к Артуру, потираясь головой о его плечо, как огромный кот: — Чёрт, как же я устал... — Хочешь спать? — улыбнулся Артур, поворачиваясь и обнимая его за шею. — Я думал, тебе не нравится шум. Из главного зала и в самом деле доносился грохот шагов, смех и громкая музыка — судя по всему, про клопов, короедов, слишком наглых помощников шерифа и других вредителей все уже забыли. Чарльз только пожал плечами: — Всё равно не настолько плохо, как пение Дядюшки. А ты что, не хочешь? — Я хочу кое-чего другого, — тихо сказал Артур, проводя рукой по извилистому шраму на его щеке, потом по подбородку, прежде чем поцеловать в губы. Чарльз не стал сопротивляться, его голова откинулась назад, руки обняли Артура за талию, нежно и бережно, как и всегда за те немногие случаи, что они оказывались наедине. С того случая на кукурузном поле Брейтуэйтов, когда Чарльз спас Артура от почти удавившего его законника, а Артур сгоряча отблагодарил его совсем не дружескими объятиями, прошло уже больше двух недель, и радость от того, что чувства оказались взаимны, омрачалась тем, что для проявления этих самых чувств не было ни места, ни времени. Всего лишь три раза Артуру и Чарльзу удалось улизнуть в лес поблизости от лагеря и немного побыть наедине, и то дело не заходило дальше поцелуев и осторожных ласк — слишком осторожных, по мнению Артура. Чарльз был с ним очень ласков, никогда даже губу ему в поцелуе не прикусил, как будто боялся навредить ему своей силой. Даже в самые жаркие моменты он никогда не терял контроля над собой. В принципе, Артуру было не на что жаловаться, он каждый раз получал удовольствие, но он всё равно чувствовал лёгкое разочарование — ему-то как раз хотелось полностью забыться и расслабиться, и так в обычной жизни у него было слишком много обязанностей и ответственности. Временами ему хотелось попросить Чарльза быть в такие минуты посмелее и понаглее, но говорить о своих желаниях было как-то неловко, и он молчал. Возможно, у него всё ещё бурлила кровь от недавней драки, возможно, его радовала перспектива провести ночь не в палатке, а в нормальной кровати (да ещё и без клопов), но Артур довольно решительно вдавил Чарльза в кровать и откровенно потёрся бёдрами о его бёдра, чувствуя, что ему становится слишком жарко и тесно в нательном комбинезоне. Чарльз в ответ ласково погладил его по спине и бокам, легко проводя снизу вверх и явно под шумок пытаясь выяснить, не сильно ли Артуру намяли рёбра. — Ты не обязан этого делать, если устал, — пробормотал Чарльз, оторвавшись от его губ, и Артуру захотелось его придушить. Хм-м-м... а может быть, это идея? Он снова прижался к его губам, на этот раз слегка прихватывая их зубами, и одновременно положил ладонь на широкую шею Чарльза. Тот замер, и Артур наконец-то — наконец-то! — ощутил в его теле настоящую дрожь. Воодушевлённый этим ощущением, он приподнялся и хрипло прошептал Чарльзу на ухо: — Ты ведь не откажешь помощнику шерифа? В следующую секунду мир круто завертелся вокруг, и Артур понял, что лежит на животе, его правая рука грубо вывернута за спину, а в поясницу вжимается колено. Он не успел даже вскрикнуть. Чарльз склонился над его ухом и прорычал: — Что это значит?! — Ч-что?! — выпалил Артур. Только тут до него дошло, что он сказал, и придушить захотелось уже себя, но левую руку он придавил собственным телом, а правую по-прежнему выворачивал Чарльз. Артур сердито дёрнулся, повернул голову и встретился с обжигающим, возмущённым взглядом. — Отпусти, — велел он сквозь зубы. Чарльз не шелохнулся, так и продолжал его удерживать. — Отпусти, говорю! Что с тобой не так? — Это с тобой что-то не так! Пользуешься полномочиями, да? Сколько людей ты уже трахнул, размахивая своим значком?! — Нисколько! Пока что... — Артур вздохнул и несмело погладил Чарльза по краю ладони уже онемевшими пальцами. — Слушай... я глупость сморозил. Давай ты меня отпустишь и мы просто... ммм... представим, что этого не было? Чарльз не отвечал. Но его взгляд внезапно перестал буравить Артура, слегка сместился вправо — он явно увидел что-то интересное. И Артур уже догадался, что именно. Чарльз приподнялся, протягивая руку в сторону, его колено сползло с поясницы Артура, и Артур тут же вывернулся из-под него, врезал локтем назад, попав в рёбра. Чарльз ухнул от боли и неожиданности, потерял равновесие и упал с кровати, но Артур упал вместе с ним. Они опрокинули прикроватный столик, и значок помощника весело ускакал под кровать, баночка с мазью звонко откатилась в угол, а раскрытая книжка шлёпнулась на доски. Чарльз потянулся к ней, но Артур схватил его за руку, придавив запястье к полу. Чарльз тут же обхватил его ногами за талию, перевернул на спину и навалился сверху, прижимая бёдрами руки к телу. Артур уперся кулаками в пол, попытался выгнуться и сбросить Чарльза с себя, но его поясница отреагировала на это не лучшим образом, и он был вынужден беспомощно наблюдать, как Чарльз хватает книжку и открывает её. Обложка полностью скрыла его лицо, и Артур видел лишь, как медленно ползут вверх брови. — Ладно, — проворчал он, сердито глядя на Аделину и Фицджеральда, млеющих на обложке. — Я это читал, очень смешно, повеселились и хватит. Слезь с меня. — Твоё тело хочет совсем другого, — сказал Чарльз каким-то странным вкрадчивым голосом. Артур внезапно почувствовал прилив сострадания к Аделине. Потому что у него тоже кое-что напряглось, и это было ужасно. Всё ещё продолжая листать страницы, Чарльз наконец слез с него и сел в кресло у стены. Артур поднялся на ноги и протянул руку: — Отдай! Это для Мэри-Бет! — Думаю, она не будет против, если я возьму почитать. — Отдай чёртову книгу! — Спокойно, Артур, — Чарльз наконец-то посмотрел ему прямо в глаза пристальным и давящим взглядом, от которого у Артура немного закружилась голова. — Веди себя хорошо, и получишь свою книгу. Артур подумал, что ему теперь жалко и Фицджеральда тоже. Чарльз окинул его долгим взглядом, с ног до головы, и Артур почувствовал странную слабость и волнение на грани тревоги. Как будто это он сидел, а Чарльз нависал над ним, а не наоборот. Должно быть, тревога отразилась в его глазах, потому что Чарльз слегка напрягся, выпрямился, протянул руку и мягко коснулся живота Артура. Даже сквозь ткань чувствовалась, какая у него тёплая ладонь. — Артур. Всё нормально? Артур кивнул, глядя ему в глаза. — Ты мне доверяешь? Не кивай. Скажи это вслух. — Да, — проговорил Артур прежде, чем успел сам это понять. — Да, доверяю. Зрачки Чарльза расширились, глаза стали почти чёрными. Он улыбнулся уголком рта и слегка подтолкнул Артура ладонью в живот, заставляя отступить на шаг к кровати: — Отлично. Я вижу, ты тут очень скучал без меня, раз проводил время за книгой. Может, покажешь, как сильно ты по мне скучал? Артур ненадолго замер, прикусывая щёку изнутри. Возбуждение, до этого мягко разгорающееся в крови, теперь резко усилилось, превращаясь в ревущее пламя. Ему хотелось перехватить инициативу, вырвать её из рук Чарльза вместе с книжкой, вдавить его в это кресло и показать, кто здесь главный. Но сделать, что велят, продолжить эту странно увлекательную игру хотелось больше. Во всяком случае, в этом было что-то необычное. Артур поднял руки и расстегнул нательный комбинезон, продолжая смотреть Чарльзу в глаза. Тот был немного растрёпан после потасовки, всё ещё влажные после мытья волосы растрепались, глаза потемнели, губы припухли. Он выглядел чертовски хорошо, и Артур, не удержавшись, провёл рукой по члену, вспоминая, как периодически делал это ещё совсем недавно, представляя себе эти губы и что они могут сделать, но не решаясь открыть свои чувства. Чарльз внимательно следил за тем, что он делает, его взгляд сделался неподвижным и горящим, пальцы бездумно теребили уголок страницы. Глядя ему в глаза, Артур снова погладил себя, негромко спросил: — Убедился? Может, поможешь мне? — Это надо заслужить, — отозвался Чарльз. Он наклонился и подобрал что-то с пола, бросил вперёд и Артур поймал это в воздухе. Это оказалась та самая мазь. — А у тебя и в самом деле быстрая рука, помощник шерифа, — колко усмехнулся Чарльз, и от звука его смеха Артура словно пронзил слабый заряд молнии. — Так будет проще. Сжимая пальцами прохладное скользкое стекло, Артур сел на кровать, раздвинул немного дрожащие колени. Член у него уже стоял так, что чуть не касался головкой живота. Взяв немного мази, он размазал её по стволу, чувствуя, как смесь тает, соприкасаясь с горячей кожей, и пальцы начинают скользить по плоти легко и гладко. Так и в самом деле было проще, и намного приятнее. Сердце у Артура заколотилось быстрее. Ему захотелось опустить глаза и посмотреть, как масло блестит на возбуждённой плоти, но он всё ещё продолжал смотреть на Чарльза, а тот не отрываясь смотрел на него, и его чёрные глаза были полны какого-то тёмного наслаждения... но ещё — восхищения, будто он любовался чем-то по-настоящему прекрасным. И от этого взгляда огненный пожар в крови Артура стал не то чтобы тише, но как-то приятнее. Как будто помимо страсти и желания в нём пробудилось что-то ещё. — Возьми больше, — чуть охрипшим голосом сказал Чарльз. Артур зачерпнул ещё мази, палец чиркнул по дну баночки. Растаяв на коже, мазь потекла по стволу вниз, к подобравшимся и затвердевшим яйцам. Не удержавшись, Артур скользнул пальцем ещё дальше, к анусу, проталкивая комочек мази внутрь скользким пальцем. С его губ сорвался стон, он невольно откинулся назад, опираясь на локоть, чтобы было удобнее, и закрыл глаза. Сквозь гул наслаждения он почувствовал, как тёплая рука касается его колена мягко, бережно, самыми кончиками пальцев, и от этого прикосновения у Артура приподнялись волоски на затылке и вдоль позвоночника. — Ложись на спину. Артур вытянулся на спине, продолжая ласкать себя обеими скользкими ладонями, медленно проталкивая внутрь себя сложенные пальцы, покручивая ими. В такой позе ему не удавалось проникнуть ими достаточно глубоко, чтобы доставить себе особенное удовольствие, он мог лишь медленно растягивать внутренние мышцы. Ему было хорошо, но всё же чего-то не хватало. Хотелось снова посмотреть на Чарльза и увидеть сияющий восхищением взгляд, а не скучный потолок. Но тут Чарльз снова прикоснулся к его колену, уже не кончиками пальцев, а всей ладонью, гладя и мягко сжимая, и от этих прикосновений сердце Артура забилось быстрее, кровь забурлила от удовольствия. Он не выдержал и снова застонал, на сей раз от разочарования, когда тёплая рука исчезла. Но спустя несколько секунд ладонь вернулась, мягким широким движением погладила колено, бедро, живот. Артур почувствовал, как кровать рядом с ним проседает, и повернул голову, не открывая глаз, открывая только губы. Чарльз обхватил его ладонью за затылок и поцеловал, прижимаясь к нему всем телом, теперь уже совсем обнажённым, другой рукой он продолжал гладить его по бедру, и Артур застонал в поцелуй, начал быстрее гладить и сжимать член, не думая ни о чём, кроме близкой разрядки. Но тут Чарльз сжал его запястье, не давая пошевелить рукой, и прошептал на ухо: — Нет. — Пусти... я уже почти... — Артур протестующе зарычал, когда Чарльз отпихнул его руку в сторону, но успокоился, когда тот начал сам ласкать его, совсем не так, как в их предыдущие разы, более уверенно и даже грубо, так что не будь так много смазки — наверняка было бы больно. Ладно, раз уж трогать себя больше нельзя, Артур решил трогать его, и начал быстро и жадно гладить Чарльза по плечам, спине, бёдрам, запускать перепачканные смазкой пальцы в волосы. Чарльз глухо усмехнулся, а потом внезапно сжал его член у основания и замер так, пока Артур беспомощно пытался и дальше толкаться ему в руку. — Я же сказал, нет, — проговорил он странным, одновременно жёстким и вкрадчивым голосом. — Удовольствие надо заслужить, помнишь? Артур смог лишь застонать в ответ, когда Чарльз подтолкнул его, заставляя перекатиться на середину кровати, и перевернул на живот. Догадавшись, что будет дальше, Артур немного развёл ноги, и Чарльз мягко улыбнулся, кладя руки ему на ягодицы и мягко поглаживая, прежде чем одним гладким движением скользнуть внутрь. — Ты зашёл не на ту территорию, помощник шерифа, — горячо шепнул он Артуру на ухо, прежде чем прикусить мочку и слегка оттянуть её зубами. Артур выдохнул смешок — все эти слова были настолько нелепы, но в то же время странным образом заводили. Да, в эту игру можно было играть вдвоём, и ему это нравилось. Чарльз начал двигаться внутри него медленно, но уверенно и сильно, без следа прежней робости. Сжимая в кулаках простыню, Артур двигался ему навстречу, чувствуя, как его член скользит по ткани — не то, что он хотел, но хоть какая-то стимуляция. Чарльз довольно быстро заметил это, и немедленно схватил его за бёдра и потянул их вверх, побуждая встать на колени. Держа его одной рукой за бедро, другой он огладил живот и снова обхватил член. — Ах... Ах! — не сдержался Артур, подаваясь назад, навстречу ему, но Чарльз крепко удерживал его одной рукой на месте, двигаясь в том ритме, в котором хотел. Правой рукой он безжалостно ласкал Артура, с той же грубостью и силой, что раньше, наконец-то намереваясь довести его до оргазма... по крайней мере, Артур на это надеялся — ему больше ничего не оставалось, кроме как надеяться. — Тише, тише, — с коварным смешком сказал Чарльз. — А то кто-то услышит нас и захочет проверить, что тут происходит. Я тебя слишком уважаю, помощник шерифа, — он долгим и ласковым движением обвёл большим пальцем головку члена, и Артур задушил стон в груди. — Я не хочу рушить твою репутацию, — его пальцы спустились вниз и снова сжали член у основания, не дав Артуру кончить. Он проделал этот грязный приём ещё два раза, и на третий раз Артур уже практически сходил с ума. Его тело стало невероятно чувствительным, от каждого движения, каждого сильного толчка его пронзало дрожью до самых кончиков пальцев, до самого сердца. Каждый уголок тела горел от мучительного и сладкого возбуждения. Извиваясь на влажных простынях, он простонал: — Ты меня с ума сведёшь... или в могилу... Чарльз взял его за плечи и поднял, прижимая спиной к своей груди, повернул его голову к себе и накрыл ртом его губы, тут же глубоко и жадно проникая языком. Укусив его нижнюю губу, Чарльз хрипло прорычал: — Ты этого хотел. Тебе всё нравится. Я же вижу. Артур не собирался с ним спорить. На самом деле, несмотря на то, что его уже буквально трясло от неудовлетворённого желания, ему действительно всё нравилось. Всё было именно так, как он хотел — жарко, грубо, с полной отдачей. Ему сейчас было безразлично всё, что происходит за пределами этой постели и этой комнаты. Все его тревоги, страхи и сомнения улетучились, не осталось ничего, кроме острого и почти болезненного наслаждения, чистых обнажённых чувств, обжигающих в своей дикой естественности. Ему хотелось, чтобы всё это закончилось, и в то же время хотелось, чтобы это не заканчивалось подольше, так долго, как только возможно. Он выгнулся в руках Чарльза, поворачивая голову и сам жадно целуя его, покусывая и облизывая его губы, как всегда хотел. Чарльз задрожал, явно теряя контроль над собой, и его рука легла Артуру на горло. От этого у Артура вырвался непроизвольный, очень высокий стон, он замер, вцепившись рукой Чарльзу в волосы. До этого Чарльз никогда не касался его шеи во время секса. Ни единого раза. Ни пальцами, ни губами. Артур догадывался, почему — тот наверняка боялся, что напомнит ему, как его чуть не удавили на том поле. Артуру же хотелось, чтобы он это сделал, но попросить прямо он почему-то не мог. И вот сейчас от этого прикосновения у него буквально забурлила кровь. Он и подумать не мог, как сильно хотел этого. Но Чарльз понял его реакцию по-своему. Он тоже застыл, и каким-то образом Артур даже сквозь нарастающее удовольствие почувствовал его страх. Рука на его шее мгновенно исчезла. В следующую секунду Чарльз выскользнул из него так резко, что Артур чуть не упал на кровать. Чарльз успел подхватить его и опустить на матрас мягко и осторожно, потом склонился над ним, испуганно глядя на него: — Ты в порядке? Артур со стоном притянул его к себе, заставляя уткнуться лицом в шею. — Давай, — хрипло выдохнул он, с трудом ворочая языком. — Поцелуй меня... там... сильнее... Чарльз коснулся губами его шеи так неуверенно, что Артур не удержался и яростно застонал, вонзил короткие ногти в его спину, не позволяя отодвинуться. Поняв намёк, Чарльз открыл рот, втянул в него кожу на шее, посасывая и слегка надавливая зубами, и у Артура перед глазами замерцали звёзды. Продолжая целовать его смелее, Чарльз снова взял его за бёдра, вошёл внутрь, сжал член у самой головки, массируя круговыми движениями уздечку, и спустя несколько секунд Артура наконец-то накрыл оргазм, такой яркий, пульсирующий и долгий, какого не было уже очень давно. Он стонал от счастья, мотая головой из стороны в сторону, исступлённо гладя Чарльза по волосам, чувствуя, как тот бьётся внутри него, на грани собственного оргазма хватая дрожащими губами кожу на напряжённой шее. Несколько минут Артур лежал, ни о чём не думая. Ему было хорошо. Немного больно там, где Чарльз слишком сильно его укусил, но всё равно хорошо, так хорошо, что больше ничего не хотелось. Разве что покурить. Каждая клеточка тела, ещё недавно горевшая от нестерпимого желания, теперь будто мягко светилась от нежности, напряжённые мышцы расслабились, по ним растеклась блаженная усталость, от которой Артур почти мурлыкал. Ненадолго он даже задремал, очнувшись, когда ощутил на коже прикосновение влажного полотенца. Артур приоткрыл глаза, глядя сквозь полуопущенные ресницы на то, как Чарльз наклоняется над ним и вытирает его грудь и живот. Волосы свесились ему на лицо, и Артур ослабевшей рукой убрал их ему за ухо. Чарльз прятал глаза, лицо у него было неподвижным, припухшие губы крепко сжаты. — Иди сюда, — шепнул Артур, кладя руку ему на шею и пытаясь притянуть к себе. Чарльз не шелохнулся, но наконец-то посмотрел на него. Глаза у него снова посветлели, но взгляд был какой-то остекленевший. — Прости меня, — коротко сказал он. — Это больше не повторится. — В смысле не повторится?! М-да. Не стоило говорить это так громко. Чарльз замер, ссутулив плечи, потом глухо, со сдавленной злостью ответил: — Я сделал тебе больно. Я делал тебе больно снова и снова, и не мог остановиться. Я не знаю, что на меня нашло, — он робко прикоснулся к щеке Артура. — Если ты захочешь всё прекратить, я пойму. — Но мне не было больно, — Артур прижал его ладонь к своей щеке. — Всё было отлично. Именно так, как надо. Только не говори, что ты теперь снова будешь обращаться со мной, как с дряхлым стариком! Чарльз недоверчиво смотрел на него: — Хочешь сказать, тебе понравилось? — А ты что, не заметил? — Артур ткнул пальцем в свой живот, на котором ещё оставались кое-какие следы, и устало рассмеялся. — Хватит уже смотреть на меня так, будто я до сих пор помираю на том поле. Я ещё не настолько стар, чтобы пылинки с меня сдувать. Иди сюда. Чарльз наконец-то послушался и лёг рядом с ним, позволяя себя обнять. Нежно и невесомо целуя синяки, которые наставил на шее и плечах Артура, он прошептал: — Я просто не люблю поддаваться своим чувствам. Когда я теряю контроль над собой... ты знаешь, что происходит. Артур вспомнил, как Чарльз дважды терял контроль над собой в его присутствии — когда тот застрелил браконьера и когда кинулся с кулаками на Майку. Его не напугали эти случаи, скорее расстроили — он догадывался, что в прошлом Чарльзу постоянно приходилось сталкиваться с таким дерьмом, да и сейчас приходится, взять хотя бы сегодняшний случай в салуне. Он его хорошо понимал — ведь у него самого были с этим проблемы. Не раз, поддавшись гневу, он говорил и делал такие вещи, о которых потом жалел. Его искренне восхищала сила Чарльза, но сейчас он впервые задумался о том, что самому Чарльзу, возможно, эта сила доставляет немало проблем и страха, страха за себя и особенно за других. — Знаешь, не все чувства плохие, — тихо сказал Артур, поглаживая его руку. — Некоторым из них вполне стоит поддаваться, время от времени. К тому же сегодня ты вполне неплохо держал контроль, — добавил он с широкой улыбкой, и Чарльз неуверенно улыбнулся ему в ответ, погладил его по щеке: — Просто когда ты взял меня за шею и сказал те слова... я очень рассердился. Пожалуйста, Артур, не притворяйся никем другим, когда ты со мной. Я люблю тебя таким, как есть. Артур широко открыл глаза. Не рано ли для таких слов? Но тут же понял: нет, никогда не рано. Он крепко обнял Чарльза и поцеловал его в шрам на щеке: — Я тоже люблю тебя. И обещаю: когда ты в следующий раз потеряешь контроль над собой, то будешь кричать не от боли, а от удовольствия. Ему понравилось, как это прозвучало. Наверное, и в каком-нибудь романе смотрелось бы неплохо. Во всяком случае, Чарльз оценил эти слова по достоинству, и ответил на них долгим и жарким поцелуем. *** — Он ласкал ее руками, отодвигая и раздвигая все, что можно было отодвинуть и раздвинуть, — прочитала Мэри-Бет вслух, и Карен с Шоном громко расхохотались. Задыхаясь от смеха, Карен проговорила: — Это больше похоже на обыск. Чего он там найти-то хочет, я не пойму? — О, а вот ещё интереснее, — Мэри-Бет пролистала чуть дальше: — Спустя несколько секунд его запретный плод вошёл в неё... — Запретный плод? — вытаращил глаза Шон. — Он трахнул её морковкой?! — Главное, чтобы не острым перцем, — Хавьер вытянул книгу из пальцев Мэри-Бет, пролистал немного и громко прочёл: — Она окинула взглядом его мужское достоинство. Средний размер, удобный в употреблении. — Это роман или каталог из магазина? — хихикнула Тилли, выхватывая у него книгу и листая назад: — О, а вот ещё! Его поцелуй волной обрушился ей на шею, как удар топора. — Вот так, позволь парню себя поцеловать, так он и на шею сядет! — хохотнула Карен и забрала книгу себе: — А как вам вот это? Её тесное и упругое нутро пожало его плоть в жарком приветствии. — О, хотел бы я оказаться в этой книге, — протянул Шон. — А то просто пожимать руки при встрече так скучно... Карен пихнула его локтем в бок. Все хором расхохотались, кроме Мэри-Бет. Она внезапно загрустила, и Тилли первая уловила перемену настроения подруги, обняла её за плечи: — Ты что? Ну прости, мы перегнули палку... — Да нет, — махнула рукой Мэри-Бет, пытаясь скрыть досаду. — Просто... эту книгу так нахваливали, я думала, там действительно что-то прекрасное... а это так нелепо, фальшиво и неинтересно! И почему это печатают? Я столько раз пыталась посылать свои рассказы в самые разные журналы — и всегда отказ! А тут... Она уже еле сдерживала слёзы. Карен и Тилли хором кинулись её утешать, и никто не заметил, как к костру тихонько подошла Молли, взяла позабытую «Исповедь Девственницы» и унесла её в шатёр. Едва она задёрнула за собой полог и уже хотела сесть с книжкой на койку, как ей на плечо легла твёрдая рука. — Что это у вас, мисс о’Ши? — с улыбкой спросил Датч. Молли попыталась спрятать книгу под шалью, но Датч уже выхватил её у неё из рук. Его чёрные брови сурово сошлись на переносице: — Что я вижу? Вы снова читаете эту похабщину? Я же только что подарил вам новенькое издание Миллера! — Но... — жалобно пискнула Молли. Ей не хотелось признаваться в том, что Миллер, которого Датч так обожает, кажется ей невыносимо скучным. Не в силах выносить осуждающий взгляд Датча, она быстро выбежала из шатра, оставив книжку у него в руках и совершенно не заметив, что всё это время в шатре находился Майка Белл. Как только за девушкой закрылся полог шатра, Майка выполз из-под койки и поправил кальсоны, сползающие с живота: — Так, босс. На чём мы остановились? К разочарованию Майки, Датч уже отвлёкся на книгу. Сев на койку, он пролистал роман с таким видом, будто копался в мусоре, и с отвращением прочёл: Её кожа была гладкой и совершенной, как грань бриллианта. Изумрудные глаза, доставшиеся в наследство от покойной матушки, игриво посматривали на отражение в зеркале. — Значит, твёрдая, блестящая и прозрачная кожа, — язвительно прокомментировал Датч, — да ещё и изумрудные глаза, доставшиеся по наследству от матушки! Как ты себе это представляешь, Майка? Как вообще человек может в трезвом уме и памяти представить себе ТАКОЕ?! — Ну, — задумчиво протянул Майка, — знаешь, босс, у моей матушки был искусственный глаз из полированного агата. Она как-то раз заложила его, чтобы вызволить из каталажки моего папашу. Ух и досталось же ему, когда он вышел под залог! Она только спустя год смогла выкупить свой глаз обратно, и с тех пор уж с ним не расставалась, так и завещала похоронить вместе с ней. Жаль — мне бы такое наследство не помешало... Датч с ужасом посмотрел на Майку. Тот закатил глаза и плюхнулся на кровать рядом с ним: — Что? — Ты совершенно безумный, — вздохнул Датч, и Майка широко улыбнулся, так что его зубы сверкнули в полумраке: — Так тебе же это нравится! — Нравится, — признал Датч, опуская руку на спутанные жёлтые волосы Майки. Книжка полетела на пол, и Майка ловко задвинул её ногой под койку. Он намеревался посмотреть, что там такого ещё написано. Но это вполне может подождать.