«Hello darkness, my old friend»
«Привет мрак, мой давний друг»
Ваниль снова видит перед собой эту тьму. Ему кажется, что сквозь неё, по другую сторону, смотрят глаза его старой подруги. Но те былые, по-доброму алые глаза, сейчас будто были залиты джемом. Было в них что-то такое знакомое, но одновременно такое далёкое. Но конечно он прекрасно понимал что это сон. И теперь эта будоражащая тесто тьма не пугала его. Для Ванили она стала новым другом, с которым он поделиться всем, зная, что она промолчит, никому ничего сказав.«I've come to talk with you again»
«Поговорить с тобой иду»
И вот, в какой раз, Ваниль снова стоит перед началом тьмы и концом света. Мило улыбнувшись, он начал свой печальный рассказ о некогда существовавшем народе, и о том что их ждало. Он говорил что никогда его не видел, но чувствовал некоторую вину, будто все эти нелёгкие судьбы печенья произошли из-за него. Он говорил о том, что некий свет в его голове наставлял его на то, что он бывший король этой нации и ему надо пойти и отстоять свои бывшие земли.«Because the vision softly creeping»
«Ведь сомнения тень наводит испуг»
И бедному Ваниле не с кем было поделиться своей проблемой, кроме этой противоречащую всему тьме. Она говорила о порочности и неправильности его теста, и что ему надо присоединится к ней. Из-за этого мнение Чистого Ванили металось, словно качели на ветру. Так как он был единственным целителем в Изюмовой Деревне, ему нельзя было просто так оставить всех своих друзей без помощи, и уйти во мрак. Но в свою очередь тьма настаивала на том, что Ванили надо к ней. Без какой либо причины. Просто так. Но она явно не хотела отступать и завладевала сознанием Ванили всё больше и больше.«Left the seeds while i was sleeping»
«Забросило свои семена в мой сон»
Но Ваниль не бог. И он не мог знать о том, что этот нелёгкий выбор поставила перед ним не Тёмная Чародейка, которая и скрывалась за зановесой тьмы, а её приспешница — Гранат. Благодаря своим семенам, проросшим по всей территории этого захолустья, ей не заставило труда внедрить несколько в голову Ванили. Именно семена и гноили его некогда непорочное сознание. Латентное тесто Ванили очень болезненно восприняло данный «дар». Чародейка не стала просить его убить по одной простой причине — как-никак он её друг детства, поэтому она хотела оставить его в живых. Но чтобы он был на её стороне, и всё.«And the vision, that was planting in my brain»
«И сомнение, которое проросло в моей голове»
Но Ваниль считал что это всё из-за него. Все его страдания явно были из-за него. Вот только пока он метался по всей деревне, в поисках утешения, у всех жителей были дела, а иногда мелькающая Чёрный Изюм просто просила его поспать. Он чувствовал груз обязанностей и грусти на своих плечах, который он не мог никак скинуть.«Still remains »
«До сих пор со мной»
И даже здесь, в этом воспалённом сне, этот груз и качели сомнения были с ним. В чувстве безысходности, он заплакал. Причём Тьме было больно на это смотреть. Она просто сочувственно молча, смотрела на это маленькое и беззащитное печенье. Мрак никак не мог прикасаться к Ванили. Таким жестоким, но по-своему правильным было единственное условие поставленное Гранат.«Within the sound of silence»
«Вместе со звуком тишины»
Складывалось впечатление, что даже тишина пыталась успокоить Ваниль, растворив в своей бесконечности всё самое приятное, что она смогла услыхать. И теперь эта бесконечность таяла, словно мёд, вокруг обессиленного печенья. Он даже во сне умудрился устать…«In restless dreams i walked alone»
«В бесконечных снах я шёл один»
Но вот, этот мёд рассеялся вокруг недавно проснувшегося Ванили. Теперь он один. Снова. Ему ничего не оставалось сделать, как просто идти вперёд, во тьму. Но здесь была явная разница. Если та «тьма» с которой Ваниль обращался как с подружкой, была будто-бы живой, то это просто тень. Он шёл, не зная куда, не зная зачем. Просто чтобы не сидеть на месте.«Narrow streets of cobblestone»
«По улицам каменным»
Так как Ваниль всегда ходил босым, ему не составило труда почувствовать холодный камень под ногами, который нагнитал обстановку. Он блестел и переливался из-за того что намок от сырости, витавшей в воздухе. Заметив это, Чистый стал в страхе оглядываться по сторонам. Влажный туман и та самая сырость могли заставить тело Ванили размякнуть, от чего он мог умереть. Хоть это и был сон, но всё равно жажда жизни присутствовала.«Neath the halo of the street lamp»
«Под нимбом света фонаря»
Ваниль рванул с места. Дышать становилось с каждой секундой тяжелее, а бежать труднее. Над ним мигали фонари, которые хоть как-то освещали дальнейший путь. Спотыкаясь и падая, у него в голове продолжала жить мысль о том, что ему надо жить. Хотя-бы ради жителей деревни и Изюма.«I turned my collar to the cold and damp»
«Подняв воротник от сырого холода»
Затянув свой капюшон для того, чтобы лицо оставалось в сухости, он посмотрел на посох, который всегда был с ним. Вверх был замотан, а ручка потрёпана. Чистый Ваниль искренне не понимал почему он выглядит так странно. Ему хотелось размотать этот бинт, и взглянуть на то, до чего он всегда дотрагивался с трепетом. Найдя более-менее сухую стену, на которую можно опереться, он с осторожностью приподнял повязку. На его удивление, под тканью оказался подсолнух. Но с глазом. Было в нём что-то такое родное и давно забытое.«When my eyes stabbed by the flash of the neon light»
«Когда глаза мои были ослеплены светом неона»
И вот этот глаз начал медленно открываться. Ваниль любопытно взглянул в самый центр Ока. Ему хотелось чтобы этот «нечто» проснулось вместе с его улыбкой. Чистый никогда не понимал почему все так восхищались ей. Для него это была самая простая улыбка. Но дружба начинается с улыбки, ведь так? Терпеливо дождавшись полного раскрытия цветка, он открыл рот, дабы заговорить, но к его удивлению этот подсолнух смог ненадолго ослепить его. Но и этого времени хватило, чтобы Ваниль, попятившись назад, стукнулся затылком со стеной, тем самым упав в обморок.«And split the night»
«Порезав ночь»
Луч был настолько ярким, что из-за него прорезалось небо. Это место буквально открылось как рана. И под звон звёзд оттуда полился более приятный для восприятия свет. Он растворил вокруг всё: и лабиринт из стен, и тьму, и само ночное небо, оставив только Ваниль и белую, светящуюся пустоту.«And touched the sound of silence»
«И тронув звуки тишины»
В этот момент, показалось что воздух тронулся и эта мертвая тишина начала отдаваться кругами, как будто следы на воде от камня. К слову, эти круги ещё и переливались как мыльные пузыри.«And in niked light i saw»
«Увидел в голом свете я»
Медленно поднявшись на кулачки, Ваниль огляделся. Ему показалось, что это место и было тем самым неразгаданным раем. Но в нескольких шагах от себя, печенье заметило силуэты, которые стояли на площади, сотканной из света.«Ten thousand people, maybe more»
«Людей с десятки тысяч»
Это были те же самые печенья, что и он. Ваниль решил протиснуться сквозь эту толпу, чтобы посмотреть на неё с немного другого ракурса. Вежливо попросив печенье отойти, Ваниль стал ждать с той самой улыбкой. Но сколько бы он не ждал, ответа не следовало. Он решил развернуть этого грубияна к себе, но обнаружил то, что они прозрачные, словно призраки. Это меньше пугало, чем факт отсутствия лица. Его попросту не было. Либо же оно было слизано или как-то деформированно. Но к удивлению рот присутствовал. Он про себя оценил масштабы такого грубиянства, которое распространялось на всех. Но Ваниль решил что это традиции такие, и стал прикыдыватся серьёзным и понурым куском теста.«People talking without speaking»
«Они речи ведут, не говоря»
Но он заметил, что их рты шевелились, будто в попытке сказать что-то. Они искривлялись в улыбках, округлялись от удивления, или разивались от скуки, страха или гнева. Ваниль не понимал к чему весь этот маскарад если можно просто начать говорить. Это было странно: свыше десяти тысяч теней, на фоне света, не шевелятся никак, и ещё умудряются как-то показывать эмоции.«People hearing without listening»
«Они слышат, не слушая»
Ваниль попытался снова что-то сказать, но тщетно. Он кричал, тыкал, плакал, смеялся, в общем, делал всё, что-бы его наконец-таки заметили. Но бесполезно, так как тени продолжали жить своей жизнью, безмолвно общаясь и не обращая внимания на бедного Ваниль.«People writing songs, that voices never share»
«Люди пишут песни без голоса»
Некоторые рты двигались дольше остальных. Чистый не был силён в читании по губам, он мог лишь догадываться о том, что то или иное печенье пело. Ваниль наблюдал за ним с очарованием и восхищением. Он как гипнотизированный наблюдал за этим выступлением. Порой даже казалось, что можно что-то услышать.«And no one dared»
«И никому не под силу»
И стоя среди этой тихой толпы, он постепенно понимал, что в этом обществе что-то явно не так. Ведь если бы это и был новый для него «безмолвный язык», то эти тени явно бы откликнулись на его ранние крики. А они продолжали его игнорировать. Так что Ваниле ничего не оставалось кроме как притворяться здешним, и молчать подстать толпе.«Disturb the sound of silence»
«Разрушить звук тишины»
Умиротворённо разглядывая печенье, он поднял свой взгляд чуть выше, где заметил что-то витавшее в воздухе. Оно было похоже на те самые мыльные пузыри, но только больших масштабов. Приглядевшись и прислушавшись можно было понять, что именно там и хранились все голоса этого народа. Так что бейся — не бейся, тебе не выиграть свой голос назад. Скорее всего они ничего не замечали или уже смирились со своей судьбой. Ваниль этого не понял, поэтому с ошарашенными глазами стал метаться из стороны в сторону, пока не додумался подняться на сцену. Она, к слову, стояла по центру площади, так что всё внимание было быть прикованно к нему, так как каждый стоял лицом к сцене.«Fools"-said i -"you do not know»
«Сказал я — дурачьё!»
Ваниль, набрав побольше воздуха в лёгкие, крикнул: — ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ! ПОСМОТРИТЕ НА ВВЕРХ! ПРОСТО ПРОКРИЧИТЕ, И ГОЛОС РАЗОРВЁТ ПУЗЫРЬ! Но было ощущение, что толпе до сих пор не было на него никакого дела. Сведя свои брови к переносице и изогнув свой рот в напряжённой недовольной гримасе, он стал расхаживать по площадке, недовольно бормоча что-то себе под нос. Собравшись с мыслями он вновь постарался прокричать: «Silence like the cancer grows» " — Тишина как плесень растёт " «Hear my voice i might teach you» " — Услышьте мудрые мои слова» «Take my arms and that might reach you» " — Прикоснитесь к моей руке»«But my words like silent raindrops fell»
«Но мои слова пролились немым дождём»
Отдышавшись, он оглядел толпу. Не увидя там никакого результата, он снова посмотрел на пузырь. Теперь он вибрировал, кажется, от голоса Ванили. Он стал ближе подходить к этому шару, желая рассмотреть его получше. Но он чуть не упал, вовремя остановившись. Глянув вниз, он заметил, что ровно под шаром была дыра, по типу колодца. В ней метался кусочек света, он звучал словами Ванили. Но эти слова не могли пройти дальше колодца, и выше граней пузыря, поэтому здесь оставалась эта тишина, словно вакуум.«And echoed in a wells of silent»
«И отразились в кладезе немоты»
Ваниль подметил про себя, что это место походило на поле боя света, в виде пузыря, и тьмы в виде колодца. Но среди этой тишины что-то взорвалось. Как будто воздух схлопнулся. Это привлекло внимание Ванили, и он заметил что на сцене появился «некий похожий на него».«And the people bowned prayed»
«А люди кланяясь молились»
Тут же все тени упали на колени, оставив обескураженному Ванили стоять. Он огляделся. Это хлопок раздался волнами, которые в свою очередь давали радужный контур домам, животным, растениям. В общем, всему что не являлось тенью или сценой. Это было крайне странно: из ничего, по щелчку пальцев, появлялось что-то.«To the Neon God they made»
«Неоновому идолу»
А сам «божок» насильно развернул и посадил Ваниль на колени. Он явно хотел, чтобы ему покланялось всё и вся. Так что исключений не терпел. Он буквально был самым ярким, и рябящим глаза пятном. Можно было сделать вывод, что так как жители являлись тенями, то они ему обращались с мольбами не убивать их. «Идол» держал в руке посох, идентичный тому, который был у Ванили. Сам Ваниль чувствовал некую взаимосвязь себя и этого «бога».«And the sing flashed warning»
«С мигающим папирусом»
Но тут он что-то развернул. Это был похоже на свиток, не уступающий, даже привышающий по яркости своего хранителя. Этот свет в третий раз ослепил Ваниль, но теперь он стал плавать в небытие, слушая беспокойные слова. Создавалось ощущение, что его и обладателей этих слов отделяла лишь тонкая оболочка, которую он не мог порвать. Как иронично.«And the words that it was forming»
«Слова которые он создавал»
По другую сторону плёнки были жители Деревни, которые обнаружили Ваниля без сознания. Они метались в поисках медикаментов, воды и, конечно же, Изюм. Последняя, в свою очередь, себя ждать не заставила. Она подхватила на одну руку Ваниля, и помчалась к палаткам по пути разговаривая с жителями: — Изюм, Изюм, а он будет жить? Ударился как никак. — и вправду. Затылок Ванили испускал джем. Взволнованные глазки этой девочки, давили на Чёрную Изюм, как-бы прося ответа. — Д-да, обязательно.- Она не была уверена с ответом. Так как при таких ранах и такой антисанитарии в деревне была маленькая вероятность на спасение. Запыхавшаяся Изюм положила Ваниль лицом вниз, чтобы обработать рану. Она думала, что её родной друг уже отбросил концы, как вдруг, рядом лежавший посох начал светится. Его отнесла та девочка, и не зря. С верхушки посоха начали спадать бинты, открыв подсолнуху доступ к раненому. Пар, который он издавал, имел целительные способности. При чём такие, что и мёртвого можно воскресить.«And the sight said that the words of the prophets that written on the subway walls»
«Твердили о том, что слова предков записаны на стенах метро»
Поэтому пробуждение Ванили не заставило себя долго ждать. Дождавшись, пока лопнет пузырь, он «выплыл» навстречу свету. Открыв свои глаза, он испуганно осмотрелся. И заметив Изюм, бросился ей навстречу. Он обнимал её, что-то невнятно и восхищённо бормоча. Изюм же оставалось пытаться разобрать хоть слово из этого потока, и нежно поглаживать спутанные, но при этом такие мягкие волосы друга. Она впервые за такой долгий срок смогла улыбнуться.«And entenement halls»
«И высоких зданий»
Ваниль, отстранившись, продолжил свой рассказ, но теперь уже сидя на коленках подруги. — И тогда я увидел какие-то слова! Представляешь, я подобные видел у того телепорта в замок! — он восхищённо смотрел на подругу. Честное слово, тогда он выглядел как маленький ребёнок! — Представляю… Хочешь потом проверим? — Изюм не могла не поддаться такому настрою Ванили. Раньше, она бы отмахнулась на это, сказав, что ей надо работать. — Ой, а мне с вами можно?! — рядом стоящая малышка явно хотела пойти с ними. — Да, конечно! — Ваниль был рад большой компании. Ведь так веселее. Изюм кратко кивнула и стала наблюдать за этими, большим и маленьким, детьми.«And whispered at the sound of silence»
«Шептаясь в звуках тишины»