Хирает

Кел проснулся от звука будильника, звонящего где-то рядом с его левым ухом. Словно отдельная сущность, его рука блуждала по мягкому ландшафту простыней, пока его глаза всё ещё закрыты, следуя за небольшими вибрациями, которые ощущали кончики его пальцев. Он нашёл источник небольшого землетрясения и открыл свои усталые, опухшие глаза. Учитывая расположение его телефона и то, как он примыкал к его голове, он, должно быть, снова задремал, просматривая видео на YouTube. Раньше мы вместе смотрели YouTube перед сном. Кел прогнал эту мысль прежде, чем тьма вместе с ней успела укорениться в его сердце. Он проверил время. 7:15 утра, понедельник, 12 сентября. Прошло примерно три месяца с тех пор, как Санни расстался с ним. Он прокрутил уведомления на экране блокировки, простой фон телефона по умолчанию, а не селфи, которое он сделал с Санни. Что-то сжало его сердце. Это были те, которые он, вероятно, пропустил во время сна, от друзей, которые ложились спать настолько поздно, что их можно было считать ночными. Три из Instagram, скорее всего, мемы, которые прислали ему друзья, два текстовых сообщения от Обри в ответ на что-то, что затуманенный сном разум Кела в данный момент не мог вспомнить и пять последовательных напоминаний на ближайшие дни: Сегодня: Тренировка по баскетболу Завтра: Тусовка с Обри и Бэзилом без Санни 14 сентября: Тренировка по баскетболу 15 сентября: Тест по математике к которому мы с Санни могли бы подготовиться вместе 16 сентября: Турнир! на который Санни не придёт посмотреть Кел помотал головой, чтобы остановить эти мысли. Он почувствовал некоторое облегчение, когда посмотрел на свой плотный график. Плотный график зачастую означал, что он не мог оставаться наедине со своими мыслями. Плотный график означал, что он будет окружён людьми, которые будут отвлекать его. Плотный график означал, что он не мог думать о "что-если" и о том, что "должно-было-быть". Плотный график часто означал, что он слишком уставал к ночи, чтобы думать о последних трёх месяцах. Плотный график означал, что он мог вести себя так, как будто всё было хорошо, будто всё было нормально. Или, по крайней мере, он мог притвориться, что это так. Это легко, когда ты настолько занят. Он застонал, скатываясь со своей кровати. Его шея и длинные конечности затекли из-за неудобного положения, которое приняло его тело во время отдыха. Санни всегда жаловался на то, как много места я занимаю на кровати, когда сплю. Он вытянул руки над головой и зевнул, когда встал. Санни всегда хлопал меня по животу, когда я потягивался, потому что находил мою реакцию забавной. Его ноги протопали по холодному деревянному полу в ванную. Он посмотрел в зеркало над раковиной, которое делил с Хиро. Человек, смотревший на него в ответ, был не им. Тёмные круги под глазами, припухшие веки, отображающие слишком большое количество слёз, пролитых прошлой ночью. Было бы ложью, если бы Кел сказал, что спал хорошо, как раньше. Сон означал, что его разум был беззащитен. Что, если его не было рядом, чтобы охранять стены своего разума с бдительностью, которую ему давало бодрствование, он бы поддался подсознательным мыслям, которые, как ему казалось, он похоронил. Он не мог контролировать своё подсознание и сны, которые оно ему подбрасывало. Иногда его подсознание кормило его иллюзиями о том, что однажды Санни позвонит в его дверь, рассыпаясь в извинениях за то, что разбил ему сердце, и попросит их снова быть вместе. В других случаях это было бы душераздирающее наваждение о том, что Санни нашел кого-то другого, кто мог заставить его улыбаться так, как Кел заставлял улыбаться, или смеяться так, как Кел заставлял его смеяться. Большую часть времени они обнимались на диване, держась за руки, наслаждаясь комфортным моментом тишины между ними. Он не был уверен, что испытает в будущем. Хотя очень надеялся, что это будет первое, но он знал, насколько маловероятно, что это сбудется. Вода собралась в середине его ладоней, переливаясь через край и стекая по бокам сложенных чашечкой рук. Он поднёс их к лицу, позволяя приятной прохладе воды смыть эпизод прошлой ночи. Он быстро почистил зубы, желая как можно скорее выйти из туалета, пока воспоминания не нахлынули снова. Мы с Санни обычно чистили зубы вместе. Я бы посмеялся над его причёской после сна, а он бы посмеялся над моей. Кел выплюнул зубную пасту в раковину, надеясь, что сможет выплюнуть яму, образовавшуюся у него в животе, и дыру, которую он почувствовал в груди рядом с ней. Он прополоскал рот и вышел из ванной.

***

Как обычно утром понедельника, Кела встретила знакомая тишина. Его мама и папа уже ушли из дома на работу, взяв с собой младшую сестру, чтобы отвезти её в детский сад. Теперь в тишине дома были только он и Хиро. Хиро ухмыльнулся, когда Кел зашёл на кухню. — Доброе утро, — он снова сосредоточился на сковороде, стоящей на плите. — Сегодня я готовлю твоё любимое блюдо, так почему бы тебе не пойти и не подождать в столовой? Я принесу его тебе, когда всё будет готово. Кел безмолвно кивнул, подходя к своему месту за столом. Кел знал, почему Хиро готовил его любимое блюдо. Он знал, что сегодня исполнилось три месяца. Когда Санни порвал с ним, Хиро стал спасителем Кела. Когда в тот день он пришёл домой из школы с кусочками своего сердца в руках, Хиро выслушал его, обнял и утешил. Вместо того, чтобы взять на себя задачу склеить кусочки сердца Кела обратно вместе, он дал Келу смелость начать всё самостоятельно. Он позволил ему разобраться со своими эмоциями и заверил его, что нормально чувствовать это в ближайшие месяцы. Но прошло уже три месяца, и он задавался вопросом, нормально ли скорбеть также, как он скорбел первую неделю, три месяца спустя. Он уставился на стопку блинчиков, политых кленовым сиропом, яичницу-глазунью и бекон в форме улыбки, аккуратно разложенные на тарелке. Его желудок скрутило, когда он вспомнил те блаженные утра, когда они втроём сидели за этим столом. Мне всегда приходилось доедать завтрак Санни, потому что у него всегда был плохой аппетит. Кел отодвинул тарелку и встал из-за стола. — Я опоздаю на тренировку. Он закинул свою школьную сумку на плечи, затем перекинул спортивную сумку через одно из них. — Кел, ты уверен, что не хочешь что-нибудь съесть перед уходом? — Спросил Хиро, в его голосе слышалось беспокойство. Кел покачал головой и слегка, но грустно улыбнулся через плечо. — Со мной всё будет в порядке. — Он успокоил, хотя и не был уверен, сказал ли он это, чтобы убедить Хиро или самого себя. — Увидимся после школы.

***

Остаток дня тянулся как обычно. Тренировка по баскетболу, за которой следует школа. В настоящее время Кел обедал со своими друзьями из баскетбольной команды. Ему было легко сохранять улыбку на лице в окружении людей, которые не были вовлечены в его личную жизнь. Это было не потому, что он чувствовал отчуждение от своей группы друзей, в которую входит Санни, но он держал дистанцию, зная, что Санни тоже нуждался в поддержке тех же друзей. Кел знал, что ему тоже больно, по крайней мере, ему хотелось в это верить.

***

Вот и закончился учебный день. Кел поплёлся домой, когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Он посмотрел на участок пустого тротуара перед собой. Санни хватал меня за руку, если никого не было рядом, когда мы вместе шли домой. Кел тяжело вздохнул. Даже когда он бодрствовал, эти мысли всё ещё просачивались в его сознание. Он задавался вопросом, когда же они наконец прекратятся.

***

Обед. Потом последовал освежающий душ. Затем привычная ночная рутина, он надевает свою цветастую пижаму, в которую входят большая пёстрая футболка и синие шорты, которые Санни купил мне на день рождения, чистит зубы и умывает лицо. Этой ночью Кел забрался в постель, выдохнув, когда его голова коснулась подушки. Он погрузился в знакомую боль, пробежавшую от кончиков пальцев ног до макушки. Он устал. Устал не просто от физической нагрузки на тренировке по баскетболу или умственной нагрузки в школе, но и от эмоциональной нагрузки, от которой требовалось оправиться после разбитого сердца. Он хотел, чтобы у него в мозгу был переключатель, что-то, что могло бы остановить поток этих мыслей простым щелчком, но это было не так просто. Потеря присутствия Санни в его жизни после многих лет была чем-то, к чему ему нужно было приспособиться. Может быть, однажды, надеялся Кел, они снова смогут стать друзьями. Может быть, однажды он сможет заставить Санни улыбнуться, как делал это раньше. Он закрыл глаза. Он знал, что однажды с ним всё будет в порядке. Однажды эти мысли перестанут существовать, и всё, что останется сделать, это сосредоточиться на себе. Через это разбитое сердце он будет учиться, и через это разбитое сердце он будет расти. Но до тех пор он будет каждый день просыпаться и снова скучать по Санни. Он заснул.