Феньки

В один из обычных дней в лабораторию алхимиков Ордо Фавониус пришло письмо для биоалхимика, прибыло данное письмо из академии, что была в Сумеру. Ученым очень понравилась ее научная работа, что она написала, от признания великими умами датчик счастья зашкаливал. В письме была написана похвала и приглашение поработать с молодыми умами таких же ученых, которых интересует биология. Альбедо порекомендовал попробовать, ведь такой шанс выпадает не каждому, обсудив все, Сахароза все же согласилась и уже спешила домой. Достав чемодан, в него сразу же полетели все необходимые вещи: тетрадки, перья, чернила, пробирки, важные травы, две пары очков, что были куплены недавно, а также мора с картой. Когда чемодан уже был наполнен до краев, пришло осознаннее, что место для одежды и не осталось, пришлось мчаться за еще одним чемоданом. Одолжив чемодан у скаута Ордо Фавониус, в него уже улетела одежда, вещи для личной гигиены, лекарства, а также книги с важным материалом. Когда же все вещи были собраны, девушка отправилась в путь. Дорога до Сумеру занимала 10 дней, за весь путь ей лишь пару раз встретились хиличурлы, а также несколько раз слаймы, собрав с них материал, он улетел в один из чемоданов. Прибыв в Сумеру она сразу наткнулась на невиданных до сего момента монстров, хоть и она отбивалась и вполне удачно, но усталость давала о себе знать, Сахарозе очень повезло, ведь лесные дозорные вовремя подоспели. Объяснив всю ситуацию, ей пообещали проводить до академии, когда она отдохнет и восстановит силы, решив, что это верное решение она прошла вместе с ними на базу дозорных. Там она встретила лесного стража Тигнари, который любезно согласился проводить ее до города. После небольшого отдыха в лесу, они отправились в путь, оказалось, что между ними есть много общего, оба любят науку, особенно ботанику, так еще и к одному виду относятся, хотя у Тигнари гены фенька были выражены ярче, чем у Сахарозы, да и в отличие от него она стеснялась своих ушей. Пока они добирались до академии, что делали так только болтали и разных растениях, рассказывая друг другу что-то новое. Добравшись до академии, парочка договорилась как-нибудь еще раз встретиться, поболтать, а может и поставить пару экспериментов. Тигнари был немного удивлен такой страсти и любви к экспериментам, даже если они могли быть опасны. И так в течение полугода Сахароза то приезжала, то уезжала обратно в Мондштат, периодически списываясь как с учеными из академии, так и с Тигнари. Девушка также не забыла про обещание иногда вместе встречаться, ставить эксперименты, изучать новые виды растений вместе с дозорным. Многие стали замечать изменения в поведение ученого из Амурты, например, когда получал письмо от новой коллеги по увлечениям, за частую читая письмо, его хвост сам начинал размахивать из стороны в сторону. Либо же, когда была назначена встреча с «Сахарком» именно так стали называть люди дозора между собой девушку ботаника, уши паренька старались улавливать каждый шорох, каждый звук, дабы сразу узнать где идет девушка, далеко ли она, или уже подходит уже. Встречи были довольно частыми, и никогда не отменялись, они оба понимали, что люди занятые, и старались построить свои графики так, чтобы хотя бы раз в неделю увидеться. Их встречи стали для них словно кислород для всего живого. Бывало такое, что кто-то из них мог заболеть, второй же старался прийти и позаботиться о первым, такое чаще всего было с Сахарозой, все же у нее мало было друзей, тем более в Сумеру. Из-за своей любви к науке, она часто забрасывала собственное здоровье, и когда она заболевала, то Тигнари навещал ее, давая лекарства и заботясь о ней. Но и каждый раз, когда он приходил, она до сих пор помнит, как он ее отчитывал, говоря, что не стоит доводить свое здоровье до такой степени. Когда она спрашивал его, почему он так сильно печётся о ней, парень иногда на пару секунд сам не знал, что ответить, но после все же отвечал: — Не задавай такие глупые вопросы, это ведь очевидно… Мы с тобой друзья, так что это нормально, больше не доводи себя до такого состояния. Ведь не только я волнуюсь о тебе, но еще и твои друзья из Мондшата, и… Твой наставник думаю так же волнуется, как и я, — последние слова были сказаны словно не ей, а самому себе, напоминая, что ее нахваленный наставник куда ближе к ней, чем он. Словно говоря себе, что он не сможет стать более близким, чем известный алхимик города свободы. — Друзья… — от этого слова на губах девушки появилась улыбка, и кивнув она подняла свои глаза на темноволосого, а на щеках появился легкий румянец. — Верно. Мы друзья! — Опять температура? Или гриб съела? — не думая приложив ладонь к лбу Сахарозы, он смотрел на ее покрасневшее лицо, вздыхая, все же и правда температура была. — Тебе стоит еще отдохнуть, хочешь я напишу письмо в Мондштат? Может приедут позаботиться о тебе, если совсем худо будет. — Не стоит, там и так дел своих много, да и ты рядом, мне и тебя хватает, — губы растянулись в улыбке, а на ладонь фенька легла чужая рука, переплетая с ним пальцы. В удивление глаза Тигнари округлились, а хвост непроизвольно стал дергаться, его ладонь теперь была прижата не ко лбу, а щеке Сахарка. Глаза биоалхимика закрылись, а после послышалось сопение, она правда уснула? Похоже болезнь сильно утопила ее, ну и что ему делать с ней? Когда она так поступает, сердце готово выскочить из груди. Вздохнув, он присел на пол, рядом с кроватью, не убирая своей руки, хотелось подольше подержаться за руки, а также понаблюдать за тем как она спит, как ее уши иногда дергаются во сне. Чего их стесняться? Красивые и милые же, интересно они такие же мягкие как его? Вот рука уже тянется к ним, но он вовремя отдёргивает ее, и о чем он только думает… Тигнари понимает, нельзя теперь отрицать его симпатию к девушке, начитанная, любознательная, застенчивая, рискованная, каждая эта черта нравилась в ней. Вздохнув, он положил голову на одну из колен, смотря лишь на ее закрытые глаза, хоть и не стоит радоваться такому, но… Его радовал тот факт, что она сказала, что ей хватает его одного, значит ли это, что он может и дальше быть подле нее? Или даже нечто большее? Может ли он верить словам больного? Решив отбросить пока все вопросы на дальние полки своего разума, он прикрыл глаза, засыпая рядом с ней, одновременно с этим продумывая, что как только проснется, нужно будет подготовить еще лекарств, а еще приготовить еды, может запеканку? Она говорила, что любит сладкое, заодно чай можно сделать и туда сахар… Проснувшись уже вечером, Тигнари открыв глаза, увидел, как близко его рука находилась к губам ученицы принца мела, еще несколько миллиметров, и он мог прикоснуться к ее губам. Похоже во сне она прижала его руку ближе к себе, от чего она и находилась так близко. Рука затекла, и уже было поздно, все же придется покинуть путы ее рук. Понаблюдав еще немного за этой картиной, он все же коснулся пальцем ее губ, мягкие, как он и думал, проведя круг по ее губам, пальцы опустились к подбородку, смотря как губы приоткрываются после этого жеста. Вздохнув, уши прижались к голове от грусти, может стоит все же еще немного посидеть вот так? А после того как проснется, сказать о своих чувствах? А если она испугается такой неожиданности, и они прекратят общение? Не стоит пока так рисковать, лучше узнать, что она к нему чувствует. А после уже и говорить на такие серьезные темы. Решив что-то для себя молодой ботаник выпустил свою руку из пут чужих рук, он сразу же поправил одеяло, укрывая девушку по шею, и поправляя концы в ногах. Проследовав в чужую кухню, и найдя принесенные им продукты и те что были у самой девушки, он стал готовить. Запеканка, так запеканка. Когда девушка открыла глаза, то глазами стала искать сородича, думая не приснились ли ей все их разговоры, но учуяв запах с кухни, прогнал все ее вопросы прочь. Через 10 минут из-за двери выглянула голова Тигнари, проверяя спит ли девушка, увидев, что она уже не спит, наоборот, собирается встать. Он зашел, сажая девушку обратно, говоря, что принесет еду в постель, а ей стоит отдыхать. Подобная забота очень тронула Сахарозу, кто еще о ней так заботился? Лишь родители, и то в детстве, эти дни уже прошли, но теперь есть тот, кто заботится о ней, не ожидая ничего в замен. Тигнари так же приходил каждый день навещать болеющую подругу, но после так же возвращался обратно на дозор. После выздоровления Сахарозы все возвратилось на круги своя, они так же встречались раз в неделю, но спустя 3 месяца после болезни биоалхимика, они уже 3 недели не могут увидеться. Тигнари говорил, что постоянно много дел, и девушка лишь молча кивала, но после один из дозорных сказал ей, что дел не так уж и много сейчас, но ученый стал более агрессивным, и старается в лишний раз не разговаривать. Теперь она ничего не понимала, неужто обидела чем-то? Если обидела, то как именно? В душе зародился страх, что он так же, как и ее подруги покинут ее, этого она точно не хотела, ведь он первый с кем она могла сразу же найти общий язык. Обычно ей всегда некомфортно с новыми людьми, может это из-за того, что они одного вида? Решив узнать все от него, она отправилась в лес Авидьи. Как только она прибыла в лес, служители дозора встретили ее со всей своей радостью, все же ее не было видно месяц, первые две недели именно Тигнари ходил к Сахарозе, после и вовсе пропал. Словно отгораживал ее от леса, и его людей. Услышав шум за пределами палаты больного человека, что снова объелся грибами, Тигнари вышел посмотреть, чего это его «ученики» расшумелись, и увидев причину их радости и как эту радость снова закидывают вопросами о ее научных работах, он поторопился к ним. Заметив приближающегося начальника люди дали ему пройти, Сахароза же, когда увидела его, пошла на встречу, останавливаясь рядом с ним, ударяясь лбом об его грудь, от резкой преграды в виде парня. — Тигнари, я хотела с тобой поговорить, так что можем мы пойти куда-нибудь, одни? — сразу же выпалила девушка, от ее голоса у фенька сразу же задергался хвост, который он пытался успокоить рукой. — Хорошо, пойдем, только быстрее, у меня много работы, — вздохнув и взяв за руку свой сахарок, он отправился к своему дому. Лишь, когда они подошли к двери, он понял, что в своей голове называет ее своей, но она ведь не его собственность. И может ли он сделать ее своей? Возможно, но не сейчас, не при его состоянии. — Тигнари, рука, ты сильно сжимаешь, — тихо проговорила девушка, как только он услышал ее, сразу же отпустил, словно ошпаренный горячим чайником. Открыв дверь, он впустил ее внутрь. После же закрыл за собой дверь, как только Сахароза зашла, то почувствовала густой запах владельца дома, обычно она ощущала его, но он не был так ярко выражен, особенно внимание привлекала кровать, сам же хозяин и правда выглядел нервно, как и говорили дозорные. — О чем ты хотела поговорить? — фенек сразу отправился делать чай, даже не спрашивая, ведь знал все. Какой чай она будет, сколько сахара? Побольше, еще и сладости достать не забыл. Девушка присела на кровать, слишком сильно ее привлекал ее запах, он был необычный, не такой как всегда, как будто в обычный запах хозяина добавили что-то еще. Она бы сравнивала это с одним из возбудителем, который когда-то пролила в лаборатории в Мондштате, он точно так же притягивал к себе. — Не знаю, что я сделала не так, но ты злишься на меня? Ты стал избегать меня, хотя обычно никогда так не делал, еще и соврал о большой нагрузке, другие же дозорные говорят, о том, что ее, как и обычно. Не знаю, как я обидела тебя, но прости… Я не хотела тебя обидеть, если скажешь, что я натворила, я обещаю исправиться и… — Стой, прекрати извиняться, ты ни в чем не виновата, — Тигнари резко прервал ее, понимая только сейчас, что именно натворил, заставил ее думать, что она в чем-то виновата, но это не так. Вся причина по которой он не приходил вовсе не в ней, а в нем. Вздохнув он присел перед ней, на ковер, взяв ее руки в свои. — Мне было немного стыдно говорить об этом, особенно тебе… Ведь ты меня привлекаешь не просто как друг, а тут еще и гон пришел, я не хотел срываться на тебе. Думаю, как биолог и как человек относящиеся к нашему виду ты знаешь, как это бывает у нас… И, я не хотел агрессировать на тебя, на кого угодно, только не на тебя… — Неожиданно выпалил Тигнари, поглаживая ее руки, после не сдержавшись он положил голову на ее колени, уши довольно дернулись, а ее запах успокаивал, как же было плохо без нее все это время… — Гон? И все? — Сахароза удивленно открыла глаза, так она ни в чем не провинилась. Груз вины спал с ее души, но за ним пришло смущение и любопытство. И как давно она интересна ему? Она была удивлена, что привлекла такого мужчину, ведь она никогда не думала, что ей могут интересоваться. Такая откровенность от дорого друга тронула ее в самое сердце, она не отрицала, что он привлекателен и что с ним ей хорошо. Но она и не думала, о нем в таком плане. Но задумавшись о таком, она стала проворачивать вопросы в своей голове. Хотела бы она держаться с ним за руки? Да, ведь его руки всегда были теплыми, готовыми согреть ее в прохладный и дождливый день. Хотела бы обнимать его? Когда они отправились вместе исследовать закоулки леса, то ночевали под открытым небом, дабы не замерзнуть, они спали рядом. И тогда она обняла его во сне, он же в ответ прижал ее ближе к себе, ей понравилось это чувство. Ей понравилось слушать биение его сердца. Хотела бы она его поцеловать? Глаза упали на его губы, и в голове сразу возник ответ «да». Запах вновь стал отвлекать ее от мыслей. Но она поняла одно, если судить по всем ее расчетам, судить по всем ощущениям. То она была бы не против попробовать отношения с ним. Положив ладонь на его голову, она стала поглаживать его по волосам, на ее вопрос он лишь кивнул, прижимаясь ближе. Запах парня стал более густым, забивая ноздри девушки, и ей стало интересно, до какого состояния его может довести гон? Она лишь видела, что он сторонился ее и стал более раздражительным, а если ему дать то, что он хочет? Какое поведение будет тогда? — Тигнари, мы сейчас будем ставить эксперимент, — спокойно сказала девушка, поправляя свои очки, почесывая его за ушком, тот лишь промычал поднимая на нее взгляд, видя в глазах блеск. — Какой еще эксперимент? Не думаю, что сейчас подходящий момент, — хоть он и говорил эти слова, стараясь вразумить девушку и намекая, что сейчас лучше ничего не делать. Например, посидеть вот так еще пару часов… Или пару десятков. Но его радовало и огорчало, что похоже его признание прошло мимо ее ушей. — Я хочу знать, как сильно гон влияет на твое поведение. Из увиденного мы можем записать, что во время гона самцы феньки агрессируют на людей, а также выделяется густой запах, который привлекает самок, — задумчиво протянула Сахароза, осматривая пространство вновь, и вдыхая запах. — Теперь можем перейти к следующему, какая реакция будет, если самцу дать то, что он хочет? — опустив глаза на Тигнари, она лишь увидела удивленное и покрасневшее лицо. Он не мог поверить, она сейчас серьезно? Готова это сделать, только ради интереса эксперимента? Он часто представлял ее на это кровати, рядом с собой, но при условии, что это никакой то эксперимент! А все как у всех, по своему желанию получить близость, по любви в конце концов! Если он ей не интересен как мужчина, то ему такой «подарок» не нужен. — Знаешь с такими мыслями это не ко мне, такое стоит делать с тем, кого ты любишь, а не просто ради интереса на реакции, — фыркнув он поднялся с колен, отворачиваясь и идя наливать воду в кружки. — П-погоди! Ты не правильно понял! Если бы на твоем месте был кто-то другой, то я конечно никогда такого не предложила! Я сказала об этом, потому что ты интересен мне! После твоих слов я подумала, что если бы мы были не просто друзьями, а кем-то ближе… Я бы хотела обнимать тебя, держаться за руки, как когда я болела… И, например… Поце… Поцелуи… — Сахароза залилась краской, даже шея покраснела, а глаза забегали по столу и самому парню. Сказанные слова девушки, заставили Тигнари развернуться и смотреть лишь на нее, словно превратившись в камень, он не смел шевелиться. Значит все взаимно? Поцелуи… Сколько раз он представлял ее мягкие губы на своих? Тем более, когда пальцы единожды коснулись их. По пальцам словно прошелся ток, а к лицу припал румянец. Он понимал, что сахароза девушка разумная, так что явно сразу проанализировала, все сказанные им слова, а также свои чувства. Получается, он может сделать ее своей? Никто то другой, по типу ученых, что бегали за девушкой, а она будто и не замечала, хотя почему «будто»? Она и правда не замечала их, ее интересовала лишь наука, она даже его чувств и поведения не замечала, пока он в лоб не сказал. И раз она говорит ему о том, что он ей нравится, получается у нее ничего нет с ее наставником? И он напрасно ревновал ее к человеку, которого еще никогда не видел? Хах, если бы кто-то умел читать его мысли, то точно бы рассмеялся его глупости. Приблизившись к ней и сев рядом, он положил свою руку на ее, она сразу же подняла свои глаза на него, удивляясь. Словно думала, что он все равно будет злиться и не поймет ее. Но сейчас в голове было лишь одна мысль: «он ее привлекает, и сейчас он может сделать ее своей, полностью. Лишь своей». Приподняв ее лицо пальцами за подбородок, он высматривал в глазах признаки, что говорили о том, что она передумала и хочет уйти. Если их нет, она точно не уйдет сегодня, возможно до самого утра. Нет, до завтрашнего вечера. Он будет целовать все ее тело, обнимать, ластясь об ее тело пока она не станет молить его о том, чтоб он ее отпустил. Ха, подобные мысли никогда не приходили в его голову, но сейчас. Сейчас можно. — Уверена? Поцелуи обязательно будут, но готова ли ты и правда проверить, как сильно на меня повлияет, то что ты готова отдать мне? — большой палец коснулся нижней губы, мурашки по телу пробежались от воспоминаний, как же приятно от того что она рядом. Осознание того, что она готова отдаться ему стало давить не только в голове, но и в белье, хотя бы штаны были достаточно свободными. — Уверена! — достаточно громко проговорила Сахароза, заливаясь краской гуще прежнего, после ее ответа, чужие губы накрыли ее, стараясь не отпугнуть ее, ведь может быть, что он первый? Эта мысль заставляла кровь бурлить в венах, а также возбуждаться сильнее. Отстранившись на пару миллиметров он прошептал «открой рот», она сразу же выполнила «просьбу», которая звучала словно приказ. Придерживая за затылок девушку, он вторгся в чужой рот, от осознания этого, хвост стал дергаться, показывая радость хозяина. Как же он мечтал об это, язык прошелся по ровным рядам зубов, иногда задевая ее язык, от чего девушка иногда подрагивала. — Не волнуйся так, ты тоже можешь делать то же, что делаю я, если тебе некомфортно, то я могу перестать, — отстранившись он взглянул в глаза девушки, радужка стала заполнять глаза, а голос подрагивал. Она лишь покачала головой и прошептала «все хорошо». Надо же, до этого она так уверенно говорила о том, что хочет попробовать это, мысли о том, как она будет вести себя чуть позже, заполняли разум. Она так же будет застенчиво вести себя? Будет ли после стонать тихо или громко? Хотелось бы громко, чтобы каждый знал, что она теперь его, и лишь его. Да, теперь он может говорить, что она принадлежит ему. И все будут об этом знать, больше никто не посмеет позариться на нее, а если и посмеют, то пожалеют. Язык парня вновь проник в рот девушки, на этот раз она стала отвечать, положив руки на плечи и слегка сжимая их. Она прикрыла глаза, то ли от смущения, то ли от что обычно так делают, но он не смел закрывать, желая запомнить каждую деталь, как например сейчас, он заметил, как ее ушки приподнялись, скорее всего от радости, это радовало и самого Тигнари. Лишь он заставляет ее испытывать такое, это заставило немного надавливать на девушку, проникая языком в чужие владения и хозяйничать там, словно он у себя дома, каждый зуб получил внимание, после небо, щеки, и в конце язык. Боже, как же она дернулась, когда он коснулся ее языка, но, как и сказано ранее ею же, она была не против, и стала так же касаться его языка. В груди перехватывало дыхание у обоих, у Тигнари от возбуждение, его Сахарок сейчас пыталась делать то же самое, что и он. У девушки же с непривычки, она впервые так долго задерживала дыхание, хоть ученый и говорил, что она может спокойно дышать, это было трудно. А так же она впервые так долго держала челюсть открытой. Но из кельи ее выбило то, что он стал посасывать ее язык, затягивая уже в свой рот. Пока что, как и обещано были лишь на поцелуях, они не торопились, Тигнари не хотел отпугивать ее, Сахароза же хотела насладиться всеми ощущениями, но как назло кто-то постучал в дверь, от чего им пришлось отстраниться друг от друга. — Мастер Тигнари, к нам поступил еще один пациент, его нашли в лесу, в обморочном состоянии, и нам нужна ваша помощь, — послышался голос его ученицы, ну вот что за невезение? Он наслаждается своей уже бывшей подругой, так какого черта его отвлекают из-за какого-то идиота, что обожрался грибов? Цокнув языком, он отстранился от Сахарозы, вставая. — Что за отсталые люди? Не понимают, что в лесу не стоит есть все подряд? И вы сами не можете дать ему лекарство? — тихо ругался страж дозора, поправляя одежду. — Сейчас буду! — крикнув ученицы, он повернулся к девушке, что была сейчас краснея помидора. — Я скоро приду, а ты можешь пока подготовиться, и подумать еще раз, хочешь ли. Если нет, то можешь ничего не говорить и просто уйти, я все пойму, — Оставив поцелуй на лбу сородича, он покинул дом, направляясь к больному, готовясь отчитать уже всех, кто попадется под руку, в первую очередь больного. Сахароза пыталась отдышаться, она никогда бы не подумала, что целоваться так сложно. Упав на постель, она спрятала лицо в подушку, даже сейчас он так заботиться о ней, спокойно готов отпустить, если та только пожелает. Но она уже решила, она никуда не пойдет, не только из-за эксперимента, но из-за своего личного возбуждение, она ощущала уже подобное, но тогда она была молодой девчонкой, что решила взять роман и почитать его. Но теперь ее возбуждали не какие-то буковки на белом листе, а настоящий мужчина, прямо перед ней. Подготовиться? Что он имел ввиду? Раздеться? Поправить постель? Подготовиться морально? Скорее всего третье, ведь она никогда еще не испытывала подобное, но теперь попробует. Решив так же снять хотя бы немного одежды. Плащ, сапоги, перчатки, руки потянулись к платью, но сразу же остановились, а если кто-то зайдет? Что она скажет им? Хотя кто мог зайти? Или может Тигнари зайдет с кем, по важному вопросу. В романах так же писалось, что партнеры любят сами снимать одежду с друг друга. Тигнари тоже такое нравится? Тогда не стоит снимать платье. Очки она так же оставила, она хочет видеть его, а не размытое лицо. Пока Сахароза думала, готовясь так же морально, она понимала, что он не должен сделать ей больно, ведь любит, но она не знает еще, как он может отреагировать во время гона. Послышались шаги, и ее глаза сразу же устремились на дверь. — Раз я все объяснил, то теперь не беспокоить меня! Желательно до завтрашнего дня! — крикнув на последок, Тигнари вошел в свой дом, закрывая за собой дверь. Глаза сразу упали на оставленную одежду с краю кровати, а также рядом с его тапками были ее сапоги, раз она осталась, то готова продолжить, даже сама сняла ненужные вещи. Остановившись он так же снял сапоги, накидку, и перчатки с поясом. Сегодня они больше будут не нужны. Присев на кровать, он взял руку девушки в свои поглаживая и осматривая ее, без перчаток намного лучше, притянув запястье к губам, он оставил пару поцелуев на нем. Смотря в глаза возлюбленной, она так же смотрела на него, женские руки потянулись к шее партнера, притягивая его на себя, сама же упала на спину. Тигнари нависнув над девушкой, оставляя на шее поцелуи, постепенно расстегивая пуговицы блузки, а после и занимаясь шнуровкой платья, стягивая его так же медленно, стараясь не торопиться. Сахароза же гуляла руками по спине стража, не зная куда себя деть, когда его губы бродили по ее телу, она начинала покусывать губы, нельзя стонать, они не одни, если их услышат, она не сможет смотреть им в глаза. — Ты волнуешься из-за стонов? Не переживай, здесь сегодня не только они будут. Никто тебе не ничего скажет, а если и попробуют, сильно пожалеют, — посмотрев на ее раскрасневшиеся лицо, его губы опустились на ее, вновь затягивая в поцелуй, что был до того, как он ушел. В животе словно появились кристальные бабочки, каждое его касание отзывалось зудом между ног, а внутри словно завязывали миллион узлов. Став более уверенной, руки девушки потянулись под слои одежды, что закрывали его грудную клетку, постепенно они улетали на край кровати, Тигнари же не отставал, развязав платье, он поддел его, начиная снимать через верх, после этого же поправил ее очки, руки потянулись к рубашки, расстегивая последние пуговицы. Как только перед ним открылась грудь девушки, он был слегка удивлен, никакого бюстгальтера, возможно ей было не удобно в нем? Ему же на руку. Губы спустились к ключицам, слегка покусывая нежную кожу, оставляя засосы, клыков у них не было, так что оставались лишь следы ровных зубов, каждая метка заставляла чувствовать внутренние удовлетворение. Это его метки, на ее коже, сейчас она под ним, лишь его, он не знает от чего получает за это довольствие, хотя до этого никогда не думал, что будет собственником. Сняв с него верх, Сахароза потянулась руками к его брюкам, цепляясь за резинку, но после отдернула руки, когда Тигнари прикусил сосок. Когда она была в Мондштате пробовала то, что писали в романах, дабы проверить правда ли то, что пишут, она никогда не думала, что испытывая подобное от другого человека будет настолько приятно. Рука зарылась в темных волосах, прижимая его ближе к груди. — Еще… Останься здесь подольше… — Грудь оказалась достаточно чувствительным местом девушки, так что он выполнил ее «приказ» с великим удовольствием. То посасывая каждый из соском, то просто обводил кончиком языка ореол потемневшего соска, то просто вылизывал каждый из соском, теребя потвердевшие бусинки. С губ девушки сорвался первый тихий стон, уши парня дернулись, он хотел вновь их услышать, так что потянулся рукой к белью, стягивая его к чертям собачим. Сахароза обвила руками голову дозорного, дабы он не покидал ее грудь, да и он пока не собирался, ее руки мягко зарывались в его волосах, почесывая за ушками, и сами уши. Тигнари же чуть бы не замурчал как кот от удовольствия, ее руки такие мягкие, так приятно ощущать их на себе. Приподняв ее ноги, он стянул ненужный элемент одежды, сразу же проводя пальцами по ее складкам, замечая тот факт, что они уже влажные, пора переходить к подготовке. Хоть гон и срывает крышу, затуманивая разум, но он не дикий зверь, он любит эту девушку, так что в первую очередь должен сделать все как можно аккуратнее. Убрав ее руки с шеи, он поднимает свою голову, раздвигая ее ноги, устраиваясь поудобнее, кладя одну из ног себе на плечо, вторую же опуская на свое бедро, позволяя ноге свисать над полом. — Теперь расслабься и получай удовольствие, если хочешь стонать — стони, если хочешь кричать — кричи, если не понравится — останови. Понятно? — Тигнари смотрит в ее глаза, размазывая смазку по всем половым губам, не забывая про клитор. Очень много смазки, может ли быть это из-за его запаха? Возможно. Как самку ее мог привлечь и возбудить его запах. А постель больше всего истощает запах, ведь лишь ему известно, что он и сколько раз здесь делал, и главное здесь лишь его запах, который скоро поглотит ее запах. — Хорошо… Но кричать не буду, как сильно бы ты не просил… — положив руки по обе стороны от своей головы, она смотрела как его палец пропадает внутри нее. Хоть она когда-то и делала подобное, но когда это делает кто-то другой, это намного приятнее, можно отдаться полностью ощущениям. Заметив, как легко проникает один палец, Тигари проник и вторым, растягивая как следует, эти ощущения вызывали мурашки по телу и неудобства в штанах, но это можно проигнорировать, лишь взгляд на обнаженную девушку, туманит весь разума, оставляя лишь одну задачу «сделать приятно Сахарку». Больше ничего, пока что. Пальцы второй руки легли на клитор, начиная массировать его круговыми движениями, от этого девушка неожиданно дернулась, сжимая ладони в кулачки. Впиваясь ногтями в ладошки. Боже, как же она сжала пальцы, лишь представляя, как она будет сжимать его внутри, хочется накинуться и проверить это. Повернувшись к ее ноге, но стал оставлять поцелуи на ее бедре, не останавливая стимуляцию клитора и влагалища. Как только она начинала дергаться, пальцы на клиторе покидали его, поднимаясь к груди и нажимая на нее, заставлял лечь обратно, иногда сжимая одну из грудей. С губ стали срываться стоны и разочарованные вздохи. Глаза слезились от перевозбуждения, а также от его дразнилок. Хотелось скорее получить свой заслуженный оргазм, представляя, что она сделает это на его пальцах, узел внутри завязывался сильнее, Тигнари нашептывал ее имя, говоря, что если она постарается, то он сделает так, чтобы она всегда получала удовольствие. Лишь от него, именно он будет дарить ей удовольствие, когда пожелает, одно ее слово, и он готов сделать все что она хочет. Как он и сказал, она постаралась отдаться ощущениям по максимуму, и получила то что хотела, пальцы этого ученого заставили ее кончить, что будет, когда он будет в ней? Невероятные ощущения, это точно. Вынув пальцы из девушки, Тигнари стал стягивать штаны, теперь можно. Она готова, теперь то он сможет получить то, о чем фантазировал ночами напролёт. — Сахарок, пожалуйста, встань на коленки, ко мне задом, — убрав одежду куда подальше, он заметил заинтересованный взгляд биоалхимика, понимая ее мысли. — Потом проверишь реакцию, я больше не могу ждать, так что поворачивайся. Кивнув Сахароза встает на дрожащие коленки, поворачиваясь спиной к дозорному. Тот обнимает ее за талию, кладя второй рукой ее руки на изголовье кровати, не хочет, чтоб она упал лицом в подушку, заглушая свои стоны. Наоборот, их должны слышать все в округе. Поглаживая рукой ее ягодицы, он опустил руку на член, обхватывая его у основания, начиная направлять головку внутрь девушки. Головка легко прошла, но после он остановился, внимательно наблюдая за реакцией. Возлюбленная сжала изголовье кровати, словно заранее готовясь. — Станет неприятно, говори сразу, я всегда готов подождать, я не хочу делать больно, — нашептывал на ушко, пытаясь успокоить ее, он не врал, так что продолжал проникать медленно, постепенно. Когда девушка начинала что-то мямлить или же сжимать, он покидал ее, оставляя головку, ему и от этого было хорошо. В ней было так приятно, так горячо и влажно, было правильным решением, смазать как следует все изнутри, перед тем как войти. Еще несколько поступательных движений, и он смог войти до конца, утыкаясь в ее затылок. Святые архонты, это не описать словами, он готов прямо сейчас кончить, было так тесно, горячо и влажно. Головка утыкалась в матку, оставаясь неподвижной. Он давал ей время привыкнуть, все же член больше чем ее или его пальцы, тут не стоит торопиться. Обхватив рукой ее талию, он прижал ее к себе, поглаживая живот. Как же приятно ощущать по касанию к животу себя. Теперь они одно целое, никто больше кроме него не зариться на эту девушку. — Тигнари, все хорошо, начинай, я стала привыкать. Можешь двигаться, — прошептав Сахароза потянулась одной рукой к его голове, пытаясь найти ее. Тигнари же подставил ее, ощущая ее касания и мягкие поглаживания. Подождав еще пару секунд, он все же начал двигаться, постепенно, медленно, растягивая ее, дабы ее лоно приняло форму его члена, ведь теперь оно лишь для него. Губы стража сразу же переместились на лопатки, оставляя то мягкие и нежные поцелуи, то засосы. Каждое его движение тазом сопровождалось хлюпающими звуками и шлепков их тел, наконец то стали срываться стоны, Тигнари не сильно-таки их скрывал, отправляя к прижатым ушам, которые он стал слегка прикусывать, заставляя девушку смущаться и выгибаться. В его песнь из стонов, после присоединилась Сахароза, забывая о стыде, который до этого испытывала. Услышат? Подумает об этом позже. В ноздри бил запах хозяина дома, который продолжал набирать темп, опуская руку с живота к клитору. Он не оставит ее без дополнительной стимуляции, ведь желает доставить ей удовольствие, именно она должна получить его больше него самого, и он отлично справлялся с задачей. Вторая рука опустилась к груди, что так соблазнительно дергалась. Сжимая ее в руке он стал крутить сосок между пальцами, натирать его заставляя прогибаться ее навстречу ласкам. Вот ее тело стало подергиваться, особенно ноги, оповещая, что скоро кое кто вновь кончит. Одна мысль, что именно он заставит ее испытать второй оргазм за сегодня, так она еще и кончит на его члене, возбуждала еще сильнее. Если так и продолжится он и сам кончит в скором времени. Приподняв одну из ее ног, тем самым раздвигая их шире, и меняя угол входа, он заставил выстанывать биолога его имя. Эта девушка сведет его с ума, понимая, что он не выдержит, фенек набрал темп, сжимая бедро возлюбленной. Еще несколько толчков. И она кончает на его члене. Святые архонты, как же он благодарен, что повстречал эту девицу. Влагалище сжимается на его члене, захватывая его в пленники, Тигнари лишь проскулил как пес, прижимая Сахарок к себе, кончая внутрь нее. Горячее семя заполнило ее до краев, «как же горячо», лишь эта мысль была в голове Сахарозы, сейчас ей было не важно, какие могут быть последствия, но учитывая насколько редкий их род, ее это мало волнует. Сейчас она чувствует пустоту и заполненность одновременно, Тигнари покинул ее лоно, отпуская ее ногу. Она сразу же падает на постель, все так же крепко держась за изголовье кровати. Тигнари обнимает ее, убирая руки с изголовья, прижимает к себе и повернув ее голову к себе, целует. Целует так, словно хочет забрать весь кислород, которого итак мало в легких. Но после отстраняется, укладывая ее на спину, сгибая ее ноги в коленях. Похоже их ждет еще один раунд. Тиггнари видит в ее глазах мысль и лишь отвечает. — И ни один, у нас весь вечер и ночь впереди.