Сегодня по твоим правилам

Существует поговорка, что никогда не переполняется чаша ни страданий, ни радостей. Интересно, кто её придумал? Вот было бы интересно упасть с высоты птичьего полёта, да хотя бы этого никчемного балкона… Но не разбиться в грязную тяжелую лепешку, а рассыпаться на мириады осколков и бабочек, стать пеплом и развеяться над землёй. Эх… Пепел, сбитый с тонкой сигареты, закружился и растворился в порывистом ветре. Стоявший на балконе мужчина прикрыл глаза, слушая шум мегаполиса. Если добавить немного фантазии, то можно услышать шума волн, вместо шума дорог. Где-то взвыла сирена. — Ты ждал меня, Второй? — тихий вкрадчивый голос. Нежная ткань перчаток и холод колец по векам. Дотторе вздрогнул. У него гость, а он даже не услышал, как тот вошёл. Неудивительно, ведь девятый очень тихо ходит. Он как будто неслышно подкрадывается тогда, когда совсем не ожидаешь визита. -Ждал. Потому и без маски, как видишь, — голос не слушается, хрипнет. Но… Ты же бесплатно ничего делать не будешь, а мы в тот раз ещё не до говорили… — Я все прекрасно помню. Но меня заинтересовала тема вечной жизни. Жизнь коротка, и если можно, как ты говоришь, заполучить ещё одну, то почему бы и нет? Весь вопрос в цене. -Я думаю, что мы договоримся. Это социально значимый проект. Ты сам должен понимать всю его важность. — Доктор пытался поскорей решить свои проблемы с проектом элексира для повторных жизней. -Денег нужно много, готовьтесь платить по счетам… О святые архонты! Ты так предсказуем, мой дорогой Торе. — Панталоне обнимает Дотторе за талию, осторожно касаясь губами губ. Ну все. Опять провал, не договоримся… — Второй отвечает на поцелуй. Ведь эти губы, насмешливые, горделивые, самые желанные для него. Хоть он и пытался отрицать те чувства, которые пробуждаются в нем всякий раз, когда любимый обнимает или целует его. Чувства… А что это… Его ведь никогда никто не любил… И из академии отчислили… И вообще он странный, но в глазах Лонэ… -Эй! Не кусайся — смеётся, будто издеваясь, слегка щелкает по носу пальцем. -Я опять сделал тебе больно? — Так на чем мы остановились? -На том, что сейчас в моем кабинете никого нет и… Я хочу… -Опять денег? -Нет, тебя. — Ах так. Ну значит деньги сам найдёшь? — как же порой легко его задеть. -Нет… То есть да… Тебя и денег. — А если честно, то чего больше? — внимательный взгляд фиалковых глаз. Второй отлично понимает, что сейчас от его ответа зависит многое. Но врать нельзя. Даже если проект сорвётся. Слишком далеко зашёл. Сколько бы ни отрицал. — Тебя. — Сглатывает слюну и жадно смотрит в лицо Девятого. Панталонэ улыбается и эта улыбка может растопить айсберг и разрезать алмаз. — Что — то жарко стало, — снимает очки и пристально смотрит на Дотторэ. Доктору ли не знать, что очки — всего лишь аксессуар для красоты и статусности. И без них банкир отлично видит. — Я жду… — он отпустил жертву и скрестил руки на груди. -Чего ждёшь? Пойдём. Кушетка свободна. -На кушетке? Ну ты и выдумщик, Торе. Но отступать уже некуда. Дверь на балкон закрыта, а кондиционеры приятно холодят кожу. -Н-да… Не жарко тут у тебя… -Давно ты у меня не был. Ну ладно, раз пришёл… Раздевайся. На что жалуемся, Золотко? Доктор не ожидал и слегка удивился, насколько послушным оказался в этот раз любовник. Он не спеша снял кольца со всех пальцев, затем перчатки, помогая себе зубами и сводя с ума Второго предвестника. Но медики, как известно, должны иметь стальную выдержку. Наконец все вещи были аккуратно сложен, а над кушеткой вспыхнул яркий свет. Кожа Девятого была безупречной, его волосы были мягкими, а аромат дорогих духов был божественным. Но больше всего Доктора возбуждало то, что сам он оставался одетым. — А теперь пара моих правил, — без маски. И стоп — слово, — фиалковые глаза свернули из-под длинных ресниц. Все-таки не стоит обманываться. Панталоне все равно остаётся собой, даже без одежды. — Какое стоп — слово? — Дотторе приложил ухо к груди, всего на миг пробежал чутким пальцами по шее, вгляделся в глаза любовника. -Люблю. — Непонятно, насмехается, или всерьёз. -Так просто? Только прошу тебя, не мешай мне. Пожалуйста. В следующий раз играем по твоим правилам — палец прижался к губам, Второй рефлекторно куснул его и слизал кровь. Глаза Панталоне вспыхнули огнем: не веди себя как распоследняя омега! Сделай так, чтоб мы оба не пожалели о затраченном времени. Если я почувствую что-то не то, что хотел бы, то скажу стоп-слово. И ещё. Мне холодно. Сделай что-нибудь наконец! — Он цапнул Дотторе за руку и стащил перчатку. — у тебя золотые руки, мой дорогой доктор, тебе нечего стесняться. -Ложись на кушетку. На живот. Вот так… Хлесткие ремни выскочил откуда — то снизу, быстрыми змейками пристегивая руки и ноги банкира к кушетке. -Док… Ну я же просил! -Я тоже просил. Теперь ты мой. Ты мой идеал… Ты мой идеал… — Второй облизнул острые зубы. Я хочу тебя всего, но вначале поиграем. А то у нас все работа да работа. Рутинная, скучная. Расслабься, мой хороший. — Он достал откуда — то маску, надел её и впился ненасытными губами в губы любовника, исследуя языком зубы, небо, заставляя задыхаться порой. Девятый вздрогнул, ощутив толчок внутри. Что — то наподобие тентакли проникло в него. Ощущение было странным: жарко и холодно, мурашки и возбуждение, но это не плоть, а скорее пластик. Из наконечника что-то лилось, а сам он пульсировал. — Это что за эксперимент? Новые игрушки? — на щеках Панталоне заалел румянец -Согрелся? — неуемные пальцы Доктора ласкали член любовника. Он прикусил мочку уха, запуская язык в ушную раковину. — Ах Док!.. — стонет банкир, млея. Опять твои игрушки… — Тссс… Мой сладкий… Тише… Больно не будет. Доктор не причинит тебе вреда. Немножко может быть неприятно но вероятность мала — убирает руку от напряжённого члена партнёра и тентакля вдруг тоже незаметно покидает тёплое податливое тело. На смену ей входит какой — то узкий непонятный шланг, отсасывая жидкость. Через несколько мучительных минут и он исчезает, а за ним и ремни прячутся под кушеткой. Пациент просто не в состоянии подняться. Панталоне прикрыл глаза. Не может же эта пытка продолжаться вечно? Они оба любят долгий секс и постоянно пытаются друг друга переиграть. Но тут на смену всем этим приборам наконец приходят умелые пальцы Дотторе, смазанные… О нет! Это не слаймы! Это мазь из перца и какого — то жира. Чудовищно жжёт и разогревает. Личное изобретение Второго. Доктор делает лёгкий расслабляющий и разогревающий массаж внутри и снаружи, дразня и оставляя засосы на шее и укусы на белоснежных плечах и ключицах. — Согрелся? — шепчет, слизывая с пальцев капли предэякулята возлюбленного. — О да, — но, дай угадаю, кончить ты мне не дашь. — Позже. Не одному же тебе меня мучить?! — Смеётся, обнажая острые зубы, вынимает пальцы и выпрямляется, открывая вид на свой возбуждены член. — Сегодня у меня праздник. Эксперимент, так сказать. — Снимает маску, вздыхая. Мы без ничего. Ну почти. Без всяких запрещённых веществ. — Халат летит на пол. -Может уже трахнешь меня? Хочешь чтобы я умолял? — Нет, мой сладкий, ещё рано, Золотце — тянет Доктор, проводя головкой члена по таким желанным губам, запуская руку в мягкие волосы. Язык Девятого творит чудеса, мягко обнимает, зубы слегка прикусывают и от этого хочется умереть… Но нельзя. Нельзя… Укус… А как же… Стоп — слово. Люблю. Но какой там стоп. Панталоне на мгновение замирает, но и этого оказывается достаточно. Кушетка не выдерживает всего действия и они падают на кафельный пол. Второй входит сразу и без прелюдий начинает двигаться. Холодный кафель медленно нагревается от раскаленных тел, но им все равно на холод или жару. -Ах Док! — Громче, мой сладкий! -Я люблю тебя, хоть ты и мерзавец! — Ох кто бы говорил! — в этот момент их тела взрываются. Доктор изливается внутрь, а Панталоне на живот любимого. -Шшшш… Тише… Задушишь — Шепчет Второй. — За все, что ты сегодня со мной сотворил, этого мало будет — легко соглашается Девятый, сжимая шею и волосы любовника — Но ведь ты сам согласился… Мы давно хотели… Все было, как ты любишь… -Хотели и полетели. Но это больше ты хотел. -А мне халат ещё стирать, вообще-то! -Хорошо, я дам. -Да ладно? Приступим ко второй сессии? О, как я тебя люблю, Золотце! Диктуй свои правила! Идём в анатомичку на — 3 ий этаж? Или к тебе едем? -Денег дам. Но с условием. — Опять условия! Ты с ума меня сведешь! Трахай меня прямо здесь! — Нет. Ты убежишь меня в полезности и необходимости своего исследования и тогда получишь деньги. Если ты будешь неубедителен — то нет. Все просто. -Ты безжалостен! Ну ладно. Едем к тебе. Мне тебя мало. Утром получишь проект, минет, кофе в постель и секс. -О Док! Ты бываешь таким милым, когда спишь зубами к стенке! Ну не хмурься, я пошутил! Где мои очки? Телефон? 42 пропущенных… Хм… — Мы ничего не забыли? — Дотторе оделся, пытался безуспешно пригладить растрепавшуюся причёску. Смазка… Маска… Хрен бы с ней! С утра пусть клоны работают. Эм… Перчатки, холодно там, шарф. И халат. — Я же просил! Никаких ролевых игр! И бдсм! -Постирать хочу. У тебя есть отбеливатель? — Я тебя не трахну а грохну. И отбеливатель не поможет. — Руку дай. — Зачем? Лифт захлопнул двери и неспешно двинулся вниз, властная рука Панталоне накрыла руки Дотторе, вторая рука легла на голову любовника. — За пределами кабинета ты мой — выдохнул он ему в губы. Теперь мои правила.