молитва

      грузная дверь в просторный кабинет отпирается с поразительной лёгкостью, когда в неё вскакивает чёрт, будто отворяя врата в преисподню. джевил быстренько подскакивает к большому столу, галантно выдвигает спамтону стул, в пару ловких шажков отскакивает и элегантно кланяется – блестящие ботинки сопровождают каждое действие клоуна со скрипом невыносимым настолько, что легче протереть пенопласт о стекло и не оторвать себе уши, чем слушать уничтожающие мозг шлёпания этого вандала. но гости не ведут и бровью. спамтон выдыхает. – о, после вас! – на его круглом лице проскакивает добродушная улыбка клыкастого полумесяца, что, де-факто, должна являться спамтону в кошмарах, но не в его сладких мечтаниях. аддисон тревожно тянет уголки рта в ответ и благодарно усаживается – в момент же чувствует, как резво задвигается его стул, а джевил так задорно занимает место рядышком.       честно сказать, эта встреча была для нерадивого продавца всем светом, и взять на неё клоуна – он любит его, правда, перепродавал подарки за полцены, правда, готов смотреть на него часами, правда, – стоило ему большого доверия и долгих слёз шута, что с очаровательными глазками смотрел на него на протяжении нескольких дней. джевил мало бывал в разных местах, скорее, он даже во владениях королевы лишь временно, и отправиться на новое для него было целым приключением – так сказать, делом всей жизни на протяжении поездки. спамтону же было приятно чуть больше поверить, что не в деньгах счастье, когда демон запрыгал от счастья по всей комнате так интенсивно, что превратил их апартаменты в сущий ад. – приветствую вас, господа, – опрятная женщина в возрасте приподнимается с мягкой сидушки, монотонно постукивая стопкой документов ребром по металлическому столу. ещё десять с половиной пар глаз устремляются на её величественность и уверенность и, ежели интересно, почему же всего лишь половина – точечки на белоснежной мордашке спамтона вполне себе считаются лишь за часть от целого числа. у аддисонов, как правило, они прикрыты большую часть времени, что делает их милыми и мягкими, такими, что хочется им дать в лицо, но спамтон же получил рубиновые щёчки вместо хорошеньких ресничек, вполне себе честно, верно? – нам следует обсудить пару вопросов по поводу всей экономической ситуации, что, как я понимаю, вам всем здесь, присутствующим, известно, иначе бы вы, понятно, сюда бы не попали. ну, неудивительно. будьте добры, взгляните на экран.       она поправляет лацканы и отходит от собственного места с важностью настолько вопиющей, что спамтон ощущает, как нарастает в нём тревога самым мерзотным червём. эти люди невероятно влиятельны в своих сферах. вот, совсем в метре от него, сидит заведующий местной сети кафетериев, что имеет импакт на весь город настолько большой, что спамтон даже не удосужился запомнить его имя.. ох, и, вопреки, какой позор! он нервно заглаживает помпадур и чувствует, как по капелькам пота электричество льётся так бойко, что его хватит на питание всей фабрики. что там на экране, впрочем-то?.. он позабыл свои линзы, а очки выкинул второй месяц так тому назад. тревога разливается по нему всепоглощающей кислотой. занавески скачат, прыгают, вьются вокруг шеи – душат, кажется, душат и душат, так сильно, так беспощадно, и лимонный галстук совсем не виноват. – спамми, ты так волнуешься, что ли? – джевил говорит это с необычайной нежностью, но и с достаточной кроткостью, чтобы никто не обратил на них внимание. все уже давно занялись проектом. – да ну тебе, это же кучка напомаженных идиотов. все высокопоставленные шишки такие, будь я проклят. слуги всё слышат.       спамтон фыркает и кривит нос. протирает галстуком потный лоб и молится, чтобы не испортилась причёска. он готовит свои волосы к выходу по полчаса, чтобы загубить их потом за одно неаккуратное движение шаловливой ладони. выдыхает. вдыхает. выдыхает. ему советовали упражнения. – в прошлый раз, джевил, – он поджимает губы и метает на него молнии. нет более у него грозного шёпота, чем тот, что извергают уста его, обращаясь к шутливому. – когда уже я тебя послушал, а не ты кого-то там – знать не хочу! – я заблудился в вашей сра.. м.. роще. – да я знал, что ли, что ты лево и право путаешь? социальный конструкт? что? – легко пожимает плечами джевил и глядит так, будто бы на него повесили все грехи этого мира. в его глазах изображается невероятно комедийная картина, которую видит только спамтон, что уже наливается цветущим сангрия. – тебя как маленького надо за руку держать? я, конечно, не против, ты знаешь, но.. – о-о, и вот теперь мы опять начали, как ж я тебе благодарен! – его жестикуляция поражает. рука пролетает в сантиметре от века джевила. – да-да, спасибо, джевил, да, спасибо, пиздец! я ж.. ты ж..       демон прыскает и чуть ли не рвётся прямо на стуле, а сангрия меняется на фуксию настолько наливную, что спамтон уже скорее похож на ёлочную игрушку, ежели на статного продавца. аддисон уже не скрывает своё желание крепко проматериться, хотя, конечно, как только он понял, что вылетело из его грязного рта, его раздосадованная цветность сменилась на бледность, извилась, как змея, по палитре, сменяя гибким хвостом внутренний ползунок на серость, и вот он здесь, с отвратительным болотным оттенком на коже и с откушенным языком. – прости, прости, – джевил мягок. как удивительно. как прелестно. сука! – я совсем забыл.. – кажется, в его голосе мелькает та нежная нотка, что когда-то поразила мозг спамтона и влюбила сердце. блядь! – тебе не нравится, когда о тебе так говорят, да, знаю, да.. виноват. извольте ж, мсье, коснуться ваше обличье, в извинениях моих покорных столь, что недалёкость моя готовит мне сие возмездие? – слов нет. пиздец!       спамтон поворачивается к нему на стуле, даже не касаясь кончиками нарядных туфель бирюзовой плитки, ведь, кажется, этот офис не совсем уготовлен для кого-то его роста. тусклость на его лице танцует, вальсирует, исполняет балет настолько виртуозный, что совсем исчезает со сцены одним размашистым прыжком, сменяясь нарастающей белизной, снежной, кристальной, волшебной. джевил это подмечает с простодушной улыбкой. хвост извивается хищно. – ты обнять меня хочешь? – переспрашивает спамтон до того нелепо, что, кажется, скоро он разольётся изумрудной пургой. – ну.. э.. как встреча закончится. да, я тебе позволю, конечно, считай, простил уже, возрадуйся там, цветы купи, съешь их, делай что хочешь, да.. – он с важностью скрипит на стуле и оборачивается к стенду. ничего не видно. на экране мелькает море, или, кажется, гейзер, или, кажется, водоворот, но из-за плохого качества и не менее отвратного зрения спамтон может разобрать только то, что там что-то движется. достаточно, наверное. – ну, спамси.. – рука джевила касается колена.       кварц меняется на рубины. – прекрати, чертила, – он дёргается под столом и пытается отодвинуться. старается меньше шуметь. – это.. это не во время. очень.       штанина тянется под пальцами. бедро сжимается за когтями почти без боли, даже, сказать, щекотно, но так сладостно, нежно, головокружительно, беспокойно.. джевил заранее снял перчатку и теплота ладони потихоньку сводила с ума, разливаясь по ноге жаром, пропитывая лавой сосуды, напитывая живот. нечто тревожное выцеловывает дорожку ниже, касаясь внутренней стороны бедра и, кажется, это опять же джевил с его пухлыми пальцами, что так легко проскользнули меж ног, как будто демон всю жизнь учился совращать невинных ангелов, что были готовы его материть на протяжении тринадцати часов к разу. спамтон болезненно сжимает губы. – тебе плохо? – глаза джевила большие, удивлённые, в них мелькает истинное волнение. кажется, его голос – не голос, но то, как тебя спрашивает товарищ, когда ты ушиб голову. – я могу отпроситься, не вопрос, ох.. – гладит против кожи, гладит, чтобы раззадорить, гладит так, что слишком чувственно, так, что спамтон еле дышит. – я могу проводить тебя в лазарет.       дышать. это то, что ему говорили, чтобы сдерживать себя и свои тики – дышать надо размеренно, спокойно, всегда представлять числа, отсчёт, некий калькулятор, который отнимает по единичке, доходить до нуля и всё по новой. сейчас перед глазами только алые пятна. спамтон вдыхает. – игра в цифры, спамтон, чтобы дышать, – джевил пододвинулся ближе, совсем на ухо, натягивая клыкастую улыбку, обдавая его скулу жаром невыносимым. рука скользит чуть выше – заходит на талию, сжимает совсем небольшую складочку на животе, проходясь по ней подушечкой указательного пальца, как по линеечке. спамтон выдыхает.       он оседает беспомощно на столе, подминая руки под свою голову. по толстой коже ремня джевил ведёт так, как будто нашёл у жертвы самое уязвимое место, но совсем не понимает, как же добраться до самого вкусного – маньяк в больном желании вспороть пузо. палец скользит по золотой бляшке, чуть постукивая когтем, аккуратно, как по фарфору. она откликается робко, тихо, как колокольчик, прозвонивший в тиши. спамтон не может вдохнуть. – извините, – над ухом раздаётся голос расстроенный, тревожный, такой, что зубы сводит, ведь насколько же джевил прекрасный актёр, просто пиздец – его тон весь такой слезливый, нытливый, вот-вот разревётся из-за спамтона, что не в силах увидеть свет из-за того, что кто-то пытается залезть ему в трусы. – тут.. спамтону очень плохо. дышать не получается. я ему, вот.. даже посоветовал. он не отвечает. живот заболел, господа и господины, прошу вас милости, молю, отпустить нас прочь и в волю. я в лазерет его спроважу, о, мои обещания честны, я прослежу, я обещаю. – а. ох, да, безусловно.. – женщина оборачивается, кажется, слегка в недоумении. кто, блядь, этот спамтон? – по кабинету вперёд и налево, там лестница.. спуститесь на первый этаж. и налево.. ну, или направо, смотря, что в вашем понимании право и лево, понимаете, лишь социальный конструкт, да, понимаете.. – а я говори-ил, а вы та-ак правы-ы.. – спамтон кряхтит, не в силах выдавить и слова без того, чтобы не залиться алыми всполохами пуще. штаны, сука, уж очень жмут, но чья ж вина это, блядь, когда у тебя на бедре огроменная клоунская ладонь? – тихо, тебе плохо, – шикает джевил. – да-да, я благодарен столь, невероятно! прошу, имейте счастье, развлекайтесь, а я пойду.. ну, с ним, короче. помогу. до свидания.       он грубо поднимает расплывшегося аддисона и перекидывает руку через плечо. удивительно, что спамтон в принципе в силах ходить, если секунду назад его ноги чуть ли не аннигилировали когти преисподней. повезло, что на мгновение их оставили в покое, пока джевил тянет ладонь под мышку спамтона, занимательно проводя пальцем по еле ощущаемым рёбрам, что так тщательно скрыты за толстой материей чёрного смокинга. что же он там так тщательно пытается скрыть, и что же джевил там ещё не видел?       грузная дверь в кабинет отпирается с поразительной лёгкостью, когда из неё выскакивает чёрт и, быстро оглядевшись на наличие какой-либо ещё формы жизни, льнёт к близлежайшей стене с такой страстью, любовью и бурлящим желанием, что спамтон неловко ахает, оказываясь зажатым клоуном в то же мгновение, как они остались абсолютно одни при смачном хлопке металлической двери. обрывистый вздох в мгновение режется на части смазанным поцелуем – джевил, кажется, не сразу нашёл этот широкий аддисоновский рот, поэтому его клыки невольно надкусили его уголок, вместо того, чтобы с мастерской грацией опустить их прямо-таки на тонкую полосочку губ, что, впрочем-то, сразу же смялась, стоило демону чуть-чуть припомнить себе, откуда он прибыл. мокро. джевил незамедлительно облизнул расцарапанные зубами уста, извиняясь, но так беспардонно, что спамтон в очередной раз возмущённо ахает. – прекрати, прекрати.. – не в силах думать ни о чём, кроме чужих губ, что задаривали его собственные поцелуями разного качества, спамтон еле смог выдавить из себя хотя бы слова, раскинутые сквозь сбившееся дыхание. как же он влюблён и бессилен. – давай хоть.. отойдём ну.. куда.. дже.. – я ещё не закончил, постой, – хмыкает джевил и быстро чмокает спамтона в его губы. ну, в принципе, всё. – м-м.. в кладовку, может? – да светися имя твоё, господи упаси. ты ёбнулся? ты бы ещё в туалет предложил, – набирая воздуха, возмущается спамтон. он важно приглаживает свои волосы, которые, на счастье, не успели сильно растрепаться. если он зайдёт обратно, и скажет, что всё нормально и он сейчас точно не сосался с клоуном горячей и сексуальней, чем в любом другом книжном издании сомнительного качества, все точно поверят! – ну, пошли, – он сжимает его руки. нежнейше. – до него недалеко, он на каждом этаже есть, я тут в один забежал по дороге, всю бумагу запихнул, никого там точно нет, всё на ремонте, честно.       губы спамтона испытали такой шквал эмоций, что не смогли даже остановиться на улыбке – нет, это был беззвучный смех, что постепенно нарастает в звучный гогот. – о, боги, какой ж ты.. – он жмурится на глаз и весело хихикает, проводя пальцем по щеке, утирая слёзы. губы по итогу искажаются в улыбке почти рекламной. немножко больно. джевил не постарался. пусть оближет ещё раз. – пошли, ладно, пошли, но лучше б ты машину вызвал и домой бы сиганули, всевышним клянусь.. – пошли, куколка, пошли, – джевил подхватывает его под талию и прыгуче шагает в сторону сортира, словно они идут не в очередной раз разрушать их склепы невинности, а по назначению.       спамтону не нравилось, когда джевил называл его чем-то подобным, но, честно сказать, если выбор стоит между "куколка" и "мой крысиный король", то, очевидно, что спамтон предпочтёт первое. у джевила всегда были довольно интересные предложения насчёт кличек: спамтон, признаться честно, никогда не видел, чтобы парень называл свою девушку сочной сливой или жирным кабанчиком, хотя, справедливости ради, он и в свой-то адрес чаще всего получает лишь пресловутую "детка". это лучше, чем перечисленное, правда, он совсем не жалуется. – кис, – о, господи, какой ужас, – кис. дверь не открывается. – ты что, захлопнул её тогда сильно? – спамтон вскидывает бровь и недовольно глядит на джевила, что неудобно крутит колокольчик шапки в когтистых пальцах. аддисон мягко стаскивает вторую лапищу со своей непропорционально смешной талии, подходя к дверце и давая ей почётные касания за круглую ручку. кажется, даже знатности такого прекрасного продавца ручка совсем не хочет подчиняться. – даже мне не поддаётся. – да на ремонт наверное и впрямь закрыли, я туда бумаги на весь штаб накидал, пусть водой давятся, – в сердцах сплёвывает джевил и разминает широкие плечи. спамтон боязливо отходит, чтобы его не задела поразительно мощная груда мяса, если она захочет таковой казаться. обычно джевил просто выглядит, как клоун, но оно и не удивляет. – ну-ка, дай выбью. – без косы, дже, без косы! ты что, сразу же всё на меня повалят! у меня нет лишних денег! – местный миллионер без задней мысли подбегает и виснет на толстой ручище, как на шее менеджера. у джевила будто отобрали игрушку, что так настырно крутили перед носом. виснут уши и вянет хвост. он точно всё ещё хочет стащить со спамтона штаны? – давай просто.. ну, плечом? – ребро себе выбить захотел? ну, давай, иди, я посмотрю, – он резко встрепенулся и с напыщенным высокомерием встал в стороне, складывая на груди руки. он что, обиделся, что ему не позволили поиграться? – я б это быстро сделал и весело, прям, фанфары труби, дифирамбы мне пропевайте, – он демонстративно кладёт ладонь на собственное лицо, массируя переносицу и, вопреки, больше мечтая, чем раздражаясь. ах, это зубастое лезвие, ах, эта полосатая рукояточка, ах, эти цвета его безумной сине-зелёной любви. – никогда б не подумал, что ты..       джевил вздрагивает с глухого грохота. оно похоже на раскат грома, что ударяет по ушам молнией, что издают тысячи барабанов за раз – ни с чем больше он не может сравнить тот ток, что прошёлся по его сердцу и дошёл до самого мозга, заставивший его резко отдёргивать руку, завивать хвост в три стороны и не менее резво оборачиваться в сторону пронзительного звука. спамтон, тяжело пыхтя у двери, снова вспоминал бесполезные дыхательные практики, пока дверь оставалась стоять настолько прилежно, что, кажется, она переживёт ядерный взрыв. ну, или массы аддисона просто было мало. джевил безбожно смеётся. – сука! – спамтон хватается под мышкой и смешно катается у проёма, ойкая и болезненно барахтая ногами. он сейчас расплачется. – в фильмах-то, бля, работало!       джевила прорывает. он хохочет заразительно, он хохочет нагло, он хохочет без капли эмпатии. он кладёт грузную руку на толстый живот, кажется, не в силах сдерживать все те боли, что причиняет ему настолько громкий и истеричный смех, что пролетает по всем кабинетам и, кажется, заражает всех ещё больше. он сейчас будет кататься и плакать вместе со спамтоном. – ты-ы!.. – первое слово. – ты-ы.. – первое слово. – ты! – первое слово, но теперь у него темнеет в глазах. он щурится и смахивает слёзы. слегка покачивается и опирается плечом о стену, глядя на шипящего спамтона так, будто бы только что самостоятельно надрал ему зад. – идиотина! смотри, как надо!       он простейше, размашисто и плавно меняет центр тяжести и, лишь размахнувшись своим тяжёлым телом, лишь слегка, кажется, соприкасаясь своим прыгучим существом с этой чёртовой дверью – выламывает её с таким умением, что спамтона заваливает буря самых неподходящих эмоций. он хочет и быть дверью, и хочет, чтобы дверь сделала этому ублюдку так же больно, как сделала она ему. дверь хлопается на противоположной стороне и джевил горделиво смотрит на спамтона, что уже потихоньку переставал хлюпать своим длинным носом. золотая улыбка до искреннего задорная, но, кажется, не менее терпеливая: её хозяин не смеет ступать в обитель дорогущего унитазного фарфора, пока большая шишка не ощупает полностью свои набитые, каждый раз смешно мыча, касаясь бока. – не волнуйся, свет очей моих, я тебя потом точно отведу в лазарет, – хихикает джевил, протирая щёки. он еле выговорил фразу настолько серьёзно и откровенно, насколько это возможно, но вместо этого у него вырвалось будто бы начало анекдота, которое он никогда не был в силах рассказать, не разрываясь, как пивная бочка. пиво он, между прочим, тоже любит. – давай уж отнесу, падший ж ты ангел. – о. да-да, кстати, давай, хорошая идея, – оживляется спамтон, когда клоун тянет к нему лапы. он до удивительного легко оказывается в чужом хвате, и, что ещё больше изумило его собственное сознание, так это факт того, что джевил относился к нему бережно, как к керамической фигурке, что ваяли древние мастера днями и ночами, выводя каждый уголочек и каждое углубление на теле. джевил держал его, как пурпурный шёлк – невесомо так, аккуратно, с осторожностью королевской особы, отчего спамтон невольно льётся предательским румянцем, припадая к чужой груди. это так приятно. так тепло. так уютно. – как ж тебе нравится, когда тебя держат. весь поплавился, вы на него посмотрите, – он улыбается, проходя к кабинкам и закрывая за собой дверь юрким хвостом. не похоже на то, что она откроется когда-нибудь снова. – ты и впрямь как куколка, спамми, ты об этом знаешь? – ой, заткнись, ей богу, – спамтон с прищуром улыбается и хихикает, подлавливая от того мягкий поцелуй в губы. джевил по-кошачьи урчит. – ты и впрямь как герой любого боевика восьмедисятых, ты об этом знаешь? – сильный и красивый? – кокетливо вскидывает бровь. – нет, – улыбается. – получаешь пизды от властей за вандализм. – я думал, скажешь, получаю рандомную девульку, чтобы она сдохла к третьему акту, а не мужика, – печально цокает джевил и садится возле кабинки, укладывая драгоценную ношу в ногах, как принц, укладывающий свою бедную принцессу. – так было во всех, что ты мне показывал. – ах, забей, там их больше, все не пересмотришь, – спамтон мечтательно вздыхает и упирается переносицей в изгиб шеи джевила. прикрывает маленькие глазки. широкие ладони мягко скользят на талию. его взгляд никогда не будет настолько же симпатичным, как и у других. – кузены оставляли меня перед теликом, чтоб не мешался деньги отмывать. там было много рекламы, ну, конечно, по понятным причинам. теперь, когда я нервничаю, я только ими и говорю. врачи ещё не уверены, но кому какая разница, когда у тебя такой большой культурный багаж, правильно, шутняра? – ох, я бы с тобой обожал смотреть фильмы, – джевил чуть наклоняется, зацеловывая его тонкую шею и, приоткрывая воротник рубахи, неспешно спускаясь по ключицы. маленькие ручки ощущаются на толстых щеках, и эта нежность кружит демону голову. – ангел мой, спамми, знаешь, знай, я в тебя влюблён безмерно, так, что свет мой вертится без меры, я, я.. ох.. да, почеши тут.. – он в блаженстве вытягивает округлую морду, как короткие пальчики пробираются под шапку и тянутся к вискам. шапка сползает и с робким звоном банкетных бубенчиков опускается на белоснежную плитку. перед спамтоном предстаёт пара коротеньких рожек. он осторожно надавливает подушечкой на кончик. остро. – любопытно? хочешь, чтобы я тебе всё показал, да, свой чёртов длинный нос не в свой вопрос, барыга? – задорно улыбается джевил и игриво тыкается рожками в оголённую шею. как же она его манит. она такая изнеженная этим дорогим блестящим галстуком. она такая прелестная с этим ежедневным уходом. она так приятно пахнет с этим одеколоном, что меняется каждый день. сегодня мята. джевил только что полюбил мяту. вчера он полюбил запах лаванды и цитруса. – да перестань, да ну тебя! – спамтон не сопротивляется, лишь хихикает и щекочется, вздрагивает и подгибает ноги. немножко болезненно кренится на бок. щурится от смеха. у спамтона милые глаза. у других аддисонов нет этой изюминки. – ух, ох, да, у меня болит ребро, демон, не хочешь искуситься? ну, между делом, если ты забыл, конечно. лысая ж вроде башка.. – о, так резко, продаван? так резко? – прорычав, опускает пальцы на пуговицы джевил, лишь крепче огибая спамтона хвостом. какой же он, сука, красивый, напомаженный, весь такой смазливый и пиздатый, просто челюсть отваливается. особенно в этом новом пиджаке. особенно в запахе мяты. и с ноткой дорогущих зарубежных сигар. он не любит курить, джевил заметил, у него это просто занимает разум и просто выглядит круто. он хочет хоть когда-то в жизни выглядеть круто. просто круто.       он разворачивает его смокинг, как подарок, нечто такое, что тебе преподносят, как божеству, но не дьяволу. он бережливо расстёгивает пуговицы, которые стоят четверть, заботливо опускает лацканы, оголяя уже приспущенную рубашку – лацканы тоже четверть. пиджак заставляет выглядеть спамтона ещё дороже, чем он есть на самом деле. иногда джевилу кажется, что он не может его себе позволить. спамтон на все сто. – не помни, аккуратно, – спамтон совсем не помогает, он эгоистичен, высокомерен и обращается к себе, как к драгоценности – джевил обязан разворачивать его самостоятельно и не сметь оставить и царапину на этой блестящей поверхности алмаза. – это всё стоит дороже, чем ты, ты это уяснил? – с первого раза, – бормочет джевил, а потом прыскает так, что глаза из орбит почти вылетают. – я в прошлый раз тебе рубаху порвал, все пуговицы как мозаику подбирал, помн.. – блядь! да я тебя из комнаты выгоню, если ещё раз так сделаешь! – он меняется в лице на удивление быстро. на ухе джевила больно сцепляются пальцы. в следующий раз оторвёт. – раздевай давай, твоя идея была, что ты всё болтаешь? а я бы мог сейчас сидеть и хвастаться баблом.. – о, да, и я бы распечатал твою фифу прям на столе, о, ещё горячей, я так согласен, – джевил самодовольно урчит и заканчивает с пиджаком, нелепо складывая его и откидывая в угол самым грязным и тряпочным комком. спамтон кривится. какой ж пиздец! – ухо больно.       он ловко вытаскивает молочную рубаху из-под штанов, пуская под одежду пальцы. они игриво щекочут талию, шажочками переступая чуть выше, занятно так, мягко, осторожно, ступая по рёбрам, как по лесенке. спамтон шипит, но, кажется, не смеет сопротивляться, закусывая губу и впиваясь пальцами в демонские широкие плечи. – потерпи, потерпи, – он говорит нежно, как маньяк, наконец-то вспоровший пузо. – скажи когда больно, я гляну.       и постепенно расстёгивает пуговицы: одну, вторую, третью. чуть разворачивает пространство, скользнув под воротник рукой, прогуливаясь разгорячённой ладонью по твёрдым ключицам и мягкому животику. четвёртая вот, пятая. джевил избавляется от рубашки, как ещё от одного подарочного слоя, что ему предстояло преодолеть перед тем, как узреть красоты, что он ранее никогда не видывал. его щёки мгновенно заливаются синевой. лицо горит. хвост стучит по плитке. спамтон снова на все сто. – ты пиздец, как крут, – одними лишь губами произносит джевил, разглядывая чужое тельце. небольшой жирок на животике его до невероятного умиляет, но остальное, в принципе, худенькое и маленькое, белое всё такое, слегка искрится и где-то льётся всполохами бордо. на шее чуть сияют вкрапления от его былых проделок, с которых он нагло улыбается, а вот под мышкой сияет новенький наливной синяк от проделок жестокой двери, и тут его улыбка вянет. это смешно, конечно, да честно, бля, он клинок на это заложит, если кто-то скажет, что несмешно. это просто до разрыва артерии смешно. до заворота кишков смешно. до боли в горле смешно. надо видеть, как это хорошенькое, маленькое, красивенькое тельце влепляется в эту огроменную дверь и валяется в абсолютной агонии. но спамтону, наверное, всё ещё больно. а он спамтона любит.       джевил наклоняется и, чуть приподняв чужую руку, мягко целует ушиб. он приподнимается к руке, касается губами выемки и продолжает по внутренней стороне плеча – дорожку вырисовывает не маркером, но собственной нежностью, тропку в лесу его собственных владений, как то считает. он вновь возвращается к ребру по той же самой линии, кажется, не желая плутать и, высунув свой пурпурный язык, с щемящей в груди заботой проводит по ранке в очередной раз, оставляя на коже столько тёплых слюней, что спамтон невольно содрогается, отворачиваясь и накрывая рот ладонью. дыхательные упражнения, спамтон, помни, пожалуйста, что нужно дышать, или ты сдохнешь в чужих руках, пока тебе снимают трусы. – ну тебе, я аккуратно, – и он снова облизывает. и снова. и снова. и вот, кажется, начал спускаться чуть ниже – с каждым разом новый вдох. обводит кончиком языка под животом, натыкаясь на ремень и вот же приподнимая голову. и вот спамтон выдохнул. врачи часто врут – не помогает. – поцелуй? я не укушу в этот раз, честно.       и он чуть двигается к длинному носу, невольно встречается с этим томным взглядом и маленькой капелькой пота у виска. на белом личике спамтона горит румянец амаранта, и чем дольше на нём задерживаются позолоченные зрачки джевила – тем сочнее становится оттенок. джевил пододвигается лишь на сантиметр – видит, как уста напротив выдыхают. обдают жаром. вновь двигается – вдыхают. этими ангельскими губами спамтон рекламировал наёбские товары на телевидении, благодарил покупателей, делал комплименты королеве и слёзно упрашивал кузенов дать ему последний шанс. сейчас же они готовы слиться в одно с губами настоящего дьявола, которыми он оскорблял короля, напивался до чёртиков, ругался с подчинёнными и слёзно упрашивал шома дать ему последний шанс. и как же хочется, честно, и как же желанно – и как же они быстро оба соглашаются, страстно, без лишней мысли, интенсивно, хватаясь за друг друга в полном отчаянии прочувствовать весь поделённый ими на один поцелуй опыт. воспоминания на двоих, печаль на двоих, капля спирта и одна тусклая сигарета – огонь в нутре, плавящий их друг в друга, соединяющий воедино.       джевил невольно наклоняет спамтона к стене, прижимая пушистый затылок к очередной плитке. они как будто находятся в симуляции. в пространстве, которого не существует. в сломанном сортире дорогого комплекса. спамтон отстраняется. – погоди, мне нужно дышать, нос неудобно.. – выдыхает. джевил хочет целовать его вечность. он оставляет касание губ на челюсти и спускается ниже.       это шея куколки модельной коллекции, это никак не шея почётного продавца. и на ней так бесцеремонно сжимаются клычки, так беспощадно расходится горячий воздух дыхания, так любопытно играются губы – и спамтон, что издаёт этот сладостный звук, кажется, услышанный по телевизору когда-то давно, когда он наткнулся не на тот канал, ведь не уследил, и навсегда запечатал подобное у себя в голове – и джевил, что теряет голову на карусели эмоций, ведь ему пиздец, как понравилось. у спамтона есть ещё. это вкладыши, которые нужно собирать и вешать в рамочку. этот стон – самый дорогой. эту коллекцию джевил никому не продаст, и захочет собирать вновь и вновь – и захочет иметь повторки. – ещё, – демон совращает, демон искушает, демон грешит. он вновь кусает, ублажая небольшое красное пятнышко неловким поцелуем. спамтон чувствителен в шее – в этот раз стон более насыщенный, менее смятый, сочный, пропитанный негой, в которую он был брошен. громко. спамтон громкий. он громко говорит. громко дышит. громко стонет. – спамтон, твой голос, твой блядский, сука, голос.. ты ж мне крышу сорвёшь.. давай ещё.. – ох, боги, блядь, я молю, джевил.. – молитва сатане. обрывается дыханием. упражнения сексуального дыхания. вдох и выдох. – ох, молю, быстрее.. прекрати дурить, делай что, что хотел и всё.. я прям молю.       он тяжело двигает ногами и тянется к ремню. его колени страдательно трутся друг о друга, белоснежные пальчики сгибаются в кулак, разгибаются, как в агонии. джевил чуть отползает, крутится на полу, мостится на чужом торсе и заставляет спамтона вновь дышать, ведь если он не будет дышать – он правда сдохнет. – сколько? – он елозит на бёдрах. спамтону плохо. спамтон старается дышать. – я хочу услышать все. – много, ублюдок, чтоб ты ими усрался, – его голос надрывается. – сними с меня уже штаны, мне это начинает надоедать. – ну, если ты ещё помолишь, то конечно, ваше величество, чего изволите, – чтобы такой ангел слёзно молил дьявола – у него у него ещё никогда не было; чтобы этими устами он целовал сатану, кричал матом на весь кабинет и молил, когда его раздевают эти похабные руки, которые держали не свечу в церкви, а то, что жизни людей на две части делит – верх и низ – никогда. джевил хорош в своей работе, очень хорош. пиздецки хорош. – да чтоб я, и как последняя шлюха, молил тебя? быть такого не может! – прежде всего, ага, – он усмехается и сползает. лучше спамтону не становится. спамтон сейчас сдохнет. – игра: я буду разворачивать бляшку, но если мне что-то не понравится, я тут же перестану. – да иди ж ты нахуй, чёрт, – он сглатывает и вздыхает. в бездонных глазах джевила плещется то самое убеждение, что делает ощущения в низу живота ещё более невыносимыми. джевил знает, что делает; джевил знает, что творит. он любит спамтона, в конце концов, но заставляет его каждый день проходить через невыносимые испытания. – ох, молю, ладно, господи, сатана, бля, ну хоть кто-то.. да, так? так. продолжай, прошу, ага.. тип..       джевил честен. джевил, на удивление, держит обещание. спамтон вьётся, извивается, выгибается, и бляшка звенит, бьёт по пальцам. ремень чёрный и толстый, легко разворачивается на бёдрах, и джевил уже распечатывает не подарок – он распечатывает ключ от мироздания. он распечатывает целую вселенную. он распечатывает сраные штаны спамтона в нелепую яркую клеточку, и как же у него взрывается от одной мысли об этом башка. чуть спускает их, открывает себе место вот-вот для руки, невольно рассматривает уголок трусов (в сердечко. очаровательно), скользя лапой в сторону бёдер, выдавая из владельца настолько возмущённый вздох, что у шута спирает дыхание. такое чувство, что джевил лапает его прям на конференции, но никак не во время того, как спамтон лежит практически голый рядом с ним. – у тебя классная задница.. – джевил румянится и неловко лапает белоснежные ляжки. на удивление, несмотря на то, что у спамтона было вполне себе худое телосложение, жирок у него откладывался в самых великолепных местах, и это влюбляло ещё больше. ладно, животик, он был готов водить по нему пальцем часами, но факт наличия задницы? джевил отдаст за этого мужчину последние свои сбережения. на его лице плавится кривая улыбка. он проиграл, не услышал нового, но утешительный приз его тоже устраивает.       джевил игриво заходит чуть глубже, прогуливаясь по внутренней стороне, мягкой, плавучей, как студень, и всей такой нежной, что ему даже боязно касаться когтями – не то, чтобы кусать. он лишь покачивается, чтобы отодвинуться чуть дальше без особых последствий в позе и, наклонившись, оставляет на тонкой коже парочку мелких поцелуев. спамтон не стонет. он хихикает и прикрывает рот ладошкой. для джевила каждый его смешок равен сапфиру в гробнице. – ты толстенький, – ещё поцелуй. – я?! – и спамтон снова возмущён. – ты себя-то видел?! да я ж вешу, как свиной полкопилки, кабанище! – да ну тебя. ты же знаешь, мне нравится жирок, – его бёдра – антистресс. господь, прости, но очень мягко. – можешь давать мне её трогать иногда, пожалуйста, ну прошу? – денег если только дашь, – он самодовольно ухмыляется и закидывает руки за голову. ощущения вполне приятны, на самом деле: такое чувство, что его массируют в самой лучшей поликлинике, где эти знания передавались из поколения в поколение. знания того, как правильно лапать задницу, видимо. у джевила великолепно получается. и целовать получается. и трогать. идеально! – только сегодня бесплатно, я так понимаю? – он довольно ухмыляется, наконец-то разбираясь со штанами и стаскивая их до конца, попутно заставив соскользнуть и лакированные туфли. у спамтона правда очаровательные боксеры, под которые тут же, всё-таки, ползёт беспокойная ладонь, в надежде найти последнее успокоение меж бёдер аддисона-недоростка. спамтон немножко вздрагивает, но джевил не совершает поступка страшнее, чем небольшая наглость в трусах. он снова занялся ляжками и ему с этого очень хорошо. правда. – нет, – отрезает продавец, кажется, более чем довольный ситуацией. на его лице улыбка плавится в блаженстве, а маленькие глазки удовлетворённо прикрываются. – чуть ниже, джеви, я вчера коленом об стол ударился.. – тёплые ладони послушно заползают к суставу, переминая их, как одну толстую соломинку. джевил раздел его – джевил подписался выполнять приказы. из спамтона вырывается урчание. – да-а, да-а.. ну.. может, и бесплатно.. и голень, джеви, пожалуйста, болит всё сильно, километры большие, я маленький..– и джеви послушно занимается голенью. у спамтона короткие и мягкие ножки. это умилительно. – молить уже не надо, да, верно?.. ве-ерно.. – о, да, мсье, вы правы. мне вполне нравится мой нынешний статус проигравшего, я откровенен, – джевил плавно закидывает чужую ногу на плечо и мягко проводит пальцами по всей конечности. спамтон улыбчиво вздыхает. у него носки разного цвета. стиль? перепутал? джевил не знает. джевил спал. джевил сейчас лапает чужие ляжки. джевил не хочет думать. – ты не целуешь, – мямлит спамтон, лениво оборачиваясь на джевила с полуприкрытыми глазами. ему нравится. как будто кота нагладили после полноценной миски молока, но жопу качественно потрогали. – целуй. везде целуй. – ох, где больно, верно? – ухмыляется. приглаживает. опускает голову и целует голень. смешок со стороны. целует чуть у колена – крысиное мурчание – стучит зубами. – где тебе ещё больно, а? – джевил, – спамтон опускает ладонь на лицо и ловко заглаживает растрёпанные волосы. боги, сатана, честно, без разницы, демон готов смотреть вечно на то, как раскиданы эти матово чёрные волосы в стороны. – джевил. тебе ответить честно, или как ты хочешь? – лезть в трусы? – беспардонно оживляется. хвост весело бьётся из стороны в сторону. спамтон, на удивление, не меняется в лице – он был совершенно готов к подобному ответу и, кажется, даже в тени его прекраснейшего лица проскальзывает хитрая ухмылка, что, впрочем, не отыскав себе места, где обосноваться, задорно ускакала на лицо джевила, только уже в более пугающем и противном виде. – я уж думал, ты не предложишь. – да, джевил, да, – спамтон вздыхает и усмехается. у джевила румянец. джевил пиздец, в какой эйфории. – лезь в трусы, верно. прям всё, как ты хочешь.       вот она – точка невозврата и сочная ягодка на сладостном торте всего того, что предоставляет это прелестное тело. это маленький фарфоровый раритет, что был вверен джевилу в его грубые руки с такой надеждой, с такой любовью, что его некогда хитрая ухмылка ломается под этой ответственностью, обращаясь в самый кривой зубок златой луны в мире. он был взволнован. слишком взволнован. в толстых пальцах прошла предательская дрожь. нужно быть постричь когти. он ничего не поцарапает? – джевил, ты взрослый мужик, – спамтон серьёзен, потому что ничего не понимает. в прошлый раз ему порвали рубаху, что стоит, как навороченная тачка, сейчас боятся порвать трусы, что даже и не его. – джевил, почему ты боишься того, что у другого взрослого мужика внизу? – спамми, я не знаю, что делать дальше, – сглатывает джевил, робко приподнимая резинку боксеров. целовать? трогать? его пальцы слишком крупные, кажется, он сделает любую нежность пыткой. – спамми.. – просто сними. порви. поверь, там прям, самое прекрасное, прям, всё золото палаты твоего жирного уёбища, прям, всё, что ты когда-либо хотел. я человек чести, джевил. ты мне не веришь? – его щёки румяные, на его лоб липнут волосы, его рот приоткрыт и глаз сощурен. спамтону хорошо. по спамтону за эти пару минут разлились такие блаженства, такие божественные дары, что он уже готов просто закончить с этим всем поскорее, ведь самое сладкое ещё впереди. не сказать, как он выглядит, как кто-то на пике – нежные поцелуи его смягчили, заботливые касания его расплавили, бытовые разговоры его рассмешили. – давай, джевил, ну же, не тяни. – мне нужно снимать свои штаны? – джевил глядит исподлобья. – что?! нет! о чём ты вообще думаешь?! – тонкие брови аддисона грозно сводятся к переносице, из-за чего его глазки становятся ещё меньше и ещё чернее. – просто сними. твоё я посмотрю потом.       у джевила чешутся руки, честно: он любит в спамтоне каждый его сантиметр, боги, будь его воля – каждая бы крошка этого блаженного тела была бы закусана и зацелована, как кремовый торт с душистым шоколадом, которым его так учтиво угощал его объект обожания настолько головокружительного, что у джевила от одной мысли о том, что же у него в причинном, сносило крышу. это маленький райский сад. прелестные наливные яблоки. разбросанные повсюду алые ягодки. сладко. нежно. так же великолепно, как и весь спамтон в целом – нечто такое ангельское, запретное, искушающее, заставляющее джевила краснеть и сглатывать, покоряться и сомневаться.       он робко просовывает пальцы под боксеры, чуть оттягивая резинку и прокручивая её на когте. это будто бы лиловая лента, небольшая обёрточка, закрывающая самое желанное и самое сокровенное. джевил стягивает её чуть ниже, аккуратно, чувствуя, как спамтон до удивительного послушно приподнимает бёдра, просто чтобы демон закончил побыстрее свои тёмные делишки; он вьётся по-змеиному, вьётся, словно бы его только-только начали раздевать. он подчиняется, просто чтобы удовлетворить себя. он помогает, просто чтобы удовлетворить джевила. – здесь.. – он дотягивает боксеры до согнутых колен. спамтон перестаёт дышать. – ничего нет.       небольшое разочарование пронзает джевила, как копьё в сердце. там пусто. ничего. никаких. просто продолжение белой поверхности и небольшие складочки из-за тесно прижатых друг к другу ног. он задумчиво приглаживает бёдра подушечками пальцев. спамтон не дышит, он усмехается. – джевил, – спамтон увидит чужую досаду через стену. продавец знает, что требует клиент. учтиво улыбается. – милый мой, это не значит, что я не могу ничего чувствовать. что ты хотел сделать, джевил? – кое-что, – он дует щёки и неловко отворачивается. румянец такой сочный, что морда его сияет пурпурным персиком. мило. – джевил, дорогой, – спамтон нехотя приподнимается на локтях. как же он серьёзен. – ты хотел б себе в боевике девульку, да, верно? сердце пропускает удар. спамтон ухмыляется. – ох, я вижу, к чему ты ведёшь, я вижу, – джевил облизывает губы. – я вижу, вижу.. как это вообще работает? – я гриб, джевил, я размножаюсь спорами, – вскидывает бровь. – откуда мне, блядь, знать? я никогда не думал, что в один момент мне захочет отсосать клоун в туалете. – малыш, ты такой догадливый, я тебя обожаю, – джевил улыбается с таким довольствием, что, кажется, ему сказали не очевидную догадку, а самый откровенный комплимент. спамтон хмыкает. шут послушно елозит на коленях перед продавцом, будто это представление, но уж больно не семейное, честно признаться; чуть отодвигается на белоснежной плитке, ведь так ему позволяют его бриджи, на счастье, повышающие манёвренность на таких скользких поверхностях. хорошее место, на самом деле, лучше, чем на кровати в тёплом и уютном номере. джевилу нравится смотреть на спамтона в его малиновом кашимировом халате в свете ароматных свечей, но смотреть на него в холодном туалете посреди рабочей встречи, кажется, ещё более занимательно. он выглядит живым, настоящим, почти истинным, тем, кем не является в рекламах – его дыхание скомкано, голос рвётся, улыбка сломана, волосы растрёпаны, а одежда затыркана в самый грязный угол – ангел, лежащий под дьяволом, робко раздвинув ноги.       джевил осторожно просовывает голову между бёдер, провожая каждый их сантиметр мягкими поцелуями, нежно, аккуратно, так, что это касания двух шёлковых подушечек. он чувствует, как спамтон кусает губы. он слышит, как нещадно тянется последняя ниточка его нормализовавшегося дыхания. она рвётся, кажется, в унисон тому, как продавец невольно съедает последний отзвук, еле слышимый, зато великолепный. румянец джевила кружится в танце. спамтон позволит джевилу забрать его в ад. спамтон позволит джевилу лишить его ангельского статуса.       фиолетовый язык касается между ног с невыносимой учтивостью, такой несносной, будто бы джевил согласился служить с той покорностью, что он навсегда забудет былой хаос. нежно, мягко, словно целуя, красноречиво и совершенно влюблённо – поднимается чуть выше, водит кругами, вырисовывает узоры, цветы, розы, райский сад; чувствует, как спамтон дрожит, почти проигрывает свои извращённые воспоминания человека, что навсегда поломан; и опрометчиво касается губами, думая, что случайно надавил слишком сильно. он извиняется вслух. извиняется одним единственным словом и шёпотом – так, что в следующий раз ведёт мелко, отрывисто, почти не давя, но всё ещё вырисовывая языком потрясающие портреты его любви. послушно придерживает чужие бёдра. они мягки. две перины. легко продавливаются. на них останутся синяки – спамтон вьётся, изгибается и громко дышит. – я так тебя люблю, джеви, блядь, джеви, люблю, пиздец, ты знаешь.. – теперь он стонет. джевил его чувствует. это новый – полон цветущих орхидей. коллекция драгоценных камней и королевских цветов. – джеви.. молю.. прошу.. дальше.. – ты не обязан, ну, тише, – усмехается. он коротко проводит языком чуть ближе у бедра, быстро убирая язык и плавно провожая его усердным поцелуем. он готов съесть его ляжки, он честно готов. – я играю нежно, спамми, тебе не нужно, не утруждайся.       и он снова ведёт: теперь уже наискось, как по лесенке, пока пространство не закончится и ему не придётся сделать круг, щедро мазнув всей поверхностью языка и возвращаясь назад по такой же неаккуратной дорожке. мокро. спамтон мокрый. язык джевила мокрый. и им обоим сносит башку. спамтон скоро останется без неё – не может и слова выдавить, чтобы не пополнить джевилу его желанную коллекцию. ему просто пиздец. – поглубже возьми.. – дыши, спамтон, дыши. вдох и выдох. орхидеи и драгоценности. реклама и телевизор. твои воспоминания. твой голос. твоя сломанность. твои неправильные глаза. твой сощур и слёзы. ты так доволен. блядь, какой же джевил охуенный, правда? – джеви, ох..       джевил мнёт ляжки. он снова заворажён, как будто он трогает не какие-то куски мяса, а самый настоящий шёлк. касается на удивление аккуратно пальцами ниже, проскальзывая, купируя подушечками каждый миллиметр поразительно красивой бледности, ощущая пустую белоснежность совсем скоро, а после и эту тёплую влажность, которая потихоньку поглощает его всего этой эфемерностью. он бы никогда не поверил, что перед таким исчадием ада, таким мерзким и богохульным созданием, от которого бежали друзья, близкие; те, кого он любил всем сердцем и хотел обожать – будет лежать нечто настолько ангельское и божественное, желая не скрыться поскорее, но быстрее отдаться в эти сильные руки, покрытые мелкими шрамами. спамтон никогда не задавал вопросов. ему было интересно. он просто был слишком занят, слишком влюблён и слишком эгоцентричен. иногда приходил после работы и, галантно поцеловав его исцарапанные руки, говоря, что хочет их украсить помадой, он точно завтра купит помаду, уходил спать, и больше никогда не вспоминал. кисти джевила таким образом видали поцелуев больше, чем драк. это правда. – так нравится?.. – джевил чутка давит где-то в середине. спамтон вдыхает. – так?.. – и снова давит. берёт чуть глубже, как и приказано. спамтон вздыхает. – ох. ты так чувствителен, ангел, ты так нежен и приятен.. тебе не было больно падать с неба? – закончи уже, – он немножко краснеет, но от флирта, кажется, не оттого, что в него лезут. – дуралей.       джевил усмехается. он чуть проворачивает пальцы, вырисовывая очередную окружность, чуть давит большим пальцем повыше – спамтон изгибается, джевил нашёл нужную точку. массирует, словно это – небольшой шарик, который вертят меж подушечек, чтобы успокоиться, а не небольшой участочек вверху предположительного паха. так нежно, аккуратно, надавливая с каждым разом всё больше, и подключая новые пальцы, заискивающе пригладившие возле бёдер и превращающие это в какой-то странный массаж, с которого спамтон чуть ли не вибрирует, будто бы в него сейчас засунут звонящий телефон. пальцы ловко меняются, промазывая, и вот уже спамтону давят куда ниже, всё так же округло проходясь в занятной игре. снова не в силах сдержаться, надкусывает губы и повышает тональность собственного же дыхания – джевил снова побежадет и забирает приз – в этот раз рубины. громкие, звенящие, как колокольчики, страстные, как их алость и полный жар, исходящий от пылающего огня. джевил на секунду даже пугается, что их услышат, но как только со спамтона сыплются изумруды – отскакивающие от плитки, как рассыпанные бусины – сомнений уже у него не остаётся. в этот раз был протяжен и не менее прекрасен. блестящий изумруд. – ты громкий, – он бурчит, смазанно давя большим пальцем в стороны, как на приёме. первый, второй – с каждым разом заходя глубже, и с каждым разом заставляя спамтона содрогаться больше, ведь, без сомнений, он понял, что чутка переборщил. какая досада. – нет, нет, не прекращай.. не бойся, скажем, это был я. ты вылизал мне пах и засунул пальцы. сойдёмся на этом. – твои идеи меня поражают, – спамтон тяжело дышит и еле двигает пальцами. чуть-чуть осталось. он, на удивление, долго заканчивает. растягивает удовольствие и терпит. – давай уже, и мы поедем домой.. – тебя хватит? – джевил с ухмылкой меняет положение пальцев – теперь они уже давят ровно в центр, так и не сменяя темпа постоянного массирования и всё так же интенсивно надавливая. спамтон съедает буквы. ничего нового, но джевилу оно и нравится. – потом же, ребро болит, пиздец.. – мечтательно мычит и бессильно собирает ногами пыль. это, честно признаться, сильно мешает, поэтому джевил ловко раздвигает чужие колени друг от друга и в этот раз подхватывает желанную область двумя пальцами снизу вверх. конечно, оно не работает, как следует, но вместо этого слегка меняется монотонная работа и, безусловно, ощущения, ведь спамтона так выдаёт его румянец. вместо того, чтобы массировать, джевил принимается вновь и вновь давить с новой точки, чуть проворачивать, аккуратно, нежно, на удивление, почти не касаясь когтями и работая лишь подушечками. он ускоряется постепенно, учтиво, будто бы слышит, как мысленно аддисон его просто умоляет сменить темп; и вот идеальные окружности становятся сломанными, портреты обращаются в треугольники, а лицо спамтона невольно наливается такой сочной клубникой, что джевил сам себе не верит.       он выгибается и еле успевает накрыть ладонью губы. стон звонкий, пронзительный, проглоченный в дыхании и абсолютном блаженстве. красные розы и алмазы. этот чарующий пунцовый оттенок на щеках, мокрые волосы и пот на висках. спамтон болезненно оборачивается на здоровый бог и теряется в словах, проговаривая под себя вырезки из рекламы. джевил послушно отстраняет руку. мокро. – ох, крошка, ты в порядке? – демон до удивления участливо наклоняется, спешно вытерев пальцы о материю плаща. чище она, ясно, не станет. – дыши, детка. дыши. вместе со мной, ну..       и он держит за руку, и чуть выводит когтем на ладошке сердечки, и повторяет один, два, один, два. реклама утихает быстро, будто бы её и не было, телевизор выключается, а белоснежная улыбка на розовом оттенке становится лишь шире, такой радостной и довольной, что джевил невольно воспринимает, как личный комплимент от какой-то королевской особы. – мне так хорошо, джеви, мне так охуенно.. – еле находя мятую рубаху, со спёртым дыханием смеётся спамтон. он дрожит. он потный. нужно бы помыться. тяжело садится и опирается спиной о стену. протирает искусанную мокрую шею рукавом и не думает, как будет это скрывать. потом. пусть все знают, какой пиздатый у него только что был секс. – подай трусы, пожалуйста.. ох-х. пизде-ец. поможешь пиджак застегнуть? –ой, да не говори, что так больно, – джевил послушно подаёт остальные тряпки и абсолютно влюблённо смотрит, как спамтон неспешно одевается. он двигается скомкано. – ты просто хочешь, чтобы я тебя донёс прям до дома, я это знаю, спамми, я знаю. – в корень зришь, – нерасторопно привстаёт и застёгивает штаны, даже не заправляя бежевую рубаху. ловко просовывает ремень. – у меня там всё опухло, зуб даю, джевил. стою еле-еле. вот бы мне помогли сильные и красивые дьяволы. – ты знаешь ещё сильных и красивых чертов? как тебе везёт, – хихикает шут, чуть ероша ему волосы и оставляя на макушке быстрый поцелуй. от него всё ещё веет мятой. – с большими ручищами и зубастыми косами? – да, безусловно, – он вовремя умеет возвращать некоторую статность. вытаскивает волосы из-под одежды и спешно укладывает. его причёска выглядит ужасно. – и которые не мнут дорогую одежду и не портят укладку, джевил. я обязательно должен научить тебя складывать вещи, господи, какой ж пиздец..       джевил весело гогочет. спамтон лениво завязывает галстук, но он всё ещё выглядит лучше, чем половина работ демона, у которого хорошо получается завязывать только смехотворные узлы. продефилировав к джевилу с характерным стуком каблуков, он важно закидывает ладонь на чужое плечо, чуть ли не предоставляя открытый доступ к своей изящной талии. джевил в очередной раз облизывает губы, разглядывая эту аккуратную работу всех тех, кто в принципе сослал на землю это прекрасное создание с миленьким личиком и прелестным телосложением, решив, что предоставить нечто настолько ангельское миру – хорошая идея. он с аккуратностью проводит ладонью под острыми лопатками, прикладывая противоположную к пояснице, и в одно плавное движение подхватывая спамтона на руки полностью, с нежностью укладывая его в собственных объятиях. – куколка, – джевил тянет улыбку и шагает к выходу. тянется чмокнуть в лоб. спамтон крадёт поцелуй в губы и слишком увлекается. джевил теряет равновесие и бьётся спиной о проём. – извини, извини, не уследил.       спамтон демонстративно хмыкает и морщит нос. болтает ножками в объятиях. – открывай уже дверь и поехали домой, пожалуйста, я так устал, – вздыхает и покоит лицо в чужих ключицах. джевил послушно усмехается и дёргает хвостом за ручку. не похоже, что дверь когда-нибудь откроется. – ты издеваешься?       он неудобно улыбается. спамтон выдыхает. дыхательные практики рядом с джевилом никогда не помогали.