завтра будет лучше

в здравии и болезни, я остаюсь с тобой. — аякс…— тревожно шепчет итэр в полузабытьи, ворочается, сминая под собой простынь. — не уходи, пожалуйста… тарталья устало вздыхает, поднимается со стула, берет с прикроватной тумбы кувшин и полотенце. — тссс, я тут, никуда не денусь… — по привычке отзывается он, убирая светлую челку со лба, аккуратно опускает прохладную ткань к разгоряченной коже и надеется, что чертовы компрессы помогут хоть немного. жар никак не спадает. но, пусть ненадолго, итэр все же перестает метаться по постели, затихая. чайлд вновь садится рядом, ловит его ладонь в свои руки, чуть сжимая, вслушивается в прерывистое дыхание, а затем отводит взгляд к окну. в темноте улицы виднеются очертания нескольких домов, неподалеку возвышается статуя анемо архонта. глядя на нее тарталья не может сдержать горькой усмешки. архонты, фатуи, бездна — чайлду было все равно, до тех пор пока это могло сделать его сильнее. но теперь даже сила, данная ему царицей, едва ли могла чем-то помочь. чувство беспомощности раздражающее, почти осязаемое, давит тяжелым грузом, но тарталья просто не может сдаться ему. только не сейчас, когда кто-то так отчаянно нуждается в нем. — аякс…— вновь зовет итэр и чайлд поворачивается к нему, наклоняется ближе встречаясь с затуманенным от болезни взглядом. при свете лампы итэр выглядит изможденным, на щеках пылает нездоровый румянец, волосы спутаны, губы потрескались. — что такое? — пить… — вырывается с хрипом, горло будто царапает мелкими крючками. тарталья тут же поднимается снова, тянется за кружкой и спешно наполняет ее водой. — сможешь подняться? итэр неуверенно кивает, ненароком скидывая куда-то мокрое полотенце с головы. пытается опереться на локти, чтобы приподняться, но едва у него это получается, накатившая слабость тут же заставляет вновь опуститься обратно на постель. тарталья наблюдает за ним, сведя брови к переносице, а затем вдруг с громким стуком отставляет кружку. — так не пойдет, давай-ка помогу. — он чуть придерживает итэра за плечи, помогая подняться, а затем подкладывает под спину подушку. — так хорошо? слышится облегченный вздох. — спасибо. чайлд лишь слегка приподнимает уголки губ, протягивая воду и итэр цепляется за стакан дрожащими пальцами, пьет быстрыми мелкими глотками. — не торопись, пей спокойно. — тарталья легко поглаживает итэра по плечу, пока тот не выпивает все до последней капли. — молодец. — он принимает протянутую пустую посуду, убирает на место. — легче? — немного. — говорить наконец становится чуть проще и итэр даже пытается выдавить из себя подобие улыбки. получается, откровенно говоря не очень, но чайлду уже более чем достаточно того что он хотя бы очнулся. — ты опять не выспался, да? — тарталья ловит на себе внимательный взгляд, невольно усмехается и было хочет сказать, мол ерунда, еще успею. но замолкает, так и не проронив ни слова, стоит ему заметить, как призрачная улыбка на лице итэра сменяется печалью. — прости меня… — чайлд смотрит на него с удивлением и думает, что ослышался, но… — прости-прости-прости…— повторяет итэр снова и снова, виновато опускает голову, пытаясь сдержать рвущиеся наружу всхлипы. — о чем ты? за что извиняешься? — все еще в растерянности тарталья склоняется к нему в попытке заглянуть в глаза. — ну же посмотри на меня… — просит как можно мягче. — прости, я знаю…надо было сказать, что нехорошо…теперь у тебя проблемы… из-за меня… — сбивчиво продолжает итэр, когда тарталья осторожно опускается рядом. — тише, тише, успокойся. — чайлд ласково прижимает его к себе, заключая в объятия, нежно ведет ладонью по лопаткам. — ты ни в чем не виноват, не говори так. ни к чему сейчас. — но ты же почти не спал…думаешь не замечаю?.. еще и уйти не можешь, будто я держу тебя…— итэр чувствует, как дрожит от рыданий его тело, и не может совладать с собой, только утыкается носом в ткань пиджака. — перестань. — с нажимом говорит тарталья, касаясь пальцами растрепавшихся пшеничных волос. — никто меня не держит. я сам не хочу никуда идти, вот и все. а сон это ничего, еще высплюсь. — он тихо усмехается, а затем чуть отстраняет итэра от себя лишь затем, чтобы утереть слезы. — бывало и хуже. помнишь же? и не из такого выбирались. — помню… — значит и с этим справимся. ты же веришь мне? итэр медленно кивает, отвлекаясь на прикосновения. — верю. — и постепенно слезы наконец прекращаются. — вот так. — чайлд отвечает ему легкой улыбкой, мягко прижимаясь к его лбу своим. — успокоился? — вроде бы… — итэр неловко отводит взгляд, внезапно ощущая волну нахлынувшего стыда, чувство слабости отдается повсюду. — прости, я не хотел…не знаю, что нашло… — все бывает, ты меня тоже всякого видел. но мне придется дать тебе лекарство, чтобы не стало хуже. выпьешь? итэр хмурится напряженно, кусает губы, но все равно соглашается. в последнее время он видит лекарства чаще, чем еду. — полежи, сейчас принесу. — чайлд размыкает руки, поправляет покрывало и направляется к дальнему углу комнаты, роется в ящике стола. — нашел. — возвращается буквально через пару минут, отдает итэру небольшую скляночку. — где ты его взял? — итэр крутит пузырек в руке, а затем неспешно откупоривает. в нос ударяет запах трав. — та девушка пастор дала. барбара кажется. — опять донимаешь сестер посреди ночи? — тихий хрипловатый смешок срывается сам собой. — ну, она сказала, что была рада меня видеть… — чайлд пожимает плечами и тень ухмылки отражается на его губах. — к тому же просила передать, чтобы ты скорее поправлялся. — надо будет как-нибудь зайти, поблагодарить ее. итэр делает глоток и тут же чувствует, как вкус горечи наполняет рот, оседая на языке, течет по горлу, заставляя закашляться и скривиться. и все же несмотря на это, он выпивает настойку до конца и оставляет пустой пузырек на тумбочке. — это ужасно… каждое будто хуже, чем предыдущее… тарталья помогает итэру вновь лечь и укрыться, подтягивая всевозможные пледы и одеяла. — как станет совсем полегче, могу приготовить тебе что-нибудь вкусное. — правда? — горечь лекарства забывается почти сразу. — даже то что у себя дома готовишь? — все, что захочешь. итэр слабо улыбается, а затем тянет к чайлду руку. — посиди со мной немного, пожалуйста. тарталья без лишних слов присаживается на край кровати и итэр тут же жмется ближе, держа его ладонь в своей. чайлд успокаивающе перебирает пальцами пряди волос и итэр медленно прикрывает глаза. сквозь полудрему слышится тихий напев, похожий на колыбельную, но мелодия остается ему незнакомой. — спи. — шепчет тарталья ласково, почти убаюкивающе, мягко касается губами виска. — завтра будет лучше… а будет ли?..