Особенные

             В их небольшой деревеньке не было много живности.       Эта деревня не была тем местом, где кто-то жил на постоянной основе. Обычно люди приезжали сюда на какой-то определённый период, так что в разведении скотины они не были заинтересованы. Максимум: привозили с собой домашних питомцев, чтобы те повеселились на природе, вне четырёх стен, в которых их запирали каждый день.       Тэнэ был ярким примером такой жизни.       Ключевое слово: «был».       Когда-то Тэнэ был ручным и ласковым серым котом в тёмную полоску, его растила женатая пара, и, можно считать, люди были для него сродни настоящим родителям. Его нисколько не расстраивало то, что он целыми днями сидел дома и ждал свою семью, стараясь весело проводить время, ведь самым приятным было встречать сначала маму, потом папу, когда те приходили с работы, давали ему покушать, а после укладывали рядом с собой на диван, чтобы посмотреть фильм перед сном… О такой жизни многие другие коты могли бы только мечтать. В итоге эта мечта стала его самым травмирующим воспоминанием.       Тэнэ не сразу заметил то, как изменилась обстановка в их уютном доме. Мама с папой стали всё реже смотреть вместе фильмы, а вот Тэнэ продолжал приходить в одно и то же время на этот диван и ждать, когда семья к нему присоединится. Но мама лишь качала головой и, смерив кота грустным взглядом, уходила в другую комнату. Больше совместных вечеров у них не было.       А потом Тэнэ больше не видел маму. Из дома слишком плавно и незаметно испарился её запах, и Тэнэ пытался найти её, бродя по всему дому, он сидел у двери и ждал, не зная, что она ушла от них навсегда. . . .       После того, как мама ушла, Тэнэ больше не мог считать человека, с которым он остался один на один, своим отцом.       За котом больше никто не ухаживал, постепенно его шерсть стала грязной и зализанной, он стал тощим и даже едва не облезлым, весь пропах противным запахом алкоголя, от которого он каждый день прятался по всему дому. Этот незнакомый мужчина теперь воспринимал его как способ вымещения своего гнева, а Тэнэ хватило нескольких раз, чтобы понять, что он не хочет испытывать эту боль снова.       Это продолжалось, пока не наступил апрель. . . .       Тэнэ трясся всем телом, когда его схватили и засунули в мешок, где было трудно дышать и в принципе было до невозможного страшно. Тэнэ, который рос в любви людей, не знал, но недавно ему рассказали вороны, что таким образом выбрасывают на помойку или, того хуже, топят маленьких котят… Тэнэ не мог принять то, что этот человек сможет вот так запросто убить его, но именно он причинял ему боль раньше… Тэнэ не хотел умирать такой мучительной смертью.       Он пытался выбраться, царапался и мяукал, словно бешеный, но один удар массивной руки заставил его утихнуть и молча глотать слёзы в ожидании своей участи.       Он всё ещё не принимал такое предательство.

***

      Этот домик всегда ассоциировался у Тэнэ с летом, потому что именно в это время года они всей семьёй приезжали сюда. Раньше. В июне здесь было очень красиво, здесь была зелёная трава, тёплый ветер и чириканье птиц, на которых ему всегда было слишком лень охотиться, да и они были довольно смешными собеседниками. Однако, в этот раз он оказался здесь не летом и даже не вместе с семьёй. Его выпустили из мешка, ему разрешили ходить куда угодно… Но с собой не забрали. Вместо него взяли какие-то вещи и просто уехали. Уехали, а его оставили здесь одного, без еды, без защиты. Как назло начался дождь и пришлось прятаться в доме, который теперь, похоже, уже был ничьим.       Тэнэ лёг на пороге в приоткрытой двери, стараясь согреваться в ворсе старого пыльного коврика. Он старался подавлять в себе чувство страха и чувство боли из-за предательства. Он всё ещё не понимал, почему всё вышло так ужасно… Почему всё так резко изменилось… Почему он остался совсем один? Что теперь ему делать? Как ему выжить, если он вырос в тепле и сытости? Он понятия не имеет, как правильно добывать себе еду и в принципе жить в таких условиях. — Эй, пс.       Услышав чей-то голос, Тэнэ насторожился. Ушки встали торчком, а хвост невольно дёрнулся. Откуда исходил этот звук? Откуда с ним разговаривают? — Я тут, эй.       Тэнэ повертел головой, пытаясь найти кого-то внутри дома, но, как оказалось, звук исходил снаружи. Тэнэ поднялся на лапки и выглянул за дверь. На пороге, под дождём и холодным ветром, стояла самая настоящая курица. Белые перья промокли до основания, а гребень совсем повис. Птица была похожа на мочалку. Что ж, Тэнэ сам выглядел не лучше после жизни с алкоголиком, поэтому не ему было испытывать отвращение к чьему-то виду. Вот только что эта курица делала у его дома? — Чего тебе? — Спросил он. — Я это… Короче… Случайно увидел, что ты один тут, без людей… И в общем… Ой, да блять, пустишь внутрь, а? Пожалуйста.       Кениг с такой просьбы немного… кхм-кхм… Его эта просьба немного удивила (он не хотел пользоваться словами, которые привык слышать от отца), он не сразу нашёлся что ответить, и курица, уловив затянувшееся молчание, неловко отвела взгляд, всё ещё стоя под дождём, после чего всё-таки вздохнула и неловко кашлянула, чтобы привлечь внимание. — Ну тогда я, наверно, пойду ещё что-нить поищу. Прошу прощения.       Однако в голове курицы крутились отнюдь не такие вежливые и добрые мысли. «Вот же мудила, в таких хоромах сидит и места ему жалко. Тьфу! Ну и пошёл ты нахуй, котяра, как-нибудь справлюсь, я пытался быть вежливым, но увы и ах, блять. Ну и сиди тут один, желаю не скиснуть в одиночестве». Если бы он мог управлять перьями как пальцами, он бы показал коту тот самый жест, который так любят люди — средний палец в ответ на что-либо неприятные слова. Но много чести, будет он свои драгоценные, итак испорченные, перья ломать ради этого утырка. — Эй, стой!       Курица остановилась и с подозрением повернулась к Тэнэ. — Ты можешь зайти, я не прогоняю как бы…       Гордость и упрямая вспыльчивость диктовали ему послать кота куда подальше и уйти, потому что чего это он должен принимать чужую жалость, но дождь усиливался, а его перья становились совсем никакими, да и чувствовал он себя неважно. Он развернулся на одной лапе, чуть не рухнув в грязь, и быстро заскочил в дом.       Он распушил перья и встряхнул их, чтобы убрать воду, после чего неприметно заполз в уголок, там уже просто опустился на пол. Его гребень продолжал совсем грустно свисать и ронять дождевые капли, а сама птица сжалась так, что в темноте была похожа на кусок теста. — Спасибо, что пустил, — тихо пробормотал курица, но Тэнэ услышал, вместе с этим укоряя свои уши за то, что двигаются в сторону звука непроизвольно.       Какое-то время они оба сидели в тишине. Но потом загадочный «петушок» снова встал на лапы и сел чуть ближе к коту, нервно подёргивая крыльями. — Ты, кстати, почему тут один? — Как бы ненавязчиво спросил он.       Тэнэ не очень хотелось раскрывать душу перед незнакомцем, но на самом деле ему уже было всё равно, потому что он не видел для себя ни будущего, ни настоящего. Он сам уже был никем, так почему он должен что-то там думать о себе и скрывать правду. — Семья распалась, а меня оставили вместе с домом тут.       Курица встряхнула перьями, чтобы убрать с себя лишнюю воду, но сделал он это только чтобы как-то убрать с себя неловкость из-за собственного вопроса и ответа на него. Ему не хотелось задевать рану этого котяры, тот итак выглядел слишком подавленным. Но нужно было как-то исправить положение. Он не придумал ничего лучше, чем также поделиться своей такой же нерадужной историей жизни. — А я сбежал. Я вылупился и рос и одной одинокой женщины, а потом узнал, что когда приходит время, всем нам отрубают бошки и съедают, ну продают ещё, конечно… Это было сильное разочарование, ведь я думал, что та женщина любит всех нас, она с такой заботой относилась… Как мама… И вот всё удачно случилось: я убежал оттуда. Хочу свою полную жизнь прожить, даже если она не такая длинная, как, например, у тебя или у человека, но это лучше, чем когда тебя схватят за шею и прижмут к трухлявому пню, а потом… А потом тебя ослепит блеск топора, а тело ещё будет лежать в траве и дрыгаться…       Говорить становилось всё сложнее, но почему-то он продолжал вспоминать всё то, свидетелем чего он был. Да и почему-то этот кот слишком уж располагал к себе.       Тэнэ, слушая историю чуть высохшей птицы, задумался о том, что, может быть, ему ещё повезло, ведь его хотя бы оставили в живых, его отдали самостоятельному выживанию, но не бросили в пакете в море, не зарезали, не задавили, а вот эту куру такая судьба вполне ожидала. — Как тя звать-то? — Спросил он. — А? Зови просто Дэм. А тебя как? — Тэнэ… — Ну что ж, рад знакомству! И, эм, спасибо, что впустил.       Тэнэ лишь кивнул и положил голову на лапы, чуть прижав уши. Дождь не прекращался, а делать было нечего, кроме как смотреть на улицу, полную сырости и грязи. Ему почему-то было неловко смотреть в эти слишком уж яркие для столь темного дня глаза. Возможно дело было в том, что, кажется, они видели насквозь, пробирались в самую глубь и с лёгкостью вытягивали оттуда всё, что нужно. Тэнэ не хотелось никого туда впускать и уж тем более позволять копаться. — Мы с людьми одинаково думаем и чувствуем, так почему они управляют нами? — Вдруг задал вопрос Дэм.       Тэнэ дёрнул щекой, обнажив на секунду белый клычок. Он даже не думал сейчас философствовать на эту тему. Какого чёрта вообще этот петушара решил про это заговорить? Ещё бы с птицами он смысл жизни не обсуждал. — У меня спрашиваешь? — Почему бы нам не поболтать о чём-то, а, котяра? — За котяру сейчас хвоста лишишься. — Ты чересчур агрессивен. Такая птица как я требует большей чуткости и внимания в отношение себя. — Вот и удели себе внимание.       За весь разговор Тэнэ ни разу даже в сторону Дэма не посмотрел. Он не знал, как это объяснить. Почему-то чистый взгляд этой курицы приводил его в смятение и нервировал. Он предпочел вообще не смотреть на Дэма, чтобы не издеваться над самим собой, однако петушара всё время чем-то шёрхал, чем-то постукивал и постоянно встряхивая своё оперение. Всё это итак привлекало внимание, но теперь Тэнэ задумался над намеренностью этих действий.       После его слов стало внезапно тихо. Тэнэ слегка дремал, поэтому сначала даже не придавал этому внимание, но со временем его стало настораживать молчание говорливого брата по несчастью. Однако, тот не заставил себя долго ждать. Курица подобралась прямо к его уху и заговорила. — Эй, мне тут… Ну… В общем… Блять, как сказать-то… Как бы, мои перья… Дождь на улице, холодно… Я как бы теплолюбивый и…       Продолжать слушать и ничего не понимать Тэнэ не собирался. — Скажи уже, что надо. — Можно рядом лечь?!       Сначала Тэнэ опешил от такого заявления. По спине пробежался холодок, и, наверное, даже шерсть дыбом встала. Потому что какого хрена?! Но потом его внимательный взгляд заметил, как эта несчастная тушка дрожит и старается сжаться ещё больше, чтобы согреть себя. Теплее, отнюдь, не становилось, ни на улице, ни в доме. Дэм, похоже, уловил, что кот заметил его трясучку, и потому стыдливо отвернулся, пробурчав что-то про то, что ему уже теплее, поэтому забудь. Тэнэ был не настолько бесчувственным, чтобы так и сделать. — Орать было не обязательно. — Спокойно сказал он и хлопнул хвостом по полу рядом с собой, приглашая пташку сесть рядом. Дэм сначала отнёсся с недоверием, но после осторожно подобрался и сел как можно ближе. Шерсть Тэнэ стала чуть влажной, но он постарался не обращать внимание на такую мелочь, ведь скоро прохлада сменилась теплом. Чуть позже Дэм вообще расслабился и положил на него свою голову, а Тэнэ слегка задремал, хоть и продолжал дергать ушком, прислушиваясь к звукам вокруг.       Как-то неожиданно пришла к нему мысль о том, что, скорее всего, эта цыпа не захочет уходить ни завтра, ни послезавтра. Учитывая то, что в конце концов дома его усердно дожидаются пень с топором. Если сильно раздражать не будет, то пускай остаётся, только бы поменьше с ним пересекаться… Он подумает об этом чуть позже, когда Дэм сам попросит у него остаться здесь.       Странно, но это непривычное тепло рядом как-то по-своему убаюкивала его. В сон клонило всё сильнее и сильнее, а сам виновник такого его состояния уже, похоже, сам дрых вовсю. Дождь снаружи не унимался, а темнота всё сгущалась. В какой-то момент Тэнэ подумал, что, может быть, поспать сейчас — не такая уж и отстойная идея. Хвост его невольно устроился прямо вокруг прижавшейся тушки, а сам он, едва прикрыв глаза и отпустив свою выдержку, сразу же провалился в сон.       Утром их обоих ждало яркое солнце и начало новой, может быть даже совместной, жизни.