Особое предложение

На Гранд Лайн обрушилась непогода — или это корабли Джермы вломились в непогоду, которая царствовала в этой точке океана всегда? Море бурлило, огромные волны перехлёстывали через гигантских неповоротливых улиток, дождь барабанил в стёкла, небо то и дело разламывалось надвое трещинами молний. Грома не было слышно — он просто терялся среди утробного воя ветра, шума дождя и грохота волн. Слово «неуютно» и вполовину не описывало то, что испытывала Козетта. Даже не на треть. В этот поздний час она осталась в кухне одна, проверяла последние приготовления перед завтрашним днём, устраняла самые крохотные и незаметные несовершенства в заготовках. Давно можно было уйти спать, но от одной мысли о том, как придётся идти этой жуткой ночью по мрачным пустым коридорам в полном одиночестве, у Козетты ноги слабели. Она всерьёз подумывала, чтобы переночевать прямо в кухне, потом ругала себя за трусость, но не решалась выйти наружу — и так по кругу. Королевство Джерма едва заметно дрогнуло, когда вернувшаяся улитка тяжеловесно пристыковалась к сёстрам, но это событие осталось почти никем не замеченным за буйством разыгравшейся стихии. В последний раз пообещав себе вот сейчас точно проверить тесто и сразу пойти к себе, Козетта с преувеличенным вниманием полезла под крышку котла. — Не спишь ещё, поварёшка? Голос раздался за спиной неожиданно, а нервы у Козетты и без того были на пределе; она подпрыгнула, взвизгнув, резко развернулась на пятках, встретилась взглядом с вопрошающим и тут же опустила глаза. В дверях кухни, прислонившись плечом к косяку, стоял господин Ниджи. С некоторых пор Козетта предпочитала не встречаться с ним взглядом — а лучше вообще не попадаться ему на глаза. Но сейчас из ночной кухни деваться было некуда — единственный путь к бегству сам господин Ниджи и перекрывал. Если только в окно, навстречу бушующей стихии. — Вы вернулись? — взяла себя в руки и засуетилась по кухне Козетта. — Голодны? Я сейчас накроют на стол... — Не мельтеши, — раздражённо бросил господин Ниджи. Козетта украдкой взглянула на него — он казался не столько злым, сколько каким-то раздражённым и мрачным. Как будто уставшим — но ведь устают только люди, а идеальным принцам Джермы это незнакомо? — Хорошо, что я тебя тут одну застал, — сказал господин Ниджи, и сердце у Козетты споткнулось, пропустило удар. С едва слышным стуком она поставила на стол тарелку, которую держала в как-то резко похолодевших руках. — Спросить у тебя кое-что хотел, — господин Ниджи всё-таки поймал её взгляд, и теперь Козетта уже не могла отвести глаза. — У меня? — испуганно пролепетала она. — Ну, а у кого же ещё? — огрызнулся господин Ниджи. Холод от рук начал распространяться дальше по телу, захватывать Козетту целиком. — Что думаешь насчёт руки и сердца, рисоварка? — спросил господин Ниджи. За окном сверкнула молния, ярко вычертив контуры разворачивающейся в кухне сцены. Козетта прижала ладони к неожиданно вспыхнувшим щекам. Она никогда не думала..! Ладно, на самом деле, думала, и не раз. Но не ожидала, что в самом деле..! Ладно, может быть, ожидала, но не надеялась! Она только в книгах о таком читала! И даже не представляла всерьёз, что в её жизни случится такое!.. — Да, — быстро ответила она, спохватившись. — Конечно, да. Разве я могу отказаться? — Вот именно, — веско подытожил господин Ниджи. — Не можешь, шумовка. Он тяжело прошагал через кухню и грохнул на стол не слишком объемный мешок — сквозь грубую холстину всё ещё сочилось тёмное. Козетта уже спешно закатывала рукава, готовясь к работе. Вот ради чего она задержалась здесь этой тяжёлой мрачной ночью! Она шеф-повар, так что отлично знает, как в лучшем виде приготовить руку и сердце.