Кошмар на улице Лисов

      После просмотра «Банановой рыбы» Эндрю вырядился в маскарадный костюм заключённого[1], который остался у него  ещё с вечеринки в универе, и заявил, что предстоящий Хэллоуин будет опять отмечать в нём. Даже бейдж на себя прицепил, что бы любой желающий знал, что он Эш Линкс. К слову, отмечать они планировали вдвоём за ужином и просмотром фильма, так что очевидно под «любым желающим» парень  мог иметь только его.       Нил  нарядился в этом году в Нила Джостена, нацепив домашнюю Лисью форму. Изначально он хотел надеть форму Эндрю, как и в прошлом году, но парень обвинил его в банальности и показательно зевнул, так что пришлось поменять выбор.       На этом  и договорились.       По  телевизору показывали старый нашумевший ужастик в дань традиции – парня  в шляпе с обожженным лицом и в полосатом свитере – и они решили не заморачиваться и оставить это.  В конце концов, в этом вечере фильм был не так уж и интересен – праздник проходил у них, как и любой другой вечер.       Эндрю откинулся на мягкую спинку дивана и методично  доставлял в рот еду на вилке. Ужин сегодня готовил Нил, а потому тот естественно издевался, разглядывая каждый кусочек отдельно и показательно медленно кладя его в рот. Нил то и дело не сдерживал смешливого хмыканья и улыбки. Вот так есть пасту с беконом вместо фрикаделек и кучей тянущегося сыра было не простой задачей, ещё и с такой театральностью. Да что там, Эндрю пока что умудрился не запачкать ни себя, ни диван!       – Хэй! – Он вдруг отставил ополовиненную тарелку на кофейный столик и полез под повязки, когда Фредди  то и дело пытался подобраться к девушке, которая проснулась от кошмара, посмотрела на парня по имени Джесси в своей кровати и пошла умыться. – Похож?       Нил опустил чашку с какао на стеклянную столешницу, когда сообразил, что конкретно тот делает.       Эндрю одно за другим извлекал из ножен тонкие острые лезвия, а затем заложил их одно за другим между пальцами левой руки, импровизированно изображая знаменитую кожаную перчатку маньяка.       – Не-а. – Отмахнулся Нил и  взял со столика свою тарелку. – У тебя больно рожа смазливая.       – Что-то это совсем не звучит как комплимент! – возмутился тот и стал также, как и доставал, в только лишь ему ведомой последовательности складывать ножи по повязкам.       Нил смотрел на экран и чуял подвох, так что был уверен, что не испугается.  Кого с их с Эндрю опытом незавидного багажа  за плечами мог напугать старый слэшер?       И тут Джесси, лежащий на кровати девушки, превратился во Фредди в импозантной позе, и его искажённые огнём губы растянулись в жуткой ухмылке.       – Обману-у-л!       Когда Нил непроизвольно дёрнулся, Эндрю прыснул в кулак и подпёр щёку рукой, устремив на него сверкающий ехидством взгляд.       – У нашего Нила проблемы?       Нил передёрнул плечами и, покривив губы, уставился обратно на экран.       Девушка пыталась убежать и спастись, а его прикроватный монстр во всю наслаждался его испугом.       – Я в порядке.       – Можешь сначала проверишь штанишки, а потом будешь утверждать? – Тот пальцами выудил ломтик сырокопченого бекона искупанного в сыре и отправил его  в рот.       Нил на это не ответил и, подтянув   коленки к грудной клетке, молча принялся есть. Фильм, хоть и старый, оказался не так уж и плох, а до этого смотреть его как-то не доводилось, поэтому сюжета он не знал, и было интересно, чем та какофония ужасов закончится и что же, чёрт побери, случилось с маньяком.       Эндрю похоже, в отличие от него,  смотрел фильм не впервые, а потому, стоило истории дойти до прошлого Фредди и голубого платьица на чердаке, напрягся и потянулся собирать со стола тарелки.       – А? – Нил с силой отвлёкся от экрана и потёр уставшие глаза. – Куда ты?       – Пойду загружу посудомойку. Ты готовил – я убираю.       Нил вздохнул и передал ему тарелку. В голосе парня угадывались безразличные нотки, и именно это мозг на подсознательном уровне считывал тревожным звонком.       – Не хочешь досматривать? – предположил Нил, ему было интересно, но он мог досмотреть и при случае.       – Сейчас вернусь, – уже на ходу бросил тот и скрылся за поворотом на кухню.       Обратно к экрану Нила привлёк резкий звук, а дальше фильм затянул его с головой. Сколько времени прошло до того, как пришёл Эндрю, он не помнил. Тот в излюбленной манере бесшумно подкрался сзади и опустил руку ему на плечо, поочерёдно барабаня пальцами.       Нил дёрнулся и откинул назад голову, чтобы увидеть до мелочей знакомую кривую ухмылку на мгновение исказившее правильные черты лица парня, но тот не улыбался. Вместо этого он наклонился к  его уху и понизил голос. Лицо его выглядело тревожным.       – Нам нужно идти. Скорее. Он уже здесь.       – Кто? – Нил был уверен, что никого они не ждали, но автоматически поднялся. Он привык к тому, что Эндрю зря не болтает.       Тот не дал ответа, и стоило Нилу встать, потянул его за собой наверх  и свернул в ванную. Нил было хотел возмутиться, зачем им сюда и что вообще происходит, но Эндрю закрыл ему рот и запер дверь. Нил послушно замолчал и, возмущённо выдохнув, огляделся.       Вода в ванной была набрана, более того, в ней башнями громоздилась пена.       – Ты решил устроить нам тематическое свидание? – неуверенно предположил Нил.       Никаких свиданий специально Эндрю ему не устраивал, как и он ему. Оба хорошо знали, что ненавидели сюрпризы, а потому это само по себе было ни то, чтобы странно, но в некотором роде жутко.       Эндрю, нахмурив брови, прислушивался в ожидании чего-то и не отпускал его руку, а потом мимолетно незаинтересованным взглядом окинул ванну.       – Не помню, чтобы набирал воду.       Нил подстрекательно хмыкнул и не удивился, когда, заметив свое отражение, обнаружил на лице ухмылочку и игривые искорки в глазах.       – Каков скромник.       До того, как Эндрю успел хоть что-нибудь ему ответить, он уже потащил его на себя и стал стаскивать толстовку. Парень, протяжно выдохнув, сдался и последовал его примеру.       Последним, что снял Эндрю, были повязки-ножны, их он положил поверх одежды на стиралку,  а потом  вторым полез  в воду. Нил к тому моменту уже успел разнежиться в горячей воде и еле дождался, пока тот усядется, чтобы  тут же прижать его к себе.        В таком положении пена доходила Эндрю до носа, а потому все, что тот мог сейчас возразить, выражалось злобным бульканьем. Отпускать его так быстро Нил не собирался, потому что не знал, когда ему еще выпадет такой удобный шанс его перехватить, а потому, все еще обнимая Эндрю одной из рук, второй принялся набирать пену  и лепить подобие лисьих ушек поверх моментально намокших блондинистых волос. На какое-то время тот притих, источая злобу, а потом вдруг отчаянно вцепился в Нила   и, освободившись, подскочил.       Часть воды хлынула на запотевший кафель, разметав повсюду ошметки пены. Нил было хотел подняться за ним, чтобы перехватить его и спросить, чего тот психует, но вдруг понял, что не может пошевелиться. Кто-то схватил его за ногу.       Он рефлекторно дернулся, пытаясь выбраться, и спешно принялся раскидывать пену, чтобы посмотреть что это, как вдруг понял, что вода и пена постепенно краснеет. Его лодыжку держала  изуродованная рука с цепкими пальцами, она высунулась прямо из водостока. Безобразные ногти впивались в распаренную кожу до крови.       Нил не сразу осознал, что тот истошный вопль, от которого закладывало уши, принадлежал ему.       Проследив за его взглядом, Эндрю, чудом не полетев, когда зацепился ногой о бортик ванной, перепрыгнул босыми ногами на кафель и метнулся к ножам.             Рука впивалась в ногу Нила сильнее и сильнее, будто хотела потянуть ее за собой в водосток, а он, как завороженный, не мог оторвать от этого взгляда. Он очнулся, когда Эндрю раз за разом стал колоть руку длинным тонким лезвием. Его бледное лицо перекосила ярость.       Кровь окропила воду,  руки Эндрю и белую ванну, а Нилу и вовсе казалось, что он перепачкался в ней полностью. Уязвленное чудовище юркнуло обратно в слив, теперь вокруг  пузырилась только бардовая пена.       Эндрю рывком потянул его на себя, отбросив лезвие в сторону, и Нил не удержал равновесие, когда тот в спешке поволок его  долой из ванной, подальше отсюда. Он беспомощно тащился по полу, сначала пытаясь следовать за парнем на четвереньках, а потом подняться. Раненая нога оставляла за ними темную дорожку.       – Стой, Эндрю подожди! Кто это? Что происходит? – Нил хотел докричаться до него, но изо рта едва-едва охрипшим голосом проскрежетали еле различимые слова. Казалось, Эндрю даже его не услышал.       Он тащил его вперед по темному длинному коридору. Такого точно не было в их квартире. Вокруг стоял удушающий жаркий воздух, и гудели толстые чугунные трубы. Множество труб, которые перегоняли кипяток или газ.       Эндрю остановился и стал внимательно оглядываться и прислушиваться, и Нилу наконец-то удалось полноценно подняться. Он прислонился к нему спиной, посчитав такую позицию более выгодной, потому как она должна была исключить неведомому противнику возможность подойти к ним сзади.  Лопатками он чувствовал, как мышцы Эндрю напряглись.       – Скажи, кто это, – повторил он практически одними губами.       По одной из труб что-то лязгнуло.       Нил вздрогнул и заметался взглядом по сторонам, пока не понял, что пальцы Эндрю вцепились ему в бедро. Тот теперь смотрел  исключительно прямо. Как он определил, откуда шел звук, для Нила было большой загадкой, но он все равно обернулся, скалясь и шипя.       Эндрю напрягся как струна и стоял так непоколебимо, будто его ноги приросли к бетонной стяжке, и сам он обратился в камень. Теперь Нил видел, на что тот смотрит, и притих, когда в темноте  стал улавливаться силуэт громадной широкоплечей фигуры.       – Иди сюда, Эндрю. – Голос противника оказался мерзким и подозрительно знакомым.       – Дрейк. – Сквозь зубы прошипел Эндрю.       Нил рванулся чтобы встать между ними, широко раскинув руки, закрыть собой Эндрю от этого чудовища, но тот одернул его и сам шагнул навстречу своему персональному аду.       Дрейк был мертв, и они оба это прекрасно знали, но, когда он вышел под тусклый свет единственной в помещении перегорающей лампочки, они еще раз в этом лишний раз убедились. Его перекошенное от удара клюшки лицо с пустой глазницей в тусклом свете смотрелось еще более уродливо и зловеще, а в совокупности с голодной ублюдской ухмылкой так вообще пускало по спине мурашки и заставляло желудок в отвращении сжаться. Дрейк не носил шляпы, но сейчас она на нем была, также как  и полосатый свитер, который, к слову, обтягивал его широкоплечую мускулистую фигуру ужасно нелепо. С правой руке он сжимал горлышко разбитой о трубу бутылки. Левая, изрезанная лезвием Эндрю, висела плетью.       – Смотрю, ты сменил прикид.       По спине Нила градом прокатилась дрожь. Он не мог видеть лица Эндрю, но по издевательской интонации можно было понять, что тот широко улыбается, в точности как до реабилитации. И это пугало Нила куда больше, чем внезапно оживший Дрейк в клоунских шмотках.       – Иди ко мне, Эндрю, – требовательно повторил тот и стал подходить ближе.       В пальцах Эндрю сверкнуло новое лезвие. Он немного наклонился вперед – готовился напасть.       – Уходи, – процедил он сквозь зубы. – Беги.       Нил не сразу понял, что слова адресованы ему, а когда до него дошло. Эти оба – и Дрейк, и Эндрю – уже кинулись друг на друга.       Они кубырем упали на грязную холодную стяжку. Лампочка мигнула, грозясь взорваться или потухнуть навсегда. В тусклом свете сверкнула розочка разбитого стекла и лезвие острого металла.       Нил стиснул кулаки и сжал челюсти. Он не понимал, кто кого успел ранить, и кто побеждает, а потому, ослепленный шоком и страхом от происходящего, просто бросился в общую кучу.       Из драки его вытащила сильная окровавленная рука. Цепкие пальцы вцепились в этот раз не в лодыжку, а в шею. Дрейк  мертвой хваткой оторвал его от земли без малейших усилий и отшвырнул в сторону, словно тряпичную куклу.       Ударом о бетонный пол из легких вышибло последний воздух. Голое тело проехалось по стяжке.  Нил только сейчас понял, что они не успели одеться, но сейчас вопрос приватности волновал его меньше всего. Он попытался приподняться на локтях и посмотреть, что там происходит. В глазах все плыло и двоилось.       Эндрю худым белым комком лежал спиной к нему. Грудь его судорожно вздымалась и опадала, выплевывая  истеричный смех.  Этот жуткий смех застыл у него в ушах еще с того самого вечера, и  с тех пор Нил уже не мог его забыть, и уж тем более больше никогда не хотел услышать его еще раз, но услышал. Его вдруг замутило, но он с усилием сглотнул подступившее горячее месиво и упорно попытался встать на колени. Руки и ноги не слушались, но Нилу было на это плевать. Содранный о бетон бок, коленки и локти ужасно саднили, но он полз к Эндрю, протягивая руку.       Дрейк уже завис над жалким и беззащитным обнаженным телом, а потом резко повернул голову в его сторону – то ли уловил движение, то ли услышал шум. Так или иначе, он оказался сразу перед Нилом. Сначала он со всей дури наступил ему на руку, потом на спину и принялся пинать, пока звуки не стали отдаляться, а в глазах не начало темнеть. Эндрю белым пятном гас и растворялся, пока совсем не исчез.       Нил рывком проснулся и стал оглядываться по сторонам. По всему телу прошлась колючая дрожь. Он был одет, а копчик настолько застыл от сидения, что неволей пришлось поерзать. Прямо перед ним черным прямоугольником спал выключенный телевизор, а рядом на диване вдруг резко подорвался Эндрю. Мимолетным движением он полез под повязки и подозрительно заозирался.       Нил уже понял, что они просто уснули во время фильма, но то, что произнес парень, повергло его в шок.       – Ну же выходи! Выходи, Дрейк!       – Эндрю, – вполголоса окликнул Нил. – Кажется, я тоже видел этот сон.       Эндрю обернулся. Ярость в его глазах потухла,  а руки опустились. Он покачал головой из стороны в сторону.       – Чертовщина какая-то. Как тебе вообще могло присниться это, если ты смотрел фильм впервые?       Нил пожал плечами и поднялся. Взгляд его невольно упал на черный экран телевизора. Он не помнил, когда Эндрю по-настоящему вернулся с кухни,  а значит, точно не помнил, чтобы они досмотрели фильм.       – Ты его выключил?       Эндрю ощутимо напрягся и теперь тоже покосился на телевизор.       – Я проснулся позже тебя.       Они невольно переглянулись и одновременно вздрогнули, когда в спальне характерно скрипнула кровать.