════════════════════════════
— Уже придумал костюм? – они бредут по коридору, наслаждаясь последними минутами перерыва. Чонвон, как обычно, смотрит по сторонам, махает кому попало и периодически ведёт бессмысленную беседу с Джеем. Сам же Джей находится в какой-то прострации. – Эй, ты вообще слушаешь? — А? – Пак вздрагивает, когда чужой небольшой кулак ударяется о его бицепс, и обращает свой пустой взгляд к другу. Тот цокает и закатывает глаза, но вопрос повторяет. – Я думал, ты нам костюмы придумаешь, – Чонвон поднимает одну бровь, выдыхая недоумённое "ха?" – Ладно, нет так нет, пойду как обычно. — Нет уж, Чонсени, так не пойдёт. Хотя бы накладные клыки, – Ян тычет в друга пальцем и смотрит прямо в глаза, грозно сведя брови. Джей усиленно вертит головой, после чего останавливается и хватается за виски, отгоняя внезапно нагрянувшую боль. – Тогда я одену тебя в костюм мятного шоколада. Глаза Джея смешно округляются, когда он резко вскидывает голову, чтобы вновь посмотреть на Чонвона. Тот ехидно ухмыляется, а потом разражается самым отвратительным злодейским смехом. Пак ненароком вспоминает свой внутренний диалог пару дней назад. "Если бы я был клоуном и жил в канализации, я бы ни за что не утащил с собой этого парня, – думает он, пока Чонвон продолжает смеяться, теперь уже своим смехом, который звучит ещё более пугающе в этой ситуации. – И поменял бы место жительства". — Нет, блять, ты не посмеешь! — Ха-ха, я уже пишу Сону, покеда! – и он правда тут же достаёт телефон, начиная вводить пароль. Джей, конечно, обладает не самой лучшей реакцией, но успевает перехватить вовремя. По крайней мере, в открытом на экране диалоге висят сообщения двухчасовой давности. – Эй, отдай! Пак показывает язык и спешит смыться с места преступления, убегая дальше по коридору, пробиваясь сквозь толпы зомби-студентов. И если он реагирует с запозданием, то Чонвон подавно. Ян замирает в одной позе, глядя на убегающего друга, а затем гонится следом. Зря, конечно, прогуливал физкультуру, потому что воздух кончается с неумолимой силой, а Джей становится всё дальше и дальше. "Чёрт бы тебя побрал, зараза длинноногая!" – Чонвон постепенно замедляется до полной остановки, упирается руками в колени, тяжело дыша, и именно в этот момент всё ещё бегущий Пак оборачивается, чтобы посмотреть на раздражённого друга, и улыбается... Пока внезапно не падает на пол из-за столкновения с твёрдым дышащим предметом. Предметом его бесконечной ненависти и, как бы сложно ни было это принять, зависти. В ушах звенит, голову заполняет противный белый шум, как рой пчёл. Боль отдаёт в затылок, и встать становится сложно, но Джей всё-таки делает это, хотя бы пытается. Он с трудом садится, потирая ушибленную голову, а потом разлепляет глаза, хмурясь из-за резко-яркого света коридора. "Твою мать..." Ли Хисын в гладковыглаженном светло-салатовом костюме и со своими вечно торчащими в разные стороны кудрями сидит буквально в метре от Джея, только руку протяни. У него выносливость, видимо, получше, потому что он уже пришёл в себя, судя по ясному взгляду и лёгкому румянцу на щеках. Хотя, может, он всегда так выглядит, а Пак просто давно не видел здоровых выспавшихся людей. — Ох, прости, я не заметил, как ты бежишь. Всё в порядке? – Хисын выглядит взволнованным и пытается дотронуться до Джея, но того пробивает настолько крупная дрожь, что он даже не дожидается, когда чужая рука достигнет его тела, резко встаёт, конечно же, не без головокружения, и молча идёт к Чонвону. Казалось бы, такой простой дружелюбный жест, как касание, не должен так восприниматься, но для Джея это сущий ад. Последнее, чего он хочет, – тактильный контакт с самым нелюбимым человеком в его жизни. – ...Л-ладно. Ли тоже встаёт, отряхивается, в последний раз бросает на Пака какой-то подозрительно тоскливый взгляд и уходит. Ян, когда Джей доходит до него, стоит со сложенными на груди руками, нервно постукивает ногой и в целом выглядит недовольным – брови, как обычно, говорят обо всём. — Во-первых, телефон на базу, – Чонвон терпеливо ждёт пару секунд, а потом просто вырывает свой гаджет из чужих загребущих рук. – Во-вторых, ты грёбаный мудила, знаешь? Извинился бы хоть. Или гордость жмёт? Джей закатывает глаза, зеркаля позу друга. "Начинается," – он уже готовится слушать очередной "топ 10 причин любить Ли Хисына", но в этот раз отделывается ударом в плечо и осуждающим взглядом. Чонвон такой пацифист, ему никогда не понять, каково это – смотреть на человека и мысленно убивать его любыми изощрёнными способами. Думать о нём и чувствовать морозный холод, даже летом. Слышать его голос и хотеть заткнуть... — Ты идёшь? – Джей снова не замечает, как уходит глубоко в себя, пялясь в одну точку, и Чонвону приходится трепать друга за плечи и тащить за собой. – Пошли, перерыв кончился. "Пиздец отдохнули..."════════════════════════════
Очередная неделя пролетает в тумане, Джей как обычно утопает в однообразной скучной рутине и ощущает себя реальным только в доме Чонвона, когда они готовятся к хеллоуину. Пак тут с самого утра: вырезает лица на тыквах, расставляет по углам и полкам искусственные свечи и просто развешивает всякую дешёвую дребедень из ближайшего супермаркета по типу картонных летучих мышей, чёрных котов и паутины. Это всего лишь традиция, которую так обожает Чонвон(в общем-то, как и весь праздник) и так ненавидит Джей, но именно поэтому Пак никогда не пускает друга в свою около-уютную общажную комнату 31 октября. Вся эта чепуха мало того, что мешается и режет его бедные глаза, так её потом ещё и убирать надо будет – слишком энергозатратно. Хотя Ян, кажется, только рад, если не горд, что они "мусорят" именно в его доме. Сейчас шесть вечера, вечеринка начнётся через час, а Джей уже при параде. По инициативе Чонвона, конечно же. "Если ты начнёшь готовиться последним, мы проторчим тут весь вечер. Давай-давай, не рыпайся, я сделаю из тебя конфетку," – после этих слов жизнь Пака идёт под откос, потому что Ян одевает его в отвратительный неудобный костюм, делает его кожу мертвенно-бледной и красит глаза красными тенями. И силой запихивает в рот пластиковые клыки. — Ну вот, теперь хоть по-человечески выглядишь! – Пак издаёт нервный смешок. Чонвон же опять срывается с места, начиная рыскать по ящикам в поисках очередного орудия пыток, и возвращается с баночкой геля. Последняя нервная клетка Джея только что покончила с жизнью. — Ты из меня вампира делаешь или мафиозного деда? — Тшш, заткнись и получай удовольствие, – Ян улыбается своей фирменной лисьей улыбкой, прикладывая палец к губам друга. Тот думает "будь что будет" и в последний раз отдаёт себя на растерзание чужому полёту фантазии. Джей чувствует противный липкий холод на голове, который будет с ним до конца сегодняшней ночи, а потом Чонвон отстраняется, и его выражение лица нельзя описать словами. Это что-то между "боже, не будь ты моим другом, я бы с тобой переспал" и "ебать, что я натворил". — Пожалуйста... Я даже не хочу комментировать эту ситуацию... – Пак еле сдерживается: опускает голову, шумно вздыхая, переминается с ноги на ногу, остро ощущая каждое смятие обтягивающего костюма, наконец-то выплёвывает искусственные зубы. Это совсем небольшое облегчение, но оно ощущается, как рай, и Джей почти плачет, вовремя вспоминая о макияже, который Чонвон окрестил своим "лучшим творением". И, между прочим, Пак всё ещё не смотрелся в зеркало. Во-первых, ему страшно, во-вторых, Ян запретил. "Ты не должен осознавать, насколько сексуально сейчас выглядишь, иначе весь твой секс испарится," – иногда Джею хочется завести блокнот и записывать в него все странно-гениальные фразы друга, а потом выпустить огромный сборник и наживиться на этом, но некоторым мечтам суждено остаться мечтами. — Как тебе? – Чонвон в последний раз проводит блеском по губам, причмокивает и встаёт из-за туалетного столика, вертясь вокруг себя. В этом году он решил быть ведьмочкой, причём весьма милой. "То есть меня он заковал в этот вшивый кусок ткани, а сам собрался стать королевой вечера? Чё за херня, Ян Чонвон". Его чёрные шорты с длинной юбкой поверх, кирпичного цвета свитер, берцы, ведьминская шляпка и оранжевые блёстки на глазах почти становятся причиной новой волны подкатывающих слёз. То ли восхищения, то ли злости и обиды. — Не уверен, что хочу сделать больше: убить тебя или зацеловать твои золотые руки, – Джей не дожидается продолжения диалога и выдвигается к выходу, хотя спиной чувствует, как Чонвон сначала мнётся одновременно от смущения и чувства вины, а потом идёт следом. Пак одевается быстрее, и ему приходится ещё минуту наблюдать за потерянным щеночком Яном, натягивающим пальто. Его невинные, как у ребёнка, глаза так грустно блестят и выражают абсолютно искреннее раскаяние, и Джей знает этот взгляд. Это взгляд Чонвона, когда он думает, что сильно обидел кого-то. Он болезненно переносит отрицательные эмоции окружающих, особенно когда сам является их причиной. – Эй, перестань на меня так смотреть, я не злюсь. Иди сюда. Пак, по мнению Яна, дарит самые лучшие и тёплые объятия, хотя по натуре тактильный контакт вообще терпеть не может. Это можно считать его... особенным способом общения. Так удобнее и можно не волноваться, что тебя как-то неправильно поймут, но Чонвону вообще-то это не свойственно. Он слишком чист для этого грязного мира, чтобы вести себя подозрительно или, тем более, самому говорить двусмысленные вещи. Улица встречает их холодным влажным ветром, волшебной тёмно-голубой пасмурностью и Ким Сону. Он, по всей видимости, зомби – об этом говорит его бледно-зелёное лицо, нарисованные кровоподтёки и местами потёртая одежда, наполовину скрытая курткой. Его глаза, как обычно, светятся, улыбка растянута до ушей – признаки их с Чонвоном встречи. Джей, конечно, любит Сону, но к излишней эмоциональности и вечному позитиву так и не привык. — На лягушку похож, – после довольно продолжительного молчания звучит хрипло, Пак аж вздрагивает. Сону тоже слегка подпрыгивает, а потом переводит взгляд на источник звука, еле отлепляя его от своего бойфренда, и ахает. Очень, очень шокированно. – Так, спокойно, только не... — А... Ам... Э-Это... Джей!? – Ким так же быстро, как завис, отмирает, хватает Чонвона за локоть и отводит на пару метров для важных переговоров. – Что ты с ним сделал? Мы как от него людей отгонять будем? И это... – Сону оборачивается, чтобы ещё раз посмотреть на Джея и, видимо, убедиться, что он реален и никуда не испарился, и возвращается в исходное положение с красными ушами. – Ты будешь ревновать, если я чисто случайно запрусь с ним в ванной, – Чонвон грозно сводит брови и бьёт парня по плечу. Это всё шутки, и Ян их прекрасно понимает, но ревность – штука неконтролируемая. – Ой, да ладно, если хочешь, тебя с собой возьму. Чонвон густо краснеет – заметно, потому что у него нет грима, за которым можно спрятаться – и подходит обратно к другу, беря за запястье и таща в сторону пешеходной дороги. — Всё, идём, а то опоздаем, – Чонвон летит вперёд со скоростью света, а Сону хихикает, прикрывая рот ладошкой, и бредёт следом за своими спутниками.════════════════════════════
В чужом доме на удивление не так уж и душно, даже местами прохладно, хотя людей тоже меньше, чем предполагалось, и атмосфера достаточно расслабленная. Возможно, они просто ещё не раскачались? Чонвона и Сону моментально затягивает в толпу хозяин, успев при этом задержать взгляд на Джее и подмигнуть. Очередная капля упала в чашу интереса, что же там Ян с ним сделал такого. Обычно внимание к Джею начинают оказывать к середине празднований, когда он напивается и начинает вести себя развязно, а постоянные посетители университетских вечеринок знают – чем Джей развязней, тем сексуальнее. Сегодня это происходит даже раньше, чем он успевает дойти до своего любимого места – кухни. Все смотрят на него, пялятся, хотя бы краем глаза замечают, некоторые особо смелые успевают полапать. Пак испытывал такое и раньше, естественно, – он знает, каким горячим может быть, – но никогда в трезвом состоянии. Такие знакомые ощущения становятся новыми, и ему немного неловко. Первая банка идёт легко. Для Джея пиво, как вода, поэтому он не особо задерживается между потреблением второй, третьей, четвёртой... Перед глазами слегка плывёт, перманентный белый шум в голове рассеивается, уступая место приятному головокружению, и он чувствует, как его покидают почти все здравые мысли, а по лицу расползается пьяная улыбка. "Наконец-то..." – Джей опирается спиной на кухонный островок, прикрывая глаза. Координация ослаблена, из-за чего его слегка покачивает, как лист на ветру. Через не так давно открытое окно в комнату поступает морозный воздух, смешивается с теплотой помещения и создаёт неприятно-приятный контраст, сводящий с ума. Спустя время Пак доходит до нужной кондиции – внутренние часы подсказывают, что сейчас самое время. Он отталкивается от столешницы, прокручивается на каблуках туфель в сторону входной арки и взглядом замирает на человеке, мнущемся в проходе. Этот кто-то достаточно сексуальный, насколько Джею видно с такого расстояния, выглядит немного смущённым и, кажется, пьяным. В любом случае, он краснее, чем надо, и сильно шатается. "А вот и первая жертва," – Пак ухмыляется, и скорее всего со стороны это сейчас выглядит, как оскал маньяка. Но Чонсон не такой, он никого никогда не принуждает и уж тем более не убивает. Просто сегодня хеллоуин, надо соответствовать образу. — Ну, чего застрял там? Боишься, что укушу? – Джей не ждёт, когда собеседник двинется с места, – медленно обходит остров, не отрывая от него взгляд. Почти как хищник с добычей, только вот добыча хитрая и пятится назад, пока не упирается в стену рядом с проходом к лестнице. Для Джея – идеальное положение, чтобы предаваться плотским утехам, для незнакомца – точка, с которой легко сбежать на этажи. — Пф, ещё чего. Я и сам люблю покусаться, – парень смотрит томно из-под ресниц и слегка прикусывает губу, улыбаясь. Джей добирается до него и наконец может рассмотреть более детально: обтягивающие кожаные штаны, чёрная футболка, прозрачная водолазка под ней, рожки на голове и бордовые линзы, глаза аккуратно подведены, а на губах какой-то особо аппетитный вишнёвый тинт. "А он хорош, чёрт. И лицо какое-то знакомое... Твою мать, кто это," – Пак пытается рассуждать, но все его мысли заняты этим блядски шикарным телом и возбуждающим влажным взглядом напротив. Руки сами собой тянутся к чужой талии, а нос – к изгибу шеи, вдруг запах подскажет. Пахнет незнакомец просто бесподобно корицей, но это, к сожалению, не даёт никакой наводки, и тогда Джей пробует другой способ. — Скажи, Золушка, своё имя, пока не пробило двенадцать, – Чонсон тычется в щёку, ведёт к уху и шепчет, после прикусывая хрящик. Из парня вырывается плаксивый стон, пронизывающий каждую клеточку тела Джея и заставляющий мелко вздрогнуть. — Сомневаюсь, что ты хочешь знать, кто я. Сегодня – кто угодно, – Пак уже спешит возразить, но его затыкает чужой длинный палец, прижатый к губам. – Тшш, молчи и получай удовольствие. Идём за мной. Джею кажется, что все плетут какой-то заговор за его спиной, иначе невозможно объяснить, почему он слышит одну и ту же фразу уже второй раз за день. Мистика, не иначе. В любом случае, он решает сдаться на время, выдаёт единственное "веди" и следует за партнёром, который сразу заворачивает за угол и поднимается по лестнице на третий этаж. Тут очень тихо, даже музыки почти не слышно, несколько дверей, ведущих, видимо, в спальни, и небольшой миленький холл с двумя диванчиками, кофейным столиком и фикусом в углу. Парень ведёт их до конца коридора, заходит в туалет первым и тянет Джея за руку, а потом прокручивает ключ в замочной скважине. В следующий момент Чонсон оказывается прижатым к стиральной машине напротив раковины. Теперь, когда опьянение начинает спадать, он чувствует, как кожа, обтянутая костюмом, неистово зудит, дышать становится трудно и возбуждение приятными жаркими волнами расползается по внутренностям. Его спутник тихо хмыкает, ухмыляется и прижимается совсем вплотную, грудь к груди, так, что их дыхания синхронизируются. Ведёт ладонями вверх по телу, тягуче медленно стягивая с Джея пиджак, берёт его руки и ненавязчиво перекладывает на свою задницу, будто невзначай мажет губами по губам, глядит прямо в душу и всё улыбается. "Матерь божья, я встретил суккуба?" – Пак не успевает почувствовать, как парень тянется ему за спину и залазит в карман брюк, выуживая оттуда... презерватив? — Что за... – пока Джей предпринимает очередную попытку восстановить мыслительную деятельность, его партнёр уже открывает упаковку и выбрасывает в мусорку, находящуюся неподалёку. — Я знал, что Чонвони не подведёт, – и опускается на колени, незамедлительно расстёгивая ремень, пуговицу и молнию на чужих штанах, а потом стягивая их вместе с трусами. Чонсон в ещё большем замешательстве, всё новые и новые вопросы возникают в его голове, но возбуждение-то свежо и требует внимания, поэтому раскатывание презерватива по члену и тёплый язык на нём ощущаются, как ведро ледяной воды. — Твою мать, – Джей шипит, когда парень начинает двигаться, рукой на автомате впутывается в чужую шевелюру и слегка сжимает. Он испытал множество минетов в своей жизни – и женских, и мужских, – но никогда ещё не встречал настолько прекрасного рта. Эти губы идеально пухлые, внутри так приятно и влажно, и зубы совсем не мешаются, что он частенько испытывал с прошлыми партнёрами. – Да, детка, вот так. Мне нравится твоя техника. Комплименты, кажется, возбуждают парня, потому что он стонет, выгибается и глотает всё глубже, иногда задерживаясь так на несколько секунд, пока не чувствует удушье. Чонсона почти покидает душа, он тяжело дышит, хмурит брови и сильно зажмуривается, до мушек перед глазами. Разрядка приближается быстрее и быстрее, Пак больше не может сдерживать себя, рычит и начинает насаживать чужую голову на свой член самостоятельно. Открывает глаза и смотрит на себя в зеркало. — Чёрт возьми... – "я понял, почему все на меня так пялились. Да я ж сам не меньше суккуб, чем этот..." – мысль обрывается, потому что парень каким-то образом выпутывается из хватки и отстраняется, заканчивая своё дело рукой. Джей крупно дрожит, высоко стонет и, наконец, изливается в презерватив. Опять тяжело дышит. Его спутник выглядит не менее помятым, но достаточно довольным для того, у кого только что был член во рту. Он завязывает контрацептив, отправляя его к упаковке, возвращает всю одежду Пака на законное место, а потом просто полминуты смотрит ему в глаза, изредка моргая, будто обдумывая нечто очень важное. Тишина не давящая, не приятная, скорее успокаивающая. Джей потихоньку возвращается в сознание и думает, что был бы не против повторить. — Слушай, не хо... — Ли Хисын. Чонсона током прошибает. А он тут при чём? Может, послышалось, мало ли. Зачем такому красивому рту произносить это грязное имя? — П-Прости? — Моё имя. Хисын наблюдает, как к Паку приходит осознание, с кем он только что почти переспал, хихикает и быстро чмокает его в щёку, после чего покидает ванную комнату, оставляя парня наедине со своими мыслями. Мысли к Чонсону возвращаться не спешат.════════════════════════════
Сегодняшний день отличается живописностью: череда ежедневных ливней вдруг прервалась, и выглянуло солнышко, поджигая всё вокруг своим золотым светом. Оно отражается в больших лужах, в каплях на цветных листьях, в очках случайных прохожих, в чьих-то глазах. Чонвон обычно таким не занимается, но что-то заставляет его залипнуть на задумчивом Джее. Тот выглядит каким-то неземным, когда, прижавшись к дереву и подтянув к груди колени, смотрит вдаль. Его волосы тихонько качаются на ветру, брови сведены, и в целом он похож на картину. "Тяжёлая дума" – так бы Чонвон назвал своё произведение, если бы был на одном факультете с Сону, но, увы, природа наградила его только музыкальным талантом. — Земля вызывает Джея, – Ян сначала щёлкает, потом машет перед глазами друга, но тот не реагирует. Тогда он пользуется самым проверенным способом – удар по плечу, – и вот это уже срабатывает. Джей вздрагивает, медленно поворачиваясь в сторону раздражителя. – С добрым утром. О чём так задумался? И Чонвон как ни в чём не бывало продолжает трапезничать: кусает клубничный сендвич, сделанный, конечно же, его любимым бойфрендом, и запивает всё это дело холодным латте. У Джея аж зубы сводит: он не особый любитель сладкого – отдаёт большее предпочтение мясу – и холодных напитков. Пак опять почти уходит в мысли, и Чонвона это раздражает, поэтому он прикладывает запотевший стакан к чужой щеке. — Эй, холодно! Убери, – Джей отмахивается от лыбящегося Яна, вытирая мокрый след тыльной стороной ладони. — Это чтобы не расслаблялся. Так о чём думал-то? Чонсон теряется на секунду, не понимая, что друг имеет в виду, а потом до него доходит. Хеллоуинская вечеринка. Туалет. Ли Хисын. Три вещи, которые ни в коем случае нельзя было сочетать, но... так получилось. Это же не его вина, правда? Это был просто алкоголь, просто минет, просто, просто, просто... Джей сначала мнётся, в очередной раз раздумывая говорить или нет, и в итоге выпаливает всё напрямую. Это же Чонвон, он всё поймёт и примет. — Я почти переспал... — Пфф, тоже мне новости, – Ян закатывает глаза, отхлёбывая кофе, о чём жалеет в следующую секунду. — ...с Хисыном. Кофе оказывается на джинсах, глаза комично округляются, Чонвон закашливается. Кажется, он не был готов к такому повороту. — Прости... С кем? — Аргх, я же знаю, что тебе не надо повторять, ты прекрасно всё слышал. — К тебе вернулся разум? Ты наконец-то решил поумнеть и подружиться с Хисыни? Даже мысль об этом кажется настолько абсурдной, что лицо Джея кривится в гримасе отвращения. Какие же из них друзья? Пак – грубый уставший студент-интроверт с неустойчивой психикой, а Хисын его полная противоположность – ухоженный здоровый экстраверт, сияющий, как начищенный кубок. Он всегда первый, Джей всегда второй. Иначе бы нарушился баланс в мире Чонсона, и у него не было бы ни единой причины ненавидеть Ли. Эта мысль частенько посещает его, особенно в последнее время, но он старается как можно быстрее от неё избавиться. Ещё не хватало задумываться о сближении со своим главным врагом. — Фу, блять, что ты навыдумывал. Нам никогда не быть друзьями. Ни. Ког. Да! – Джей выплёвывает каждое слово, будто пытается убедить не Чонвона, а себя в своей же правоте, поднимается с земли и быстрым шагом удаляется в сторону общежитий. Чонвон в замешательстве смотрит ему вслед. "Странный..." В кармане вибрирует телефон, оповещая о новом сообщении. Ян заканчивает обед, прибирает за собой, а затем открывает диалог. Сону🖤 прости вон-и я чуть задержусь в студииㅠ^ㅠ можешь приехать ко мне если хочешь!! Вы ох конечно я скоро буду люблю тебя <3 Чонвон улыбается на милый стикер, отправленный Сону в ответ. В такие моменты думается, что он, должно быть, спас кого-то в прошлой жизни, чтобы в этой заполучить такого замечательного парня. В любом случае, один Ян в студию ехать не собирается – никого знакомого, кроме Сону, у него там нет, а ждать иногда приходится очень долго. Поэтому единственным ответом в этом уравнении является Джей. Вы ты идёшь со мной в студию Джей с какого это хуя сону твой вот ты и отдувайся Вы ой боже посмотрю я на тебя когда своим сону обзаведёшься короче меня не волнует собирайся и погнали Джей а если нет? Вы ну знаешь.. по проверенной схеме я всё равно вытащу тебя насильно Джей ой блять ладно ладно стой на месте сейчас вернусь════════════════════════════
Сону часто можно найти либо в студии, либо в любом месте, где есть Чонвон. Но в студии всё-таки чаще, потому что учёба требует уделять ей всё своё свободное время, а преподаватели с каждым днём требуют всё больше и больше. Сону не жалуется, ему нравится живопись, тем более он так усердно трудился, чтобы поступить именно сюда, что бросить на полпути будет огромным упущением. Ким учится в одной из самых престижных академий города. Она достаточно большая: имеет два крыла для художественных и музыкальных факультетов, несколько общежитий, ботанический сад и обширный парк перед входом в главное здание. Студия находится в основном корпусе, чтобы любой мог воспользоваться ей при надобности, причём приходить сюда можно не только учащимся академии, но и любому интересующемуся человеку. Звуки шагов и шуршания одежды приглушённо отражаются от стен почти пустого коридора, создавая красивое эхо. Внутри всё выглядит не менее элитно, чем снаружи: повсюду выстелены абсолютно чистые ковры, стены завешаны произведениями искусства достаточно известных современных деятелей, выпустившихся из этой академии, на каждом шагу стоят скамейки с небольшими кофейными автоматами неподалёку. В общем, всё для людей и удовлетворения их низших и высших потребностей. — Ты мне объяснишь наконец, зачем я тебе здесь? – Чонвон бодро шагает вперёд, в отличие от Джея, который отстал на несколько метров и плетётся где-то позади, считая ворон. Из-за этого Яну приходится сворачивать шею, чтобы смотреть на друга и хорошо его слышать. — Потому что Сону опять застрял до вечера, а из знакомых у меня тут только уборщица? Ты всё прекрасно знаешь, не придуривайся. — Да, но сегодня ты тянул меня слишком усердно. Что ты задумал? – Джей перегоняет друга и останавливается напротив, сложив руки на груди и глядя исподлобья. Чонвон улыбается невинной барашкой, отчеканивает "ничего" и огибает Пака, продолжая идти по направлению. Джей не верит, но допрос в этом случае бесполезен, поэтому он просто принимает поражение. Помещение студии сильно контрастирует с коридором. Тут достаточно душно, несмотря на распахнутые окна, сильно воняет краской и очень, очень грязно. Кто-то работает, кто-то отдыхает, кто-то ждёт, как Чонвон. Кто-то Сону, который широко улыбается, когда замечает вошедших, вытирает руки и распахивает их, принимая Чонвона в тёплые объятия. Ян остаётся болтать со своим бойфрендом, и Джею приходится неловко оглядываться вокруг, как будто он тут в первый раз, в поисках занятий на ближайшие пару часов. Ни одно лицо ему здесь не знакомо, поэтому он просто плюхается на диван у окна, залезая в интернет. Новая подборка смешных роликов с котами отлично подходит для коротания времени, не так ли? Конечно так, потому что Джей и не замечает, как пролетает первый час. Он поднимает взгляд с экрана, убирая телефон обратно в карман, трёт уставшие глаза и зевает. По-хорошему бы вздремнуть, но сна почему-то ни в одном глазу. К тому же в студии из уютного только диван и тишина, в остальном всё не так радужно: с окна начал дуть морозный воздух, а если его закрыть – комната вновь превратится в газовую камеру, плюс каждые несколько минут диван оккупирует какой-либо студент, не давая полностью расслабиться. Джей на достаточно долгое время зависает на друге, нежно улыбающемся и кормящем Сону, пока не ощущает, как место рядом снова прогибается, но в этот раз буквально на мгновение. Пак оборачивается и, никого не обнаружив, проверяет округу. Нарушитель покоя находится сидящим на подоконнике позади. "Да что ж за день сегодня такой..." – Джей измученно вздыхает и откидывается на спинку дивана, прикрывая глаза. Хисын смотрит на него сверху, а потом неслышно усмехается, возвращаясь к рисованию. Сегодня он выглядит совсем иначе, не так изящно, как обычно, – мешковатые джинсы, кеды и толстовка, – но при этом Ли всё ещё будто сошёл с обложки модного журнала. Немыслимо. И несправедливо. "Бесит," – брови Пака нервно сводятся, будто он произносит это вслух, а потом он слышит чужое копошение. Звуки карандаша и ластика по бумаге, её шуршание, сопящее дыхание, изредка прерывающееся глубокими вдохами, ощущаются приятно, будто асмр, и действуют усыпляюще, особенно если не знать, кто является источником этих самых звуков. Джей почти засыпает, когда в волосы вплетаются длинные пальцы, аккуратно поглаживая. Глаза тут же распахиваются, и Пак отстраняется, садясь ровно, как по струнке. — Прости, – Хисын хихикает, тихо и совсем беззлобно, – что разбудил. Хотел отдать тебе кое-что. Чонсон не успевает ничего ответить, когда Ли вырывает лист из своего скетчбука и протягивает ему. Это портрет, портрет Джея. Линии как-то по-особенному складываются в рисунок спящего парня со сведёнными бровями, и Пак на секунду замирает. Есть ли что-то, в чём этот чёрт не хорош? Сил на препирательства у Джея неожиданно не находится, он даже малейшего раздражения не чувствует. Неужели сегодня легендарный день, когда они адекватно поговорят? — Не знал, что ты рисуешь. — А много ли ты вообще обо мне знаешь? – Хисын смотрит как-то странно, Джей совсем не может прочесть. Либо он тугодум, и всё на самом деле на ладони. — И правда... – Пак отворачивается, вновь расслабляясь. Чужая рука уже смелее зарывается в его волосы, начиная массировать. Так аккуратно, ненавязчиво, что головная боль потихоньку отступает и все проблемы становятся совсем не значимыми. Джей колеблется, ведь то, что он хочет сказать, требует отказа от некоторых своих принципов, но в итоге решается. Этот важный шаг рано или поздно придётся сделать, хочет Пак этого или нет. – Спасибо. — За что? – в голосе Хисына слышна улыбка. — За рисунок. И за... это, – Джей не говорит напрямую, но Ли всё понимает. Для него Чонсон всё равно, что открытая книга. — Не за что, – Хисын замолкает, давая Паку расслабиться ещё больше, а потом внезапно начинает говорить. Всё так же мягко и убаюкивающе. – Я рисую с детства. Меня часто хвалили взрослые, и я даже собирался поступить сюда, но в старшей школе физика победила. Сейчас как хобби, очень расслабляет. Я, кстати, частенько зависаю здесь. Это так, на заметку, – Джей чувствует игривость в этой фразе и усмехается. Боже, во что он превращается. – Здесь уютно, и много интересных людей можно встретить. Теперь до Чонсона, кажется, дошло, в чём причина популярности Ли. Во-первых, он достаточно общителен и открыт для новых знакомств, судя по последним словам. Во-вторых, есть в нём какой-то незаметный с первого взгляда шарм, притягивающий, заставляющий желать большего. Хотя, может, последнее работает только на Джее, он ведь так долго отталкивал Хисына. Сейчас этот странный мягкий тон чужого голоса, осторожные касания и нечитаемые взгляды для Пака в новинку: помимо того, что как таковых отношений он ни с кем не водил, поведение Ли не имеет никакого объяснения. Почему он не сторонится Джея, не отталкивает в ответ, совсем не выглядит подавленным? — А ты? – Чонсон вздрагивает, выныривая из мыслей, и машинально поворачивается на источник звука. Хисын выжидающе смотрит на него с едва приподнятыми уголками губ. – Расскажи что-нибудь интересное о себе. — Я аа... Ээ... – и пока Джей копается в недрах своей памяти в попытке отыскать хоть что-то интересное, к ним подходит, видимо, студент, судя по форменному фартуку. Рука с головы исчезает, оставляя после себя непривычную пустоту и холод, а её владелец радостно улыбается, приветствуя подошедшего. — О, Хисын-щи, наконец-то явился! Я всё хотел спросить... Они увлечённо болтают о чём-то своём, художественном, активно жестикулируют и постоянно смеются. Ли чувствует себя довольно свободно рядом с парнем, думается Джею, потому что сейчас он активничает больше, чем во время диалога с Паком. Это в какой-то степени бьёт по самолюбию Джея, и он раздражённо фыркает, привлекая внимание. — А это..? — Это Джей, мы учимся на одном курсе, но по разным направлениям, – парень понимающе кивает, доброжелательно улыбаясь и протягивая ладонь для рукопожатия. — Пак Серим, третий курс архитектурного. Приятно познакомиться! Не видел тебя здесь раньше, – Пак ещё немного скептично смотрит на Серима, но смягчается, когда понимает, что угрозы от того не исходит. — Меня обычно друг сюда тянет, – Джей указывает пальцем себе за спину, туда, где предположительно находится Чонвон. – Ради бога, познакомься с ним и избавь меня от мучений. Серим смеётся и звучит при этом до невозможности идеально, аж челюсть сводит. — Ахаха, хорошо-хорошо. Ну, не буду вам мешать. До встречи, парни, – он отбивает Хисыну кулачок, то же самое проделывает с Чонсоном, а потом, как и обещал, направляется в сторону Яна. Ли ещё долго улыбается, пока не замечает пытливый взгляд на себе. — Чего, ревнуешь? — Что блять, – Пак недоумённо усмехается и бьёт собеседника по руке, недостаточно сильно, но ощутимо. – Думаешь, отсосал, приласкался и теперь имеешь на меня все права? — Ничего я не думаю, – Хисын наигранно обиженно дует губы, а потом, когда Джей вновь ослабляет бдительность, придвигается к уху и шепчет. – Но тебе же понравилось, не так ли? Ли улыбается по-дьявольски, совсем как в ту ночь, наблюдая за стремительно краснеющим Чонсоном. В конце концов тот сдаётся, шлёт Хисына в пешее эротическое и резко срывается с места, покидая помещение, судя по всему, с концами. Ему предстоит долгий вечер переосмысления всех своих решений.════════════════════════════
После этой судьбоносной встречи вся жизнь Джея перевернулась с ног на голову. Позже тем днём он вернулся в комнату абсолютно истощённым, в основном морально. Однако долгий мозговой штурм не прошёл даром: его отношение к Хисыну сменилось с резко негативного на нейтральное, а ближе к ночи – почти на положительное, но Джей вовремя осёкся. Поспешные смены не полезнее категоричности. Пак ожидал, что всё вернётся в прежнее русло – серые тянущиеся будни, бодрый Чонвон рядом и родная головная боль вперемешку с белым шумом, – но каково было его удивление, когда первой парой в понедельник была общая с потоком Хисына и тот абсолютно беспардонно плюхнулся рядом, умиротворённо улыбаясь чему-то своему. Джей застыл, проморгался, но выгонять не стал, правда чуть позже пришлось терпеть испытующий взгляд в затылок от Чонвона. Странно, что он не начал истерить – и это наталкивает на очередную мысль о том, что кто-то всё-таки плетёт заговор. Этим случаем всё не закончилось – скорее началось. За целый месяц Хисын успел проникнуть в каждый аспект жизни Джея, занял все свободные места с ним и почти пробрался в голову. Чонвона незаметно вытеснили, хотя тот и не выглядит недовольным, даже наоборот: как видит Ли рядом с другом, сразу улыбаться начинает, ещё и причины странные придумывает, дабы свалить и оставить голубков наедине. В недоумении пребывает только Чонсон – слишком уж быстро события развиваются, хочется присесть и передохнуть. — Что ж ко мне этот чертила прицепился, – говорит Джей, кусая бургер, и стонет от удовольствия. Они с Чонвоном наконец-то смогли выбраться в забегаловку одни, без красивого приложения в виде Хисына. На улице значительно похолодало – декабрь как-никак, – поэтому Ян зарывается носом поглубже в шарф и отпивает горячий чай. – И почему ты куда-то сваливаешь вечно. Вот скажи честно, ты мстишь мне? — В смысле? За что? – Чонвон приподнимает бровь, усмехаясь. — Тогда почему я уже месяц не могу отделаться от Хисына, а? Ну явно же твоих рук дело. — Пфф, бред. Я хоть раз подсылал тебе красивых мальчиков в качестве мести? – Джей вертит головой. – Вот! Так что это всё клевета. Советую подумать получше, пошевели извилинами и, может, найдёшь ответ. Пак закатывает глаза, ничего на это не отвечая. "Опять загадки. Детство в попе заиграло? Что за шутки," – Джей делает последний укус одновременно с открывающейся дверью. Он неосознанно поднимает глаза на гостей, а потом чувствует, как тело прошибает зарядом и по спине начинает течь холодный пот. Хисын идёт чуть впереди от Серима, и они опять оживлённо беседуют, не замечая, кажется, ничего вокруг. Это может сыграть Джею на руку, однако он всё равно весь сжимается, пытаясь слиться с пространством. И тут Чонвон почти всё рушит. — Хэй, это же Хисын и С... Серим? Кажется так, да. Давай позовём их, – Ян уже набирает воздух, чтобы громко позвать друзей, но Чонсон вовремя затыкает его рукой, дрожаще выдыхая. Хисын заходит за стойку бариста, принимая смену, Серим прощается с ним и уходит, и парни остаются незамеченным. — Всё, пора закругляться, – резко выдаёт Джей, негромко хлопая руками по столу. Чонвон смотрит непонимающе, склонив голову набок, а потом не успевает и пискнуть, как друг хватает его за запястье и тащит в сторону выхода. – Ты поел? Поел. Пошли скорее. Дома у Яна хорошо топят, плюс полы с подогревом, поэтому они отправляются именно к нему. Родители встречают парней радушно, предлагают ужин, но Чонвон отговаривается, что они только что поели, и тянет Джея в свою комнату. — Мы всё-таки могли бы и поздороваться с ними. Хотя бы с Серимом, он кажется милым, – Ян, не переодеваясь, плюхается животом на кровать, сразу залезая в телефон. На экране появляется уведомление о новом сообщении. – О, он мне написал! А я говорил, что тебе следует быть более дружелюбным. Серим, наверное, обиделся. Джей закатывает глаза, приземляясь рядом и заглядывая в чужой мобильник. Пак Серим^^ Я видел вас с Джеем сегодня!! Почему не поздоровались? ㅠㅠ Ладно, не важно, я не сержусь Хотел сказать, что у меня скоро день рождения и я буду рад видеть вас [адрес] Можешь и Сону взять с собой! — Аа, теперь я чувствую себя моральным уродом, – Чонвон действительно меняется в лице, поникая, – и всё из-за тебя! – а потом бьёт друга кулаком по плечу. — У меня есть причины! Ты прицепил ко мне Хисына, теперь расплачивайся. Ян шокированно ахает, атакуя Джея подушкой, но тот умело выстраивает блок, пытаясь спихнуть Чонвона с поля боя. Спустя пару минут отчаянного взаимного пинания Паку удаётся повалить соперника на пол, и он победно ухмыляется, смотря сверху вниз на упавшего. — Какого хрена вообще? – Чонвон медленно карабкается обратно, выглядя при этом, как раненный воин, вылезающий из окопа. Джей беззвучно смеётся, подтягивая друга за руку и еле как извиняясь. – Ага, спасибушки, блять. В следующий раз на улице тебя оставлю. — Нуу, Чонвонушка, не сердись, – Пак тут же превращается в ласкового кота, загребая Чонвона в объятия, и трётся щекой о его футболку. Ян пытается отодвинуть этого большого ребёнка, но получается едва ли хорошо, поэтому он просто сдаётся и тянется за телефоном, чтобы настрочить ответ. – Хочешь, я какао тебе всю неделю покупать буду? — Ловлю на слове. Вы конечно мы все придём(^0^) а когда? Пак Серим^^ 15 декабря Чонвон уже готовится отправить радостный стикер, но рука застывает на полпути. Разум прошибает осознание. Как он мог забыть? Пак Серим^^ Эй, чего молчишь Печатал вроде... Вы ох прости Серим но мы с Сону не сможем прийти(( позаботься о Джее за меня ещё раз прости ㅠㅠ Пак Серим^^ Нет-нет, не извиняйся! Я присмотрю за твоим другом Хорошенько отдохните с Сону <3 — Милашка, – умиленно шепчет Чонвон, а потом наконец-то отлепляет от себя Джея. – В субботу ты идёшь к Сериму на день рождения, отказы не принимаются, мой подарок с собой прихватишь. А теперь вали, я спать хочу. — Что..?════════════════════════════
Джей, если честно, совсем не понимает, что здесь делает, но опять же – от халявы грех отказываться. Он медленно бредёт по незнакомой улице, оглядываясь по сторонам и переодически сверяясь с адресом, который Чонвон перекинул ему. "Он точно не ошибся? Что за Беверли-Хиллз," – район правда выглядит богато, что не может не настораживать. Либо Ян реально скинул не тот адрес, либо... Кто такой этот Пак Серим? Через десять минут хождения кругами перед Паком вырастает очередной особняк, однако этот отличается от остальных – слишком уж вычурный. Вон, и фонтан имеется, и сад. "Серим диснеевская принцесса что ли?" – Джей долго осматривает дом через забор, пока не додумывается нажать на звонок у калитки. Всего несколько мгновений, и хозяин дома тут как тут, сверкает, как начищенный самовар. — Джей-щи, рад тебя видеть! Проходи, чувствуй себя как дома, – Серим дружелюбно улыбается, любезно придерживая калитку для Джея. Добрый, вежливый, правильный – настоящий джентльмен. — Э-э, это.. С днюхой, короче. Там и от Чонвона, – Чонсон протягивает собеседнику пакет с двумя подарками, на что тот благодарит и ведёт их ко входу. Очень большому массивному деревянному входу. Джей фыркает. – Будто в резиденцию короля захожу. Серим ничего не отвечает на последнюю фразу, объясняет что где находится, хотя Пак точно знает, что в итоге всё забудет и заблудится, и оставляет Джея развлекаться. Чонсон чешет затылок, не совсем понимая, что ему делать дальше, и после небольшого осмотра решает не изменять традициям – кухня. Поиски затягиваются: сначала он сворачивает не туда, забредая в какие-то подсобные помещения, а потом по кривым объяснениям первого попавшегося человека добирается до столовой, неподалёку от которой должна находиться конечная точка. "Хоть что-то в этом сраном доме должно поддаваться логике," – Джей зажмуривает глаза, отворяя дверь в смежную комнату, и блаженно улыбается, медленно поднимая веки. Мало того, что кухня заставлена всякими вкусностями, так на ней ещё и людей немного – фортуна наконец-то улыбнулась Чонсону. Серим в свою очередь ходит по своим владениям, пытаясь не обделить вниманием ни одного гостя: тут подарок примет, тут учёбу обсудит, тут поболтает ни о чём... Почти сразу после прихода Джея на его телефон приходит сообщение от Чонвона с поздравлением, и открытый диалог напоминает кое о чём. "Точно, за Джеем же следить надо!" – Пак раздумывает, как лучше поступить, чтобы и вечеринка прошла успешно, и Чонсон из поля зрения не пропадал, и ответ сам находит его. Хисын останавливается и смотрит в ответ на пристальный взгляд, приподняв бровь. — Что? Что-то не так? – Серим отмирает, когда слышит чужой голос, и смущённо улыбается, размахивая руками в отрицающем жесте. — А, нет-нет, просто задумался... – Хисын почти собирается уходить, но Пак после недолгого жевания губы вовремя ловит его за запястье. – Прости, что отвлекаю, но у меня есть небольшая просьба. Можешь... последить за Джеем? Не уверен, что Чонвон имел в виду под этим, но, наверное, просто держись недалеко от него? Пожалуйста. Ли не выглядит раздражённым или недовольным, скорее наоборот. Он широко улыбается, источая дружелюбную и странно-хитрую энергию. — Конечно! Я всегда рад помочь, особенно тебе, – Хисын подмигивает, и сердце Серима почему-то пропускает удар. – Джей будет в целости и сохранности, уж об этом не переживай. — Ох, спасибо большое. Не знаю, как отблагодарить... — Оо, тш-тш-тш, не надо благодарностей. Достаточно того, что ты пригласил меня сегодня, – Пак смотрит в добродушные глаза напротив и думает, что этого человека ему послали с небес, не иначе. "Он такой хороший... Ангел." – Ну, до встречи, – и Хисын удаляется, оставляя Серима наедине с новоизведанными чувствами. С прошествием времени Джей начинает чувствовать приятную слабость, что служит сигналом прекратить пить, пока его не развезло окончательно – всё-таки на чужом празднике хочется выглядеть относительно прилично. Он отставляет бокал с намешанным алкоголем на противоположный край стола, и оборачивается на входную арку. "Дежавю, – думает Пак, наблюдая в проёме оглядывающегося по сторонам Хисына. Тот не выглядит потерявшимся, скорее ищущим кого-то, – Совесть свою не может найти что ли?" Хотя после того, как Ли задерживает свой взгляд на Джее, а потом чисто для виду ещё несколько раз обводит помещение глазами, всё встаёт на свои места. Чонсон тянется за мобильником. Вы охранника мне подослал? Чонвон всм? какого охранника Вы ну Хисын же не просто так меня выслеживает Чонвон о боже ты дебил скажи мне? это риторический вопрос не отвечай может ты понравился Хисыну причём тут я всё оставь нас с Сону в покое целую в зад пока Джей закатывает глаза, засовывая телефон обратно в джинсы. Кого Чонвон пытается обмануть? Кристально ясно, что он в сговоре с Хисыном и крутит с ним какие-то схемы у Пака за спиной; иначе не объяснить пропадания Яна в самый подходящий момент, Ли, вечно ошивающегося в радиусе пятиста метров, и в принципе все их странные переглядки. Джей слышит приближающиеся шаги, а потом чужая изящная рука касается его предплечья. — Привет, давно не виделись, – "ага, целых два дня," – язвит про себя Чонсон, наигранно улыбаясь Ли. Теперь, когда Хисын ходит хвостиком за Паком по универу, даже один день порознь ощущается, как неделя. – Чего один тут скучаешь? Чонсон фыркает, отводя взгляд. Ага, конечно, тут вообще-то полно людей, некогда скучать. Однако после более тщательного изучения Джей не обнаруживает вокруг ни одной живой души, кроме них. Хотя в живости души человека напротив Пак сильно сомневается. — Не люблю шумные компании. — А, вот как. Ну, я много шума не создаю, – Хисын улыбается так загадочно, что у Чонсона аж мурашки идут. Что за человек этот Ли Хисын? И как его прочесть? – А Чонвон где? — Тебе ли не знать, – шепчет Джей, а потом продолжает вслух. – У них с Сону годовщина сегодня, уж так совпало. — Мм, – Ли понимающе кивает, с каждым словом Пака придвигаясь всё ближе и ближе, и в итоге оказывается прямо у него под носом. Чонсон чувствует чужое дыхание почти отчётливо, и его бросает в пот. Он обводит глазами черты лица Хисына, вспоминая вечер, когда они... – Эй, всё в порядке? Ты какой-то красный. И Хисын не выглядит взволнованным. Он знает, что делает. Строит из себя невинную барашку, хотя на самом деле – волк во плоти. Вытворяет невесть что: в один момент Джею хочется поскорее уйти от него, в другой момент – прижать поближе, смотреть, трогать... Сводит с ума, действует на нервы, но так невозможно манит. Чонсон отталкивает чужую руку, тянущуюся к его лбу. — Спасибо, я в норме. — Хм? – Хисын не сдаётся после одного провала и идёт ва-банк: отрезает все пути побега для Чонсона, заключая его в ловушку из рук и вдавливая в кухонный стол. Джей начинает ёрзать, смотрит куда угодно, кроме глаз напротив, что только играет Ли на руку. Он придвигается к уху Пака и отплачивает той же монетой, что и Джей в тот самый вечер – кусает хрящик и шепчет. – А мне кажется, что ты слишком напряжён. Чонсон дрожит, не зная, куда себя деть. Обычно он выступал в роли хищника, но с Хисыном всё по-другому. У них вечная борьба за звание главного, и Джей не может понять нравится ему это или нет. Это всё для него в новинку, что больше распаляет, заставляя хотеть ещё и ещё. Ли ухмыляется по-змеиному, поворачивает лицо Джея за подбородок, почти невесомо касается его губ своими, заставляя обоих покрыться мурашками, и... — О, вот вы где! А мы уже торт режем... Вы чего делаете? – Серим застаёт их в достаточно компрометирующей позе, наблюдая, как Джей пулей отскакивает в сторону, загнанно дыша, а Хисын, как обычно, спокойно оборачивается, невинно улыбаясь. — Ничего. Действительно, пойдёмте вниз, не хочется задерживать именинника, – Серим заметно расслабляется, опуская напряжённые плечи, и улыбается в ответ, выходя из кухни. Ли идёт за ним, оставляя растрёпанного Джея одного. Серим закрывает глаза и под поздравительную песню задувает свечи. Зал сразу заполняют крики, разговоры, гости подходят к виновнику торжества, либо обнимая, либо просто говоря тёплые слова. Джей, предпочитающий наблюдать со стороны, стоит поотдаль от празднества, потягивая нечто, найденное на столе. Однако взгляд не просто скользит по толпе, он неосознанно ищет одного конкретного Ли Хисына, и каждый раз, когда тот находится, Чонсон вздрагивает, отвлекаясь на кого-то другого. Хисын ведёт себя как ни в чём не бывало – шутит, улыбается, поддерживает с кем-то лёгкую беседу, но держится рядом с Серимом, – и это неимоверно бесит. Но что самое главное – Джей не может понять, почему эти, казалось бы, обычные действия так его нервируют. Раньше он спокойно мог игнорировать всё, связанное с Хисыном, кроме достижений в учёбе, потому что они, в общем-то, были единственной причиной его неприязни. Теперь всё поменялось. Джей раздражённо бросает пустой бумажный стаканчик в мусорку, а после медленно, но решительно направляется к выходу. Ему здесь делать нечего.════════════════════════════
— Скажи, что со мной не так? — О, я могу написать целый доклад, – Пак нарочно наступает Чонвону на ногу, отчего тот вскрикивает и подскакивает на скамейке. – Ты сам спросил! — Иди на хер, – Джей сводит брови и вздыхает, отводя взгляд в сторону, смотря вдаль. – Я имею в виду... Это странное поведение Хисына меня вымораживает. — В смысле? Какое поведение? – Ян непонимающе пялится на друга, откусывая дынную булочку. Он всё ещё не может понять, откуда Сону берёт столько японских сладостей, хотя некоторые подозрения падают на его соседа по комнате. — Вы что, слепые все? Да он же дьявол во плоти! В один момент улыбается в лицо, а в следующий... – Джей стихает к концу фразы, стараясь держать некоторые детали при себе. Однако Чонвон, кажется, не обращает на это внимание, продолжая выискивать адекватное объяснение в глазах напротив. – Ну правда! Знаешь, я стал более лоялен к нему, но по роже всё равно съездить хочется. И поцеловать по-настоящему. И снова почувствовать длинные пальцы в волосах. А ещё, может, физику надо подтянуть... Но Джей никогда себе в этих желаниях не признается – уж слишком глубинные. — Ты надумываешь, – Чонвон тянется куснуть ещё раз, но обнаруживает пустую упаковку и грустно вздыхает. – Хисын хороший, я тебе всегда это говорил. Твои тараканы загнали тебя в какие-то ненужные рамки, и теперь ты не можешь выбраться. Просто расслабься – Хисын лишь хочет подружиться, я уверен. — Знал бы ты хоть половину, так бы не говорил. — Ну так поделись, умник, – язвительно говорит Чонвон, незаметно обижаясь. Незаметно для окружающих, Джею всё понятно с первого взгляда. – Да, я начал часто сваливать в последнее время, каюсь, но в остальном же я свободен? Ты перестал делиться со мной новостями... — Об этом я и говорю, – Чонсон смотрит на поникшего друга, чувствуя, как что-то начинает колоть в груди. – Он занимает всё наше свободное время. Да я скоро забуду, как ты выглядишь! Что насчёт новостей... Прости, я просто не могу собрать мысли в кучу, – Пак трёт лицо руками, и Чонвон сдаётся, поддерживающе хлопая Джея по плечу. — И всё-таки что между вами происходит? Чонсон тоже в какой-то мере сдаётся, собираясь выложить историю развития их с Хисыном отношений за последние полтора месяца. Но в голове опять пусто. А ведь действительно – какие у них отношения? — Я... не знаю? Он липнет ко мне, потом отталкивает, потом опять липнет, потом опять отталкивает. Если честно, я устал, – Джей говорит тихо, впервые за всё это время спокойно анализируя свои чувства. Голова болит хуже обычного, когда он думает моментом. – Ещё и Серим этот. Почему с ним Хисын ведёт себя совсем по-другому? Все твои слова больше им подходят. — Ты расстроен, потому что он не обращает на тебя такого же внимания, как на Серима, – Джей отмахивается, считая, что дело совсем не в этом, не догадывась, что Чонвон попал в самую точку. – Хочешь мнение со стороны? Хисын ведёт себя одинаково с вами обоими, за исключением того, что с тобой он больше времени проводит. Не знаю, что у вас там происходит за закрытыми дверьми, но факт остаётся фактом – можешь любого спросить. Чонсон задумывается, ещё глубже уходя в себя. С одной стороны, эта информация успокаивает, а с другой – хочет ли Джей, чтобы Хисын относился к ним с Серимом одинаково? А чего он вообще хочет? — Реши для себя, в какую сторону должны развиваться эти отношения, – Чонвон встаёт со скамейки, напоследок ещё раз хлопая друга по плечу. – Через неделю Рождество. Жду Ламборгини. Ян задорно хихикает, направляясь вдоль аллеи к главным воротам университета. Джей смотрит ему в спину, пока он не скрывается из виду, и тяжко вздыхает. "Что-то я совсем как дед стал." Вечером в ванной мозговой штурм продолжается. Снова белый шум, снова головная боль, снова недосып. Чонсон еле как фокусируется на отражении, замечая исхудалость лица, приправленную синяками под глазами. Пара всплесков холодной воды, и разум потихоньку проясняется. Он должен подумать, что делать дальше с Хисыном. Хотя бы ради Чонвона. Джей выходит из туалета ещё более измученным и делает вывод, что в комнате оставаться смысла нет – всё равно ничего не надумает. Надевает старую, но такую родную серую толстовку, суёт телефон в карман спортивок и открывает входную дверь. В коридоре обычно прохладно, так что редко встретишь гуляющего студента, поэтому Пак, ни о чём не заботясь, идёт вперёд. Смотрит на неменяющиеся растения в горшках, которые постоянно забывают поливать, на вечное пятно на стене, на обшарпанную дверь в подсобку. Через какое-то время его тело останавливается, улавливая приятный запах выпечки. Это не редкость в их общаге – кто-то печёт сладости, а потом разносит по соседним комнатам, – но сейчас пахнет совсем по-другому. Что-то новое, неизведанное, манящее. Чонсону кажется, что это чувство его уже посещало, но оно всё ещё ощущается свежим. Пак следует за ароматом к комнате, из которой он доносится, и чем ближе становится, тем больше слюны собирается во рту. Он прижимается спиной к стене рядом, скатывается вниз и прикрывает глаза. Запах въедается в кожу, заполняет лёгкие до предела, укутывает в большое пуховое одеяло. Джей мягко проваливается в сон под стойким ощущением дома. Будто тут, за стенкой, мама готовит ужин, а сестрёнка ей мешает. Будто снова наступило беззаботное детство. Впервые за всю свою студенческую жизнь Чонсон спит спокойно. И утром следующего дня внезапно не чувствует себя отвратительно: голова приятно пуста, глаза разлепляются легко, только кости поламывает из-за неудобного положения. Джей замечает перед собой небольшой контейнер с запиской, желающей доброго утра, и осторожно берёт его в руки для осмотра. Внутри находятся печенья, судя по всему, сделанные вчера вечером, и именно их запах так манил Пака. Улыбка, хоть и небольшая, появляется невольно, затапливая грудь теплом. Интересно, кто это решил так порадовать Джея с утра пораньше? Чонсон с горем пополам, кряхтя и охая, встаёт, прочитывая имя на дверной табличке. Ли Хисын. Кто бы сомневался. Неужели в процессе раздумий он машинально пришёл к их главному объекту? Джей ощущает очередной укол в области сердца. Он слишком много чувствует в последнее время, и с этим надо что-то делать.════════════════════════════
Пак прикладывает усилия, чтобы толкнуть дверь на стремительно ржавеющих петлях. "Ебить твою мать, и кто придумал делать Рождественский бал в актовом зале," – спрашивает Джей сам себя, проходя в просторное помещение. Повсюду всё такие же безвкусные, как на хеллоуин, но теперь блестящие, украшения и современная попса, но людям, наверное, нравится. Со всех сторон доносятся оживлённые разговоры, смех, благодарения за подарки, и у Чонсона, кажется, уже взрывается голова от такого количества звуков, хотя он только пришёл. Прямо напротив входа находится сцена, с которой Джею энергично машет друг и заодно его парень, когда тоже замечает знакомое лицо. Пак думает, что Бог случайно нажал "ctrl+c ctrl+v", когда создавал эту парочку – они слишком идеально копируют поведение друг друга. В любом случае, ему ничего не остаётся, кроме как принять свою судьбу и подойти к Чонвону с Сону. — Ну привееет, мой дорогой друг! Как поживаешь? Что нового? Где мой подарок? — Так, отставить словесный понос, – Джей желает побыстрее отделаться от Яна с его извечными тупыми вопросами, и протягивает небольшой пакет с подарком. – Я не стал заморачиваться, так что это для вас обоих. Чонвон аккуратно пытается рассмотреть, что же такого интересного там приготовил Пак, но у Сону свои планы: он нетерпеливо выхватывает пакет из чужих рук, вытаскивает оттуда подарок и приятно-удивлённо ахает. — Это... Жабий плед! Оу, как мило, Чонсени, иди я тебя обниму, – Ким ловит не успевшего сбежать Чонсона своими маленькими, но достаточно длинными руками,