stranger's call

      В первый раз незнакомец ошибся номером; он говорил о вещах, не имеющих ничего общего с реальностью, и ты указала на это, попросив сверить записанный номер с вызываемым. «Неизвестный номер» с голосом, от которого подгибаются колени в желании.       Во второй раз незнакомец списал это на повторную ошибку, слегка усмехнулся и пожелал приятного ужина. «Этот запечённый картофель выглядит аппетитно», — сказал он, когда ты накалывала дольку с золотой корочкой.       В третий раз незнакомец начал разговор о фильмах ужасов, ты же смотрела на фотографию, сделанную прошлой ночью.       В седьмой раз отвечаешь, что фильмы ужасов хороши, но «Бегущий по лезвию» и трилогия о космосе и таинственной Силе намного интереснее человека с ножом или бензопилой.       В десятый раз незнакомец в шутку обещает намотать твои кишки на люстру в качестве украшения к Хэллоуину.       В одиннадцатый раз незнакомец прерывает интимный момент. Но прерывает ли?       За десять предыдущих звонков выявила закономерность, учла прошлые слова о Хэллоуине и ждала, как послушная девочка, с рукой ниже пупка и, очевидно, без белья: на четвёртый звонок поняла, что лучше быть голой, чем менять испорченное. Сетка вещания предлагает те самые фильмы, которые рвался обсуждать незнакомец.       Нажимаешь на зелёную кнопку, стоило стационарному беспроводному телефону загореться с заветным «Неизвестный номер».       Незнакомец молчит, ты тоже. — Опаздываешь, — нетерпеливо срывается, когда фильм прерывается на рекламу. — Ты ждала моего звонка? — слышишь улыбку в этом прекрасном голосе. — Да, — круговыми движениями стимулируешь клитор и чувствуешь, как становишься слишком мокрой, что приходится вытирать излишек. — В наш прошлый разговор я обещал вскрыть тебя, — он говорит так протяжно, рот полнится слюной в представлении, как облизываешь рукоять ножа, которым бы вспорол. — Я помню, — сглатываешь и выравниваешь голос. — И всё же ты ждала, — от хрипотцы сходишь с ума и давишь сильнее, предвкушая оргазм. — Да, — отвечаешь сбивчиво. — Подожди, — он прислушивается к хлюпающим звукам, — ты мастурбируешь? — Да, — гласная получается слишком высокой на выдохе.       Мужской стон по ту сторону телефона делает что-то невероятное, ты чувствуешь, как приливает к тазу кровь, и ждёшь той высшей точки напряжения, после которой будут содрогаться мышцы, но слышишь: «остановись», и пальцы застывают, оставляя разочарование. — Почему? — хнычешь, ведь была так близка, буквально в полушаге от кульминации с потрясающим голосом незнакомца. — Потому что ты кончишь, когда я скажу, — откидываешься на спинку дивана и шире расставляешь ноги. — Да, пожалуйста, можно я кончу? — невыносимо чувствовать, как напряжение рассеивается, делая чувствительной к дальнейшим прикосновениям. — Нет, — отдалённо слышишь, как расстёгивается молния, но думать можешь лишь о сгорающем оргазме, — не сейчас. — Пожалуйста, — сама замечаешь, как жалко звучишь, упрашивая незнакомца по телефону. — Когда я говорю «нет», ты перестаёшь ныть, как нуждающаяся шлюха, — и хочешь лёгкой пощёчины в завершение, чтобы чувствовать силу слов физически.       Нутро тлеет в желании, кожа словно оголённый провод — дотронься до чувствительной зоны, и будешь извиваться, ужаленная простым действием, с мольбами о большем, пожалуйста, ты хочешь большего, хочешь содрогаться от чрезмерной стимуляции и расплываться в руках незнакомца. — Ты будешь хорошей девочкой или непослушной сукой? — на последних словах незнакомец срывается в рычание и повышает голос. — Я буду хорошей девочкой, — ты задыхаешься и горишь в неравномерно прилившей крови. — Тогда установим несколько правил, — жадно слушаешь шорохи по ту сторону, внимаешь каждому вдоху и хочешь каждый выдох запечатлеть в себе, — первое: ты не кончишь, пока я не скажу тебе кончить, — свободная рука тянется к шее, — повтори. — Я не кончу, пока ты не скажешь, — обхватываешь горло и слегка сдавливаешь, представляя чужую руку. — Хорошая девочка, — сглатываешь вязкую слюну и смачиваешь пересохшие губы, — второе: ты прикасаешься к себе только так, как говорю тебе я, никакой импровизации, — этот голос делает что-то невероятное, — повтори. — Я следую твоим указаниям и не прикасаюсь к себе без разрешения, — мужчина с таким голосом должен быть не иначе, чем самим Дьяволом, безбожно соблазняющим слабые души. — Ты хорошо справляешься для шлюхи, которая умоляла о противоположном, — теперь по ту сторону слышишь ритмичные хлюпающие звуки. — Я была плохой, — ладонью сжимаешь край футболки. — Плохие девочки получают уголь в разорванную грудь вместо сердца, — он так спокойно говорит об этом, словно уже наказал несколько, и чувствуешь отголоски ревности, — ты уверена, что была плохой? — Да, — и всё же ты молила без разрешения, испытывать незнакомца дальше не хочешь. — Мне нравится твоя честность, — он звучит так, точно повторяет твою позу, и желаешь вцепиться зубами в тонкую кожу, только бы стать ближе к голосовым связкам, — а теперь сделай громкость на минимум, смотри на экран и слушай меня, — делаешь всё по инструкции.       «Прикоснись к себе», — говорит он.       «Как именно?» — спрашиваешь ты.       «Такая послушная», — протяжно выдыхает, — «трахни себя двумя пальцами».       Следуешь указанию и вводишь средний и безымянный правой руки, начинаешь медленно двигать и ускоряешься, когда слышишь рычащее «быстрее». Он говорит продолжать, и возвращается состояние натянутой струны, которую необходимо лопнуть, ещё немного, ещё чуть-чуть…       «Стоп». Ты воешь в разочаровании.       «Ты так хорошо справляешься», — говорит он, — «что думаешь о фильме?»       «Что?» — ты смотрела на экран, как было сказано, но не воспринимала ни одного действия, только голос — потрясающий низкий голос — по ту сторону.       «Ты когда-нибудь думала о серийном убийце, втрахивающим твоё лицо в кровать?» — кто-то умирает на экране, в голосе появляется статика, нехарактерная для искажения телефона.       «Да», — интереса к фильму нет абсолютно, ты ждёшь разрешения продолжить и слушаешь, как незнакомец продолжает размеренные движения.       «Кто этот счастливчик: Майерс или кто-то из Сойеров?» — вопрос даже сбивает с настроения.       «Фу, как о них можно думать, когда есть Джейсон Дин», — ты действительно не понимаешь.       «Просто подросток? Ты меня разочаровываешь, дорогая», — он выдыхает по-особому, и веришь этому разочарованию, поэтому хочешь вернуть игривость, хочешь дальше погружаться в страсть с голосом незнакомца.       «Если говорить о серийных убийцах», — должно быть, он приостановился, так как звуков по ту сторону не слышно, словно не хочет пропустить дальнейшее, — «в моём городе есть один: ходит в чёрном и носит какую-то хэллоуинскую маску призрака».       «Что бы ты сказала ему?» — незнакомец оживляется и произносит с придыханием, господи, как же ты хочешь встать перед ним на колени и слушать все звуки, на какие способен этот голос.       «Не убивай меня, пожалуйста, я сделаю всё, что ты скажешь», — произносишь преувеличенно высоко, высмеивая клише фильмов ужасов.       «Банально», — он тоже знает о неискренности. Кажется, тон стал ещё глубже, — «попробуй ещё раз».       «Это смущает», — хочешь прикрыть лицо, но вспоминаешь, что должна смотреть на экран, где уже титры фильма.       «Ты мастурбируешь на мой голос», — напоминает он, — «да и кто я? Всего лишь незнакомец, который звонит девушке в Хэллоуин».       «Боже, хорошо», — соглашаешься поведать о сокровенном, — «я бы сказала», — голос по ту сторону говорит стимулировать клитор, — «хочу, чтобы ты придушил меня, пока втрахиваешь моё лицо в кровать», — представляешь, как хорошо будет чувствовать мужчину, чьё желание забирает чужие жизни, — «хочу твои руки на мне», — кровь, должно быть, въелась в его существо, — «хочу твои пальцы внутри меня, и облизать их потом», — вы стонете одновременно, — «хочу, чтобы ты трахнул моё горло так глубоко, что я буду помнить об этом каждый раз, когда пью воду», — теперь он ускоряется и приказывает тебе следовать его ритму, — «хочу, чтобы ты кончил внутрь меня и оставил в живых, чтобы вернуться и повторить», — незнакомец говорит кончать, и ты слушаешь, как хорошая девочка.       В посторгазме теряется связь с реальностью.                   «Твоё желание для меня закон», — звонок обрывается.